Черный клубок, разматывающийся по спирали. Липкие ядовитые нити. Осторожно их распутала, пытаясь увидеть хоть малейший проблеск света. Ничего. Тьма. Агрессия. Ненависть. Все, к чему прикасалась эта девочка, превращалось в пепел и боль. И кровь, очень много крови. Цепочка мертвых имен. Я на мгновение замерла, когда поняла, ЧТО стало с родителями Марги. И ЧТО на самом деле произошло с дядей Митей. И ЧТО могло произойти со мной.
Почуяв атаку, чужое "я" забилось испуганной птицей, стараясь вырваться. Но я цепко держала. На седьмой спирали открылось сплетение наших судеб - ее и моей. Ничего хорошего эта встреча ни ей, ни мне не сулила. Дальше нить распадалась на две тонкие, почти невидимые. Оставь я тогда все, как есть, Марга в тот же вечер погибла бы. А с ней ушло бы и зло, предначертанное ей и мне от рождения.
Отпустить бы ее тогда. Отпустить и забыть. Встретились и разминулись. Я заколебалась. Уйти? Но тут увидела второе ответвление - тоненькое, едва державшееся на клубке судьбы. Дарующее право на равновесие.
Ее нужно только удержать, отогреть и дать проблеск надежды. И я дала шанс, вопреки всему тому, что увидела. И, прежде всего, вопреки себе.
Качало от слабости. Ноги не слушались. Споткнувшись, я вцепилась в узкое - на удивление сильное - плечо. Она не дернулась. Смотрела на меня задумчиво. И в этом взгляде - понимание того, что с ней сейчас произошло.
− А вы ведь пьете, − сказала она.
− Раньше. Теперь нет. Завязала.
− Это вы так считаете. Впрочем, дело ваше: пить или не пить. Лучше про другое скажите. Как вы ТАК делаете?
− Сама не знаю. Просто Дар - видеть прошлое и будущее. Извини, если причинила боль.
− Какие политесы! У меня все нутро наизнанку, но это не боль, а так… полезный опыт. Мозговая клизма.
Я убрала руку с ее плеча. На коже набухал волдырь. Ожог.
− Не думала, что я такая, − сказала Марга - Одно дело догадываться, другое - знать. Но мне нравится. Спасибо, тетенька.
− Хочешь есть? - я посмотрела на приоткрытую дверь в квартиру. По ту сторону, пылая от ненависти и ревности, к нашей беседе прислушивалась Лялька.
Марга проследила за моим взглядом.
− А дадите?
− Дам. Только тетенькой меня не зови.
− Договорились.
Так я привела ее в дом.
* * *
Если мать не любит сына, то его не станут любить ни жена, ни дочь, ни любовница. Так писал один сербский писатель, и был прав.
Но если мать не любит дочь? Станет ли дочь счастливой, и будут ли ее любить?
Мой отец - хороший и нескладный человек - умер, когда мне было десять лет. Быстро и прозаично. Сидел за столом и вдруг стал заваливаться. Пролил кофе. Я смочила салфетку и аккуратно протерла. С тех пор не могу видеть разлитый кофе.
Маман переживала вдовство недолго. Все и так шло к разводу, смерть отца случилась вовремя, избавив от выяснения отношения и дележа скудного имущества. Выдержав полгода, она ринулась на поиски женского счастья, предоставив меня самой себе.
− Ты уже взрослая, − красила губы новой польской помадой, потому голос слегка не похожий, смазанный. - Вполне можешь позаботиться о себе. Деньги на тумбочке - это тебе на неделю.
− А ты?
− Что я?
− Разве сегодня не придешь?
− Зависит от обстоятельств. Ключи у тебя есть. Деньги есть.
Не забывай иногда посещать школу. Тебе нужен аттестат.
Я довольно быстро приняла новые правила. Хочешь есть - купи продуктов и приготовь обед. Хочешь спать − стели постель и ложись. Хочешь быть в чистом - постирай. Хочешь не иметь проблем - делай уроки.
Когда маман приходила не одна, то запирала меня в дальней комнате. Прислушиваясь к приглушенным звукам, я с неудобной лежанке считывала тени на потолке. Ее кавалеры не представляли никакого интереса: я точно знала, сколько продлится тот или иной роман, и чем он окончится.
Она часто ошибалась. Но только при крупных ставках. В мелочах была на удивление прозорлива. Шла по жизни легко, почти играючи, не замечая на своем пути самого важного и прикрывая собственную никчемность располагающими улыбками и стрекозиной суетой.
Будучи ребенком, я ее боготворила. Став старше, поняла: детская привязанность - еще не любовь. Мы всегда были чужими.
И это причиняло боль. Мне, не ей.
* * *
В который раз посмотрела на телефон: ну, давай же, не тяни! звони, черт бы тебя побрал!
