37
Я сижу позади Стэпа. Мы едем на мотоцикле. Его мотоцикле. Мои мысли разлетаются по ветру. Подумать только. Во что ты влипла, Джин? Это невероятно. Вы первый раз, точнее, во второй, идете в ресторан. В первый раз он и его друзья сбежали из… как там он назывался? "Полковника". Сегодня, когда у него появилась редкая возможность сводить меня куда-нибудь, меня, единственную и неповторимую Джин, что он вытворяет? Он оказывается без денег. Не хватало только, чтобы он там подрался. Маразм. Мой дядя Ардизио сказал бы: "Будь осторожна, Джиневра, это тебе не Князь земли". Представляю даже, каким голосом он это сказал бы - очень низким, хриплым, произнося вместо "т" - "д" и растягивая "о": "Будь осдорооожна, королева". Вот что сказал бы дядя Ардизио. "- Это какой-до князь свиней… Даже цведочка не бодарил моей королеве, закрой глаза и бобыдайся бодумать… Осдорожнее, осдорожнее… королева…"
Я трясу головой, но Стэп заметил, и я делаю вид, что смотрю в другую сторону. Он следит за мной в зеркальце. Наклоняется назад, чтобы я его услышала.
- Что такое? Я снова произвел на тебя плохое впечатление?
- О чем ты?
- Это первый наш выход, я без денег, чуть не заставил заплатить тебя, даже хуже: нас чуть не арестовали. Я знаю, что ты думаешь…
Стэп улыбается и переходит на фальцет, как бы подражая мне:
- Ну вот, я так и знала, он просто негодяй, - он продолжает нудеть дурным голосом. Я не реагирую. - Подумать только, с кем я связалась. Ах, если бы родители узнали…
Стэп улыбается. Ох, он угадал мои мысли. Однако, какой же он симпатичный. Пытаюсь сохранить серьезность, но не могу сдержаться.
* * *
- Угадал, да? Да не стесняйся. Скажи правду.
- Я думала о своем дяде… Он бы назвал тебя князем свиней!
- Меня? - я стараюсь подыграть. - Надо бы известить подданных.
Я останавливаюсь. Джин слезает с мотоцикла: мы рядом с ее машиной. Она улыбается; она действительно очень элегантна. Так она и стоит: ноги чуть расставлены, волосы упали на лицо. Она копается в сумочке, пытаясь найти ключи. Сумочка маленькая, и все же там, похоже, целая свалка. Джин шарит, перебирает вещи, перекладывает их с места на место. Я смотрю на нее, стоящую под аркой из известнякового туфа, в самом начале виа Венето - блеск молодости и красоты, в обрамлении античной арки.
- Вот они! Сама не знаю, каким образом они всегда оказываются на самом дне!
Она вынимает из сумочки ключи, на брелоке - черная овечка.
- Это подарок Эле, овечка, бе-е! Классная, правда? Но это опасная овечка.
- Почему?
- Потому что она бьет задней ногой всех волков, которые к ней приближаются.
- Не волнуйся, я ее практически уже съел.
- Кретин… Ну, ладно, спасибо за аперитив, он был, как это сказать… уникален. Хочешь, я привезу тебе что-нибудь вкусное с ужина?
- Слушай, такое может случиться с каждым, согласна?
- Да, но почему-то это случается только с тобой, - произнеся эту милую фразу, она поворачивается и идет к машине. - Заедь к этому официанту. Он ждет тебя. Нельзя лишать людей надежды.
И, рванув с места, Джин уезжает. Мне так и хочется крикнуть ей вдогонку: "Эй, красавица! Ты должна мне еще двадцать евро за бензин…" - но я стыжусь самой этой мысли.
38
- А вот и Джин!
Я машу им рукой издалека. Странная компания - все разного роста, и одеты по-разному. На моем брате-джинсы и майка "Nike", на маме-темное платье в цветочек, поверх которого - голубой жакет. Отец - в безупречном пиджаке с галстуком, а мой дядя Ардизио - в оранжевом пиджаке и черном галстуке в белый горошек… Уму непостижимо, где он нашел такую одежду. Телевизионные костюмеры, даже сам Феллини, наверное, были бы очарованы им. Седые и непослушные волосы взъерошены, они обрамляют его смешное лицо с круглыми очками, похожими на восклицательный знак в конце фразы: "Ну мой дядя и типчик!".
