- Не беспокойся, это пустяки, - быстро сказала Келли, хотя ее вовсе не радовала перспектива провести в одиночестве ночь в пустом доме да еще без света. И она хотела бы, чтобы Лоренс задержался, но… совсем не из-за боязни темноты.
- Я предпочел бы подождать, пока дадут электричество, - упорствовал гость.
- И что же тебе мешает? - улыбнулась она. - Одно из преимуществ моего одиночества - делать то, что хочется…
Лоренс окинул ее долгим проницательным взглядом.
- А ты очень изменилась за последний год, Келли. Ты повзрослела.
- Что делать, жизнь не стоит на месте… От этого никуда не уйти.
- Я, наверное, неправильно выразился, - начал Лоренс, - но ты всегда выглядела моложе Джилл, хотя я знаю, что вы ровесницы.
- Я младше на год, если быть точной. Мы обе родились в сентябре, но с разницей в год. Джилл была самая старшая в классе, а я самая младшая.
- И самая умная, по мнению Джилл. Я получил исчерпывающие сведения о твоих оценках на экзаменах.
- Не знаю, как насчет "самой умной", но самая прямолинейная - это уж точно! У нас дома всегда было принято говорить что думаешь. В школе же меня все время одергивали - не рассуждай, прикуси язык, веди себя прилично и так далее… Джилл была совсем другой - прелестной, как картинка, любимицей учителей и соучеников, и всегда такой послушной - чистое золото!.. - Она замолчала, чувствуя, как странно перехватило горло.
- Всегда, - согласился он и улыбнулся. - Знаешь, это хорошо, что мы можем так просто говорить о ней, я благодарен тебе за твое терпение. Ночной гость, вероятно, не очень-то приятный сюрприз после утомительной работы в "Короне"? Но когда я тебя там увидел, не смог противостоять порыву…
- Порыв - это что-то новое, и уж никак не вяжется с тобой, Лоренс.
- Да, - согласился он. - Не в моем стиле. Но думаю, ты и понятия не имеешь, какой я на самом деле.
- Ты всегда неодобрительно относился к нашей дружбе.
Лоренс отрицательно покачал головой.
- Нет, хотя я, и правда, не мог понять, почему вы с Джилл неразлучны: двух более несхожих особ трудно себе представить!..
- Верно. Но мы стали не разлей вода как только познакомились, с первого дня пребывания в школе. Там учителя всех причесывали под одну гребенку, и разница не бросалась в глаза, а вне школы контраст был вопиющим!
- Наряды никогда не интересовали тебя? - полюбопытствовал Лоренс.
- Конечно, интересовали! Я нормальная женщина.
- Ты всегда носила джинсы, и сегодня я с трудом узнал тебя…
- Если это комплимент, благодарю, - сказала Келли с язвительной усмешкой. - Когда я работаю в "Короне", предпочитаю строгую блузку, темную юбку, легкий макияж и гладкую прическу.
- Профессия диктует особый стиль?
Она согласно кивнула.
- Это общеизвестно.
- И ты держишь всех мужчин на почтительном расстоянии?
- Нет, не всех, у меня есть несколько друзей. - Она подчеркнула слово "друзей". - Но они не любовники и не потенциальные мужья… Просто добрые приятели.
- Если бы это говорил кто-то другой, я бы усомнился в правдивости этих слов, - заметил Лоренс. - Всегда с недоверием относился к платоническим отношениям между мужчиной и женщиной.
- Что ж, - холодно заметила Келли, - мужчина, подобный тебе, естественно, может сомневаться, но уверяю тебя - это вполне возможно.
- Да, только вряд ли твоим друзьям это так уж нравится.
- Нравится или нет - они держат свое мнение при себе, - спокойно парировала она. - Я не собираюсь влюбляться. Я просто не способна растворяться в избраннике, как Джилл. Ты для нее был центром Вселенной, ее жизнь вращалась исключительно вокруг тебя. Я же не способна на подобное самоотречение. Единственное живое существо, которое еще занимало мысли Джилл, была ее лошадь, - Келли вдруг осеклась, проклиная свой неуправляемый язык. - Господи, что я говорю… Прости, Лоренс.
