Единственный, по мнению Клэр, потенциальный подозреваемый – Нил Сэмпсон, сотрудник городского совета, с которым она встречалась и порвала отношения несколько месяцев назад.
Сегодня Бо заставит ее напрячь память и назвать еще несколько имен. Она молода, красива, умна, уверена в себе. Ясно, что ею интересуются мужчины. Возможно, она была слишком невнимательна или наивна и воспринимала их внимание именно как дружеское, не допуская мысли о том, что может быть и романтический интерес.
После девяти вошла Клэр и сразу же направилась к кофейнику.
– Как спалось?
– На удивление неплохо, учитывая… ну, обстоятельства. Что это? – Она заметила тетрадь.
– Ты сказала, что любишь тетради, эта для нового расследования. С сегодняшнего дня я назначаю себя боссом и откладываю дело об убийстве Шелли. Надо сосредоточиться на твоем тайном поклоннике.
– Дай мне сначала выпить пару кружек кофе и прийти в себя от шока, что теперь ты босс. Об остальном потом поговорим.
Бо усмехнулся. Она просто очаровательна. И он благодарен ей за то, что она, кажется, не собиралась обсуждать то, что случилось между ними ночью.
Клэр молча сделала несколько глотков кофе и поставила кружку на стол.
– Если я не могу больше быть боссом, можно мне хотя бы официально вести записи по делу?
– Разумеется. – Бо подвинул тетрадь к ней. – Вчера ты упомянула Нила Сэмпсона, и тебе даже в голову не приходит, кто бы еще это мог быть.
– Он единственный, кто приходит на ум. Да и то, если серьезно, я не могу представить, чтобы это действительно был Нил. Цветы и анонимные записки – вообще не его стиль.
– Возможно, он переломил себя и сделал нечто несвойственное, чтобы ты умилилась и приняла его обратно. Его имя должно быть в нашем списке подозреваемых. Как насчет твоего друга-тренера Роджера?
– Он просто хороший приятель и коллега, но влюблен в Мэри Армстронг, она работает в ресторане. Никакого романтического интереса ко мне у него нет.
– Все равно запиши его имя. Сейчас мы должны рассматривать любого мужчину, с которым ты вступала в контакт, как потенциального подозреваемого.
– Ненавижу это делать. Ужасно думать, что кто-то из моих друзей псих и хочет меня убить.
Бо понимал ее лучше, чем кто бы то ни было. Он чувствовал то же самое после смерти Шелли. Ненавистна была мысль, что на каждого человека он смотрит с подозрением и один знает о своей невиновности, а остальные уверены, что он убийца, и все уже никогда не будет как прежде.
Он собирался назвать еще одно имя, хотя знал, что Клэр будет в шоке. Но он много раз прокручивал в голове ее рассказ, и все еще оставалась куча вопросов, на которые она не смогла бы ответить.
– Думаю, следует добавить Эрика Баптиста.
Клэр в изумлении распахнула глаза и тут же подозрительно сощурилась.
– Почему я должна его подозревать? Он всегда был мне вместо старшего брата. И спас меня вчера ночью.
– Так ли это? Ты слышала, как он кричал на нападавшего? Он ведь сказал Трею, что кричал. А слышала ли ты, как убегал преступник?
– Я ничего не слышала в этом мешке. Только собственные вопли и стук сердца, оно колотилось, как барабан. Что именно ты пытаешься до меня донести?
– Я просто подумал, не мог ли Эрик напасть на тебя, а потом как бы спасти.
– И зачем, ради всего святого, ему совершать такие безумства?
– Чтобы быть героем в твоих глазах. Этаким рыцарем и спасителем. Если он – твой тайный поклонник, значит, испытывал или испытывает к тебе романтические чувства. Видит, что ты проводишь время со мной, беспокоится, предполагает, что между нами роман, и строит чудесный план. Спасает тебя от плохого парня и становится твоим героем. Женщины любят героев.
