Мне подумалось, что сейчас он или устроит допрос с пристрастием, чтобы узнать о причине прогула, или… поцелует.
- Ничего, что кофе не заварной?
Он отошел, сел на табуретку.
- Наталья, - по-моему, Матвей впервые за все время назвал меня по имени, - он безвреден.
Я обернулась. Вопроса не задала - поняла о ком речь. Единственно, откуда он знает о Леониде Михалыче и том случае в машине?
- И больше это не повторится, - продолжил Матвей, подтверждая мои догадки. - Я могу его понять как мужчину, но для директора это недопустимо.
Могу его понять, как мужчину…
Какая-то часть меня довольно мурлыкнула, но я не позволила себе обольститься неосторожно оброненными словами.
- Не будете же вы его из-за этого увольнять? - удивилась я. - К тому же, ничего не было.
- Меня удивляет, что ты всегда на его стороне. Хотелось бы мне такого сотрудника. Можешь поверить, я бы не приставал. - Матвей все сделал несколько глотков. - Собственно… Ладно, проехали. Сейчас не об этом. Кстати, ты сильно похудела.
Сказал таким тоном, что вряд ли комплимент, и я тут же себя одернула: с какой стати ему делать мне комплименты? Констатация факта. Да, похудела. И вообще, я безумно устала от всего. От его присутствия тоже.
- Хорошо, теперь к делу: составим отчет и я поеду.
Составление отчета заняло около часа - все цифры хранились в памяти. Антон сверил мои данные с теми, что ему предоставил Леонид Михалыч.
- Любопытно. - Посмотрел в глаза. - До встречи?
Какой? Хотелось спросить, очень, и чтобы не ляпнуть, я даже язык прикусила, и так и сидела, пока Матвей не ушел.
Захотелось тоже выйти куда-то, вырваться, сбросить с себя окончательно странные мысли о том, о ком думать не полагается.
Я взяла пляжную сумку и открыла дверь. У порога, видимо, уже по привычке, с видом побитой собаки, сидел Артем.
- Я соскучился, - проскулил он. - Сильно.
Глава № 16
Впервые заметила, как часто в словах Артема фигурирует "я". И вообще забавно. Бросил, ограбил, вернулся с извинениями…
- Скажи, - Артем посмотрел на меня с ненавистью, - зачем ты меня приворожила? Я хочу освободиться. У меня другая жизнь, понимаешь? Без тебя.
И снова: я, я, я…
- Ты с ней совсем идиотом стал. Поднимайся.
Пляж придется перенести. Привет, прошлое! Провела на кухню, спросила, хочет ли есть - быстро кивнул, словно боясь, что передумаю. Жадно пьет чай, бутерброд с докторской исчезает с удивительной скоростью… Мы снова вдвоем, на кухне, но если бы раньше…
В сторону философию!
Чуть раньше…
Его пальцы дрожат, запах какой-то странный. Слишком много курит и врет, что бросил?
Врет. У Артема нет силы воли. Не было.
- А ты изменилась.
Какая банальность.
- Ты уже говорил, - плачу той же монетой.
- Я помню все, что тебе говорил. Это я говорю впервые. Потому что вижу тебя такой впервые, потому что сейчас ты меня не любишь.
Мне хотелось, чтобы бутерброд застрял в его горле, и он подавился, хотелось, чтобы захлебнулся чаем - только бы замолчал, не тревожил осколки прошлого.
- Может, я и раньше тебя не любила - ты ведь не знаешь.
Он усмехнулся.
- Знаю.
- Твоя мама считала…
- Я прекрасно знаю, что она там считала, - перебил с раздражением в голосе.
- Она и сейчас так думает.
Мальчик становится прежним: самоуверенным, жестоким, избалованным.
- И она знает, что ты у меня? - держи и ты осколочек!
- Нет, ей бы это не понравилось.
Осколок метнулся в мою сторону. Казалось бы, какая теперь разница, но слова задели. По-прежнему не вхожу в число завидных невест для ее сына? Пусть спит спокойно. И не желаю входить.
В королевстве снобов и без меня не гладко. Прекрасное подтверждение тому - предыдущий звонок королевы.
