– Дурак ты, Джимми. Для того чтобы общаться с ними играючи, нужно играть с ними… И лучше играть в куклы. Понял? Женщина – очень тонко организованное существо, она все твои крамольные мысли за милю чует. Когда ты с ней треплешься, думай о куклах – когда сопливый мальчишка думает о трахе, это вызывает в ней подозрение…
Джим с недоумением уставился на усаживающегося за свой стол Аполлона.
В этот момент на столе Аполлона зазвонил телефон. Аполлон снял трубку, приложил её к уху, затем посмотрел в сторону конторки Фрэнка. Сквозь стекло конторки было видно, что Фрэнк говорит что-то в телефонную трубку, глядя в общее помещение, в сторону Аполлона. Аполлон положил трубку и направился к конторке редактора.
Войдя в конторку, Аполлон улыбнулся начальнику:
– Привет, Фрэнк!
Редактор встретил Аполлона у самой двери, пожал ему руку.
– Ну, Пол, вижу, ты так и рвёшься в бой. Кстати, как тебе бой быков, коррида, то есть? – Фрэнк тоже добродушно улыбался.
– Терпеть не могу эту живодёрню! Мне быков жалко. Я всегда за них болею. Я только для того иногда смотрю эту бойню по телевизору, чтобы увидеть, как бык всаживает рога матадору в задницу. Жаль, что это бывает раз в сто лет!
– И это говорит человек, в жилах которого течёт испанская кровь, – Фрэнк по-дружески похлопал Аполлона по плечу. – А как же национальная гордость?
– Плевать я на неё хотел. Ты, Фрэнк, не забывай, что во мне ещё и русская кровь. Ты обещал мне после Рождества командировку в Россию… Ты мне её уже третий год обещаешь. Так что, паковать чемодан?
Фрэнк почесал затылок, прошёл к столу, сел.
– Садись, – Фрэнк кивнул Аполлону на стул, откинулся в кресле, водрузив ноги на стол. – Тут дело такое… – он замялся. – Пол, ты что-нибудь слышал о коста-риканской корриде?
Аполлон сел, привычным жестом закинул щиколотку одной ноги на колено другой.
– А что она, какая-то особенная? Коррида она и есть коррида, хоть на Марсе.
По лицу Фрэнка было видно, что его, начавшее, было, падать, настроение улучшается. Он улыбнулся и сказал:
– А вот тут ты, Пол, ошибаешься! В Коста-Рике она, действительно, особенная. Вот скажи мне, как перевести с испанского слово "коррида"?
– Ну, если дословно, то – "беготня".
– Вот! – Фрэнк обрадованно хлопнул ладонью по колену. – Коррида де торос – беготня быков! Заметь, не бой, а именно беготня. В Коста-Рике, Пол, быков не убивают! У них там изначальный смысл корриды сохранён – беготня, и никакого кровопускания! И каждый желающий может выйти на арену и подразнить 650-килограммового торо. Костариканцы гордятся своей гуманной корридой…
– Ладно, Фрэнк, – Аполлон сделал нетерпеливый жест рукой, – спасибо, что просветил… Так чтС, паковать чемодан?
– Пакуй! Завтра вылетаешь в Сан-Хосе.
У Аполлона отвисла челюсть. Он попытался что-то сказать, но только открывал и закрывал беззвучно рот. Торопливо наполнил из стоявшей на столе бутылки минералки стакан, и тут же осушил его.
– Повтори, что ты сказал, Фрэнк!
– Да не кипятись ты, Пол, – в успокаивающем тоне, которым вещал редактор, сквозили нотки некоей вины. – В Россию всегда успеешь. А в Сан-Хосе послезавтра последнее представление – у них коррида только на рождественские и новогодние праздники. Мне некого послать, кроме тебя – никто у нас не владеет так испанским…
– А Сеси? – Аполлон задыхался от возмущения. – Да она почти что оттуда родом!
Фрэнк как-то злорадно улыбнулся.
– Слышу слова истинного джентльмена! – в голосе Фрэнка на этот раз слышалась издёвка. – Кабальеро! Ты что, хочешь, чтобы Сеси поддел на рога бык? Или затоптал бедняжку? К тому же у Сеси узкая специализация – криминал. А ты – специалист широкого профиля.
