Я поторопилась к указанному шефом месту, прикурила сигарету, но втянуть дым все не получалось. Минута прошла. Осталось четыре.
Может, мне, действительно, не сильно хочется, но раз уж добежала…
Улюлюканья в пролетевшей мимо машине спугнули очередную попытку втянуть дым. Идиоты! Чего так кричать? Никогда не видели курящих женщин? От заправки я отошла - все прилично и безопасно.
Снова попыталась затянуться, на этот раз получилось, но закружилась голова.
Машина Матвея притормозила в двух метрах от меня - вовремя! Я беспечно выбросила сигарету, подбежала к двери, открыла и только собиралась плюхнуться на заднее сиденье, как обнаружило, что оно занято.
Двумя незнакомыми мужчинами.
Я перевела недоуменный взгляд на водителя.
- Нам по пути. Садись! - крикнул он.
Это не мой водитель! То есть, не мой шеф! Но машина-то его?
Сзади послышался гудок, я оглянулась, машина точно такая же, возле которой я продолжала стоять с открытым ртом, дверь со стороны водителя открылась - Матвей.
- Ни на минуту нельзя оставить!
Подошел ко мне, потянул за руку, захлопнул дверь чужой иномарки, не обратив внимания на возмущение мужчин. Усадил меня на переднее сиденье в свою машину.
- Не советую флиртовать на дороге.
Я чуть не подавилась жвачкой.
- Говорила, что нравятся высокие, а там только три карлика и сидело, - укоризненно заметил он.
Бросил быстрый взгляд в зеркало и мрачно добавил:
- И те малолетки.
- Неслыханно! - возмутилась я.
- Я тоже так думаю, - согласился Матвей.
И могу поспорить - то ли с вызовом, то ли злостью. С чего бы? В пять минут я уложилась, пусть даже и не покурила, а он молчал всю дорогу, и только когда были в Одессе и почти подъезжали к офису, сказал:
- Запомни: ты ничего не решаешь и не можешь изменить.
- Вы могли бы хоть сказать, что именно?
Матвей задумался, показались зеленые ворота базы дальнобойщиков, и он ответил:
- Леня не сам руководит филиалом, решения ему, скорее, навязывают, чем выдвигают. Под предлогом опеки.
Я сразу поняла, что Матвей говорил об Андреевне. И не могла с ним поспорить. Это бы было обманом.
- Вот об этом и говорю, - Матвей посмотрел мне в глаза.
Мы въехали в массивные ворота базы, поднялись по ступенькам гостиницы, дверь офиса… На меня дохнуло обреченностью, но я уверенно взялась за поцарапанную ручку…
Тишина, чрезмерно сосредоточенные лица, Леонид Михалыч за своим столом среди кипы документов - редкая картина.
- Ну, - после приветствия сказал Матвей, - вижу, к моему приезду подготовились.
Избегая его взгляда, я поспешила в кабинет к девчонкам.
- А где зам. генерального? - зашептали они.
- Ослепли?
- Матвей? - хихикнула Андреевна, но газетенки спрятала.
И словно предчувствуя, что приезд Матвея связан с ней, начала нервно прохаживаться по комнате, то и дело бросая взгляды на соседнюю дверь, куда ее пригласили буквально через пару минут.
Теперь вышагивать по кабинету принялась Наташка.
- Если он уволит маму, я тоже уйду.
Когда из директорского кабинета послышались женские вопли, Наташка взяла лист бумаги и ручку. К тому моменту, когда ее мать влетела к нам с округлившимися глазами, продолжая сыпать ругательствами, которых даже от мамы Артема не услышишь, заявление было написано.
- Да какое вы имеете право! - метала молнии Андреевна. - Я выполняю свои обязанности! И вообще сюда никто не придет. Кто здесь будет работать? Вы? Вы будете сюда ездить каждый день?!
- Если придется, - спокойный голос Матвея из соседнего кабинета.