Если решилась поговорить со мной, и даже без оскорблений, явно сынишка не играет с ней в ладушки. Раньше, по меньшей мере, она всегда знала, где он, что делает. Знала и контролировала.
Запах стал просто навязчивым - я распахнула окно. Неужели он сам не чувствует? Футболка, похоже, несвежая.
- Ты зачем пришел?
- Можно, я у тебя сегодня останусь?
Артем подошел ко мне, уткнулся лицом в волосы, обнял.
- Пожалуйста…
Меня это слово раздражало. И его присутствие, и его близость. Но я молчала.
Не хочу, чтобы глаза его были грустны. Слишком красивы. И губы…
Если бы я умела прощать… Пусть даже родного, любимого некогда человека… Предавшего некогда человека!
Сама не ожидала, что оттолкну так сильно. Артем рассмеялся, посмотрел с упреком и вышел, но я поняла, что вернется.
Закрыв дверь, заметила, что цветы, которые Матвей оставил в прихожей, пропали. Стало противно, не думала, что Артем опустится до того, чтобы после отказа забирать свои цветы обратно.
И снова звонок мамы Артема. Занести бы ее номер в черный список, - подумала так, но ответила.
- Ты послушай меня, - начала женщина, даже не поздоровавшись. - Я же - мать, я не хочу, как хуже. Я все понимаю, может, ты и любишь его, может, и правда так думаешь. Я волнуюсь, мне тяжело говорить с тобой, но я хочу, чтобы мой сын вернулся. Чтобы все было как раньше. Чтобы он смеялся, радовался, чтобы он стал прежним. Я не знаю, что ты делаешь, как ты держишь его, не знаю, что он в тебе нашел. Ты не злись на меня. Не молчи, слышишь? Почему молчишь? Почему ты молчишь? Я столько всего хочу сказать. Ты подожди, послушай, не бросай трубку… Я ведь о многом не прошу. Если он у тебя - пусть просто звонит, если у тебя ночует, я ведь большего не прошу. Мне не нравятся его новые друзья. От них пахнет, какой-то запах странный, тошнотворный. Я боюсь за него. Я не хочу его потерять. Ты, слышишь… Ты отпускай его ко мне… Почаще… Ты пойми, я же - мать, я тоже люблю его, я хочу его видеть, я хочу знать, с кем он… Прости… - Послышались всхлипывания. - Прости, я просто так звоню. Я знаю, что его у тебя нет. Ты прости меня, слышишь? Просто мне некуда звонить. Я не знаю, где он…
Сердце дрогнуло. Женщина, которая ненавидит меня, звонит, плачет, потому что больше некому. Мне стало жаль ее. Ее и себя. И Артема. Как и она, я чувствую, что с ним что-то происходит. И частично знаю. Догадываюсь. Такие от себя не отпустят.
- Он был у меня сегодня, - призналась я. - Недолго. И ушел.
- Ты его выгнала, - догадалась женщина. - Да, ты выгнала, а он… А куда он ушел? К ней?
- Наверное.
Всхлипывания прекратились.
- Ты видела ее? Видела их?
- Да.
- Наташа… - Она замолчала на минуту. - Я сейчас одна, мне очень плохо. Может, приедешь?
Сказать, что я удивилась - ничего не сказать. Женщина, желавшая избавиться от меня, женщина, считавшая, что сын связался с потаскушкой, просит приехать?
Как она себе представляет встречу? Хотя… Мне вдруг захотелось ее увидеть, посмотреть в глаза, и если желание взаимно - почему нет?
Я надела лучшее платье, которое было - бирюзовое, длинное, с огромным разрезом на правом боку, босоножки на высоченной шпильке, купленные в период хандры просто так, без надежды когда-нибудь использовать по назначению, вызвала такси и вот, я у подъезда, в котором, сложись обстоятельства иначе, могла жить с любимым человеком.
Выход королевы, спина прямая, гордо поднимаюсь по ступеням… Лифт не работает! Но седьмой этаж - не расстояние к цели, даже если ноги начинают гудеть от усталости и подгибаться.
Фух, шестой, отдышаться и снова бабочкой…
- Привет!
Я обернулась. Женька, друг Артема.
- Привет.