- Привет!
Мы все радостно целуемся, очень нежно, а мама, как всегда, целует меня, положив мне руку на щеку, как будто хочет таким образом запечатлеть на ней всю свою любовь, как будто простого поцелуя недостаточно. А мой дядя, как обычно, чрезмерен в своих эмоциях: он целует меня, зажав мой подбородок указательным и большим пальцем, - я мотаю головой направо-налево.
- Вот она, моя королева.
Он отпускает меня. Мне немного больно и я провожу рукой по подбородку. Дядя бросает на меня недоброжелательный взгляд. Очень быстрый. Потому что через секунду он уже улыбается, а я улыбаюсь ему. Таков уж мой дядя.
- Итак? - подобным образом начинаются все наши встречи. - Кто выбрал это место?
Я робко поднимаю руку.
- Я, дядя… - и жду приговора.
Дядя смотрит на меня, немного вопросительно, на лице - легкое сомнение, губы чуть дрожат. Молчание затянулось. Я начинаю волноваться.
- Молодец, здесь хорошо, молодец, доченька. Правда, хорошо. Серьезно. Когда-то и мы ужинали среди произведений искусства…
Я с облегчением вздыхаю: уффф.
Ужин начинается, я хочу выпить за дядю, хотя я и не его "доченька". Я надеялась, что ему понравится ужинать с нами в художественном кафе. Дядя Ардизио заводит один из своих рассказов.
- Помню, когда я летал над лагерем, где стояли мои солдаты… - Его голос становится хриплым, даже узнать трудно, такова сила дядиной тоски по прошлому. - Я кричал: "учитесь, читайте". Но они слишком много думали о смерти. И тогда я сделал круг на моем двухмоторном самолете, а затем спустился, чтобы донести информацию и приземлился на траву недалеко от них. Дрын-дрын-дрын, я прилетел на этом подпрыгивающем самолете, этом чуде авации…
Лука, который любит точность во всем, даже когда это не требуется, поправляет его:
- Авиации, дядя, авиации, с "и".
- А я что сказал? Авации?
Лука, улыбаясь, качает головой. Слава Богу, на этот раз Лука не настаивает.
К столу подходит молодой официант, у него короткие волосы и невинный взгляд. Он везет тележку с чистыми бокалами и бутылкой, помещенной в ведерко со льдом. Это "Moët", отличное шампанское. Этого только не хватало - платить придется нам.
- Простите, но… Это не для нас. Мы не заказывали…
Мама смотрит на меня взволнованно. Молодой официант улыбается.
- Нет, синьора, эту бутылку вам присл…
- Спасибо за "синьору", но это рановато…
- Если позволите, я закончу. Вам ее прислал вон тот синьор.
Официант, на этот раз с серьезным лицом, указывает на столики, стоящие вдали, почти в конце ресторана. В окружении деревьев, виднеющихся за окнами, сидит он, Стэп. Он встает из-за столика и отвешивает легкий поклон. Глазам своим не верю: он ехал за мной до самого кафе. Ясно: он хотел убедиться, что я действительно ужинаю со своей семьей. Это мысль Джин-мстительницы. Джин-Сильвы. Но Джин такого не любит! Часть меня возмущена. Может быть, он просто хотел извиниться за аперитив, все-таки ты тоже была не на высоте. Эта мысль принадлежит Джин-умнице. На этот раз, сама не знаю почему, мне больше симпатична Джин-Серена.
- Эта записка - для вас, синьора.
Официант протягивает мне записку, и я снова думаю, что мой выбор правильный. Разворачиваю ее немного смущенно, пряча глаза от всех - папы, мамы, Луки, дяди Ардизио. Краснею, даже не успев прочесть. Ну и ну. Надо же, именно сейчас… Читаю. "Как классно смотреть на тебя издалека… но вблизи ты лучше… Увидимся сегодня вечером? P.S. Не волнуйся, я нашел банкомат и заплатил официанту за наш аперитив". Сворачиваю записку и улыбаюсь, совсем забыв, что глаза мои опущены. Дядя Ардизио, папа, мама, Лука, - все хотят знать, что там написано, что это за бутылка. И, само собой разумеется, дядя Ардизио волнуется больше всех.
