– Но это он разрешил мне отправиться на вечеринку! – вымученно прошептала Хелен, лишь с огромным трудом удерживая слезы гнева, обиды и стыда.
Марк застыл, а его лицо приняло сероватый оттенок. Потом он отшатнулся от Хелен, словно от прокаженной.
– Ложитесь спать! – приказал он и направился к двери.
– Ключ! – выкрикнула она ему в спину.
Марк обернулся.
– Мне нужен ключ от моей комнаты.
Он молча положил ключ на секретер и вышел. Дверь осталась распахнутой, как черный зев чудовища...
Хелен оторвала взгляд от страницы и посмотрела на дверь своей комнаты, словно пытаясь проникнуть взором сквозь эту преграду. Она отказалась от завтрака, сославшись на то, что у нее болит голова, и долго бесцельно слонялась по комнате, не в состоянии сидеть в четырех стенах и не находя в себе сил и смелости, чтобы выйти из комнаты, спуститься вниз и столкнуться нос к носу с Марком. Наконец ее блуждающий взор наткнулся на книгу, которую вчера, словно в другой жизни, выбрал для нее Марк Макиавелли, и Хелен ухватилась за нее, как утопающий за соломинку. И вот уже битый час она смотрит на эту страницу и не видит ни одного слова. Вместо текста перед глазами постоянно стоит искаженное гневом лицо Марка и его неистовые глаза, которыми он мог бы прожечь стену этого особняка... Он был так зол вчера, что перепутал ключи и вместо ключа от комнаты Хелен оставил на секретере ключ от своего кабинета. И Хелен всю ночь пролежала без сна с незапертой дверью, дрожа и так распаляя свое воображение, что каждые пять минут ей чудились его твердые шаги...
В коридоре что-то звякнуло, и Хелен вздрогнула всем телом. Она ждала, что вот-вот распахнется дверь и снова появится Марк в образе карающего ангела. Она успела так устать от своего страха и бессонницы, что чувствовала себя совершенно разбитой. Дверь действительно стала приоткрываться, и у Хелен прервалось дыхание... В образовавшееся отверстие просунулась голова Одри.
– Привет, Хелен! Куда ты вчера исчезла?
И вот так всегда! Каждый раз после очередного выкрутаса Одри являлась робкая и послушная и делала вид, что ничего не произошло.
– Одри, я не хочу с тобой разговаривать! – Хелен обхватила голову руками и упрямо уткнулась в книгу.
– Почему? Это из-за... вчерашнего?
– А ты как думаешь?
– Хелен... ну прости, дорогая. – Одри робко приблизилась к креслу, в котором в образе великомученика восседала Хелен, и осторожно присела на подлокотник. – Я правда не хотела, но Гарри...
– Что Гарри?
– Он позвал меня...
– И ты, конечно, не смогла ему отказать. Как и всем его предшественникам. Это старая песня, Одри, придумай что-нибудь поновее!
– Хелен, но я же не виновата, что я такая!
– А кто виноват? Я?
– Я тебя не обвиняю.
– И не надо, потому что уж моей вины тут точно нет!
– А вот и есть!
– Что?
– Гарри так смотрел на тебя, что я немного приревновала, поэтому и пошла с ним.
– Замечательное объяснение, ничего не скажешь!
– Хелен, ну не злись, – жалобно протянула Одри, – пожалуйста-а-а...
– Ладно, хватит стонать, у меня и так голова болит. Я не буду злиться. Я просто предупреждаю, что это был последний раз, когда я вхожу в твое положение. Больше не буду, поняла?
– Как скажешь!
Однако при всей сговорчивости Одри Хелен совершенно не была уверена в том, что этот раз действительно последний. Пройдет немного времени, Одри забудется, и все вернется на круги своя.
– Надеюсь, мы решили все окончательно и больше не возникнет никаких недоразумений по этому поводу.
– Конечно. У меня только один вопрос, Хелен. Что случилось с Дином?
– О боже! – В новом приступе отчаяния Хелен закрыла лицо ладонями и принялась раскачиваться.
– Хелен, ты что?