Аполлон недоумённо воззрился на редактора, который между тем продолжал свою пафосную тираду:
– Ты знаешь мои методы, Пол. Да это просто закон, который обязан выполнять каждый журналист: для того, чтобы репортаж получился наиболее правдоподобным и интересным, нужно быть в гуще событий!
– Так ты, что, хочешь, чтобы я бегал у быка перед носом по арене? – Аполлон побледнел.
– А ты как думал?! Там все бегают…
Аполлон снова наполнил стакан минералкой и осушил его залпом. Слышно было, как зубы оперативно проклацали по стеклу.
– Фрэнк, да я при одном только виде коровьих рогов теряю сознание! С детства!
– Жить захочешь – не потеряешь, – назидательно произнёс редактор.
Аполлон в возмущении махнул рукой:
– Слушай, Фрэнк, сдалась тебе эта коррида! На ней что, свет клином сошёлся? Что, мало на свете других новостей?
Фрэнк укоризненно покачал головой:
– Ага… Если так рассуждать, то вообще надо прикрыть все газеты… Вот ты, можно сказать, впитавший корриду с молоком матери, и то не знаешь, какая она в Коста-Рике. Ты представляешь, какой фурор произведёт твоя статья?! И на первой полосе – фотопортрет разъярённого быка в натуральную величину! – Фрэнк улыбнулся и очертил пальцами рамочку предполагаемого портрета. – Да наш тираж сразу подскочит раза в три!
Аполлон нервно передёрнулся.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что я должен буду бегать перед быком с фотоаппаратом и просить его улыбнуться?
– А ты как думал?! Да ты не бойся, – голос Фрэнка снова звучал успокаивающе, – я дам тебе свой фотоаппарат. Во всём Бостоне не найдёшь лучше: великолепная камера! Как ты там любишь говорить на своём русско-испанском папьяменто: прСблем серо?
Фрэнк открыл верхний ящик стола, достал оттуда фотоаппарат.
Аполлон обречённо вздохнул:
– ПроблИм серо… Да какой, к чёрту, ноль проблем! Я же тебе говорю: я коров боюсь… – внезапно его лицо просветлилось. – Ладно, Фрэнк, договорились… А по возвращении из Сан-Хосе меня уже будет ждать билет в Москву?
Фрэнк снова откинулся в кресле, изучающе, с каким-то налётом вины, посмотрел на Аполлона.
– Видишь ли, Пол… Тут такая штука… Руководство решило открыть корпункт в Мехико. На всю Центральную Америку. Мы уже можем себе это позволить. Твоя кандидатура самая подходящая.
Аполлон возмущённо тыкнул в нос Фрэнку фигу:
– Вот уж дудки! Пусть туда едет Сеси! Там ей быка дразнить не надо будет! И у неё там бабка живёт, сэкономите на гостинице.
Фрэнк отстранил фигу Аполлона от своего носа и тоном, не терпящим возражения, сказал:
– Пол, если тебя гонять в Сан-Хосе из-за какой-то паршивой корриды, не будет никакой экономии. Завтра ты летишь в Сан-Хосе, а оттуда – в Мехико! На год! А ты как думал?! Всё! Разговор окончен! Ты радоваться должен такому повышению, а ты ещё кочевряжишься!.. Поздравляю с новым назначением! Проблем серо!
Аполлон негодующе посмотрел на редактора, затем резко повернулся и направился к двери.
Фрэнк протянул вслед ему фотоаппарат:
– Пол, возьми камеру, – в его голосе снова сквозили виноватые нотки.
Аполлон вышел из конторки, так хлопнув дверью, что затряслась как в лихорадке стеклянная перегородка.
Обычным временем и обычным местом для встречи с Сесилией был последний сеанс в кинотеатре. Аполлон, зная пристрастие горячей латинской чикиты к минету, всегда оставлял её на десерт. После первых двух, всегда бурных, встреч с Линдой и Мери встреча с Сесилией была просто манной небесной.
