- Как это не воспитывали? - возразил папа. - Еще как воспитывали, контролировали и морали читали, и запрещали многое, и наказывали, бывало!
- Ага! Это ты про случай с Ингой напоминаешь! - Юлька звонко рассмеялась. - А клево я ее уделала!
- Это точно! - согласился Илья. - Особенно мне запомнился пассаж с тахтой!
- Здорово было придумано, согласись! - по-детски хохотала Юлька.
- Я потом все время думал: это сколько же надо было пилить?
- Да! - воскликнула Юлька. - Я упарилась вся, полдня под тахтой пыхтела, пыли наглоталась!
Родители переглянулись с Ильей и так громко расхохотались, что люди за соседними столиками стали оборачиваться. Они хохотали вчетвером, вспоминая Юлькины проделки и казусы, случавшиеся с ней.
- А помните… - начинал папа.
- А когда она… - подхватывала мама.
- А та постановка с конем… - смеялся Илья.
- А когда декорация на тебя рухнула, - вспоминала Юлька.
Они так хохотали, что заразили своим весельем окружающих, которые стали улыбаться, поглядывая на их столик.
От десерта и кофе они отказались - у всех завтра была работа, а у Юльки институт - и разъехались по домам. В такси Юлька села впереди, а мама с папой сзади. Все разом замолчали, думая каждый о своем, и вдруг, нарушая повисшую тишину, мама сказала отцу:
- Он изменился. Стал закрытым. Такое ощущение, что его что-то мучает. Это заметно, может, потому, что мы его давно и хорошо знаем.
- Да, - согласился папа.
- Ты не разговаривал с ним?
- Нет, когда? Мы не видимся, а по телефону не поговоришь.
- Игорь, может, тебе взять бутылку, закуску, завалиться к нему в гости и поговорить по душам?
- Знаешь, Марин, мне кажется, мы опоздали. Это надо было делать раньше, - как-то неопределенно ответил отец.
Юлька слушала их разговор, и сердце у нее ныло от обиды за Илью. Он живет со своими проблемами один на один, и нет рядом человека, которому он мог бы излить душу, напиться с ним, наконец, и болтать обо всем подряд, вычищая боль и мусор из души, да и не пустит он никого в свои переживания. Прав папа, поздно! И мама права - вот же чертова жизнь!
Юлька посмотрела на часы - Кирилл задерживается. Как обычно, наверное, сидит в мастерской. Она прошла в свою спальню, легла на кровать и укрылась пледом.
Сейчас она знала, что тогда ему было одиноко и холодно в жизни! Он на самом деле изменился, стал жестче, сильнее, циничнее, по капле растерял свою нежность.
Она пришла к Илье на работу и принесла большую часть своих картин.
Илья и генеральный директор их фирмы, Алексей Федорович, внимательно рассматривали ее "шедевры", расставив их по всему кабинету. Потом они попросили ее выйти и подождать их решения в приемной.
Юлька нервничала, как на экзамене, а то и сильнее, ходила взад-вперед перед глазами секретарши.
- Вы присядьте, девушка, - посоветовала секретарь.
- Не могу! - призналась Юлька.
Они отобрали пять картин. Три легкие, прозрачные акварели, старый московский дворик, нарисованный маслом, и маслом же выполненный букет полевых цветов в глиняном горшке на окне деревенского дома.
Ей заплатили по пятьсот долларов за картину! Когда Алексей Федорович вышел из кабинета, пожав ей руку, Юлька шепотом призналась Илье:
- Илюш, это дорого! Вы можете купить в сто раз лучшие картины долларов за двести-триста! А если хочешь, я приведу тебе классных художников, у которых прекрасные полотна, и они отдадут тебе свои картины по двести баксов! Честное слово!
- Чего ты там шепчешь, Рыжик? - рассмеялся Илья. - Мне очень нравятся твои картины, и, как коммерческий директор, я могу себе позволить воспользоваться служебным положением.