– Он сильно пострадал? – тихо спросила Хелен, отнимая руки от лица.
– Он утверждает, что на него напал демон в человеческом обличье, но при этом не дает никаких пояснений.
– Он прав. На него напал самый настоящий демон. Марк Макиавелли.
– О боже... Но как такое могло произойти?
– Дин полез ко мне, разорвал блузку...
– Новую блузку?! – ахнула Одри.
– Да. А Марк решил, что он хочет меня изнасиловать, и...
– Решил тебя спасти. А ты утверждаешь, что он не твой телохранитель. Да он твое тело хранит как зеницу ока!
– Одри, перестань, он всего лишь отвечает за меня перед дядей!
– Мистер Макиавелли в роли карающего демона... Занятное, наверное, было зрелище...
– Поверь, что лучше этого не видеть!
– Зато можно представить! – Одри приставила ко лбу два указательных пальца, изображая рожки дьявола, взмахнула воображаемым хвостом и скривила лицо в самой страшной гримасе, на которую только была способна.
– Хватит, Одри, мне не до шуток, перестань!
Иногда, особенно в такие моменты, когда Одри начинала паясничать и нести всякую чушь, Хелен охватывало нестерпимое желание придушить подругу. Но сейчас она только вздохнула и откинулась на спинку кресла.
– Хелен, хватит страдать и сидеть в этой комнате затворницей.
Действительно пора выйти и встретить опасность, как и подобает героям, лицом к лицу. Только Хелен совершенно не чувствовала себя героем... Скорее наоборот. Но в словах Одри было здравое зерно: не станет же она сидеть здесь целый день? К тому же это может вызвать ненужные вопросы дяди. Хелен встала и неуверенно посмотрела на дверь.
– О, сил моих больше нет! – Одри схватила ее за руку и как маленькую вывела из комнаты.
– Куда ты меня тащишь?
– В сад. Посидишь в кресле, посмотришь на воду. Говорят, это здорово успокаивает. Да, кстати, где твой дядя?
– Роберт отправился в свой клуб играть в гольф. Он должен появиться к ланчу...
– А вот и нет, он уже приехал. И не один. Твой дядя в сопровождении очень импозантного спутника направляется в нашу сторону, – проинформировала Одри.
Хелен прищурилась, пытаясь разглядеть дядиного гостя, и тут же кровь отлила от лица. Она узнала спутника Роберта. Эндрю Адамс, тот самый аристократ, который назвал ее дворняжкой!
– Хелен, Одри, добрый день. Позвольте вам представить Эндрю Адамса.
– Добрый день, – синхронно ответили девушки.
– Эндрю, ты должен помнить мою племянницу Хелен. А это мисс Одри Вейли, подруга Хелен, она гостит у нас.
– Мисс Вейли, очень приятно... – Адамс подхватил тонкие пальчики Одри и коснулся их губами.
– Мне тоже... – томно проворковала Одри, принимая жест Эндрю более чем благосклонно.
Глаза Одри, в которых засияло восхищение и откровенный призыв, были широко распахнуты, а на губах играла очаровательная улыбка, обнажающая самый краешек белоснежного ряда зубов. О, значение этой улыбки было прекрасно известно Хелен, и она едва не застонала в голос от отчаяния. Всего полчаса назад Одри дала торжественное обещание, что с ее легкомысленностью покончено, и вот она уже обо всем забыла! Да и как не забыть, если вот она, ее розовая мечта, прямо возле нее, Одри Неотразимой, и стоит только протянуть руку... О, руку! Хелен увидела, как взгляд Одри метнулся на пальцы Адамса. И – о чудо! – нет обручального кольца! Вот он, ее долгожданный шанс, ее галантный принц на глянцевом "роллс-ройсе"!..
– Хелен. – Эндрю оставил Одри с ее розовыми мечтами, повернулся к Хелен, и девушка едва подавила желание спрятать руки за спину. – Неужели это вы? Вы стали настоящей красавицей.
– Добрый день, мистер Адамс, – быстро сказала она, протянула руку, схватила ладонь Адамса и, энергично тряхнув, тут же отпустила. – Очень рада видеть вас!