На огромном экране разворачивались действия какой-то слезливой мелодрамы, что было весьма кстати. Полупустой зал едва освещался мерцающим светом от экрана. Аполлон с Сесилией сидели в гордом двуедином одиночестве на последнем ряду и целовались взасос. Для Сесилии это была необходимая прелюдия к основному действу. Рука Сесилии скользила по животу Аполлона, то и дело погружаясь за пояс джинсов. После каждого такого погружения бугорок под ширинкой заметно увеличивался. Наконец, видимо, найдя прирост и плотность предмета массажа достаточными, Сесилия оторвала свои губы от губ Аполлона, игриво лизнула его в нос, и сползла вниз, поудобнее устраиваясь между раздвинутых ног.
Аполлон бросил последний затуманенный взгляд на целующуюся парочку на экране, сомкнул веки, и с блаженством на лице простонал:
– О, Сеси, какая ты ласковая… моя ненасытная… Только с тобой, моя чикита, можно расслабиться… Из меня все соки выжала эта сумасшедшая Ме…
Аполлон осёкся на полуслове, приоткрыл и скосил вниз глаза. Голова Сесилии размеренно двигалась вверх-вниз у него между ног.
– …мексиканская командировка… Такая запа-а-арка… Завтра вылета-а-аю, – Аполлон томно постанывал, снова прикрыв глаза. Вдруг он скорчил рожу, сделал глубокие судорожные вздохи и пару раз громко чихнул, основательно дёрнувшись при этом.
Несколько голов из передних рядов повернулись назад.
Аполлон вынул из кармана салфетку и демонстративно вытер нос. Положив салфетку на пышную копну волос Сесилии, снова прикрыл глаза в сладкой истоме.
Сесилия подняла голову, посмотрела посоловевшими глазами на лицо Аполлона и прошептала:
– О, Пол, меня так возбуждает твоя потребность чихать в момент возбуждения… Ты так дёргаешься… и напрягаешься… весь…
Сесилия снова опустила голову и ритуально задвигала ей в темпе звучавшей с экрана музыки.
– Да, Сеси… Ты так классно меня возбуждаешь, моя сладенькая кошечка… Ты просто супер… И такой релакс на смену возбуждению… А то меня совсем измочалила эта бесстыжая Лин…
Аполлон вновь испуганно прикусил язык, скосил глаза вниз и нежно почесал Сесилию за ушком.
– … линия поведения этой скотины Фрэнка… Хочет, чтобы я быка его фотоаппаратом дразнил… А я коров боюсь, как чёрт ладана… О-о-о… Чёрта с два… Найму там какого-нибудь местного фаната… О-о-о…
Однако пришло время снова перенестись на четыре месяца вперёд в штаб-квартиру ЦРУ, где продолжалось обсуждение кандидатуры спецагента.
На замечание Майка о весьма подходящих для них фактах из биографии Аполлона, шеф вдруг подскочил, как ужаленный.
– Постойте-постойте, – шеф протестующе замахал руками. – То есть, как это весьма кстати? Вы что, в самом деле, думаете, что нам подходит такой кандидат, чья фамилия и рожа постоянно мелькают на страницах газет. Вы явно недооцениваете КГБ!
Леденец интригующе заулыбался, а Буль Гейт с трудом сдержал усмешку.
– Ну, мы проверили, во всей нашей прессе никогда не появлялось его фотографии, – Майк сделал паузу, выискивая для леденца место, не мешающее говорить. – А что касается его фамилии… Дело в том, что Аполлон с момента своего рождения носит фамилию своей матери – Родригес. У Флегонта Иванова были некоторые трения с эмигрантскими мафиозными структурами, и, видимо, опасаясь за своего отпрыска, он решил дать ему фамилию матери. Под такой и только под такой фамилией он известен среди своего окружения. И что самое интересное, даже по нашим каналам при расследовании одного небольшого дельца он проходил как чикано (выходец из Латинской Америки, главным образом из Мексики)…
– Как так? – шеф подскочил в кресле.
Леденец развёл руками, а полковник Гейт поспешно доложил:
– Уже начато расследование, виновные скоро будут выявлены.
– Чёрт знает что! – шеф побагровел, напрягшись и пытаясь произнести ещё что-то длинное и гневное, но, в конце концов, махнул рукой и просипел:
– Парфенон! В современном состоянии. Какие придурки записали его в мексиканцы? Они что, даже на его рожу не посмотрели?