- Ну, можешь, конечно, - согласилась Юлька. - Но ты и представить себе не можешь, какое количество талантливых художников годами не могут продать свои картины не то что за пятьсот, за сто баксов! А мне вдруг так сказочно повезло: студентка, а у нее картины покупают! - И, снова перейдя на шепот, Юлька предложила: - Может, за триста возьмете, а то мне, как честной барышне, стыдно!
- Цену назначил не я, а Мамонтов, - отмахнулся от "честной барышни" Илья.
- Ого! Он еще и Мамонтов! - поразилась Юлька. - Ну, тогда лады! Ему по статусу положено заниматься благотворительностью!
- Кстати, чтобы ты не обольщалась но его поводу, - веско сказал Илья, - он очень хорошо знает, что и сколько стоит, в том числе и художественные произведения. Он дал тебе реальную цену, я лично считаю, что прилично ее занизил. Да, кстати, когда я могу забрать пять моих картин? Выставка уже закончилась?
- Закончилась, - улыбнулась Юлька, - можешь завтра забрать.
- Заберу. Домой заехать или подкатить к выставочному залу? Я возьму их за ту же цену, хоть и проговорился, что считаю ее заниженной. Договорились? - Он серьезно посмотрел на Рыжика.
- По пятьсот? - совсем обалдела от такого долларового дождя Юлька и добавила: - Домой.
Потом Юлька, как в старые, ничем не омраченные времена кинулась к нему на шею, визжа от счастья и дрыгая ногами.
- Илюша, ура!! Здорово, здорово, здорово! - Она целовала его в щеки и визжала от детского восторга. - Пятьсот! За каждую!
- Все, все! - рассмеялся Илья, отлепляя ее от себя. - Иди, мне работать надо. Завтра увидимся.
Он приехал на следующий день, поздно вечером, и сразу приступил к делу под недоумевающими взглядами родителей, которых Юлька не посвятила в происходящее.
- Это договор о купле-продаже картин для офиса. Прочитай, все ли здесь правильно?
- Да ладно! - сказала легкомысленная Юлька.
- Нет, не ладно! - отчитал ее строгим голосом Илья. - Здесь есть названия, форматы и краткое описание сюжета. Читай! Внимательно! И в будущем читай все документы, которые подписываешь, все пункты, подпункты и дополнения. Каждую мелочь изучай, вникай - и не смей подписывать не глядя!
- Читаю, читаю! - успокоила его Юлька. Юля сдвинула брови от усердия.
- Здесь указана другая стоимость, - заметила она.
- Правильно. Это официальный документ, и для налоговой инспекции указана другая стоимость, с которой ты обязана заплатить налоги.
- Какие? - испугалась Юлька.
- Мы уже все за тебя заплатили, - успокоил ее Илья.
Юлька дочитала документ и поставила на обоих экземплярах подпись.
- Что касается тех картин, которые я покупаю для себя, - решил просветить ее Илья, - то ты можешь подписать такой же договор, или договор дарения, или ничего не подписывать. Как хочешь.
- А как хочешь ты? Как лучше? - быстро спросила Юлька.
- Лучше бы ты что-то подписала, а то обидишься на меня или мы поссоримся - и заберешь свои картины, - усмехнулся Илья.
- А это мысль! - пошутила Юлька. - И продам их еще раз! Давай что-нибудь подпишем! Мне понравилось! - скорчив дурашливую рожицу, потерла руки Юлька.
Она подписала еще два экземпляра договора, предварительно внимательно его прочитав.
- Игорь! Ты можешь себе представить: наша дочь заработала первые деньги, и какие! - всплеснула руками мама, указав на стопочку долларов, которые Илья выложил на стол.
- Это надо отметить! - традиционно отреагировал папа. - Давайте быстренько организуем стол!
- Пить не могу, я за рулем, - предупредил Илья, - а вот поужинаю с удовольствием!
Он посидел с ними совсем недолго, быстро поел, чокнулся стаканом с соком и уехал. А через три месяца Илья позвонил.
- Юльк, - позвал папа. - Тебя Илья к телефону!