Маман позвонит. Знает, что я уволилась. И ей нужны подробности: как отреагировал мой бывший босс, что сказала его любовница, как смотрели на меня в отделе. Из подробностей маман свяжет вполне симпатичное одеяльце, которым будет укрывать чрезмерное любопытство многочисленных подруг: "Не могу же я им сказать, что моя дочь - неудачница. С меня достаточно твоего замужества. До сих пор стыдно в глаза людям смотреть".
Причин моего нынешнего поступка не поймет. И даже авторитет Марги не поможет. Увольнение (по собственному желанию или нет, неважно) - всегда неудача. Проигрыш.
Рядом с маман я, действительно, чувствовала себя неудачницей. Она из тех редких женщин, которые с годами становятся красивее, приобретая благородное изящество. Не растолстела, напротив, после сорока легко сбросила двадцать килограммов, полностью изменив стиль и отношение к жизни.
Ненавидя Олега, маман не уставала подчеркивать свою с ним солидарность в вопросах моего воспитания.
− Ну, хорошо, ты возомнила себя предсказательницей.
Признаю, что в наши дни − модная специальность. Но ты палец о палец не ударила, чтобы получить соответствующее образование и диплом. Получается, ты шарлатанка.
− Какой диплом, мама?
− Такой! Диплом мага, колдуньи, предсказательницы. Кто там у вас еще есть? Я консультировалось - этому обучают.
− Кто?
− Специально обученные люди.
− А их кто научил?
− Специально обученные люди. С дипломом ты могла бы открыть салон и стать очень известной. Как Ванга.
− Тогда бы ты мной гордилась?
− Тогда бы я тобой гордилась.
И почему мне не все равно? Почему мне так важно, чтобы она меня любила?
Ну, вот! Напророчила! Через десять секунд раздастся звонок.
Маман звонила, только когда барометр чужого настроения показывал либо очень плохо, либо очень хорошо. В межсезонье не проявлялась.
Звонок. Что и требовалось доказать.
- Марга у тебя? - фоном музыка и мужские голоса. Умела брать от жизни все, что нужно и что не нужно. - Или уже ушла?
Она рассказала про Олежека? Я очень переживаю. Как он мог!
− Мог - что?
− Умереть! С его стороны так неблагородно - оставить тебя мне. И что теперь с тобой делать?
− Мама, Олег умер.
− Ужас, правда?! Ну да с кем не бывает. Он, конечно, был удивительной сволочью. Тебя, опять же, дуру бросил. С подружкой твоей спутался. Но вот такого финала - нож в спину - не заслужил.
Сиплое дыхание в трубку. Словно подслушивает кто-то.
− У тебя алиби есть?
− Алиби?
− Ну, что ты его не убивала! − шумно отхлебнула из бокала. Солоно и горько. Лимон и текила. − Меня уже допрашивали.
− И что ты сказала?
− Что у вас были очень сложные отношения, и ты вполне могла, - она лизнула соль, − его убить.
В конце концов, я даже не знаю, в какой день погиб Олег, как я могу думать об алиби? Да и зачем?
− Я что-то хотела тебе сказать… Вот память!.. А, вспомнила! Ты ведь завтра у Марги начинаешь работать?
Надо же, уже в курсе. Спасибо Марге. Избавила меня от длительных объяснений.
− Завтра.
− Видела вашу рекламу. Молодцы, со вкусом сделано!
− Мама…
− Что?
− Ты меня любишь? Хоть немножко?
В трубке позвякивали кубики льда.
Неужели так сложно соврать?
− Мне пора, − сказала она, наконец. − Кстати, похороны получились красивыми. Жаль, что ты так и не удосужилась проститься с бывшим мужем.
− Ты там была?
− Все приличные люди бывают на похоронах такого уровня.
Я поняла, что давно уже не вхожу в разряд приличных людей.
* * *
Жизнь - как вышивка: у одних узор яркий, красивый, у других − путаный, сплошь из узелков и блеклых нитей. Вроде и узор симпатичный, а все равно − удача мимо скользит. Как ни старайся, тебя не видит.
А у иных и того сложнее: на лицевой сторонке красота и благодать, но стоит только перевернуть вышивку, видишь неприглядную изнанку - напутано, наверчено, грязно. А бывает, коснешься ниточки, вся картинка у тебя в руках рассыпается. Было все, а теперь и нет ничего.
Вот так и с Олегом. Много авансов ему жизнь отмерила. Но где-то он все-таки ошибся и что-то не просчитал, раз его убили.
Пока мы были вместе, я, как могла, угрозу отводила. Умел он вляпываться в сомнительные истории.
− Я, Каська, великий комбинатор. Щелкну тебя по носу, весь мир завертится.
