- Ее похитили! - маниакальным шепотом объявила подруга. - Точно! Как это я сразу не догадалась! Такое могла провернуть только наша семейная парочка… "Голубки" наши - Олеся и Василий! Наверное, они возненавидели нас за то, что мы их уволили, и решили отомстить. Если бы знать… Если бы я могла предвидеть…
- Ну и когда они успели провернуть это дельце? - ехидно поинтересовалась Лина, теряя терпение. - Ты ведь, если я ничего не путаю, уволила их сегодня утром.
- Это не имеет значения, - перебила подруга. - Если они задались целью навредить, вполне могли заранее подготовиться и сговориться с бандитами. Или теперь мстят за все. Наверное, эти мерзавцы хотят получить солидный выкуп за нашу девочку…
- Слушай, что мы тут сидим и тратим время на глупые разговоры, - попыталась Лина образумить несчастную мать. - Давай прямо сейчас найдем твоих помощников и сами обо всем их расспросим.
- Ты думаешь? - недоверчиво спросила Люся. Однако Лине показалось, что в ее голосе прозвучала слабая надежда. Через мгновение взгляд подруги вновь стал безумным. - Мне кажется, это бесполезно. Преступники должны выждать время, чтобы мы оцепенели от ужаса и стали готовы на все.
- Нет, не могу больше этого выносить. Безумие заразительно. Пойду и немедленно приведу Олесю. - Лина решительно встала и вышла из комнаты. Люся осталась сидеть на кровати и механически раскачиваться. Медленно и ритмично. Туда-сюда - как кукла-неваляшка.
Олеся появилась в комнате вместе с Линой через несколько минут. В полной неопрятной женщине теперь почти невозможно было узнать хохотушку, еще недавно сражавшую деревню яркими, порой даже слишком смелыми нарядами. Теперь она была закутана в растянутую трикотажную кофту и потрепанные спортивные штаны с пузырями на коленках. Напряженный взгляд из-под спутанной челки был мрачновато-колючим, косметика размазалась по лицу полосами.
- Слушаю вас, Людмила Викентьевна, - произнесла Олеся с достоинством английской королевы.
- Олеся, лучше скажи правду, - тихо и твердо попросила Люся. - Где моя девочка? Где Катя?
- Ой, а я почем знаю, - выпучила глаза Олеся. - Час от часу не легче! То кто электропилу сломал, то кто таблетки в кармане носит, а теперь - где дивчина загуляла. Я-то тут при чем? Я к ней в няньки не нанималась. Дивчине третий десяток, самой рожать пора.
- Говори, где вы ее спрятали! - потребовала Люся тихим хрипловатым голосом и сжала руку Олеси так, что та вскрикнула от боли.
- Кого? - опять не поняла Олеся.
- Не прикидывайся, я все знаю, - сказала Люся замороженным голосом. - Вы с Василием похитили Катю, чтобы получить за нее выкуп.
Олеся вдруг как-то обмякла, из ее бархатных южных глаз потоком покатились крупные, как горошины, слезы, размазывая остатки туши по щекам.
- Людмила Викентьевна, бедненькая, шибко, наверное, вы вчера ударились. Совсем, видать, головкой повредились! - запричитала она. - Вы уж простите нас, дураков безмозглых, за то, что на вас обиделись! Больны вы, как я теперь вижу, очень больны. А с больной что взять-то! Это ж надо, такое придумать! В прежнюю вашу светлую головку подобная дурь никогда не полезла бы.
Лина молча поглядывала на обеих женщин, но вслух поддержать ни одну из них не решалась.
- Телефон! - внезапно очнулась она. - Давай попробуем позвонить еще раз. Вдруг Катя ответит?
- Не ответит, - сказала Люся с какой-то мрачной уверенностью.
Но Люсин телефон внезапно зазвонил сам.
- Мам! - закричал в трубке звонкий Катин голос. - Ты как?
- Катя! Девочка моя, ты где? - заголосила Люся в каком-то исступлении. - Что с тобой? У тебя все в порядке?
- Конечно! - завопила Катька в ответ в своей обычной восторженной манере. - Еще бы! Мам, я в Париж лечу!