Юлька удивилась.
"Может, картины не понравились, вернуть хочет?" - почему-то подумала она.
- Привет, Рыжик!
От звука его голоса у Юльки побежали мурашки по позвоночнику.
- Привет.
- У меня к тебе дело. Одной моей знакомой нужна твоя помощь.
- Любовнице? - спросила язвительно Юлька.
- Нет, - усмехнулся Илья, - сотруднице. Ты ведь этому учишься, дизайну?
- Да вроде бы, - ничего не поняла Юлька.
- Ее квартиру затопили соседи. Пострадало все: мебель, стены, потолки, полы, двери. Требуется капитальный ремонт и полная замена мебели.
- Ты хочешь, чтобы я сделала ей проект дизайна? - удивилась Юлька.
- Да. И не только сделала, но и воплотила в жизнь. Денег таких, чтобы нанять известного дизайнера и сделать крутой евроремонт, у нее нет. Мы, конечно, дадим ей материальную помощь, и виновники затопления кое-что заплатят. Ты возьмешься за это дело?
- Илья, я еще не делала ни одного самостоятельного проекта, - испугалась Юлька, - у меня нет своей строительной бригады, смету я могу составить только приблизительную, потому что еще не знаю всех цен на материалы.
И все-таки это был шанс. Не просто шанс - шансище!! С чего это такие подарки небес?
- Илюш, ты что, меня продвигаешь? - обманчиво-задушевным тоном спросила она. - Спонсируешь? То картины купил, то предлагаешь потрясающие проекты? Ты что - занимаешься благотворительностью?
- Благотворительность, Рыжик, это когда деньги дают, - улыбнулся Илья, - а я предлагаю тебе работу. Хотя при этом я тебя протежирую и помогаю чем могу.
- Да с каких пирогов? - спросила дотошная Юлька.
- Потому что мне нравится то, что ты делаешь, и я в тебя верю! А еще потому, что тысячи талантливых людей так и сидят невостребованными со своим талантом, как с фигой в кармане, и редко кому из них выпадает возможность заявить о себе. И если есть кто-то, кто может дать им шанс, продвинуть, подтолкнуть, это замечательно. Я прекрасно знаю, что это такое - когда у тебя нет возможности реализовать свой талант. Я же тебе предлагаю не петь под фонограмму чужим голосом, я предлагаю тебе вкалывать до седьмого пота, проявлять себя и реализовать свою заявку на талант!
- Я согласна! Согласна! - заорала Юлька.
- Я рад, - поставил точку в разговоре Илья. - Приезжай ко мне завтра в офис, в девять утра, я тебя с ней познакомлю, и вы все обговорите. До встречи!
Юлька бросила трубку и заорала как иерихонская труба:
- Мама, папа!!!
- Пожар? - поинтересовался безмятежно папа, выходя их кухни.
- Или потоп? - подхватила мама.
- Я буду делать свой индивидуальный дизайнерский проект квартиры!! - опять заорала Юлька.
- А учеба? - поинтересовался безмятежно папа.
- Я успею! Я все успею!
И Юлька закружилась по квартире в танце.
ИЛЬЯ
Игорь позвонил и, не скрывая гордости и радости, сообщил о первой выставке, в которой участвует Юлька. Конечно, Илья не мог не прийти на эту выставку!
Илья настроился на похвальные речи, зная, что у Рыжика будут достойные работы, но он не ожидал ничего сверхъестественного - все-таки Юлька еще студентка. Он помнил, что она писала на даче, когда жила там с Тимкой, помнил портреты, которые она рисовала, сидя в лаборатории. Помнил ее детские акварели, но уже он очень давно не видел ее новых работ. Илья понимал, что столкнется с "первой пробой пера", и старался отогнать от себя некую взрослую снисходительность.
Он увидел Юльку сразу, еще у входа, выхватив взглядом ее рыжую головку из толпы. Народу было много, ему пришлось пробираться к Расковым через толпу. Юлька повернулась к нему и окатила его с головы до ног радостным голубым взглядом.