Шеф взял фотографию из папки Майка, нервно тыкнул в неё пальцем:
– Где они видели мексиканца-блондина? Да ещё с синими глазами!
Он ещё долго не мог успокоиться, поминая недобрыми словами всех на свете, включая своих ближайших родственников и злейших недругов, прекраснейшие образцы флоры и мельчайших представителей фауны.
Мало-помалу этот обширнейший занимательно-познавательный монолог приобретал всё более спокойный тон и в конце вылился в самую примитивную жалобу начальника подчинённым – видите, мол, с какими разгильдяями приходится мне работать, с извинительным оттенком – впрочем, вас это никоим образом не касается.
Видимо, не успев сосредоточиться, или, наоборот, рассредоточиться от слишком возбуждённого состояния и забыв произнести ключевое слово своего страшного ругательства, шеф завершил свою гневную тираду так:
– Чикано… Идиоты! В современном состоянии.
Он закурил, окончательно успокоился после глубокой затяжки и кивнул Майку: "Продолжай".
Майк, до того времени интенсивно сосавший, словно разнервничавшийся младенец соску, свой леденец, тоном диктора, напоминающего зрителям содержание предыдущей серии многосерийного фильма, произнёс те же самые слова, на которых его перебил шеф, и которые вызвали длительное отступление от темы разговора:
– …И что самое интересное, даже по нашим каналам он проходил как чикано…
Буль дёрнул Леденца за рукав, но было поздно – шеф уже успел побагроветь…
– Чёрт те что! Чикано! Я им покажу чикано! С какими болванами приходится работать! А эти болваны там, – шеф кивнул головой на потолок и для пущей убедительности показал туда же пальцем, – ждут результатов. Как же, будут им результаты! С такими сотрудничками… Джеймсбондами… Парфенон!
После очередного витка приступа гнева начальства, завершившегося на этот раз отнюдь не извинительным тоном, Леденец продолжил уже без напоминания о "наших каналах" и "чикано":
– Таким образом, он сможет работать в России под фамилией своего отца, что снимет всякие подозрения насчёт своей миссии у самого кандидата – он будет только рад пощеголять отцовской фамилией.
Шеф, уже окончательно успокоившись и снова начиная приходить в хорошее расположение духа, заметил примирительно-дружеским тоном:
– Оказывается, это я недооценил вас, а не вы КГБ… Ну, а что вы можете сказать, так сказать, о деловых качествах этого самого Аполлона Иванова? Вы понимаете, что я имею в виду?
– Конечно, – Леденец улыбнулся в ответ на заговорщическую улыбку шефа. – В деловых качествах Аполлона Иванова можете не сомневаться. Согласно имеющейся у нас информации, трудно найти более подходящую кандидатуру даже среди всего населения Штатов, а не только из числа выходцев из России. Видимо, своё благотворное влияние оказало смешение северной и южной кровей его родителей. Парень настолько сексуален, и пользуется таким успехом у женщин всех возрастов, темпераментов и комплекций, что его можно назвать просто гением этой стихии. И, самое главное, это не единственное его достоинство…
– Ну, всё же, самое главное как раз и есть это его достоинство в штанах, – шеф засмеялся.
– Конечно. Но, тем не менее, он настолько эрудирован и умён, что с успехом может вращаться в самых высоких изысканных кругах. Как я уже упоминал, русским языком владеет без малейшего акцента. Так что, деморализовать даже самые верхние эшелоны власти для него – не проблема. В этом досье, – Майк тыкнул пальцем в папку, – подробно описаны его деловые качества. В Мехико за ним уже установлено наблюдение с целью получения более полной картины в интересующем нас плане, чтобы избежать возможных ошибок. Кстати, отправим его в Россию прямо из Мексики, а для всех своих он по-прежнему будет в Мехико. Мы позаботимся о том, чтобы репортажи за его подписью шли в его газету регулярно.
– Великолепно! А вы можете привести уже сейчас какие-то конкретные примеры, подтверждающие, так сказать, его профпригодность, – шеф с надеждой посмотрел на Майка.