- Так, королева… Чем мы обязаны за эту бутылку?
- Да… это парень, я ему помогла… он не мог… он не знал… короче, он готовится к экзамену.
- Ардизио, да какая разница? - мама спасает меня угловым ударом. - У нас есть бутылка, выпьем и все тут!
- Вот именно…
Я смотрю на Стэпа и улыбаюсь ему. Он смотрит на меня издалека, он снова сел. Но что это он делает? Почему не уходит? Он был очень мил, ну а дальше что? Уходи, Стэп, чего ты ждешь?
- Извините…
Официант смотрит на меня с улыбкой, он так и не открыл бутылку.
- Да?
- Синьор сказал мне, что вы должны ответить.
- Что?
- На записку.
Все снова смотрят на меня, еще внимательнее, чем раньше.
- Скажите ему - да, - и смотрю на них. - Да, он хотел узнать, записала ли я его на экзамен.
У моих родственников вырывается вздох облегчения. У всех, кроме мамы: она внимательно смотрит на меня, но я отвожу взгляд. Я смотрю на официанта, который вынимает другую записку.
- В таком случае, я должен вручить вам вот это.
- Еще что-то?
На этот раз все на меня набрасываются с вопросами.
- Ну, теперь-то ты скажешь нам, что там написано?
- Что за игры, что за казаки-разбойники?
Я снова краснею И разворачиваю записку. "Итак, в восемь я у твоего дома. Буду ждать тебя, не опаздывай, никаких историй… P.S. Возьми с собой деньги, на всякий случай". Улыбаюсь. Официант наконец-то открыл бутылку и быстро разливает шампанское по бокалам. Потом поворачивается, чтобы уйти.
- Послушайте, извините…
- Да?
Он смотрит выжидательно.
- А если бы я ответила "нет", вы бы дали мне вторую записку?
Официант улыбается и мотает головой.
- Нет, в этом случае я должен был забрать бутылку обратно.
39
Раффаэлла сталкивается с Баби в гостиной.
- Привет, Баби, ну что такое… в чем дело?
- Ничего особенного, я просто хотела показать тебе кое-что, мама. Что это с тобой? Ты вся покраснела… - Баби смотрит на мать с тревогой. - Вы что, поссорились?
- Нет, совсем наоборот.
Раффаэлла улыбается. Но Баби не обращает внимания на ее слова и показывает журнал.
- Вот, помнишь, я тебе говорила. Как тебе эти цветы на столах? Красивые, правда? Или тебе больше нравятся вот эти, они выглядят натуральнее: красиво, да? Эти лучше, правда?
- Нам именно сейчас это нужно решить?
- Ты спешишь куда-то?
- Да, к Флавиям.
- Мама, нам надо наконец уже что-то выбрать. А тебя, похоже, это совсем не волнует.
- Завтра мы все решим, Баби, а сейчас я опаздываю.
Раффаэлла идет в ванную и принимается за макияж. В этот момент домой возвращается и Даниела.
- Мама, мне надо поговорить с тобой.
- Я опа-а-а-аздываю…
- Но это очень важно!
- Завтра! Все решим завтра!
Мимо проходит Клаудио. Он тоже спешит. Даниела пытается его остановить.
- Папа, можешь задержаться на минутку? Мне надо рассказать тебе кое-что, это очень важно.
- Я тороплюсь на ужин к Фарини. Мама в курсе. Извини, это по работе и потом, там еще будет бильярд…
Клаудио по ходу целует Даниелу. Раффаэлла догоняет его в дверях.
- Клаудио, подожди, выйдем вместе.
Даниела стоит посреди коридора, глядя, как ее родители уходят из дома. Потом подходит к комнате Баби. Но дверь закрыта. Даниела стучит.
- Заходите, кто там?
- Привет… извини, мне надо кое-что тебе рассказать. Ты можешь поговорить со мной?
- Слушай, мне пора убегать. Мама уехала, а нам надо было решить кучу вопросов. Извини, но сейчас неподходящий момент. Я иду к Эсмеральде, может быть, она подскажет мне что-нибудь дельное. Если будет что-то срочное, позвони мне на трубку.
И Баби тоже исчезает со сцены. Даниела, оставшись одна, подходит к домашнему телефону и набирает номер.