"Спокойно!" - одернул себя Илья.
Но когда он увидел ее картины, все отошло на второй план. Он обалдел! Он так удивился и восхитился!
Картины были профессиональны, выполнены настоящим мощным и талантливым художником и несли невероятный эмоциональный заряд!
Илья сразу, всем нутром выхватил центральную картину, она притягивала его как магнит. Хотя хороши были все пять, разные, по-своему глубокие, со своей музыкой и тематикой.
Но "Поиск"!..
Это была его картина! Его! Каждым миллиметром полотна, каждым мазком краски она передавала его внутреннее состояние, его, черт возьми, душу! Все его отчаяние, боль, все пережитое, мучащее его: потери, разочарования, внутренний слом того времени, когда он решился расстаться с любимым делом, запретное, недоступное счастье. Картина орала ему в сердце, в мозг - изливаясь со стены красными, синими, фиолетовыми слезами; черными разорванными квадратами отмечала вехи утрат; открытым в беззвучном вопле ртом выкрикивала миру его отчаяние.
Он был один на один с ней, рассказывающей ему даже то, чего он не знал или прятал от самого себя поглубже. Почувствовав, что у него мелко дрожат пальцы на руках, Илья сжал кулаки и засунул их в карманы.
"Этого не может быть! Никто не может так меня чувствовать, так знать! Я сам себя так не знаю и не разрешаю себе все это видеть! Этого не может быть! Как? Каким мистическим образом она почувствовала, поняла все это про меня?!"
Остановив время и изменив пространство, они смотрели глаза в глаза - он и его нарисованная душа.
Илья вдруг вспомнил, как однажды, еще до ухода из науки, он вернулся среди ночи с одной из своих работ, стоял в темной кухне и смотрел, ничего не видя, в окно и с муторной тоской думал: "Господи, неужели это все, что есть в моей жизни?! Никакого будущего? Отупляющая, изматывающая пахота, нелюбимая жена, жизнь в двухкомнатной квартире с родителями, пропавшие куда-то восторг поиска, мысли творчества. Только копейки, нищета, и ничего больше…"
- Илья? - услышал он робкий голос Юльки. И рванулся, как к спасению, в окружающую реальность.
Он посмотрел на Юльку, ему хотелось придушить ее за то, что она вывернула его наизнанку и заставила вспомнить все самое гадкое и трудное, показав ему самого себя.
"Как ты могла?! Откуда в тебе это?"
И вдруг его озарило, словно ударило, - она писала о себе! Его прошиб холодный пот:
"Одна душа на двоих?! Одинаковая боль?" Он тут же откинул эти мысли. Нет! Нет! Это невозможно! Но картину он никому не отдаст.
Он еще несколько дней жил со странным ощущением обнаженности, незащищенности, словно кто-то рассказал всему миру правду о нем, и теперь он не сможет ничего скрыть.
А Юлька, рыжая бестия, еще и добавила к этому ощущению. Во время танца он испугался, что она почувствует животом его восставшие желания.
Он повесил "Поиск" на стену в гостиной в своей новой квартире, далеко не двухкомнатной, над телевизором в тот же день, когда привез картину домой. По вечерам, после работы, он устраивался на диване, включал телевизор и смотрел на картину.
Картина притягивала его как нечто запретное, тайное, греховное, и от этого еще более интересное. Он погружался в нее и каждый раз открывал что-то новое, не увиденное и не понятое раньше. А по ночам она ему снилась, оживая и перенося все свои ромбы и квадраты в реальную жизнь.
"Мистика какая-то! Чертовщина!" - пугался Илья.
По утрам он старался не заходить в гостиную, чтобы не видеть картины.
Жизнь шла своим чередом, не обращая внимания на человеческие страсти, страдания, мучения и победы.