- Леонид, а ты чего молчишь?! - Андреевна не ленилась бегать к ним и к нам, и обратно. Вот побежала к ним. - Они и тебя уволят! Твоих сотрудников увольняют, а ты отмалчиваешься! Да я здесь филиал поднимала, мы работали до ночи! Вы ничего не знаете! Кто здесь был? Факс, Леонид и я! Я все тащила на себе!
- Значит, пора отдохнуть, - так же невозмутимо парировал Матвей.
Мне бы его невозмутимость. Встретившись с Андреевной взглядом, я ощутила, как задрожали ноги. Взгляд не предвещал ничего хорошего.
- Я уйду! - Андреевна вновь бросилась к Матвею. - Уйду! И посмотрим, что у вас получится. И Наташа уйдет! Она уже заявление пишет!
- Наташа должна отработать две недели, а вы можете уйти сегодня.
Матвей. Все так же спокойно. Так же равнодушно.
- Если отработать, я тогда тоже не уйду! Я дочь здесь одну не оставлю! Слышите? Вы не понимаете, что рушите филиал. Да от вас все разбегутся. Я сомневаюсь, что после сегодняшнего кто-то захочет работать… в этом гадюшнике! В притоне! Молчи, молчи, Леонид, когда меня не будет - некому будет вступиться. И никто не прикроет перед начальством! Вот она, твоя благодарность!
Пока злость Андреевны была направлена исключительно на директора, Матвей зашел к нам.
- Есть желающие занять должность главного бухгалтера?
- Ищите! - засмеялась Андреевна. - Вы попробуйте сюда кого-нибудь заманить! Ищите!
Наташа отдала Матвею свое заявление.
- Я увольняюсь.
Матвей взял лист, бегло пробежал глазами, поставил подпись и еще строже спросил:
- Повторяю вопрос: есть желающие занять должность главного бухгалтера или мы пригласим другого человека?
Андреевна выглядывала из-за его спины, утирая слезы салфеткой и бросая на нас с Ленкой укоризненные взгляды, словно заставляя молчать, и словно зная, что секунду спустя скажет Ленка:
- Я бы хотела, - она запнулась, - но я этим никогда не занималась…
Андреевна ахнула, я едва сдержалась от удивленного возгласа, Наташка хмыкнула. Невозмутимым остался только Матвей.
Он взял стул, сел рядом с Ленкой перед компьютером и сказал:
- Андреевна вас подучит. Если у вас будут вопросы, обращайтесь ко мне лично. Или к Наталье, - я не посмела спорить под его пристальным взглядом, - она со мной свяжется.
Меня удивляла его выдержка, более того - поражала, я смотрела на человека, с которым провела практически весь вчерашний день и большую половину сегодняшнего, и не верилось, что это один человек.
Тот, который просил провести с ним день рождения, готовясь услышать отказ… Тот, чьи слова я приняла по глупости за симпатию и флирт… Тот, который всеми возможными способами ограждал меня от генерального…
И этот, смотрящий на плачущую женщину, вдвое старше его, с тем спокойствием, будто перед ним надгрызенное гнилое яблоко…
Хохот Андреевны вывел меня из задумчивости, и я, наконец, отвела взгляд от Матвея.
- Леонид, ты смотри, что творится!
Она бросилась в кабинет директора, а я испугалась: не потому ли она кричит как резаный поросенок, что заметила что-то в моем взгляде?
Подумала так и вздрогнула. Неужели что-то читается в моем взгляде, что-то, что мог прочесть и Матвей?!
- Смотри! Ленку ставят главным бухгалтером! Я вас всех поздравляю! Пусть! Пусть попробует сдать отчеты! Она только по телефону трещать умеет! Да они просто хотят закрыть филиал!
Я облегченно вздохнула - никто ничего не заметил. И снова напряглась, когда Андреевна вернулась к нам.