- Алло, Джули… привет… что ты сейчас делаешь? А, понятно… слушай, извини меня, можно к тебе сейчас заехать? Мне нужно что-то тебе сказать, да, это важно. Да, обещаю тебе, это займет буквально две минуты. Слушай, я просто не знаю, что мне делать. Обещаю, мы успеем до фильма. Хорошо, спасибо.
Даниела вешает трубку, быстро закрывает дверь квартиры и бегом спускается по лестнице. Открывает входную дверь и выходит на улицу. В этот момент из-за изгороди раздается голос:
- Дани!
Это Альфредо.
- О Боже, ты меня испугал… блин, так можно и заикой стать. А что ты там прячешься?
- Извини меня, я видел, что Баби только что вышла.
Даниела замечает, что Альфредо бледен, заметно осунулся и сильно нервничает.
- Я не знаю… я только хотел поговорить немного с тобой, ты ведь ее сестра.
Даниела смотрит на него. О Боже, как банный лист пристал к Баби.
- Нет, извини, Альфредо, я ведь ничего не знаю… тебе надо говорить только с ней.
- Да, прости… ты права.
Даниела бежит в гараж за "Веспой". Она надеется успеть к Джулии до начала фильма. Потом думает об Альфредо. Может, стоило поговорить с ним? Он врач, он даст какой-нибудь совет… Бедняжка, до чего дошел. Ясно, что страсть к Баби может разрушить кого угодно. Теперь он конченый человек, с неустойчивой психикой, больной. И у нее не остается сомнений в правильности своего решения: Альфредо - последний человек, которому она могла бы открыть, что она беременна.
40
Я спокоен, безмятежен и элегантен как никогда. По крайней мере, мне так кажется. Смотрю в зеркальце и сам себя не узнаю. Волосы еще влажные после душа, синий пиджак, белая рубашка, бежевые льняные брюки и телефон в кармане. Я с телефоном. Все еще не могу поверить. Меня всегда и везде можно найти, значит, я уже не свободен. По какому-то волшебству, нежданно-негаданно, телефон звонит. Надо же, именно сейчас! - открываю его: интересно, что у Джин за проблема? Если это она, то мне на все плевать, поеду к ней… Или вообще украду ее, к черту. Мои мысли скачут как блохи.
- Да?
- Стэп, хорошо, что ты взял трубку…
Это Паоло - как я о нем не подумал?
- Что случилось?
- Стэп, случилась ужасная вещь, у меня украли машину.
- Черт… я подумал, что-то с мамой или отцом…
- Нет, с ними все в порядке. Я только что спустился, а ее нет, моей "Ауди 4". Бляха, как им удалось? На земле нет никаких осколков, значит, стекло не разбивали. Но гараж был открыт, хотя нет никаких следов взлома. Да как они это сделали?
- Знаешь, Па, какие сейчас у воров технические прибамбасы? Они открывают гараж дистанционно, и никаких следов не оставляют. У них есть частотный регулятор - подбирают нужную частоту и готово - гараж открыт.
- Да ты что, я и не знал. Вот засранцы!
Мне нравится, что мой брат так разъярен, в нем появилась естественность, наконец-то он разгорячился. Жаль, что из-за такой ерунды… из-за машины. Подумаешь…
- И сперли именно сейчас. Чертова тачка…
Ну вот, еще и чертова тачка.
- Почему - чертова тачка?
- На прошлой неделе я выплатил последний взнос. Могли бы чуть раньше ее угнать, тогда бы у меня хоть деньги сохранились.
Блин! Ну что же он все деньги считает? Коммерсант до мозга костей.
- Ладно, Па, что собираешься делать?
- Я надеялся…
- Что это я ее спер?
- Нет, ты что, шутишь? Да и запасные ключи на месте.
- И все-таки - на какую-то долю секунды ты допускал такое?
- Нет, почему, то есть…
- Да-да, если ты проверил запасные ключи, хоть на минуту, но ты так подумал. Только я мог их взять.
Он молчит, потом признается:
- Ну да, на минуту я так подумал. Но я был бы рад. То есть, короче, было бы лучше, если бы это был ты.
Мой брат.
- Па, не болтай, "было бы лучше"…
- А что?