Девяностые! НЭП и Дикий Запад в одном флаконе! Илья освоился и преуспевал в новом деле. Леночка перестала ездить с группами - такой вид отдыха постепенно исчезал из туристического бизнеса. Народ предпочитал быть независимым, ездить стали, как правило, по индивидуальным турам, большая часть выезжающих знала английский, а если не знала, имела деньги на переводчика. Лена поднялась по карьерной лестнице, стала заведовать отделом, хорошо зарабатывала, но Илья всегда давал ей деньги, если она просила.
Его устраивало, что его бывшая жена стала самостоятельной, но в этом был один скверный момент - он виделся с Тимкой только в выходные, да и то не каждые.
Несколько месяцев он часто видел Юльку - она приходила к ним в офис обсудить ремонтные дела с заказчицей. Его сотрудница была от нее в полном восторге и передала ее с рук на руки другой сотруднице. Та дама была побогаче первой, и Юлька неплохо заработала.
Пару раз они обедали вместе в его перерыв, когда она попадалась ему в коридоре. Сидя с ней за столиком в кафе, он похваливал себя за то, что справляется и не дает желаниям и воображению ни одного шанса.
Юлька расспрашивала про его дела, работу, трудности, ей было все интересно, по-настоящему, искренне. Она рассказывала о себе, о проектах, о работах, об учебе.
Когда Илья поймал себя на том, что ждет этих обедов, выходит чаще в коридор, выглядывая Юльку, он решил: "Надо прекратить эти встречи! Контроль контролем, но и он не железный!"
А вскоре Юлька исчезла из его поля зрения, закончив свои дизайнерские дела с его сотрудницами.
Иногда он звонил Расковым, они рассказывали, как у Юльки дела, благодарили за участие и помощь девочке, звали в гости. Но он ограничивался редкими встречами в праздник или по случаю чьего-нибудь дня рождения.
Илья не удержался и сходил в гости к обеим сотрудницам, которым Юлька делала дизайн, в очередной раз удивившись ее одаренности.
Юлька блестяще закончила институт, по случаю чего Илью пригласили в ресторан Расковы.
Он не хотел ехать, но все-таки поехал. Привычно волновался, что будет рядом с ней и ему придется контролировать каждое слово, но оказалось - зря. Там были все Расковы: бабушки, дедушки, а еще - две Юлькины подруги по институту и их родственники.
"Вот и хорошо!" - облегченно вздохнул Илья.
Юлька была хороша! В вечернем наряде, со сложной прической, она сияла и была необычайно изысканна. Он смотрел на нее, разрешив себе тепло внутри и немного мечтаний.
А что? Ну, хоть раз можно!
Илья подарил Юле бирюзовые серьги в золотой оправе и браслет к ним, в тон кулону, подаренному им на шестнадцатилетие, кулону, который она никогда не снимала.
Илья сел на другом конце стола, подальше от Юлии, отказавшись от предложенного места рядом с виновницей торжества. Почувствовав, что легкое, светлое настроение исчезает и вместо него в душу входит сожаление, он ушел раньше всех под каким-то благовидным предлогом. Илья приехал в пустую одинокую квартиру, сел рядом с "Поиском", посмотрел на картину, постоял возле нее. С настроением надо было что-то делать, и он вызвонил свою любовницу, с которой встречался больше полугода.
Где-то через месяц Илья позвонил Расковым - хотел пригласить их всех на организованную фирмой загородную поезду с шашлыками, катанием на лодках и полным набором пикниковых развлечений. Коллектив ехал с семьями. Илья брал с собой Тимку, а приглашать свою даму ему не хотелось.
- Да мы с удовольствием, Илюша, - обрадовалась Марина. - И Тимочку давно не видели!
- Юльку тоже берите, он по ней скучает, - улыбнулся Илья.
- А Юльки нет, - опечалилась Марина.
- Гуляет? - кивнул понятливый Адорин.
- Нет, уехала в Прагу на год. В школу дизайна, на учебу! Там какая-то необыкновенная школа, ориентированная на Средневековье, что-то в этом духе, но диплом они дают международный, - стала объяснять Марина.
- На какие шиши? - строго, по-деловому, спросил поднаторевший в делах Илья.