- Ничего. Это правда.
Девушка вздохнула.
- Если уж мы заговорили об этом, до сих пор не могу понять, как лошадь могла сбросить ее… Джилл ведь была такой великолепной наездницей!
- Должно быть, отвлеклась, - слегка нахмурившись, пожал плечами Лоренс. - Она была не в настроении в то утро, поняв, что у нас опять не получилось с ребенком… Каждый месяц одно и то же, и я ничем не мог успокоить ее. Единственное, что помогало ей разогнать тоску - вскочить в седло и нестись галопом по вересковым пустошам, пока не придет облегчение.
- Но это случилось в другом месте, не на пустоши, - грустно заметила Келли.
- Да, - кивнул он, и глаза его померкли. - Она спокойно ехала по тропе, по которой проезжала сотни раз, опустив поводья, но что-то, видимо, испугало лошадь… Та резко рванулась, и Джилл упала, ударившись виском о выступающий камень… Смерть была мгновенной. - Голос Лоренса дрогнул. - Мне говорили, что хотя бы за это я должен благодарить Бога. - Он тяжело вздохнул и беспомощно развел руками.
- Нет, это ужасно!
Келли импульсивно вскочила и села рядом с ним, положив ладонь на его руку. Лоренс сжал ее кисть с такой силой, что, казалось, кости хрустнули.
- Мне не следовало рассказывать тебе это. - Он нахмурился, увидев в зыбком свете свечей слезы, блеснувшие на щеках Келли. - Я заставил тебя плакать. Прости. - Он притянул ее к себе совсем близко, так, что она почувствовала его дыхание.
- Ты знаешь, я никогда до этого вечера не плакала, думая о Джилл, - всхлипнула Келли, ее прерывающийся от слез голос звучал глухо. - Я так хотела, но не могла…
- Теперь пришло время выплакаться, - проговорил он, поглаживая ее волосы. Легкое, нежное прикосновение вконец лишило ее самообладания: Келли словно оттаяла в его руках, захлебываясь слезами.
- Я испортила твой пиджак, - внезапно спохватилась она, и Лоренс, слегка отстранившись, снял его, а затем снова обнял девушку.
- Не беда. Можешь теперь испортить и рубашку, - отшутился он, и Келли, всхлипнув, все же чуть улыбнулась сквозь слезы. Лоренс притянул ее еще ближе и погладил по спине. Его рука была такой теплой и так приятно согревала…
Лоренс стало неловко и она попробовала выпрямиться, но не тут-то было. Рука Лоренса спустилась ниже и теперь по-хозяйски лежала на талии девушки. Келли умоляюще подняла голову:
- Лоренс…
Она замолчала, сердце глухо забилось, когда вдруг глаза ее встретили страстно-требовательный взгляд, перед которым было невозможно устоять… Когда губы Лоренса нашли ее рот, Келли часто задышала, пытаясь вырваться из его объятий, но тщетно. Его губы смягчились, лаская, язык стал настойчивее, губы ее раскрылись в ответ, и, ослабевшая после рыданий, Келли уже не могла сопротивляться…
Жар его тела пробудил в ней чувственность, Лоренс заметил это, и теперь его руки скользили по телу Келли с такой настойчивой уверенностью, с таким изощренным искусством, перед которым она была совершенно беззащитна. Келли самозабвенно отдавалась буре этих ласк, поражаясь не столько их силе, сколько собственной ответной страсти.
С ней случилось то, чего она всегда хотела, боясь признаться в этом даже себе самой. И не было такой силы, которая могла бы защитить ее от этого мужчины, стремившегося получить то, чего он жаждал в течение долгих одиноких месяцев. Когда они наконец обрели друг друга, горе и не находившие выхода эмоции объединили их неистовой необходимостью взаимного утешения, которое превратилось в ошеломляющий восторг разделенной страсти.
Неожиданно вспыхнула лампочка под потолком, заливая комнату ярким светом. Келли резко отпрянула и, вырвавшись из рук Лоренса, метнулась за одеждой. Пряча пунцовое от смущения лицо, она кинулась в ванную…
О Господи, что на нее нашло? Келли взглянула на свое отражение в зеркале и ужаснулась… Будь возможность выбирать, подумала она сердито, следовало бы подождать в ванной, пока Лоренс поймет намек и удалится, не попрощавшись. Но вряд ли воспитание позволит ему сделать это.
