Дальше ничего и не было. Вот только проснулась я в своей постели, переодетая в красное платье. Ужас какой… Я действительно не умела пить, но таких приключений от себя не ожидала. Что он теперь со мной сделает? Я прокручивала в голове то, что могла вспомнить, зарывалась под одеяло все глубже, но оно уже не дарило чувства защищенности.
Когда я вышла из спальни, Максим Александрович уже сидел на диване, расслабленно раскинув руки по спинке. Я встала перед ним. Он скользнул взглядом по моему обнаженному и дрожащему телу с ног до головы.
- Господин… Я… мне очень стыдно.
- Доброе утро, пьянчужка.
Даже если я уже была красной как рак, то после этого смогла покраснеть еще сильнее. Упала на колени, не смея поднять лицо.
- Накажите меня.
Он резко наклонился вперед, ухватил за подбородок и заставил смотреть на него.
- Почему? Твоя болтовня была вне квартиры. Хотя немного неуважения все же прозвучало, но ничего из ряда вон.
- Я… накажите. Тогда, возможно, мне не будет так стыдно. И если вы накажете, то тема закончится, будет закрыта раз и навсегда.
В темных глазах блеснул огонек, но он не улыбнулся:
- Хорошо. Встань в центр, отвернись, наклонись и упрись руками в колени. Десять ударов.
Я слышала, что он вытаскивает ремень из штанов. Зажмурилась. От первого, хоть не такого уж сильного, удара вскрикнула.
- Не кричи. Считай.
- Один.
Он бил с небольшим размахом. Было немного больно, но я терпела.
- Два.
- За что я тебя наказываю?
- Три. За то, что я напилась.
- Нет. За то, что ты пользовалась тем, что я не поставлю тебя на место прямо там.
- Четыре. Пять.
- Еще ты посмела давать оценку моим поступкам.
- Шесть. Простите!
- Саб не оценивает. Саб только принимает.
- Семь, - этот удар уже был болезненнее. Или просто разгоряченная кожа реагировала острее. - Восемь.
- Значит, я нравился тебе до того, как все началось? - сейчас мне показалось, что он улыбнулся.
- Девять. Пожалуйста… мне и без таких признаний неловко.
- Ты больше никогда не пьешь текилу.
- Конечно, господин! Десять.
- Поблагодари.
- Спасибо, господин.
Я оставалась в той же позе. А он теперь встал впереди меня.
- Тебя тошнит от похмелья?
Я прислушалась к ощущениям:
- Нет, господин.
- Тогда встань на колени и сделай то, что должна делать каждое утро.
Ягодицы горели, но я изменила положение. На этот раз он сам расстегнул штаны и приспустил вместе с нижним бельем. Член был возбужден - такое воздействие оказывают на него моя раскрасневшаяся попа или моя покорность?
Он вдруг обхватил ладонями мое лицо.
- Возьми меня за бедра.
Я неуверенно приподнялась и положила руки куда сказано. Он заставил меня посмотреть на него.
- Я доволен тобой. Это не наказание. Просто мне хочется сегодня так. Если станет неприятно, подними одну руку вверх. Ясно?
Я пока не понимала. Открыла рот, впуская член, а Максим, так и не убирая рук, удерживая мою голову достаточно крепко, начал сам двигаться. Не слишком резко и не слишком глубоко, поэтому я через минуту расслабилась. От активной роли он возбуждался моментально, но не вбивался на полную длину. Мои пальцы сами сжимались на его бедрах. Он снова трахал меня в рот, но теперь по другим правилам, и от этого ощущения были совсем иными. Лишь перед самым концом чуть ускорился и тут же выплеснулся. Он не вытащил член полностью, поэтому я тщательно облизывала головку языком прямо во рту.
Когда посмотрела вверх, то натолкнулась на его взгляд - он следил за моей реакцией, но сам до сих пор тяжело дышал. Могу с точностью сказать, что именно так ему нравится больше всего, потому и кончил быстро. Пассивность его сдерживает, а ощущение власти подгоняет.