– Взаимно, дорогая, взаимно. Как проходит ваш отдых?
– Замечательно, – прощебетала Одри. – Не желаете присоединиться к нам?
– Простите, Одри, дела! Было очень приятно увидеться и побеседовать с вами.
– Нам тоже.
Эндрю слегка склонил голову, а потом они с Робертом направились в дом.
14
– О боже... боже... – стонала Одри, добираясь до плетеного кресла и падая в него, – я этого не перенесу. Какие изысканные манеры, какое обращение...
– Ты об Адамсе? – холодно поинтересовалась Хелен, усаживаясь в соседнее кресло.
– О ком же еще. Вот это мужчина: галантный, любезный, милый и не женат... Он ведь не женат, Хелен?
Это Адамс-то милый?! Неужели Одри не видит, что его манеры – напускные и насквозь лживые, что этот мерзкий тип совершенно не подходит не только на роль мужа – спаси и сохрани! – но и даже для простого общения? Судя по лицу Одри, она этого в упор не видела и уже готовилась до последнего отстаивать собственную точку зрения.
– Одри, этот человек не для тебя!
– Господи, о чем это ты?
– О том самом. И не делай вид, будто ты ничего не понимаешь! Я вижу тебя насквозь... И к тому же ты дала мне обещание!
– Но в этот раз это будет не легкомысленная интрижка!
– Что? И ты всерьез полагаешь, что он пойдет на это?
– На что "на это"? – прикинулась непонимающей Одри.
– Что он согласится на серьезные отношения с тобой!
– Почему бы и нет?
– Я не собираюсь тебя учить. Ты взрослый человек и должна сама соображать, что в твоих силах и, так сказать, компетенции, а что тебе явно не по плечу... Или не по зубам – как тебе больше нравится!
– Это оскорбление, Хелен?..
– Это констатация факта.
– Хочешь поспорить?
– Я не заключаю идиотские пари. И советую тебе поступать так же!..
– Мисс Гамильтон, вас зовет дядя.
Увлеченные перепалкой девушки не заметили приближения Марка. Хелен подняла глаза и посмотрела на равнодушное лицо Марка – словно и не было вчера этой ужасной грозы! Разозлившись на Одри, Хелен запамятовала, что собиралась при встрече с Марком провалиться сквозь землю от смущения.
– Хорошо. – Хелен встала так резко, что едва не опрокинула легкое кресло, и направилась к дому.
Марк не последовал за ней, а уселся в освободившееся кресло с таким видом, словно собрался провести там остаток жизни.
Хелен приблизилась к двери кабинета и несколько секунд постояла, собираясь с духом. Потом легонько стукнула, и тотчас же послышался голос дяди, пригласившего ее войти.
– Вы меня звали, дядя?
– Да, у меня возникли некоторое сложности... Это касается тебя, Хелен. Присаживайся.
Хелен бросила взгляд на Эндрю Адамса, стоявшего у огромного шкафа и наблюдавшего за ней, и присела на краешек дивана. В кабинете по-прежнему было холодно, и девушка невольно поёжилась.
– Что-то случилось, дядя?
– Дело в твоем наследстве.
– Разве оно у меня есть? – невольно вырвалось у Хелен. – То есть я хочу сказать, что знаю, что мой дедушка лишил папу наследства...
Мужчины переглянулись, а потом губы Роберта раздвинулись в улыбке, которая совсем не затронула глаз.
– Все правильно, Хелен. Твое небольшое наследство – это старая история внутрисемейного противостояния нашего отца, твоего деда, и его сестры Элизабет. Когда твой отец ушел из дому и папа лишил его наследства, Элизабет не смирилась с решением брата. Она всячески помогала твоему отцу и завещала ему акции небольшой фирмы. Как ты понимаешь, теперь эти акции принадлежат тебе. Это не слишком большие деньги, но, являясь твоим опекуном, я распоряжался ими, пытался сделать так, чтобы у тебя были хоть какие-то собственные средства.
– Я вам очень благодарна за это, дядя.