- Типичная итальянская семья, - пробормотала Лина. - На юге Италии женщины вот так же орут. У всех, кто рядом, уши закладывает.
- Куда летишь? - прокричала в ответ Люся.
- Повторяю по складам: в Па-риж! - нетерпеливо объявила Катерина. - Уже прошла регистрацию в Шереметьеве, гуляю в дьюти-фри, скоро отправляюсь на посадку.
- Почему ты не сказала заранее? - накинулась на нее Люся. - Что за отношение к матери?
- А чего говорить, ты все равно не пустила бы, - пробурчала Катерина. - Нашла бы сто причин, почему я должна остаться дома. Но для меня важнее одна: почему я должна туда полететь.
- И почему же, позволь узнать? - ехидно спросила Люся.
- Да потому что я, мам, влюбилась! - заорала Катька так, что телефон дрогнул у Люси в руке. - А Париж, как тебе известно, - город любви.
И в кого же ты влюбилась? - неохотно спросила Люся. Переход от недавних ужасов к любовной теме дался ей с трудом.
- Скоро узнаешь! - загадочно прокричала Катя. - Все! Больше не могу говорить, объявили посадку на рейс! - заторопилась она, и в трубке раздались короткие гудки.
Люся сидела и пару минут молча смотрела на телефон в каком-то оцепенении. Потом перевела взгляд на Олесю и заметно смутилась.
Люся снова отвела глаза, заколола волосы, сделала глубокий вдох и лишь тогда повернулась к Олесе.
- Олеся, давай забудем все, что я тебе наговорила, - произнесла не без усилия. - И сейчас, и утром. Прости меня, ладно? Понимаешь, у меня сдали нервы. Конечно, вы с Василием ни в чем не виноваты. В этом доме вообще каждый делает что хочет. Короче, давай считать, что ничего не было. Если, конечно, ты и Василий сможете меня простить…
- Ну, Людмила Викентьевна, кто старое помянет, тому глаз вон, - улыбнулась Олеся и внезапно искоса взглянула на себя в зеркало. Время обид и скорби закончилось, пора было возвращаться к прежнему кокетливому облику и рутинным хозяйственным обязанностям. - Пойду-ка приготовлю обед и переоденусь, - с напускным безразличием объявила Олеся в пространство и отправилась на кухню.
А Люся… Она обняла Лину, достала из кармана большой носовой платок и вытерла слезы, вдруг потоком хлынувшие из глаз. А потом сказала обычным деловым тоном:
- Ну, почудили, и хватит. Пора за дело браться.
Все еще прихрамывая, Люся поспешила за Олесей.
А Лина осталась в комнате одна. Она сидела на кровати Катерины и напряженно думала. Лина вспоминала обо всем, что случилось в доме за последние дни, и отдельные ноты, звучавшие в ее голове, никак не складывались в стройную мелодию. Напротив, она слышала внутренним слухом какую-то какофонию. Чем дольше Лина анализировала события, тем меньше что-либо понимала и тем сильнее охватывало ее смутное беспокойство. Слишком много странного и зловещего произошло в доме под красной крышей за последние дни. Вначале едва не погиб Денис, потом Люся… наконец - Гарик… То, что с Катей все обошлось, - счастливая случайность. Что-то подсказывало Лине: несчастья в домике на горке не закончатся. В голове у нее зазвучала тревожная мелодия, как бывает в фильме, когда зрителя готовят к чему-то страшному. Но почему? Что неуловимо изменилось в доме за последние дни? Кто сдвинул краеугольный камень, который, пошатнувшись, потащил за собой остальные? Кто? Если бы знать…
На следующий день Викентий Модестович захандрил. Он вдруг почувствовал себя несчастным, всеми покинутым. Не тамадой на пиру жизни, а одиноким стариком из дома ветеранов. Дамы сердца, еще недавно такие преданные и внимательные, коварно оставили друга в самый трудный момент. Даже Серафима вспомнила о подзабытом бойфренде, и Стасик теперь делал все, чтобы угодить своей Прекрасной даме, дабы она не заскучала в деревне. Юная пара дни напролет проводила на велосипедных и пеших прогулках, плескалась в бассейне, вечерами ездила развлекаться в Москву.