Лишь потом он вынул, дав мне возможность поблагодарить, и неожиданно опустился на пол, так и продолжая сжимать ладонями мое лицо:
- Сейчас было ужасно?
- Нет, господин.
- А если я попробую в другой раз с чуть большим напором?
Понятно, значит, он сдерживался - я не ошиблась.
- Я… я не знаю, господин. Если только совсем немного…
Он чмокнул меня в губы и задумчиво улыбнулся, но так ничего и не сказал.
Глава 15
После завтрака Максим Александрович отпустил меня на все четыре стороны. Вот так прямо и отпустил: "Можешь, - говорит, - навестить родных или погулять. У меня, - говорит, - дел по горло. Только к ужину не опаздывай, - говорит". Это чтобы я уж совсем от радости петь не начала, наверное. Но еще он мне кредитку свою дал и номер озвучил.
- Купи себе нужное. И перекуси где-нибудь.
Первым порывом было отказаться. Что мне нужно, пока я здесь? И его доброжелательность обманчива: уверена, если куплю себе что-то из верхней одежды, то он все равно не разрешит при нем надевать. Но нутром почуяла, что должна взять и непременно потратить хотя бы небольшую сумму. Даже не знаю точно, что это означает. Возможно, знак доверия ко мне. Или проверка - готова ли я принять спокойно и финансовое его покровительство. Поэтому приняла и улыбнулась, как могла искреннее:
- Спасибо, господин. Начну с кондитерской.
Бабье лето - мое любимое время. Жаль, что уже на исходе. Но оттого и любимое: все скоротечное, вот-вот грозящее уйти сквозь пальцы и ничего от себя не оставить, начинаешь ценить ярче, ныряешь в него… без предварительных ласк. Уже завтра или послезавтра может сильно похолодать, потому и солнце, будто намекая на это, забывает о трепетной нежности и отпаривает подопечных с особенной страстью. Даже жарковато. К родителям я не поехала - до сих пор не представляла, как вести себя в их присутствии. Если начну объяснять, в чем они неправы, то непременно сорвусь. Могу сказать и такое, о чем потом пожалею. Купила пирожных, прихватила запас и с собой, выпила терпкого сладкого кофе, долго гуляла по улицам, рассматривая витрины. Странное дело: раньше мне постоянно что-то хотелось - вот такую юбку или туфли на высоченной платформе, которые я нацепляла бы дома, чтобы покрутиться перед зеркалом, но вряд ли бы когда-то осмелилась выйти в них на улицу. А теперь, имея в кармане практически ничем не ограниченный лимит, вдруг поняла, что эти вещи мне попросту не нужны. Они привлекали тем, что были недоступны.
Заглянула в тот самый ресторан, в котором мы обедали ровно неделю назад с Максимом Александровичем. Поразительно, но официант меня узнал, по взгляду было заметно… и проводил к тому же столику. Возникло странное чувство, что я попала в компьютерную игру - вроде бы ничего вокруг не вызывает подозрений, живет само по себе, но я тем не менее в самом центре событий. Не знаю уж, что там для себя определил персонал этого заведения, но для них я была Его женщиной. Мне стало даже немного неловко от слишком доброжелательного отношения, как если бы я чем-то это заслужила. Однако просидела я там долго, издали наблюдая за редкими в дневное время гостями и разглядывая обстановку. Не отказала себе и в мороженом - так заманчиво официант мне его прорекламировал.
Выйдя из ресторана, решила пешком отправиться домой - хотя бы цветы полью, да гляну, целехонька ли моя квартирка. Не спешила, потому заглядывала во все попадающиеся магазинчики, которые, чем дальше от центра, становились все меньше и проще. В одном взгляд зацепился за стаканчик для зубных щеток - совершенно ненужная мне вещь, но такая интересная: до половины заполнена какой-то голубой жидкостью, в которой плавают маленькие пластмассовые рыбки. А может, именно это мне и нужно? Бесполезная штука, которую я поставлю в ванной, и глядя на нее, буду вспоминать, как купила ее только потому, что она попалась мне на глаза! Потому что я импульсивная! Потому что мне нравятся забавные вещицы! Потому что я - это до сих пор я! Именно это мне и нужно - как талисман, который никогда бы не выбрал для своего строгого интерьера Максим Александрович. Маленькая, совсем ничтожная революция, которую никто, кроме меня, и не заметит. Но, быть может, заставит меня лишний раз улыбнуться.