- А ты почему молчишь? Почему ты молчишь? Ты думаешь, твоя Ленка справится? Хорошо же получается! Да он вас всех передавит как мышей! Просто я первая попала под руку. Потому что я не молчу! И не буду молчать! Я все знаю о ваших махинациях. Слышишь, Леонид? У вас не получится все держать в секрете. Это - Одесса! Понятно? Это - Одесса, это мой город! Я открывала филиал! А ты…
- Это мы уже слышали, - не дал мне ответить Матвей. - А сейчас вам лучше выйти. Приведите себя в порядок. Если вы, конечно, собираетесь здесь еще чуть поработать, хотя, повторяю, что лучше вам уволиться сегодня.
- Разбежалась! Я сначала зарплату получу! Через две недели! Понятно? Я знаю законы! Не на ту напали!
Андреевна хохотнула, выбежала из офиса, Наташка - следом за ней, а я смотрела прямо перед собой и оторопело думала об одном: Андреевна удивительно подвижна для своего возраста и веса.
Матвей захотел обсудить с Ленкой детали и, чтобы не мешать, я вышла. По пути заглянула в кабинет директора - там его не было. Струсил?
Вдруг стало жаль Андреевну, не смотря на то, сколько гадости она мне сделала, и я спустилась вниз. Бывало разное, но мы свои, разбирались, а сейчас привычный мирок рушился.
Наташка не останется - ясное дело, уйдет вслед за матерью, и я бы на ее месте сделала так же. Пусть они не ладили, пусть скандалили, пусть даже скрывали от посторонних свое родство, и все же его не отрицали.
Наташка курила, Андреевна шмыгала носом, но уже не плакала. Я подошла к ним.
- Ты тоже считаешь, что Ленка справится?
Я не выдержала взгляда Андреевны, замялась.
- Да ничего у нее не получится! Это бухгалтерия, ответственность, а у нее и в накладных ошибок было больше, чем у тебя.
- Пусть попробует, - вступилась Наташка.
- И ты туда же!
- Да все равно я здесь больше работать не хочу, и ты тоже, после таких оскорблений…
- Они меня еще увидят! Я вытащила этот филиал, я здесь здоровье потеряла! Это вы пришли на все готовое! - в мою сторону.
Я посмотрела на мрачное небо с неподвижными облаками, чтобы успокоиться - нелепые обвинения выводили из себя. Не я должна была стать опорой Андреевны, а директор.
- Почему Леонид Михалыч молчал?
- Да что он может?! - захохотала Андреевна. - Он сам себе яму вырыл. Его без меня съедят! Трусится за свою задницу! Вы все труситесь! И ты! Ты тоже молчала!
Молчала.
- А что я могла сделать?
- Да хоть бы что-нибудь сказала. Вы думаете, не будет Андреевной - будет рай? Не знаю, как вообще можно работать с таким директором. Это же я тебе зарплату выбила! Помнишь, тебя тогда уволить хотели? А ты думала Леонид? Да он ни черта не может! Это все я! И вот благодарность!
Андреевна повысила мне зарплату? Андреевна отстояла меня перед региональным? Увольте, уже не верю.
Матвей тоже спустился вниз, подошел к нам.
- Возвращайтесь на рабочие места, - бросил холодно, - день в разгаре.
Сел в машину и уехал.
Мы вернулись в офис. Заказы, накладные - история с Андреевной отошла на задний план, пока вечером, когда разъезжались по домам, Андреевна снова не напомнила о себе очередным скандалом.
Едва она заикнулась, что подвезет меня к дому, я заподозрила неладное, но, думаю, проверю - иногда тянет ошибиться.
Проверила.
Только несколько метров как отъехали от офиса, а желчь из ее рта уже лилась на мою голову.
- И та блядь сунулась в бухгалтера, и ты молчала в тряпку! Все жопы свои прикрываете! А вас всех Андреевна прикрывала! И жопы, и морды, и другую хрень! Вы продались как две затычки!
Мне стало жарко и трудно дышать, вспомнилась прокладка, в которую меня лицом пытались пихнуть молдаванки, заусеницы на их грязных руках, глаза-бусинки, мое молчание, которое позволило думать, что стерплю подобное обращение.
Хватит! Молчать не стану!
- Остановите машину!
Водитель, а по совместительству Андреевны муж, не отреагировал.
- Остановите, - повторила я. - Или на ходу выпрыгну.