- Он дома?
Я пожала плечами. По словам матери, нет, а там как знать? Но вряд ли бы меня пригласили, будь он там: не в ее интересах нас сталкивать лбами.
Женька взял у меня из рук пакет с покупками.
- Давай помогу.
- Один этаж остался, - возразила для приличия, но пакет отбирать не стала.
- А ты изменилась.
О себе сложно судить, а вот Женька точно изменился. Вытянулся как-то, хотя вроде бы уже не в том возрасте, когда растут, окреп, возмужал - не знаю, и хотя налет превосходства так же присутствовал, было видно, что напускное, маскировка.
Женька мне сразу понравился, была в нем притягательность, но заметив это, Артем взял с меня обещание, что общаться не будем. Артема нет - обещания нет.
- Надеюсь, в лучшую сторону?
- Не знаю, пока присматриваюсь, но выглядишь хорошо. С какой целью в наших краях?
- Пригласили.
- Так Артем дома?
- Мама его дома.
Женька недоверчиво усмехнулся, нажал на звонок квартиры Артема, но уходить не спешил. Видимо, был наслышан о наших "теплых" отношениях с несостоявшейся свекровью.
Дверь открылась, и у меня от удивления перехватило дыхание. Мама Артема была в каком-то ношеном халате неопределенно-линялого цвета, волосы взъерошены, в руках грязная тарелка.
- Ты? - Она взмахнула тарелкой, и я едва сдержалась, чтобы не пригнуться. - Зачем пришла?
- Здравствуйте, Анна Александровна, - сказал Женька.
- А, и ты…
Она посмотрела на меня, на тарелку, сделала шаг назад.
- Заходите.
Честно сказать, мне уже этого совсем не хотелось, даже любопытство сникло, но Женька слегка подтолкнул, и мы оба оказались в коридоре.
Неуютно, как и раньше, не смотря на новые обои и новый облик мамы Артема.
Женька взял меня за руку, завел на кухню, кивком показал на один из стульев - садись, взяв на себя обязанности гостеприимного хозяина.
Мама Артема словно забыла о нашем присутствии. Щелкнула чайником, помедлив, бросила тарелку в мойку, достала банку варенья с холодильника, обернувшись, удивленно заморгала, заметив нас.
- Да, - сказала, - ты любишь кофе.
Она проследила взглядом за Женькой, вытаскивавшим продукты из моего пакета, и когда на столе оказались дорогой чай в коробке, конфеты, несколько банок джема, разрыдалась.
Я разрывалась между желанием уйти и нелепым порывом подойти к ней, обнять, попытаться утешить, так и сидела, глядя на крупные слезы, стекающие грязными черными дорожками.
- Я знаю, - всхлипнула она, - и понимаю, ты не думай… Эти твои приношения… Все это правильно, я сама виновата. Я сама так хотела. А теперь видишь, ты есть, а его нет, мальчика нет моего.
Я вздрогнула, беспомощно посмотрела на Женьку. Да что же она говорит? О чем? Ведь нельзя… Так говорят о покойниках.
- Ты его тоже так называла, - ее взгляд смягчился. - Он мне сказал: "Мама, не называй меня так. Пусть она меня так называет". Мне сказал. Мой мальчик.
Я сглотнула под пристальным взглядом Женьки. На маму Артема смотреть не могла, словно моя вина была в ее сегодняшней боли.
- Увидеть тебя захотела, еще раз посмотреть, - она уже почти успокоилась. - Сейчас думаю: может, лучше с тобой? Ну, жила бы ты, ну, прописали, внука бы я нянчила, и Артем был бы всегда дома. Ты…
Она запнулась, вздохнула тяжело и продолжила:
- Ты ведь ее видела?
Я кивнула. Видела. Девочку-подростка с неухоженными волосами. Хищницу и воровку.
- А ты почему молчишь? - Мама Артема переключила внимание на Женьку. - Знаешь, с кем он?
- Нет, - он беспечно пожал плечами. - Видел несколько раз, но вообще мы давно не общались. У него новые друзья.
- Да, да, знаю, - мама Артема прошлась к мойке, включила воду, подержала в руках тарелку, закрыла кран и вернулась обратно. - Я знаю, что все вы ушли. И к тебе приходил, а ты выгнала.