Я бы еще себе и плюшевого медведя прикупила - обнимала бы его по ночам! Но только над этим Максим Александрович точно станет смеяться… Шмыгнула носом и прошла мимо полки с медведями.
Открыла дверь и тут же замерла - в моей квартире кто-то был. И тут же из зала раздался голос Дениса:
- Сестренка?
Ничего удивительного, у родителей хранился запасной ключ. Но я все же нахмурилась:
- Что ты тут делаешь?
Он подбежал и зачем-то сжал меня в объятьях.
- Живу. Уже пару дней. Маманька совсем мозг выносит. Вот я и решил отлежаться в подполье. Гляжу, а сестренка-то из подполья упорхнула, - и подмигнул.
Гостеприимный братец гостеприимно усадил меня за мой же стол, налил из моего чайника моего чая и уселся напротив, подперев кулаком щеку. Но я решила поговорить о важном, раз уж момент выдался:
- Ты еще работаешь в том кафе? Помнишь, обещал мне помочь с кредитом?
Он рукой махнул и отхлебнул из своей чашки.
- Уволился. Но там бы я тебе и не помог, так что не ори раньше времени. За смену такие копейки платили, просто смешно. Но я тебе с выплатой помогу, честное слово. Только немного времени дай.
Знаю я об этом времени. Да пусть что хочет, то и творит - сама справлюсь! Лишь бы новых проблем не нажил. И как в воду глядела: именно на этой мысли он наклонился и заговорил быстрее:
- Короче, у нас с пацанами идея есть… Подожди ты, никакого криминала! Клянусь! Но нужно бабла собрать для старта…
Я сжала челюсти так, что зубами заскрипела.
- Ты только послушай, сестренка! Тогда ведь все мои подтянулись - помогли, кто чем смог! Мы с ними легион… ну, небольшой такой легиончик, суть-то не в этом. А сейчас все в плюс выйдем, нам бы тысяч двести только наскрести. А, сестренка?
От наглости я не сразу смогла найтись с ответом. Но заговорила сдавленно, пытаясь, чтобы слова мои не звучали истерично, а как констатация факта:
- Денис. Я совсем не против, чтобы у тебя было свое дело. Совсем. Но прежде чем впутываться в авантюру, сначала надо разобраться с предыдущей. Так поступают разумные люди. Ты подставил и меня, и родителей. Так…
Он перебил:
- Это все понятно! Когда в плюс выйду, то и долг твой закрою! Ты в первую очередь идею послушай - потом иначе говорить будешь!
Я резко встала, стул с грохотом отодвинулся - и только это заставило брата наконец-то замолчать.
- Мне не интересно, Денис! Слышишь меня? Не интересно! И у меня все равно нет этих денег! Никаких нет, благодаря тебе!
Он вдруг улыбнулся хитро, откинулся на спинку и скрестил руки на груди:
- А давай оба сделаем вид, что понимаем происходящее? По миру ты не пошла - и ежу понятно. И маманька говорит, что изголодавшейся не выглядишь… Да и шеф твой, который деньги нам так запросто отвесил, не зря тебя на машинке катает, правда? Попроси у него - я верну, честное слово!
- Выметайся отсюда, - я не узнала свой голос.
- А если нет? Силой ты меня не выгонишь.
Я схватила кружку и швырнула вперед, хоть в раздражающую физиономию и не попала. Потом схватила со стола салфетницу и бросилась на него. Денис закрывал голову, пока я лупила, куда придется, прошмыгнул мимо в прихожую.
- Дура истеричная! - орал, натягивая куртку. - Дура и эгоистка!