Хвалиться все мужики горазды. А этот - как павлин упитанный. Хвост распустит и ну клокотать перед птичником, демонстрируя свои прелести. А птичник знай себе, подзуживает: давай еще, на бис, чтобы публика не заскучала.
Казалось бы, чего проще: жить с предсказательницей. Она тебе всю твою жизнь наперед расскажет и покажет. Однако в отношении близких дар давал сбой. Ведь все должно быть прямо наоборот: кого знаешь и чувствуешь лучше, тому и предскажешь с максимальной точностью - как жить и что делать, кого избегать и где можно рискнуть. Но ни с Олегом, ни с Лялькой, ни с Маргой у меня ничего не получалось.
Олег умер. Марга видела его тело. Ляля. Алла. Даже маман умудрилась побывать на похоронах. Почему же у меня нет ощущения, что его нет? Физически − нет!
Я и раньше, случалось, смотрела в его будущее, а там - как стекло напотевшее: только смутные тени. Поди-ка разбери. Вот и приходилось руны задействовать. Руны ни разу не подвели. Они-то мне и измену подсказали. Только куда ж мне, убогой, с Аллой соперничать?! Я даже узнать толком не смогла, когда они сошлись. Не до того было. Больница за больницей. В себе бы разобраться, где уж чужие отношения понять.
Да и не виню… Вот я тогда и за Олега решила. Зачем ему алкоголичка? Зачем дочери такая мать? Мать, которой постоянно стесняешься? А то, что они от меня с легкостью отказались, моя личная боль. Кто про то сейчас знает!
Водка остужала голову, делала ее ясной и легкой. Я вдруг вернула себе способность не только думать, но и соображать. Итак, Марга спала с моим бывшим. Про нее ничего плохого не скажу, она с любым готова. Секс для Марги - как стакан воды перед едой. Выпил, и меньше есть хочется. Но почему Олег согласился? Ведь он ее ненавидел больше, чем меня, непутевую. Ненавидел? Или я опять что-то пропустила? Думай, Каська, думай. Когда они могли сойтись? Как получилось, что Марга знала об Олеге больше, чем я? И больше, чем его нынешняя жена, Алла?
Получается, Марга и Олег общались за моей спиной. Мой бывший муж и моя… До сих пор не знаю, как охарактеризовать свои отношения с Маргой. Кто она мне? Подруга? Любовница? Начальница? Остановимся на последнем.
Вспомнила разговор с ней в конце октября. Странноватый…
* * *
Она позвонила на работу:
− Скучаешь? Не надоело жить от зарплаты до зарплаты?
− Стабильность не надоедает.
− Неужели?
− Марга, меня все устраивает. Плыву по течению. Мне хорошо.
− Ты тонешь! Еще немного, и пузыри по воде пойдут. И тебе плохо. Ты перестала спать. Почти ничего не ешь, и, извини, все чаще прикладываешься к бутылке.
− Я сижу на диете "Пять веселых сырков". Один сырок в день и несколько бокалов вина.
− Оригинально! − И выдержав паузу: - Я сегодня говорила с Олегом. О тебе. Он беспокоится.
− Мы с ним давно в разводе.
− Развод разводом, но близкими людьми вы быть не перестали. Он по-прежнему только тебя и любит. Ну, мне так кажется. Да, ненавидит пунктирно, а так - любит.
− С какой радости ты с ним встречалась?
− Денег просила. Я магический салон открываю.
− В кризис-то? − За окном облетали кленовые листья.
Дождливая пряность и грусть. − Ну, и как? Дал?
− При одном условии. Я должна взять тебя на работу. Предсказательницей. Оформление по Трудовому Кодексу. Аванс и зарплата. Любая переработка оплачивается свыше. Согласна?
− А если я не соглашусь, денег он тебе не даст. Так?
− Именно. Знаешь же, Олег - человек жесткий, особенно в отношении финансов. Соглашайся, без его и твоей помощи у меня ничего не получится.
− Олег дает деньги на магический салон? Мир сошел с ума!
− Умение признавать ошибки - признак умного человека.
− Только давай без пошлых афоризмов.
− Ладно, без афоризмов. Олег боится, что ты снова начнешь пить. Он признал, что ты должна использовать свой дар.
− Хотя и не верит в него.
− Может, теперь и верит, раз деньги дает. Он вообще странный какой-то стал. Нострадамуса читает. Говорит, хочу понять, где ложь, а где правда. Ты будешь у меня работать?
"Время - не деньги. Время драгоценней, нежели деньги. Время - это жизнь".
− Я буду у тебя работать.
* * *
Как-то быстро потом все закрутилось, завертелось. Даже не было времени осмыслить тот разговор.
Олег читает Нострадамуса? Новость сродни тому, как если бы Папа Римский (неважно, который по счету) вдруг заявил, что он "аццкий сатана".