Клэр посмотрела на него, как на пришельца с другой планеты:
– Кажется, мне стоит начать волноваться. Бог знает, до чего ты дойдешь с таким взглядом на ситуацию.
– У меня было много времени для раздумий, и я выпил достаточно кофе, чтобы в голове забурлили самые разные мысли. Я даже подумал, не может ли это быть Мак Синклер.
– Но он женат!
– Это далеко не всегда останавливает мужчину от желания пощипать травку на другом поле. Да, вульгарно, но некоторые мужчины, знаешь ли, изменяют женам.
– Если это Мак, он, по идее, должен был впасть в особую ярость, видя, как я связалась с человеком, который, как он считает, убил его сестру.
– Значит, запиши Эрика и Мака, потом позвоним Трею, скажем, что ты подумала и можешь назвать еще пару человек.
– Есть еще кое-что. Давай заедем в лавку Мамы Баптистки. Если не ошибаюсь, кукла, которую мы нашли вчера ночью, из набора, что там продается. Он пользуется спросом у туристов.
– Набор?
– Туда еще входит пара маркеров, шерсть, чтобы сделать волосы, и булавки, которые можно втыкать в куклу. Глупый, совершенно безвредный сувенир для тех, кто родом не с юга и считает, что вуду в южных штатах по-прежнему практикуется.
– Ей следует продавать что-нибудь пиратское. Ведь, по легенде, город когда-то был оплотом пиратов.
– Поверь мне, пиратской чуши у нее тоже полно. Хотя, конечно, ее настоящий бизнес – растения и снадобья. Жизнь многих горожан зависит от ее гомеопатических лекарств.
– Наверное, Трей будет выяснять, откуда кукла, и поговорит с ней.
– Все равно, я хочу поговорить с ней сама. Кроме того, я давно с ней не виделась.
– О’кей. Позавтракаем и поедем в лавку.
Каким-то чудом в лавке умещалось товаров втрое больше, чем могло. Переднюю часть занимали полки и витрины с разнообразными сувенирами для туристов. Со стропил свисали пучки засушенных трав и кореньев, из которых Мама Баптистка готовила настойки и микстуры.
Сама она, высокая, крупная дама с длинными черными волосами, пронизанными серебристыми седыми прядями, стояла за прилавком. Клэр бросилась к ней. Та вышла из-за прилавка и надолго прижала Клэр к груди:
– Я слышала о том, что случилось вчера ночью. Слава богу, с тобой все в порядке.
– Да, в порядке.
Мама Баптистка перевела темные глаза на Бо:
– Только глупец или невиновный мог вернуться сюда, чтобы разбередить старые раны. Кто ты, Бо Макбрайд?
Ее взгляд словно пронизывал насквозь. Казалось, она видела его душу, сердце. Бо чувствовал себя так, будто подсоединен к детектору лжи.
– Невиновный, – не колеблясь, заявил он.
Она смотрела на него несколько долгих секунд, кивнула, будто удовлетворенная ответом, и обратилась к Клэр:
– Ты редко заглядываешь ко мне в лавку. Полагаю, и это не просто визит вежливости.
– В общем, да. Я здесь из-за вуду-наборов, которые ты продаешь.
– Вот эти наборы. Однако не помню, когда последний раз продавала их кому-нибудь. Ведь у нас в городе не так много туристов.
Бо взглянул на витрину и тут же узнал куклу, лежавшую на крыльце прошлой ночью. Он повернулся к Маме:
– А есть в городе еще место, где продаются такие куклы?
– Не знаю. Вообще, у нас мало лавок, где торгуют сувенирами. Думаю, их станет гораздо больше, когда построят парк развлечений и туристы хлынут толпой.
– Вы сказали, что не помните, когда продавали такой набор в последний раз. А вы ведете записи или учет товаров, что-то, что помогло бы узнать: может, один из них был украден?