Показав, что не шучу, приоткрыла дверь и высунула одну ногу. Машина притормозила, но прежде чем я вдохнула вольного воздуха, прежде чем сбросила с себя липкую грязь чужой зависти, расслышала прощальное:
- Ну, и дрянь же ты!
Дорога к троллейбусной остановке заняла полжизни, и все под такт кружившим мыслям: "дрянь, дрянь, дрянь"…
Что, если Андреевна права и я - дрянь?
Утро убило жалость и зародившиеся черные зерна, брошенные Андреевной. Не плевать ли мне, если человек, который не раз подставлял меня перед директором и смеялся за глаза, назвал меня дрянью?
Да это комплимент в превосходной степени.
Я задрала голову выше неба и зашла в офис.
- Ну, я погорячилась, - с порога улыбка Андреевны, - погорячилась. Сделай скидку на обстоятельства.
Я задрала голову так, что заболела шея.
- Что Артем, не проявлялся? - подключилась Наташка.
- Нет.
- Хочешь, я ему позвоню?
- Нет.
- Как знаешь. Я думала помочь. Мы же подруги.
А вот я не уверена, что Наташка не знала вчера о предстоящем разговоре с ее матерью. Не верю, потому как убежала она первой и перед этим посмотрела на меня так, будто что-то хотела сказать, но не осмелилась.
Не удивлюсь, если Наташка подсказала матери поговорить со мной в таком тоне, чтобы разбудить совесть, ибо одна из ее коронных фраз гласила: "хочешь достучаться - кричи!".
Заметив мое нежелание общаться, Наташка оставила меня в покое, и я была рада побыть одна. Но вскоре все представители террариума, даже невесть когда появившийся Леонид Михалыч, обступили мой стол.
- Ты с нами? - лилейным голоском спросила Наташка.
- В смысле?
На стол опустился исписанный каракулями лист.
- Мы написали докладную.
- На кого?
- На Матвея.
Ближе всех ко мне стояла Ленка - с опущенной головой, не состоявшийся главный бухгалтер, пошедший на поводу у своры. За ней маячила грузная фигура Андреевны. Директор сел на мой стол и улыбнулся.
- Прорвемся, - сказал он.
- И что здесь?
- Только правда, - подала голос Андреевна. - Перечень угроз этого, так сказать, руководства, жалоба, что он нас уволил, хотя не имел права. Это может сделать только директор филиала, а его даже не поставили в известность… Про то, что раздавал непонятные должности, хотя тоже не имел на это права. В общем, правда.
Леонид Михалыч приобнял меня за плечи и повтори, успокаивая сам себя:
- Прорвемся.
Я пробежала глазами по листку. Абсурд. Как Леонид Михалыч мог согласиться? Какие рычаги применила Андреевна? Им, действительно, ловко руководили. Андреевна знала что-то, что пока не знала я.
Возможно, на какие деньги наш директор отгрохал себе дачу? Но ведь и она прикупила особнячок под Одессой.
- Я подписалась не раздумывая, - замечание Наташки прозвучало как упрек моей медлительности.
- Вы же подруги, - вставила Андреевна. - А она здесь не будет работать, если мы все так и оставим. Это же беспредел! Директора уже ни во что не ставят!
- Подпиши, - попросил Леонид Михалыч.
- Подпиши, - неуверенный голос Ленки.
Я взяла ручку.
Глава № 14
Итак, думать нужно быстро.
Филиал ничего не потеряет, если здесь не будет Андреевны, пусть даже Наташка уволится - тоже ничего. Придет другая девочка, которая не будет полдня красить ресницы, не будет вводить в заблуждение мальчиков со склада, шантажировать дружеским участием, не будет ничего знать об Артеме.
Дальше.
Сметут директора. Кто останется? Ленка и я. Ленка довольна новой должностью, даже говорила, что запишется на курсы бухгалтеров, мне достанется должность повыше. А если я поддержу заговор - тоже рассчитать несложно: уволят вместе со всеми. Мне это надо?