В начале ноября мы с ним, с Олегом, встретились. Позвонил, пригласил в кафе. Согласилась. Почему? А просто захотелось.
− Плохо выглядишь, − сказал он.
− Алаверды.
− Комплименты всегда были нашей слабой стороной, − сказала он серьезно. - Я сделал за тебя заказ. Надеюсь, твои вкусы не изменились. И ты по-прежнему любишь ягодный чиз-кейк.
− Люблю.
Он дернулся.
− Марга сказала, ты согласилась?
− Глупо отказываться. Удивлена, что вы с ней общаетесь. Мне казалось, что в основе ваших отношений - ненависть.
− Мы не общаемся. Мы… В общем, неважно. У нас есть общая тема, которая ни ей, ни мне не дает покоя.
− И какая тема?
− Ты. Мы соревнуемся в любви к тебе.
Я рассмеялась. И сменила тему:
− Что нового в твоей жизни? Как Ляля? Алла? Ты счастлив?
− На какой вопрос отвечать?
− На какой хочешь.
Принесли заказ. Чиз-кейк со свежей клубникой и малиной. Как я люблю.
− Ты смотришь на него, как маленькая девочка, которая все еще верит в деда Мороза.
− Ты не ответил.
− Отвечать нечего, потому и не ответил. Скажи, Кася, ты никогда не думала, что все мы - часть чьей-то замысловатой игры?
Нас дергают за ниточки, и мы движемся в заданном направлении.
−А кто кукловод?
− Хотел бы я знать.
− Что-то случилось?
− Ничего особенного. Просто не покидает ощущение, что моей жизнью кто-то управляет. И делает это весьма топорно. Любое вмешательство раздражает. Я под колпаком, Кася.
− Кризис среднего возраста.
− Красивое название для климакса. Кризис среднего возраста. Ты понимаешь, что уже не молод, две трети жизни прожито, а впереди - полная дисгармония и неустроенность. Кто-то сказал, что климакс - это личный Апокалипсис. Выживают единицы.
− Слишком мрачно смотришь на это. Все не так страшно. Обычные биологические процессы: мы не становимся хуже, мы становимся другими. Только и всего.
− Тогда почему у меня чувство, что я где-то ошибся? И уже не смогу исправить свою ошибку - время вышло.
Я коснулась его руки и с усилием перевернула ладонью вверх.
Знакомое переплетенье линий. Длинная линия жизни. Застывшая линия любви. Напряженная линия ума. И несколько крестиков - отметок прожитых событий. Все, как обычно.
− Что напророчишь?
− Жить будешь долго, и относительно счастливо. Черный период пройдет, и станет легче. Ночь наиболее черна перед рассветом.
Олег осторожно высвободил холодную руку, словно я сказала совсем не то, что ему хотелось услышать.
− Я вот зачем тебя позвал… Тебе ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно работать у Марги. Это очень важно.
− Что за идиотские загадки? Олег, что с тобой? Ты заболел? Или тебе твой Апокалипсис, который климакс, в мозг ударил? Или…
− Я получил письмо, − сказал он так страшно, что я запнулась.
- Это как свою смерть вдруг увидеть - четко и ясно. Только не спрашивай, что за письмо. Пока не могу сказать, иначе все будет бессмысленно, и мы с тобой ничего не сможем изменить. А если не сможем, то все вокруг погибнут. Понимаешь, Кася? Все! Глупо, когда от тебя зависит судьба мира, а ты ничего не можешь изменить. Замкнутый круг. Мы не вольны распоряжаться своей судьбой. Ею распоряжается кто-то другой, за нас. Мы обречены.
− Какой смысл переживать? Все произойдет своим путем.
− Ну, уж не-ет! Так просто я ИМ не дамся. Я и ИМ такой фейерверк напоследок устрою!
− Решил поиграть в Терминатора?
− Странно, правда? - усмехнулся Олег. - Мы поменялись с тобой местами. Теперь ты - скептик, я - мистический параноик, у которого все мысли только о том, как пережить свой личный Апокалипсис. Думаешь, я спятил? Правильно думаешь. Я сошел с ума. Я сошел с ума в тот момент, когда решил с тобой расстаться. Я ненавидел тебя. Господи, больше всего на свете я ненавидел тебя и свою зависимость от тебя. Ты же - яд, Кася, черный, страшный яд, отравляющий душу и тело. Все, кто с тобой столкнулся, не могут жить без тебя. Как думаешь, о чем мы говорим с Маргой? С Аллой? С Лялькой? Мы говорим только о тебе. Я ненавижу говорить о тебе!
− Ты затем меня и позвал? - я поднялась и бросила салфетку на стул. - Еще раз сказать, что я испортила тебе жизнь, и ты меня ненавидишь? Не стоило утруждаться. И так знаю.
− Подожди! Ты не поняла! Я хотел сказать совсем о другом!