– Вся эта возня с бумагами не для меня. И учета товаров я не веду, разве что для аптекарских дел. К несчастью, с куклой помочь не могу.
Бо был разочарован, однако понимал, что Эрик легко мог взять одну из кукол, мать никогда в жизни этого бы не заметила. С другой стороны, витрина совсем близко к входу, украсть набор не составило бы особого труда. Это мог сделать кто угодно.
Мама Баптистка и Клэр поболтали еще несколько минут, потом Бо и Клэр ушли. В дверях они столкнулись с Маком Синклером. Он увидел Бо, и его брови сошлись у переносицы, а руки невольно сжались в кулаки.
– Кого я вижу. Самая новая в городе счастливая парочка. Ты вернулся за очередной красивой невинной девушкой. Использовать ее и бросить в лагуну?
Бо промолчал. Эту наживку он не заглотит, Маку не удастся вывести его из себя. Мак посмотрел на Клэр, и его лицо смягчилось.
– Клэр, что ты делаешь рядом с этим подонком? Разве не знаешь, что в городе полно людей, которые были бы счастливы видеть его в гробу? Когда случится что-нибудь плохое, будет ужасно, если ты тоже попадешь под перекрестный огонь.
Не дожидаясь ответа, он толкнул Бо плечом и протиснулся мимо него. Бо посмотрел ему вслед и впервые в жизни пожалел, что безоружен. Он кожей чувствовал, как буквально с каждой минутой сгущается опасность.
* * *
– Это была прямая угроза? – спросила Клэр, когда они снова сели в машину.
– Не знаю. Угроза или предупреждение. Интересно, как дела с его браком.
– Какое это имеет отношение ко всему?
– Он сказал, что ты красивая, смотрел на тебя довольно нежно. Вы с ним общались?
– Ну, сталкивались, конечно. В повседневных ситуациях, ничего особенного. Он заходил в "Джордж Дайнер" раз в неделю, мы перебрасывались парой слов иногда, но он никогда не заставлял меня нервничать. Я не чувствовала опасности или угрозы, даже просто неловкости.
Правда, теперь Клэр чувствовала опасность, угрозу, все что угодно, причем пугал ее не только Мак, но и любой мужчина в городе. Кто за ней охотится, хочет ее смерти?
– Что ты хочешь делать теперь?
Она чуть заметно улыбнулась:
– Я думала, ты босс и ты командуешь.
– Я босс, но ты можешь вносить предложения. Я демократичен.
– Давай купим по мороженому. Сегодня не очень жарко, можно посидеть на улице. Устроимся за столиком под зонтиком, посмотрим на прохожих.
– Это часть плана по выявлению тайного поклонника или попытка сбежать от расследования?
– Может быть, и то и другое.
Да, ей хотелось ненадолго забыть о том, что какой-то одержимый питает к ней нездоровую страсть, притвориться, что они с Бо партнеры не только в деле, но и в любви. Осознав, о чем подумала, Клэр застыла от ужаса. Да ведь она начинает влюбляться в Бо, несмотря на все свои разумные намерения. Заняться с ним любовью ее заставила не только физическая – эмоциональная потребность.
Она обманывала саму себя, думая, что сумеет держать чувства под контролем. Нежность, с которой он целовал ее бо-бо, его улыбка, всякий раз разжигавшая в ней маленький пожар, его остроумие, умение рассмешить или вызвать любопытство – все это постепенно прорывало оборону.
– Земля вызывает Клэр. На пару минут вы исчезли с радаров. – Бо заглушил мотор.
– Просто пыталась решить, какое мороженое съесть.
Через несколько минут Клэр держала в руках мятно-шоколадный рожок. Бо остановил выбор на мороженом с арахисовым маслом. Он лизнул мороженое, и Клэр торопливо отогнала воспоминания о том, как его язык касался ее груди прошлой ночью. Черт возьми! А ведь предполагалось, что она будет напряженно размышлять о том, кто на нее напал. Она взглянула на тротуар и выпрямилась. К ним, широко улыбаясь, направлялся Роджер.