Ну вот, он меня спрашивает, "а что?" А я-то дурак, хотел, чтобы он понял.
- Ничего, Па, проехали.
- Так вот, я хотел узнать, Стэп, только ты не обижайся, хорошо?
- О чем ты?
- Ну, ты ведь всех тут знаешь в этих кругах. В общем, если тебе не трудно… может, ты узнаешь, кто ее увел.
- Э-э, за это деньги берут, знаешь? Не хочешь же ты, чтобы я подрался с этими людьми из-за какой-то тачки.
- Из-за какой-то… Из-за "Ауди 4"!
- Вот именно, из-за "Ауди 4".
- Нет, конечно, не хочу… я тут подумал… я готов выложить четыре тысячи триста евро…
- Почему именно столько?
- Я посчитал, что со страховкой и всем прочим…
Мой брат. Великий коммерсант. Самый великий.
- Хорошо, Па, попробую.
- Спасибо, Стэп, я знал, что могу рассчитывать на тебя.
Мой брат может рассчитывать на меня. Вот это круто. Два поворота, и я стою у ее дома. Иду к домофону, и тут вспоминаю, что у нее есть мобильник. Даю два гудка и нажимаю отбой - такой знак. Поймет ли она? Пытаясь решить этот вопрос, жду минуту. Рано или поздно она выйдет. Рано или поздно. Женщин долго приходится ждать. Может, лучше позвонить в домофон? Еще минута прошла. Кладу себе еще одну на ожидание. Закуриваю сигарету. Выбросив окурок, иду к домофону. На улице никого нет. Оглядываюсь по сторонам. Несколько машин проезжают вдалеке. Одна останавливается, потому что водитель встречный строит из себя важную птицу и не уступает дорогу на узкой улице. Но потом они разъезжаются, и все успокаивается, переваренное чревом большого города. Черт, что за мысли? Лучше прикинуть, куда ее сегодня повести. Я успел подумать обо всем, кроме этого. Куда я ее поведу? Вот о чем надо было думать. Мне в голову приходит одна мысль, потом другая, но, взвесив их, я остаюсь неудовлетворенным. Я беспокоюсь - что это за мысли мне приходят? Чтобы я-то и не знал, куда повести ее ужинать? Не слишком ли я волнуюсь по этому поводу?
Если ты собираешься пойти куда-нибудь со своей девушкой, рассчитывая провести приятный вечерок, как бы ты ни готовился, ты можешь сильно облажаться. Здесь нужна импровизация, случайность - это точно. И вдруг мне приходит прекрасная идея. Черт, до чего же мне нравится моя идея. Еще шаг - и я жму кнопку домофона. Но тут открывается парадная. Раздается шум, слышится щелчок замка. Слабый свет падает на арку, кажется, оранжевого цвета. Он освещает листья на деревьях двора, далекие ступеньки, припаркованные мотоциклы. И тут появляется пожилая синьора. Она идет медленно, слегка согбенная под тяжестью прожитых лет, на лице - улыбка. И сразу следом - Джин. Она пропустила синьору и придерживает ворота, позволяя той выйти, говорит ей что-то, а та кивает в ответ. Джин любезна, красива, и улыбается. Синьора проходит мимо меня и, хотя мы не знакомы, она роняет:
- Добрый вечер.
И улыбается. Как будто знает меня с детства.
- Добрый вечер.
И она удаляется, оставив меня наедине с Джин. Волосы Джин собраны в хвост, на ней короткая кожаная куртка на молнии со множеством ремешков, забавный голубой ремень и темные брюки с низкой талией, пятью карманами и контрастным швом. Большая холщовая сумка "Fake London Genius". Стильная одежда. И все это ничего ей не стоило. Невероятно, как ты все замечаешь, если тебе кто-то нравится. У нее забавное лицо. Нет, что я говорю? Красивое.
- А мотоцикл? Ты не на мотоцикле приехал?
- Нет.
- А я-то вырядилась…
Она делает передо мной пируэт.
- Правда я немного похожа на "Selvaggio" с Марлоном Брандо?
Я улыбаюсь.
- Более-менее.
- А на чем же ты приехал?
- Я подумал, что на такой машине тебе будет удобнее.
- "Ауди 4"! У кого ты ее свистнул?