Прошло десять минут, прежде чем Келли почувствовала, что более-менее готова лицом к лицу встретиться с Лоренсом. Она вышла из ванной, застегнутая на все пуговицы, припудрив пылающие щеки, тщательно расчесав волосы…
Келли почему-то решила, что Лоренс сидит с видом победителя там, где она его оставила, - на софе. Но, вопреки ожиданиям, он хозяйничал на кухне.
- Ты говорила, что хочешь чаю, - тихо сказал он, наливая воду в чайник.
Но Келли не слушала: затаив дыхание, она смотрела на Лоренса. Его бронзового оттенка волосы уже высохли и под светом лампы отсвечивали серебром, словно осенняя листва, покрытая первым инеем. Контраст с загорелым лицом и темными глазами был поразительный.
Заметив ее взгляд, он усмехнулся:
- Я поседел не от того, что якобы шокирован твоим поведением. Это случилось, когда Джилл умерла.
Джилл! Удушливая волна стыда захлестнула Келли.
Лоренс включил чайник и, облокотившись на кухонную стойку, наблюдал за Келли.
- Теперь ты винишь себя и осыпаешь упреками мою голову?
Она передернула плечами.
- С чего ты взял? Мы оба взрослые, Лоренс, и знаем, что случившееся было просто взаимной потребностью в утешении. Ты сказал, что не спал ни с одной женщиной после смерти Джилл… Сегодня мы тосковали по близкому нам человеку особенно сильно… И когда я заплакала, ты утешил меня. Я все понимаю…
Да, Келли очень хорошо понимала отведенную ей роль. Она на час заменила Лоренсу Лаутону его прелестную, но, увы, умершую жену.
Лоренс не сводил с нее обеспокоенного взгляда. Келли старательно колдовала над заварным чайником, но, почувствовав, что молчание слишком затянулось, повернулась к гостю.
- Послушай, Лоренс, - вяло сказала она. - Давай не ходить вокруг да около. Что случилось сегодня, было естественной разрядкой, облегчившей бремя нашего общего горя. Это особенный день, и тебе нужно было…
- Я пришел сюда не за этим. - Он внезапно поморщился. - Я и в мыслях не держал… Просто хотел отдать тебе серьги и, может быть, поговорить… Что мы и делали, пока ты не расплакалась. - Он нахмурился. - Что-то словно перевернулось во мне, ведь Джилл уверяла, что никогда не видела твоих слез, даже когда вы были маленькими девочками.
- Это правда, но я ведь все-таки человек!.. - вздохнула она.
- Так же, как и я, Келли. Так же, как и я! - Лоренс взял ее руку. - Ты ждешь от меня извинений? Что ж, я готов. Но я бы солгал, если бы сказал, что сожалею… - Его глаза пристально вглядывались в ее лицо. - Потеря Джилл, видимо, что-то сотворила со мной, но, поверь, то, что произошло, было для меня не просто физиологическим актом…
- И для меня, - честно призналась Келли. Ее ресницы дрогнули. - Но от этого не легче, я чувствую такую вину…
- Я тоже. - Он глубоко вздохнул. - Хотя абсолютно уверен, что Джилл поняла бы нас.
- Возможно, - горько согласилась Келли. - Она была всегда более тонкой натурой, нежели я. Хотя ей, наверное, было бы легче понять, если бы сегодня на моем месте оказалась другая.
Лоренс не стал отрицать, и неловкое молчание повисло в воздухе.
- Я лучше пойду, - сказал он.
- Может, сначала выпьешь чаю?
- Нет, благодарю! Спокойной ночи.
- Спокойной ночи. - Она пошла проводить гостя до дверей. - Спасибо за серьги, я буду беречь их.
Лоренс достал из бумажника визитку и протянул ей.
- Здесь мой новый адрес и телефон. Если что-нибудь понадобится, позвони.