Марианна, потрясенная предательством главы управы, с головой ушла в борьбу с городскими чиновниками и на дачу носу не казала. Даже Валерия, еще недавно боготворившая патриарха, не появлялась уже несколько дней. Это было для Викентия Модестовича самым обидным. И подозрительным.
- Где Валерия? - вопросил патриарх зычным баритоном, свесившись с балкона. - У меня накопились к ней неотложные поручения. Например, надо отдать в переплет одну старинную книгу.
- Валерия посещает вторую ступень семинара, - кротко отозвалась Лина с веранды. Она давно запретила себе вступать в дискуссии с патриархом, потому что в итоге каждый из них оставался при своем мнении и только копил ненужные обиды.
- Какую еще к чертям ступень? - вспылил патриарх. - Что это за лестница, ведущая в преисподнюю?
- Ну, в науке любви не бывает мелочей, - заступилась Лина за Валерию. - Тема изысканий вашей подруги, если честно, интригует: "Как вновь наполнить опустевший сосуд любви".
- О господи! - простонал патриарх. - Лучше бы она, как прежде, худела по группе крови! По крайней мере, диета, над которой потешался Михаил Соломонович, на мозги не действовала!
- Женщинам свойственно стремиться к совершенству, - запальчиво заявила Лина, - а вы, Викентий Модестович, лучше подумайте, чем сюда заманить Валерию. И как наполнить сосуд любви.
- Сосуд? Вы сказали - сосуд? - крикнул из сада обрадованный Василий. - Ну, я в ларек. За грузинским!
- Ладно, тащи сюда свой дешевый антидепрессант, - проворчал Викентий Модестович. - Мне нужно отвлечься, Люсе развеселиться, а Гарику не помешает обезболивающее. Жизнь в этом доме стала какой-то тоскливой и однообразной.
- Эй, постойте, мне лучше водочки, - послышался с веранды недовольный голос Гарика, - для дезинфекции ожогов.
- Вот доктор появится - я у него спрошу, что тебе можно, а что нельзя, - пригрозила Лина, а про себя подумала: "Этот местный эскулап мог бы и в самом деле заскочить к Гарику лишний раз, по-соседски навестить больного…"
Неожиданно эта мысль вызвала у нее раздражение. Нет, в самом деле, ну почему она должна постоянно думать о каком-то деревенском костоправе? В конце концов, она здесь в гостях и не собирается взваливать на себя проблемы хозяев. Ивана Михайловича с его фокусами и "Утят" ей вполне хватает. Слава богу, Олеся приступила к своим обязанностям, так что можно со спокойной совестью пойти освежиться.
Лина скрылась в доме, натянула черный купальник с красными маками и отправилась к бассейну.
Девичий визг, плеск воды и счастливый смех молодой пары заставили Лину невольно притормозить у выхода на полянку.
"Нет, не пойду туда, неудобно мешать юным влюбленным, - подумала она. - Не хочу играть жалкую роль пожилой грымзы, ревниво охраняющей чужую нравственность. Ну не умру же я без этой лужи, в конце-то концов?"
Назвав просторный и довольно глубокий с одного конца бассейн лужей, Ангелина, конечно, погорячилась. Во времена ее молодости подобную роскошь можно было увидеть только в голливудских фильмах. Однако за последние десять лет иметь бассейн на дачном участке в Подмосковье стало хорошим тоном, несмотря на короткое и частенько холодное в наших краях лето.
"Как это по-русски! - порой думала Лина. - Мол, пускай всего месяц поплаваем, зато - на всю катушку!" Для представителей среднего класса подобная "буржуйская" прихоть оказалась вполне посильной. Новые богатеи принялись возводить на дачах не только надувные или вкопанные в землю водохранилища, напоминающие огромные оцинкованные баки, но и эффектные, округлой формы бассейны, как в Грециях-Турциях - с постоянной очисткой воды, дном, выложенным голубой плиткой, лесенками для спуска в воду. Раньше у нас таких даже в цековских санаториях не было. А теперь величина и форма купальни - лишь вопрос денег. Вот и Викентий Модестович сдался на уговоры внуков, пожертвовал теннисным кортом и построил довольно просторный бассейн для своих чад и домочадцев. Да и сам патриарх любил порой здесь поплескаться в жару.