– Клэр, Бо. Не возражаете, если я присоединюсь к вам на минутку?
– Неси стул, – пригласил Бо.
Роджер подтащил стул к их столику.
– Клэр, я только что заезжал к тебе домой. Хотел спросить, не хочешь ли ты встретиться в спортзале, устроить небольшую тренировку?
– Это единственная тренировка, для которой я сегодня в настроении.
– А еще хотел тебе сказать, я сделал это! Пригласил Мэри на свидание!
– Роджер, это просто здорово! Дай пять! – Она хлопнула его по ладони. – Где и когда?
– Послезавтра. В этот вечер у нее будет выходной, и я пообещал, что отведу ее куда-нибудь, где не она, а ее будут обслуживать.
– Выбор невелик, – заметил Бо.
– Мы решили, пусть все будет просто. Пойдем в пиццерию. Это нормально для первого свидания? – с легкой тревогой спросил Роджер.
– Абсолютно, – заверила Клэр.
Роджер заметно обрадовался и вскочил, будто ощутил прилив энергии.
– Что ж, оставляю вас. Наслаждайтесь мороженым и погодой.
Он помахал им рукой и быстро пошел вниз по тротуару.
– Он просто не может быть в списке подозреваемых.
Клэр вдруг почувствовала острое разочарование, будто на дне вафельного рожка содержалась серьезная доля уныния. Совсем не хотелось выяснять, кто ее преследует. Она не верила в виновность ни одного из тех, кого внесла в список подозреваемых. А где искать психа, непонятно.
– Что дальше?
– Если честно, мне бы хотелось вернуться к тебе. Наверное, мне нужно время, чтобы по-настоящему осознать все, что произошло, подумать.
– Все, что хочешь, Клэр.
Джимми уже проснулся и смотрел телевизор.
Показывали ток-шоу.
– Ну что, уже разгадали все тайны?
– Нет, решили взять выходной на остаток дня.
– Пусть поработают Трей и его люди. – Клэр тяжело опустилась на диван, чувствуя себя странно уязвимой. Мысли о неудавшемся похищении и о том, что она практически влюбилась в Бо, будто придавили ее к земле. На сердце было тяжело.
– Если никто не возражает, я пойду прилягу. Может быть, подремлю немного, – заметила она.
– С тобой все в порядке?
– Все нормально. Просто очень устала и не до конца оправилась от потрясения. – Она по возможности бодро улыбнулась.
Сбросив туфли, Клэр прилегла и закрыла глаза, однако мозг решительно отказывался от отдыха. Она думала скорее не о запутанных чувствах к Бо, а о возможных действиях похитителя. Булавки, воткнутые в сердце куклы вуду, явно означали, что кто-то желает ее смерти. Но тогда почему нападавший не вонзил в нее нож, не застрелил? Не хотел, чтобы она умерла возле почтового ящика, думал увезти куда-нибудь подальше. И что? Убить в более подходящем, по его понятиям, месте? Приковать наручниками в подвале, бить и насиловать и только потом убить? Записка с требованием держаться подальше от Бо, от тайного поклонника, а не озабоченного ее репутацией или безопасностью друга или соседа. Теперь Клэр в этом уверена. Это послание превратило любовь-одержимость в бешеную ярость.
Чью любовь? Кто убил Шелли Синклер, кто хочет убить ее? В конце концов она все же задремала, ей снилось, что ее заперли в темном сыром подвале без надежд на спасение.