Снова глаза в глаза. Кобра? Тигрица? Очередной монстр.
- Выгнала, а главного не знаешь. Не хотел он бросать тебя, это я попросила. Вот так, легла у ног, и попросила, как могла, как сумела, удержать хотела, посмотреть, кто дороже. Все-таки это мой мальчик, мой… Ты ведь так его больше не называешь, он все сделал, как я хотела. И посмотреть на тебя хотела… А ты неплохо живешь, не горюешь. Значит, правильно я все сделала, значит, правильно.
Я улыбнулась, сковывая желание закричать. Она решила за нас? Ошибается. Мы просто не захотели бороться.
Мама Артема вышла в другую комнату.
- Зачем тебе это? - тихо спросил Женька.
Если б знать. Хотела показать, что жизнь прекрасна и без ее сына, что я лучше, чем она думала, что обхожусь спокойно без их квартиры, что не сломалась.
Хватит. Концерт затянулся.
- Подожди, - мама Артема принесла фотографию в большой рамке. - Посмотри, какой красивый у меня сын. Ведь он достоин большего, правда? Он достоин лучшего. Разве могла я позволить вам встречаться? Ведь я - мать.
Я посмотрела на фотографию. Молодой совсем, в военной форме, красивый, а меня такой не считал даже Артем.
Поднялась.
- Я все не то говорю, - мама Артема прошлась по кухне. - Вот вы вдвоем сейчас, и лица сытые, довольные, и все у вас хорошо. Женька, он же пропадет. Как же ты допустил все это? Как же ты не поддержал его? Он же пропадет, слышите? Я знаю, он думает, что не знаю, а я знаю, я чувствую… Ты же бросил его. Ты скажи ему, что я знаю… Нет, не говори. Он уйдет. Он не простит. Я знаю, что он уйдет совсем, если узнает. А, может, я зря все это? Может, ничего и нет?
- Анна Александровна, - Женька тоже поднялся, взял меня за руку и незаметно подтолкнул к выходу, - вы не расстраивайтесь. Артем - взрослый мальчик. Он справится. А если я ему понадоблюсь, он знает, где меня найти. Вы не расстраивайтесь заранее. Поговорите с ним сами. Никуда он не уйдет.
Мы поспешно покинули квартиру. Свежий вечерний воздух приятно охладил кожу. Я с наслаждением втянула его в легкие, хотелось дышать, жить, я словно вырвалась из плесневелого кокона. Несколько минут мы стояли молча у Женькиной машины. Казалось, думали об одном.
- Давай подвезу, - предложил Женька, распахивая дверь "мерса", - куда ты на таких каблуках?
И встреча, и мои каблуки, и платье - все казалось смешным и бессмысленным.
- Вы давно с Артемом не виделись? - спросила, усаживаясь удобней.
- С тех пор, как вы разошлись. Я пару раз приходил или встречал его во дворе, но я все больше на работе, времени мало, а он, похоже, и не хотел видеться. Знаю, что новых друзей завел, видел его и… в общем…
- Я ее тоже видела, - напомнила, чтобы не стеснялся говорить дальше.
Женька понимающе кивнул и продолжил:
- Впечатление не очень. Я ему сказал, что он ступил. Не стоило тебя бросать, - взгляд в мою сторону. - А вы как с ним пересеклись снова?
- У меня украли мобильный, через несколько дней Артем его вернул.
- Значит, не зря Анна Александровна волнуется, - Женька все понял, не пришлось разжевывать.
- А ты волнуешься? - мне захотелось проверить, насколько они остались близки.
Раньше Артем говорил, что Женька его лучший друг, и если я стану между ними, то он потеряет сразу двоих самых дорогих ему людей, врал, что перестанет верить в святое.
- Как и ты.
Похоже, святого и не было, равно как и крепкой мужской дружбы. Но только успела подумать так, Женька добавил:
- Надо с ним еще раз поговорить.
Машина остановилась у моего подъезда.
- Молодец, этот район много лучше предыдущего, хотя и не из элитных.
- Да и ты не в элитном живешь, - не удержалась от колкости.