Келли равнодушно взяла карточку, втайне уверенная, что никогда не воспользуется ею.
- До свидания, Лоренс. Свет на лестнице включается автоматически и сам погаснет, когда ты захлопнешь входную дверь.
Какое-то мгновение Лоренс внимательно смотрел на Келли.
- С тобой действительно все в порядке?
Она твердо встретила его взгляд.
- Да, все хорошо.
К ее удивлению, Лоренс наклонился и поцеловал ее в щеку.
- Спокойной ночи. Береги себя!
- Ты тоже, - кивнула она.
Дождавшись, когда свет на лестничной клетке погас, Келли заперла свою дверь, убедилась, что все свечи погашены, подобрала с пола подушку и уселась на высокий табурет у кухонной стойки. Она пила чай, тупо уставившись в пустоту, чувствуя, что с этого момента ее жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Наконец Келли с трудом поднялась и побрела в ванную принять душ.
- Боже! - расстроенно ахнула она, увидев мужской плащ, сохнувший на перекладине…
Келли поспешила в постель, надеясь, что сон изгладит события последних часов из памяти. Конечно, глупо корить себя, ведь невозможно отказать мужчине, которого полюбила с той роковой минуты, когда увидела его впервые. Оставалось только надеяться, что после сегодняшней ночи Лоренс не понял этого, и ей удалось сохранить свою тайну.
Пока Джилл была жива, Келли упорно создавала видимость, что им с Лоренсом не суждено стать друзьями. С его стороны это соответствовало истине - и тогда, и теперь… Ведь последний год он не стремился встретиться с лучшей подругой жены, переживая свою утрату в одиночестве. Келли вздрогнула: она верила, что и сегодня Лоренс не собирался заниматься с ней любовью. Просто приехал передать серьги и поговорить о своей умершей жене с кем-то, кто тоже любил Джилл, по-другому, но не менее сильно, чем он. Келли была уверена, что у него и в мыслях не было намерения переспать с ней.
Для женщины, которая плакала очень редко, эта ночь была не самым подходящим временем для проявления чувств. Но просто так случилось. Правда, если бы я не заплакала, Лоренс не стал бы утешать меня, с горечью подумала Келли. И никогда бы не случилось того, что случилось. И я не потеряла бы контроль над собой, так же, как и он. Она громко застонала и, выключив свет, уткнулась в подушку.
Но заснуть не смогла. Лежа в темноте с широко открытыми глазами, она мучительно искала, за что бы мог зацепиться ее ум, чтобы стереть из памяти волшебство наслаждения, которое ей никогда не приходилось испытывать прежде.
В университете за ней ухаживал Шон Бэнкс - аспирант, поразивший своим вниманием простодушную первокурсницу и познакомивший ее с тем, что квалифицировал как "радость плоти". Затем, вместо того, чтобы условиться о помолвке, как Келли наивно ожидала, Шон уехал в Оксфорд, чтобы заняться исследовательской работой, даже не сказав последнего "прости". С тех пор Келли держалась подальше от мужской части студенчества. И уже позже на ее пути возник Айвор Дин. Какое-то время они были даже помолвлены…
Келли вздохнула, вспомнив, как ей сначала казалось, что она до умопомрачения влюблена в Шона, потом - что обожает Айвора. Ни с одним из них она не испытала того, что дал ей Лоренс. Келли беспокойно ворочалась с боку на бок, затем встала, выпила еще чаю, снова легла в постель и опять не могла уснуть…
Она пыталась запретить себе думать о Лоренсе, о его руках, о его поцелуях… Не хотела вспоминать и годичной давности встречу по такому печальному для обоих поводу. Но не в силах выкинуть из головы ни того, ни другого, она пришла к выводу, что лучше не думать вообще ни о чем…
2
Был жаркий августовский день, светящийся солнцем, беспредельно властвующим в ясном голубом небе. Погода более подходила для свадьбы, чем для похорон.
Впервые за время знакомства они стояли лицом друг к другу, по разные стороны разделяющей их могилы. Священник возносил последнюю молитву, и они были единственными среди прочих присутствующих на похоронах, чьи глаза были сухи, кто не всхлипывал и не прижимал промокший платок к лицу. Келли стояла неестественно прямо, сжав кулаки, и до боли впивалась ногтями в ладони, тщетно пытаясь осознать реальность происходящего.