Следующие два дня они сидели дома, получая информацию от Трея. Отпечатков пальцев не нашли ни на кукле, ни на записке, ни на мешке для мусора. Трей проверил алиби тех, кто был в списке Клэр. Мак Синклер находился дома с женой. Роджер тоже дома, но один, как и Нил Сэмпсон. Эрик, разумеется, на месте преступления. В принципе, расследование ни к чему не привело, зацепок не было. Но зато эти два дня, еще больше сблизили Клэр и Бо. Они много разговаривали, откровенно рассказывали друг другу о своем прошлом и настоящем. Играя с ним в шахматы, Клэр узнала, что он, как и она, азартен. У него заразительный смех, невозможно не засмеяться в ответ, и он обладает удивительной способностью заставлять ее чувствовать себя особенной, едва ли не единственной женщиной на планете. Два дня назад она была готова влюбиться в него, и вот теперь любовь укрепилась и пустила корни. Интересно, что чувствует к ней Бо? Однако, очевидно, его влечет к ней физически, и он заботился о том, чтобы ей было хорошо. Конечно, они расстанутся и Клэр вернется к прежней жизни, только шрам на сердце будет напоминать о том, что когда-то там жила любовь. Разумеется, если поймают ее мучителя. Не может же она пребывать в доме Бо вечно, оставалось надеяться, что Трей и его люди найдут преступника как можно скорее, и она сможет удалиться от Бо на менее болезненную дистанцию.
Каждую ночь, ложась в постель, она думала о том, чтобы снова позвать его к себе, заняться любовью, но всякий раз запрещала себе это делать. Иначе будет труднее расстаться. Ей не хотелось оставлять безопасное укрытие – его дом, но она беспокоилась, не находила себе места. Не привыкла сидеть в четырех стенах. Она любила гулять, наслаждаться летом и бездельем до самой осени, когда снова начнутся занятия в школе.
На третью ночь "заключения" стало совсем невыносимо. Клэр никогда не считала себя трусихой, но желание оставаться дома явно продиктовано страхом и извращенным стремлением досадить тайному поклоннику, ведь теперь он не мог видеть ее и сколько-нибудь приблизиться.
Луна в эту ночь почти совсем не светила. В конце концов, так и не уснув, Клэр подошла к окну и раздвинула занавески. Ночь выдалась на редкость темной. Неожиданно она ощутила прилив адреналина, поскольку точно знала, что хочет сделать.
Глава 10
– Бо?
Услышав ее голос, он тут же сел. В голову хлынули мысли о том, как они обнимались, занимались любовью. Она пришла за ним, хочет, чтобы они сделали это снова. Собственно, он только об этом и думал последние три дня.
– Да?
– Одевайся.
Неожиданно.
– Зачем?
– Сегодня идеальная ночь для охоты за привидениями. Я вернусь через пару минут.
Она появилась на пороге с сияющими от возбуждения глазами, впервые за несколько дней.
– То есть ты тащишь меня из дома посреди ночи ради погони черт знает за кем?
– Возможно. Но, судя по слухам, сегодня ночь, когда призрак Шелли появляется у границы лагуны.
– Я не верю в привидения.
– Значит, не пойдешь?
– Пойду. Доставлю тебе удовольствие и поучаствую в твоей очередной безумной затее. По крайней мере, хоть прогуляемся.
Она наградила его ослепительной улыбкой. Отчего-то, когда она так улыбалась, он чувствовал себя мужественнее, сильнее и благороднее. Эти улыбки уже стали для него чем-то вроде наркотика, но, если он не возьмет себя в руки, вскоре уже не сможет от них отказаться.
– Пойдем пешком. Звук мотора может спугнуть привидение.
– Я только возьму фонарик.
Бо взял фонарик и вооружился ножом. Этот нож он купил еще в школе у одного мальчишки, а потом по глупости показал его маме. Естественно, она немедленно его отняла, а он неделю провел под домашним арестом. Бо давно забыл о нем, а на днях случайно обнаружил в ящике. Он, конечно, предпочел бы пистолет, но нож тоже сойдет. Кроме того, он не ожидал особых неприятностей.
– У нас пятнадцать минут, чтобы добраться до кустов на краю лагуны. Предполагается, что призрак появляется там около полуночи.