– Теперь, чтобы перевести дивиденды, мне нужна твоя подпись. Я уже подготовил все необходимые документы. Вот они. – Роберт пододвинул к краю стола несколько отпечатанных на принтере листов и ручку. – Распишись вот здесь, внизу листа, и завтра деньги будут на твоем счете.
Хелен подошла к столу. Все как-то странно перемешалось в голове: ее неприязнь к Адамсу, который маячил за ее спиной; натянутая улыбка этого нового, непонятного Роберта, напряжение в его глазах и напряжение, странно сгустившееся в кабинете, – так, что, казалось, начитает тонко вибрировать и звенеть сам воздух. Хелен потянулась к ручке, и неожиданно ее взгляд остановился на небольшой черной коробочке. И тут же ее как разряд молнии пронзила совершенно дикая мысль. Ручка выпала из рук Хелен, покатилась по столу и упала к ногам Роберта.
– Ничего, я сейчас ее подниму.
На секунду Роберт исчез под столом, и за эту секунду, действуя согласно каким-то непонятным инстинктам и предчувствиям, Хелен нажала кнопку устройства внутренней связи.
– Вот, подписывай, Хелен. – Роберт положил ручку на столешницу и с удивлением взглянул на Хелен, которая в этот момент резко распрямилась.
– Простите, дядя, я не могу это подписать так сразу. Я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих бумагах и не могу быстро понять, о чем тут говорится. Вы не будете против, если я возьму их на некоторое время – скажем, на пару часов, а потом принесу вам?
– Конечно, о чем разговор, Хелен, – улыбка Роберта теперь больше смахивала на оскал, – занесешь мне их вечером. Держи.
– Я могу идти?
– Пожалуйста, иди, Хелен.
Дядя протянул ей бумаги. Хелен машинально сжала их, не замечая, что ее напряженные пальцы мнут бумагу, и четко, как робот, развернулась. Адамс стоял к ней спиной и изучал гравюры на стене кабинета.
Девушка вышла из кабинета и сделала несколько шагов по коридору, пытаясь осознать, что она только что сделала. Ее невидящий взгляд уперся в окно, и она, по-прежнему пребывая в этом странном тумане, автоматически отметила, что Марк и Одри по-прежнему сидят в креслах у бассейна.
Вторая молния пронзила ее голову, и мозг лихорадочно заработал. Нет, неспроста дядя позвал ее в кабинет именно во время посещения Адамса. Если все так, как он говорит, то Роберт мог сделать это в любое удобное ему время. Все было не так, совершенно ненастоящим и лживым. И она должна разобраться, что происходит вокруг нее. Она все больше чувствовала себя глупой мухой, которая резвится, греется на солнышке и даже не подозревает, что для нее уже плетут паутину большие и злые пауки. Но у нее есть ключ!.. У нее в кармане ключ от кабинета Марка, который тот вчера оставил на секретере в ее комнате. А в кабинете Марка должен быть точно такой же приборчик, что она включила в кабинете дяди.
Хелен бросилась в другое крыло дома. Торопясь, она никак не могла понять, что ей мешает, и только потом до нее дошло, что это бумаги, которые дал ей дядя. Хелен сунула их под мышку и, отперев дверь, проскользнула в комнату. На столе лежал точно такой же приборчик. Хелен подбежала и нажала маленькую кнопку.
– ...Проблем не будет, Роберт, но они возникли... Теперь и речи быть не может о том, что она подпишет бумаги не глядя. Надеюсь, ты понимаешь, что твоя идея не выгорела и мы должны действовать по другому плану, который предлагал я, пока ты, трусливое дерьмо, не вмешался в них!
– Дрю, я не могу...
– Черт, дерьмовый слизняк! У тебя нет выбора и ты будешь делать то, что я сказал!
Хелен дрожала всем телом, позабыв, что нужно дышать. Она все еще боялась поверить в то, что услышала. Уничижительные слова Адамса в адрес ее дяди, его робкое лепетание в ответ... Неужели это разговаривают два галантных и уверенных в себе мужчины, которые час назад предстали перед Хелен и Одри? И предмет их разговора, та самая "она", которая не подписала бумаги "не глядя", и есть Хелен?!