Сейчас в воде царило такое веселье, что Лине внезапно, до мурашек на коже, захотелось зарядиться молодой энергией и оптимизмом. И она, отринув комплексы женщины средних лет, скинула сарафан и решительно вышла в купальнике из тени старой яблони.
Юноша и девушка беззаботно резвились, брызгались, дурачились - словом, наслаждались жарким летним днем, прохладой воды и беззаботностью молодости. А еще - красотой друг друга и взаимным притяжением, которое, казалось, вот-вот заставит закипеть прохладную воду бассейна. Стасик поднимал Серафиму над водой на сцепленных руках, и девушка с радостным визгом плюхалась в воду. Бретелька купальника соскочила с плеча, маленькая грудь выпала наружу, намокшие волосы спускались на плечи.
"Я узнала ее! Это она! Юная греческая богиня, прекрасная и шаловливая", - вспомнила Лина греческую фреску, увиденную когда-то на острове Крит.
Серафима обнимала возлюбленного за крепкую шею, стараясь удержаться на его больших сцепленных ладонях, прыгала в воду с каждым разом все смелее и изящнее. Словно участвовала в соревнованиях по синхронному плаванию.
"Пожалуй, каждая ее новая попытка лучше предыдущей, - снова подумала Ангелина с восхищением. - Эта удивительная девушка стремится все делать наилучшим образом".
Но вскоре произошло что-то странное. Нелепая случайность смыла спокойствие Лины, как волна, выплеснувшаяся из бассейна.
Стараясь удержать равновесие, Серафима навалилась на Стасика всей тяжестью своей хрупкой фигурки, он внезапно поскользнулся, взлохмаченная голова юноши погрузилась в воду. Серафима нырнула следом. А дальше… Что было дальше, Лина вряд ли смогла бы складно объяснить. Юная русалка с перекошенным лицом раз за разом погружала голову юноши в воду. Он уже устал отплевываться, лицо его приняло какой-то неестественный землистый оттенок. А девушка все не унималась, несмотря на то что у бортика бассейна трезвонил ее мобильник, высвечивая алую розу на черном фоне дисплея.
- Стасик! Сима! Прекратите! - закричала Лина тоном учительницы начальных классов.
Наконец Стасик вырвался, всплыл и стал, отбрыкиваясь, хватать ртом воздух. Однако Серафима разошлась не на шутку. Она нырнула, ухватила возлюбленного за ноги и принялась тащить обратно в воду. Стасик отбивался и, выпучив глаза, хватал ртом воздух.
- Симка! Остановись! Немедленно! Я приказываю! - истошно завопила Лина. Хотя по какому праву она могла приказывать этой девушке?
- Ангелина Викторовна, да не волнуйтесь вы так, мы просто играем, - очаровательно улыбнулась Серафима, засмеялась звонким колокольчиком и поправила бретельку. - Что вы испугались? Ничего особенного не происходит. Честное слово! Просто Стасик учит меня нырять. А я учу его долго находиться под водой, задерживая дыхание. Правда, Стасик?
- Правда, - пробурчал Стасик, тяжело дыша и отплевываясь во все стороны. Он старался не смотреть Лине в глаза. Было ясно: никакая сила на свете не заставит парня признаться, что юная и хрупкая девушка только что вынудила его нахлебаться воды и едва не утопила, как контрабандистка в лермонтовской "Тамани". - Ладно, пошли, - скомандовал Стасик приказным тоном и подтолкнул Серафиму к лесенке.
"Дело молодое, - подумала Лина, - без меня разберутся", - положила очки на бортик и, глубоко вдохнув воздух, прыгнула солдатиком в прохладную воду.
Когда она вынырнула и, отфыркиваясь, огляделась вокруг, чуть снова не ушла под воду. На этот раз - от удивления. По дорожке из красного камня, живописно петлявшей между деревьями, стуча высокими каблучками, шествовала Валерия. Выглядела дама потрясающе: стройную фигуру эффектно облегал белый шелковый сарафан с алыми розами, на голове красовалась кокетливая соломенная шляпка, корзинку из такой же соломки она сжимала в руке, а дополняли наряд роскошные белые босоножки, более пригодные для прогулок по сочинской набережной, чем для поездки на дачу.