И Матвей… Не хочу идти против него по другим причинам, личным, о которых никому знать не нужно, да и мне лучше не вспоминать.
Я покрутила ручку, еще раз перечитала кляузу и написала: "Согласна с пунктом 2,1".
- Что это?! - разочарованно ахнули вокруг.
- Я согласна только с тем, что против увольнения Леонида Михалыча, если ему это будет грозить. С остальным - нет.
Вздох.
Хмык.
"Ну-ну" - в виде угрозы.
Тишина, которая провозгласила новый виток изгнания для меня, и грядущее чувство нереальной свободы… Для меня…
С квартиры пришлось съехать в трехдневный срок. Не поверите - бабка плакала.
Почему все бабки доводят до белого каления, а когда я их покидаю, виснут на шее со слезами? Сожалеют, что некого больше мучить?
Странно, но я чувствовала необыкновенную легкость, хотя идти-то было некуда.
Сдала вещи в камеру хранения на жд вокзале, там же устроилась в комнате отдыха, взяла двухнедельный отпуск и начала поиск комнаты.
Мне повезло и удалось снять квартиру возле "Аэропортовского". Отдельную, однокомнатную, в которой можно было спать без страха и сидеть на кухне часами, без страха, и уже не было надобности в дешевом вместительном тазике - отдельная ванная была не против моей компании.
Несколько раз звонил региональный, но я была так занята своими проблемами, что толком не смогла ответить относительно ситуации в филиале.
Один раз звонила Ленка, но кто-то зашел в это время в кабинет, и она ничего не успела сказать. Да я и не хотела ее слушать. Каждый сам за себя.
А в один из дней заслуженного отдыха в мобильном услышала голос, заставивший заметаться по комнате. Матвей.
- Ты где сейчас?
- Дома.
- Ты можешь подъехать к "Дому мебели"? Я хочу поговорить.
- Хорошо.
У Дома мебели я покрутилась минут пять, когда рядом остановилась иномарка. Я предусмотрительно заглянула в окно и только после этого села в машину.
Матвей выглядел очень уставшим, даже голос был неестественно тихим.
- Давай просто проедемся - потом отвезу тебя, где живешь.
Прозвучало как факт, а не предложение.
- Я в Одессе проездом, - пояснил он, - и раз уж все равно проезжал мимо, решил встретиться. Ты взяла отпуск?
- Да.
- Правильно. Тебе никто не звонил?
- А должен был?
Он с минуту обдумывал, потом продолжил:
- Когда вернешься в филиал, ни о чем не беспокойся. Андреевны уже не будет, а Леонид и слова не скажет. Он знает, что тебя поддерживают. Кстати, - он достал из бардачка свернутый лист бумаги, - передашь или мне самому завезти?
Я развернула листок - докладная, вверху роспись Матвея: "Ознакомлен".
Как и думала, все знает. Значит, видел и мой автограф.
- Ладно, заеду сам.
Он притормозил, внимательно рассматривая что-то через окно с моей стороны.
- Сходим в кино?
- В кино?
- Почему нет? - Он улыбнулся. - Устал от дороги. Ты же в дом не пригласишь? Идем?
И снова поставил перед фактом, выйдя из машины. Конечно, я могла развернуться и уйти домой, но, во-первых, идти от кинотеатра далековато, а я на босоножках с немилосердными шпильками, во-вторых, уходить от Матвея не хотелось.
Понимать понимала - он мой шеф, женат, я не в его вкусе, если стану поперек дороги - раздавит, не задумываясь, но пока была возможность быть рядом, я ее использовала.
Я осталась на улице на перекур, а Матвей зашел в здание за билетами. Зажигалка тухла от ветра, я развернулась и вдруг… увидела в двух шагах Артема с букетом цветов.
- Что ты… - Он запнулся.
Что я здесь делаю? А что делаешь ты?
Он.
Я.
Кинотеатр тот же.
- Идем? - голос Матвея за спиной.
- Привет! - радостное восклицание рядом с Артемом.
Я повернулась к Матвею, кивнула.
- Да, конечно.