– Предостаточно, – Леденец сделал паузу, видимо, выбирая наиболее впечатляющий эпизод из жизни Аполлона Иванова, при этом сосредоточенно постукивая леденцом по зубам. – Его сексуальное влечение всегда находится в повышенной, так сказать, боевой готовности, и немедленно включается в любой, даже самый неподходящий, момент. Был такой случай. Уже в Мексике. Как-то, покупая билеты в кино, он спросил у своей очередной подружки, где ей больше по душе сидеть в зале. А, получив от неё ответ: "предпочитаю сзади", тотчас же среагировал на него соответствующим образом, то есть похлопал её по заднице, нежно произнёс: "я тоже" и предложил вместо кино пойти к нему домой, что и случилось. Остаётся добавить, что подруга осталась весьма довольна проведенным у Аполлона временем. У нас есть этому видеоподтверждение…
– Я смотрю, вы напрасно времени не теряли. Смотрите только, не погорите с видеокамерами – всё-таки Мексика…
– Это по моей части, – в разговор включился полковник Гейт, давая понять, что это непростое дело – дело его рук, и организовано по высшему разряду. – Как-никак, имеем кое-какой опыт.
Шеф удовлетворённо кивнул, и Майк продолжил:
– Могу добавить, что в "послужном списке" Аполлона Иванова не один десяток женщин, которые ранее считали себя фригидными, а теперь просто замучили своих мужей…
Шеф растерянно почесал свою голую маковку.
– У нашего кандидата такой арсенал любовных приёмов и такая необузданная фантазия, что вряд ли есть на свете женщина, способная после него остаться равнодушной к сексу. Подчёркиваю, даже после одного "сеанса" у Иванова эти дамочки становятся ненасытными. Анализ показал, что работоспособность их мужей резко падает. Какая, к чёрту, работа… – Майк махнул рукой.
Шеф обеспокоено заёрзал в кресле и опустил глаза, словно пойманный с поличным.
– Так что, заслав этого гиперсексуала в Россию, мы убиваем и второго зайца – избавляем нашу страну от такого вредителя. Он как колорадский жук, – Майк вдруг посерьёзнел, видимо, поддавшись патриотическому настроению. – И вообще, чем больше мы вышлем к ним подобных типов, тем лучше для нас и хуже для них…
Шеф вдруг в нетерпении вскочил с кресла и с жаром выпалил:
– Правильно! Нужно как можно скорее его туда отправить!
Шеф снова сел в кресло, на некоторое время задумался с отрешённым видом, затем насупился, бурча себе под нос:
– Пирсинг ей захотелось… И чтоб я за эти золотые колечки с бриллиантами дёргал… Браслеты ей туда оловянные… И замСк на них повешу… Самый большой… Русский… Как он у них там называется?..
Майк и Билл напряжённо вслушивались в бормотание шефа, вытянув шеи.
– Что-что? – спросил Майк. – Простите, повторите, пожалуйста. Я не расслышал, что вы сказали.
С шефа, наконец, сошло оцепенение. Он встрепенулся и обратился сразу к обоим сотрудникам:
– Скажите, вы должны это знать: как у русских называется самый большой замСк, который они вешают на ворота? Барный?.. Или амбовый?..
Ответил полковник Гейт:
– Амбарный.
Шеф радостно подпрыгнул:
– Точно! Амбарный!.. А ключ выброшу в мусорный бак!
Майк и Билл недоумённо-опасливо переглянулись. Шеф же, расслабившись, потянулся в кресле, с довольным видом откинулся на спинку.
– Ну что ж, будем считать, что с этого момента операция началась. Предлагаю дать ей кодовое название "Член" – сказал он.
– Мне кажется, это будет слишком откровенно и… прямолинейно, – осторожно заметил полковник.
– Пожалуй, – после некоторого раздумья произнёс шеф. – У вас есть варианты?
– "Агент 69", – Билл, казалось, только и ждал этого вопроса.
– А почему 69?… Ах да, есть такая поза, – сразу сориентировался шеф. – Неплохо. Только как-то слишком узко и ограниченно. Не будем забывать, что это только начало широкомасштабной операции, и агентов у нас будет предостаточно.
– Тогда "Агенты 69", – без видимой надежды в голосе произнёс полковник.
– Ну, полковник, – в голосе шефа послышалась лёгкая укоризна. – Все агенты – под одним номером? По одной, так сказать, узкой специализации?..