- Валерия! - закричала Лина из бассейна. - Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! Наконец-то вволю поплаваем! Причем задаром, что немаловажно. И не в каком-нибудь пафосном дорогущем фитнес-центре, а здесь, в родном Подмосковье, между березками и елками. Давай, Валерия, переодевайся в купальник и скорее прыгай!
- Извини, Ангелина, но у меня сейчас другие планы, - вежливо пресекла ее неприлично эмоциональный порыв разряженная дама.
- Какие еще планы на чужой благоустроенной даче, к тому же с домработницей? - оторопела Лина. Она повисла на бортике бассейна и проповедовала, будто стояла за кафедрой. - Отдыхай, наслаждайся коротким летом. Да и Викентий Модестович обожает, когда вокруг него кипит веселье и раздается женский смех. Особенно - твой звонкий смех, Валерия. Старик совсем зачах, когда ты уехала. Так что не парься - в прямом и переносном смысле. Прыгай сюда! Молодежь закончила свои спортивно-любовные тренировки и освободила место для нашей "группы здоровья". Не успеешь оглянуться, как наступит осень, мы опять упакуемся в многослойные тряпки. А пока будем наслаждаться жизнью: сидеть в воде, смотреть на небо и представлять, что мы где-нибудь в Турции или Испании.
- Не могу. Я как раз прямо с семинара - направляюсь к Викентию. Должна проверить кое-какие теоретические положения на практике, - неохотно призналась Валерия.
- Что еще за положения? - удивилась Лина.
- На семинаре говорили, что опустевший сосуд любви наполнится, если отдавать любимому человеку все свободное время. Пойду попрошу Викентия почитать мне мемуары.
- Похоже, они становятся бестселлером, - пробормотала Лина. Она перевернулась на спину и поплыла, наслаждаясь ярко-синим небом и вершинами деревьев.
"Боже, как я завидую Люсе, - думала Ангелина, разглядывая красивые перистые облака, - у нее такой легкий и податливый характер! Принимает на даче всех - и близких, и дальних, и знакомых, и родственников, - причем в любом количестве и в любое время, когда те только пожелают. Никто и никогда ее не раздражает, всем она находит занятие и развлечение по душе. Наверное, Люся из тех людей, которые чувствуют себя уютно лишь в шумной компании, а оставшись наедине со своими мыслями, испытывают беспокойство и безотчетный страх".
Лина коснулась рукой бортика и… чуть не захлебнулась. У края бассейна стоял и насмешливо смотрел на нее… тот самый милый семейный доктор, который консультировал и Дениса, и Гарика, и Люсю. А по совместительству - хамоватый водила на деревенской улице, которому она недавно совала сотню на опохмел.
Сейчас он выглядел безупречно - в белоснежном отутюженном халате и медицинских синих брюках.
- Ангелина Викторовна! Поздравляю! Первое место в плавании на спине, - торжественно объявил он.
- Хотите бросить вызов? - запальчиво спросила женщина.
- Ни в коем случае! Ледиз ферст! Женщине идет быть победительницей.
- В первый раз встречаю столь великодушного мужчину, - удивилась Ангелина, - обычно ваш брат старается вырвать у слабого пола победу любой ценой, чтобы унизить женщину, посмевшую быть сильной, продемонстрировать свое превосходство.
- Видимо, у меня есть другие способы утверждаться в жизни, - парировал собеседник.
А дальше все произошло за пару секунд. Раздался оглушительный лай, из-за деревьев вылетел Тимоша, ткнул с разбегу мужчину под коленку носом, тот, потеряв равновесие, со всего маху плюхнулся в бассейн. В общем, трюк удался с одного дубля. А коварный Тимоша принялся с радостным лаем носиться вокруг бассейна. Он явно праздновал победу. Наверное, лохматый шутник, если бы смог, с удовольствием выстриг бы себе на черном боку большую победную звездочку.