Мне все же удалось выпихнуть его в подъезд и захлопнуть дверь. Ключи, к счастью, он прихватить не успел. Бросила салфетницу на пол, прошла в зал, села на диван. Смотрела долго в выключенный телевизор, а потом разрыдалась.
Они ведь родные мне! Любимые! Единственные во всем мире, кто на моей стороне! Так почему же только берут-берут-берут, но ничего взамен не дают? Даже у Максима Александровича правила понятнее! А тут вообще не знаешь, как поступить. Что делать с таким братом? Каких проблем он мне доставит еще? Могу пожаловаться - Максим Александрович именно такой человек, который может взять за шкирку и припечатать к стене так, что Денису больше и в голову не придет меня о чем-то просить. А я… что я сделаю в этот момент? Не кинусь ли защищать? Потому что родной ведь. Любимый. Я плакала еще сильнее.
А потом как отпустило. Даже на душе легче стало, когда почувствовала равнодушие - пусть приходят, пусть требуют, больше от меня они ничего не получат. Стало даже весело, когда я шла по улице тем же путем. Завернула в уже знакомый отдел и купила себе мыльницу в виде дельфина. А то стаканчику будет одиноко без такой отличной компании!
Глянула на часы - уже пора возвращаться. Поймала такси.
Но ближе к центру мы встали в пробке. Время еще есть, но я начала беспокоиться. А когда волнение уже не позволяло мыслить, расплатилась и вышла. Затор тут на час, я пешком доберусь быстрее. Нажала на звонок почти вовремя. Максим Александрович открыл сразу, запустил внутрь.
- Ты опоздала.
Да, на одну минуту. Но теперь я знаю, что стоит только принять наказание - и оно не станет особенно жестоким. Возможно даже, что закончится чем-то очень приятным. Не спорить, не переспрашивать.
- Да, господин, простите меня. Что я должна сделать?
Он прошел в зал, сел на диван.
- Иди сюда. Встань в центре.
Я последовала за ним прямо в сапогах и пальто.
- Глаза опухшие. Что-то случилось?
- Ничего такого, что не случалось со мной раньше, господин. Я уже успокоилась.
- Если у тебя будут проблемы, ты мне об этом скажешь?
Я замялась:
- А должна?
- Это не то, что я могу заставить тебя делать. Но… я бы хотел, чтобы было так.
Он меня сбил с мысли. Какой смысл мне рассказывать о чем-то, если через неделю мы уже не будем так общаться? Но сейчас ответила максимально искренне:
- В данном случае нет ничего, что вы могли бы сделать. В смысле, никто бы не смог. Это просто… эмоции.
- Из-за меня?
- Нет.
- А сейчас как настроение?
- Странно, но очень неплохо.
- Хорошо, - и перешел сразу к другой теме. - Тогда потанцуй для меня.
Танцевать? Без музыки? Не переспрашивать и не спорить. Я приподняла руки и заставила себя двигаться. Неловко и зажато, но я пыталась делать это плавно. Закрыла глаза - так легче отвлечься.
- Раздевайся. И продолжай танцевать.
Я расстегнула пальто, откинула на пол. Продолжая водить бедрами стянула через верх блузку. Открыла глаза - он смотрел на меня с легкой улыбкой, его не раздражала моя неумелость. Сняла бюстгальтер и тоже кинула на пол, расстегнула юбку. Наклонилась и сняла сапоги - один и другой, при этом остановив движения.
- Танцуй.
Пришлось стягивать чулки и стараться двигаться хотя бы немного из стороны в сторону. Выпрямилась, снова подняла руки. Теперь, полностью обнаженная, под его пристальным взглядом, я совсем не могла расслабиться. Но заставляла себя выводить круг - сначала руками, потом ниже, завершая бедрами. Максим Александрович встал и медленно подошел ближе. Я замерла лишь на секунду, но продолжила плавные покачивания. Он положил мне руки на бедра и заставил увеличить траекторию, поворачиваться сильнее. Я уловила этот темп и держала его, когда он отпустил. Максим обошел меня, встал так близко, что я немного касалась ткани его брюк ягодицами, положил руки мне на грудь.