В такой тихий, чудесный день невозможно было поверить, что Джилл навсегда покинула этот мир.
Запах свежескошенной травы дурманящей тяжестью наполнял воздух, унося память назад, к безмятежным летним каникулам, когда две школьницы наслаждались каждым мгновением, отделяющим их от начала осеннего семестра, который должен был положить конец упоительному безделью…
Несмотря на просьбу родственников не возлагать цветы, одинокие букетики все же лежали на отполированной дубовой крышке гроба. Келли вдруг увидела точную копию свадебного букета: именно такой Джилл держала в руках два года назад, когда выходила замуж за мужчину, который стоял сейчас у могилы горестно и неподвижно как статуя. Келли старалась не смотреть на него, сосредоточенно разглядывая нежные королевские лилии и желтые бутоны роз, и вздрогнула от неожиданности, когда первая горсть земли упала на крышку гроба.
Наконец все было кончено. Келли, дождавшись своей очереди, протянула руку Лоренсу Лаутону и пробормотала традиционные слова соболезнования. Он задержал ее ладонь в сильном пожатии и сказал что-то соответствующее моменту бесцветным, отрешенным голосом. Потом Келли подошла к родителям Джилл, чтобы обнять их на прощание. И скрепя сердце пообещала вернуться во внушительный викторианский дом, где росла ее подруга. Отказавшись от предложений подвезти ее, в одиночестве покинула кладбище. Темно-синее льняное платье, взятое у сестры, оказалось слишком жарким для этого дня, и Келли, сняв маленькую шляпку из черной соломки, шла, медленно обмахиваясь ею и втайне надеясь, что наконец заплачет, оказавшись одна. Но слезы облегчения так и не пришли. Она не любила поминок, но понимала, что это даст хоть какое-то утешение родителям Джилл. В течение последних дней, так же как и Лоренс, они были заняты организацией похорон, но Келли была уверена, что самое трудное для них еще впереди. Утрата будет реально ощутима, когда все закончится и последний гость закроет за собой дверь. И то же почувствует Лоренс, хотя он когда-нибудь найдет себе другую жену, а родителям Джилл никто не заменит их единственную дочь. У них даже не будет внуков, которые скрасили бы им старость.
- Мне еще нет и тридцати, Келли, - говорила Джилл всего несколько недель назад. - И я еще не попробовала все виды лечения. У меня еще есть время.
И вот эта нелепая, в расцвете лет, смерть…
Келли начала потихоньку приходить в себя, когда знакомый автомобиль, плавно обогнав ее, вдруг затормозил в нескольких футах.
- Я подвезу тебя, Келли! - Лоренс Лаутон, выйдя из машины, предупредительно открыл дверцу.
Последнее, чего она могла бы желать и в чем нуждались сейчас ее взвинченные нервы, - не оказаться наедине с этим человеком. Но все же она с неохотой уселась и накинула ремень безопасности.
- Я думала, ты уехал со всеми, - сказала Келли, чувствуя ожесточенное биение своего сердца.
- Я хотел побыть один.
- Понимаю, - вздохнула она. - Я пошла пешком по той же причине. - Она резко повернулась к Лоренсу. - Хотя я признательна, что ты подхватил меня.
- Не стоит благодарности, - отрезал он, затем легонько дотронулся до ее руки. - Прости, я на грани…
Келли обрадовалась, когда машина свернула на узкую дорожку, ведущую к дому Мондов. Лоренс припарковался в конце длинной вереницы автомобилей и Келли пошла рядом с ним по знакомой дорожке к открытым дверям роскошного особняка.
- Господи, как я хочу, чтобы все это поскорее кончилось, - вырвалось у Лоренса.
- Я тоже. - Келли прикусила язык.
- Да, конечно, ты тоже. - К удивлению Келли, Лоренс взял ее руку и некоторое время крепко держал. - Все хорошо? - Она кивнула, и его лицо немного смягчилось. - Пойдем, придется мужественно исполнить наш долг!