– Роберт, все нужно устроить в течение нескольких дней. У нас нет времени.
Хелен привлекло движение в окне, куда она устремила невидящий взгляд. О боже, Марк идет к дому! Ей повезло, что окна кабинета выходят на эту сторону и он не застукал ее на месте преступления. Она выключила прибор, схватила свои бумаги, метнулась из кабинета, заперла дверь – все на одном дыхании. Но все равно не успела. Хелен сделала всего несколько шагов и столкнулась с Марком, вывернувшим из-за угла. Хелен попятилась и застыла.
– Что вы здесь делали, мисс Гамильтон?
– Я должна давать вам отчет даже о своих передвижениях по дому? – иронично поинтересовалась она, чувствуя, как сильно колотится сердце. – Расслабьтесь, мистер Макиавелли, мой дядя дома, и сейчас вам нет нужды обременять себя обязанностями надсмотрщика.
– Ищете что-то определенное?
Дыхание Хелен прервалось.
– Что вы имеете в виду?
– Мисс Гамильтон, вы и сами все понимаете.
– К моему глубочайшему сожалению, я не обладаю вашими способностями.
– Способностями?
– Читать мысли! И совсем не понимаю, что вы сейчас имеете в виду. Мне нужно идти, Одри меня ждет.
– Подождет. Дайте его мне!
– Что? – спросила она дрожащим голосом.
– Ключ, который я по ошибке оставил в вашей комнате вчера. Немедленно!
Хелен бессознательно так сжала кулак, что ключ больно впился в повлажневшую ладонь.
– У меня нет никакого ключа... – почти прошептала она. – Он... он остался в комнате!
Не будет же он обыскивать ее! Тут Хелен заметила, что в его глазах промелькнула какая-то странная тень, и сразу поняла, что он способен на это. На это и даже на большее, Марк не остановится ни перед чем, и ничто и никто его не остановит...
Господи, дай мне...
Хелен не успела закончить даже эту коротенькую молитву, как Марк стал действовать. Он скользнул к ней темной тенью, так что она даже не успела точно увидеть, как он смог так быстро преодолеть расстояние, что еще было между ними. Через мгновение она оказалась прижатой к его телу, ее ладонь странным образом оказалась раскрытой, а злополучный ключ мгновенно перекочевал из ее ладони в ладонь Марка. Он сразу же отступил. Прошло не более трех секунд, а ее наглую ложь разоблачили самым действенным способом, какой только можно придумать, и свидетельство ее обмана теперь покачивалось на пальце Марка Макиавелли.
– Что вам было нужно в моем кабинете?
– Я сожалею, – пробормотала Хелен.
Потрясенная Хелен больше не думала о сопротивлении и даже не попыталась отрицать очевидное. Она судорожно пыталась придумать причину, которая бы все объясняла. И как можно более правдоподобную причину...
– Это очень трогательно, но я хочу услышать ответ на свой вопрос.
– Мне очень стыдно, мистер Макиавелли, но иногда я не могу собой владет
– Интересно. – Он еще немного покачал ключ на пальце, а Хелен не могла даже помолиться о том, чтобы он ей поверил. В голове была такая пустота, что, казалось, внутри черепа гуляет эхо. – И что вы стащили у меня?
– Ничего... не успела. Увидела, что вы идете в дом...
– Негусто, – изрек Марк, продолжая сверлить ее глазами, словно пытаясь взглядом просканировать ее мозг и узнать правду.
– Пожалуйста, не говорите дяде. Он... он очень добр ко мне, и я просто не могу доставлять ему неприятности. Обещаю в будущем держать себя в руках.
– И как часто у вас бывают приступы клептомании? – сухо поинтересовался он.
– Изредка. Уверяю, что соберу всю силу воли и постараюсь больше не совершать подобных поступков.
– Не знал, что клептоманы могут держать себя в руках. Кажется, эти кражи происходят неосознанно. И по-моему, мисс Гамильтон, у вас заодно случаются и приступы клаустрофобии...
– Что?