- Продолжай.
Я двигалась, а он то сжимал ладони, то наоборот раскрывал их - чтобы я возбужденными сосками скользила туда и обратно. Мучительно нежно, но слишком долго. Но и его движения менялись, теперь он касался меня чаще, сжимал сильнее. Неожиданно положил мне руки на плечи и надавил, заставляя опуститься на колени, потом подтолкнул, укладывая спиной на пол. Сам одной ногой перешагнул, чтобы я смотрела снизу. Вытащил член и прошелся по нему рукой пару раз - он уже был возбужден.
- Ноги согни в коленях.
Опустившись, он сразу же вошел, заставив меня выгнуться.
- Ты не должна издать ни единого звука. Понятно? Только когда захочешь кончить
- спроси разрешения.
И тут же начал вколачиваться - резко, страстно. Я зажала губу, чтобы не стонать. Потом и вовсе закрыла ладонью рот, потому что никак не могла сдержаться. Но он перехватил мои руки за запястья, завел вверх и с силой прижал к полу. А толчки стали еще мощнее. Я извивалась, мычала сквозь замкнутые губы, морщилась и снова выгибалась навстречу. Еще, господин, еще. Казалось, что я задыхаюсь - невозможность стонать в голос будто перекрывала кислород, все ощущения сосредоточились на движениях внизу.
- Господин… можно? - получилось сказать это только со стоном. Но я уже ощущала близость оргазма - могла сорваться на любом из следующих толчков.
И он замер. Посмотрел на лицо, а руки мои так и держал крепко.
- Пока нет.
И двинулся медленно-медленно, выгибая меня дугой. Назад. Почти полностью вышел - и снова. Медленно до такой степени, что захотелось кричать, умолять, чтобы ускорился. Эту близость к оргазму, в миллиметре от него вынести нельзя. Снова обратно. И на третьем сказал очень тихо:
- Сейчас.
И опять, будто пронзая изнутри и наслаждаясь затягиванием, он вошел. В этой медлительности содержалось столько нашего общего напряжения, что оно стало невыносимым. Я выгнулась оттого, как мышцы сжимаются вокруг члена, пульсируют. Открыла рот беззвучно, содрогаясь от оргазма. Я чувствовала, что внутри меня стало так тесно, так сильно сжималось, что он кончил только от этого. Лег на меня всем весом, но не выходил и продолжал держать мои руки. А я ловила отголоски так медленно отпускающей волны, и только-только училась дышать. Если это было наказание за минутное опоздание, то я готова каждый день немного опаздывать.
Лишь гораздо позже до меня дошло, что он впервые кончил в меня. Таблетки уже действуют… А если нет, то впереди меня ждут проблемы похуже, чем сейчас.
Глава 16
Утром Максим Александрович зашел в мою комнату. Я посмотрела на часы - еще слишком рано! Начала паниковать: вдруг настройки сбились и время сейчас другое?
- Доброе утро… господин? - получилось с вопросительной интонацией.
- Ну, что замерла? Ты ведь вроде бы в душ собиралась?
Глянула неуверенно на полотенце в руках, сама я уже успела снять "комнатное" платье и бросить на разобранную постель. Поняв его намерения, нерешительно повернулась к двери в ванную. Он мягко подтолкнул в спину:
- Заходи уже. До сих пор меня стесняешься?
Казалось бы, уже давно не должна - человек привыкает ко всему. Но смущение все-таки было, и каждый раз такое, будто он не разглядел еще каждый миллиметр моего тела. Бросила полотенце на тумбу, открыла дверцу душевой кабины и оглянулась - Максим Александрович раздевался! Я почему-то удивилась этому так сильно, что выдала свое изумление. Выражение моего лица заставило его улыбнуться.
Кабина была небольшой, для двоих даже тесноватой, но ощущение вынужденной близости сбивало дыхание.
- Давай я.