Женька улыбнулся.
- Кто сказал, что богатые не любят экономить?
- А ты богат?
- А ты не знала?
Я ответила ему улыбкой. Знала. Артем невзначай рассказал, а потом не раз говорил, что его друг понравился мне исключительно своей состоятельностью. Можно подумать, мне от этой состоятельности что-то перепадало.
- Мне пора, - я вышла из машины.
Женька тоже вышел.
- Диктуй номер мобильного, - сказал, достав свой телефон. - Позвоню, если будут новости.
- Для новостей у меня есть телевизор.
- А для поговорить по душам?
Я продиктовала свой номер.
Глава № 17
Матвей слово сдержал. Теперь Леонид Михалыч ограничивался исключительно приветствием и прощанием. Конечно, если чтил офис своим присутствием.
Казалось, с уходом Андреевны, дела фирмы волновали его мало, даже финансовые поступления, которыми ранее интересовался дважды в день. Подозреваю, ему просто перекрыли поток неучтенки.
Меня же отсутствие Андреевны и Наташки не тяготило, а очень даже наоборот. Не смотря на жару и духоту, дышать стало легче.
С новенькими я вела себя так же, как когда-то со мной: практически игнорировала, и если общалась, то только по работе. Потом, если приживутся, можно сблизиться, а пока своих проблем хватало.
Так, совесть грызла не по-детски, что выгнала тогда Артема, периодически посещали мысли о Женьке и практически не оставляли - о Матвее. От Артема вестей не было, Матвей - без комментариев, а Женька проявился через несколько дней.
- Заеду за тобой вечером, - сказал будничным тоном, позвонив на мобильный. - Говори адрес.
Другой бы спорил - я не стала, к тому же, хотелось пофорсить, а "мерс" в этом районе появлялся куда реже, чем такси. За всех не скажу, но Ленка, за которой заехал муж на подержанной иномарке, моего знакомого оценила.
- Ну, что, видел я его, даже поговорили, - сказал Женька без предисловий, стоило мне сесть в машину. - Только он был не один, с ней. Она, по-моему, еще больше подурнела, неряшливая какая-то, он тоже. Я в этой майке его и в прошлый раз видел.
Значит, запах от одежды? Я немного успокоилась, а то уже всякого успела надумать, и тысячу раз обвинить себя в черствости.
- Сказал мне, знаю, что ты, то есть, я, с Наташкой виделся, с тобой, то есть. Я говорю: виделись, встретились случайно. А он: "Давно надо было увидеться, я так и думал". Что думал? Этой фразы я так и не понял.
Я промолчала, хотя и поняла.
- Говорит: "Видел, она похорошела? И меня не любит, и похорошела. Разве так бывает? Скоро замуж выйдет. Может быть, за тебя. Вот я вас и сведу, как она хотела. Только не отпускай ее, и не слушай никого. Потому что не вернется". - Женька перевел дыхание. - Но это все предыстория. Я не обратил внимания, то ли чай в руках, пакетик какой-то, то ли что у него, а потом подошли к ней, она курит… Я этот запах хорошо знаю… Сам на улице ошивался. В общем, травкой она баловалась. И он закурил.
Может ли увлечение травкой перерасти в зависимость или это просто баловство? Травка, подростки, идущие на кражу с легкостью, и мальчик, который привык, что им управляют. А, может, не зря так волнуется мама Артема?
- И вот еще… Он не хочет, чтобы ему помогали, а пока не захочет, никто и не поможет.
- Ты думаешь, это серьезно?
- Я думаю, он сам это должен решить. А тебе просил передать, что счастлив и скоро свадьба, и если ты захочешь прийти, то лучше не приходи, что он правильно сделал, что…
Я сглотнула ком в горле.
- Больше не думай о нем, - добавил Женька угрюмо.
Хотела сказать, что вообще о нем не думаю, но врать поленилась. Женька прав. Надо выбросить Артема из головы. Хочет жениться - пусть женится. Не так давно предлагал мне, теперь вот этой девочке - какое постоянство.
- Если хочешь, завтра вечером заеду, - высадив меня у дома, сказал Женька. - Я часто бываю в том районе, а тебе нечего там пешком разгуливать.