- Ванная рядом, - сказала Мэри. - Правда, в нее есть вход и из комнаты для гостей, но там сейчас никто не живет и вряд ли будет жить в обозримом будущем. Так что можете пользоваться ею в любое время. Когда будете готовы, спускайтесь вниз.
В ее отсутствие я умылась, переоделась и слегка подкрасила ресницы, пребывая в сомнении: стоит ли вообще пользоваться косметикой, если ее принципиально избегают обе хозяйки?
Обеденный стол накрыли в столовой. Комната оказалась довольно мрачной, мебель - громоздкой и массивной. Здесь более подошло бы яркое электрическое освещение, а не скупой дневной свет, едва пробивавшийся сквозь тяжелые пыльные гардины.
Обед подавала пожилая служанка, миссис Бартон. Не проронив ни слова, она лишь покорно кивнула, когда нас представили друг другу, и сразу занялась своими делами. Движения ее были не по возрасту проворными и легкими.
Что ж, утешила я себя, по крайней мере в этом доме никто не будет надоедать мне пустой болтовней.
Во время трапезы мне как бы между прочим сообщили, что мистер Веннер уехал по делам в Куллин Комб и взял с собой сына.
- Тарквин ждал вас с нетерпением, мисс Оршад, - скучным голосом произнесла миссис Веннер. - Учителя признают, что их знаний уже недостаточно. Мальчик превосходит все ожидания.
Ее лицо немного оживилось.
- Вы писали, что ему недавно исполнилось одиннадцать?
- Да. - Взгляд ее серых глаз потеплел. - Такой милый, воспитанный мальчик. Вы должны найти общий язык, я просто уверена.
Миссис Веннер выглядела не слишком молодо. Возраст? Наверное, пятьдесят. Тогда сколько лет Мэри? Здесь я затруднялась ответить. Тридцать с небольшим, может быть, старше. Значит, миссис Веннер было почти сорок, когда на свет появился Тарквин - поздний, долгожданный. Вполне возможно, что родители потеряли к тому времени всякую надежду, и неудивительно, что ребенка здесь обожествляли. Оставалось только надеяться, что сей вундеркинд не будет чересчур избалован.
Миссис Веннер наконец разговорилась. Ей было чем гордиться. В Куллинтонской начальной школе Тарквин обогнал всех одноклассников; со временем посещать занятия ему стало попросту скучно. Потом была учеба в Куллин Комб, но и там он не задержался. К моему приезду было решено, что образование мальчику придется продолжать дома - во всяком случае до некоторых пор. Учителя менялись едва ли не каждый месяц, не задерживаясь более нескольких недель.
- Ни один не оправдал наших ожиданий, не правда ли? - миссис Веннер выразительно взглянула в сторону Мэри.
- Конечно, мама, - Мэри поднесла к губам бокал; ее рука заметно дрогнула.
Похоже, мать намекала дочери на какой-то давний роман. Увы, пока мои отношения с Мэри были не столь дружескими, чтобы я могла узнать о нем.
После обеда я распаковала вещи и вышла прогуляться по саду. Прямо за домом я обнаружила довольно симпатичный уголок: мелкий ручеек, протекавший под окнами, вымыл значительное углубление в своем ложе и, стекая в него, образовывал небольшой водопад.
Я поднималась по лестнице в свою комнату, когда снаружи послышался шум подъезжающей машины: Мэйкинс привез мистера Веннера и моего будущего ученика.
Глава третья
По лестнице я спускалась как можно медленнее, стараясь подчеркнуть свое почтительное отношение к хозяевам. Миновав полумрак широкого коридора, на мгновение задержалась в дверях ярко освещенной комнаты.
- Проходите, проходите, милая! Знакомьтесь, это мой муж5 Джеймс, это мисс Оршад.
Веннер отставил свой бокал и подошел ко мне:
- Надеюсь, вы будете чувствовать себя у нас, как дома.
Громкий густой бас хозяина заполнял всю комнату. Казалось странным, что такой мощный голос принадлежит не великану, а невысокому, плотного сложения человеку лет шестидесяти, с внушительным брюшком. На круглом, трогательно розовом черепе отсутствовала какая-либо растительность, чего нельзя было сказать о лице: его украшали довольно пышные, тщательно расчесанные усы. Типичный провинциальный землевладелец - остряк и балагур. И только глаза никак не вписывались в эту благостную картину - маленькие, близко поставленные, они, подобно буравчикам, просверливали собеседника насквозь, даже в те моменты, когда загорелое, грубоватое лицо осеняла радушная улыбка.
- Добро пожаловать в Лонг Барроу! - пророкотал мистер Веннер. Рукопожатие его оказалось непродолжительным, но очень крепким. - Вы просто обязаны выпить с нами хотя бы глоточек. Что предпочитаете?
- У вас есть сухой шерри?
- Ну, разумеется. Самый лучший, прямо из Испании. Не чета этому кипрскому пойлу, которым завалены дешевые лавки. Хороший обед и хорошее вино - вот девиз нашего дома!
Он подошел к бару. Миссис Веннер, что-то мурлыкая, усадила меня на диван перед камином.
- Вечера сейчас прохладные, грейтесь на здоровье. Вот ваш шерри, милая, - сказал хозяин.
Я пригубила свой бокал. Шерри действительно был превосходным. Миссис Веннер перехватила мой вопросительный взгляд:
- Тарквин у себя в комнате, переодевается. Сейчас он спустится к нам. Детская находится на третьем этаже: из трех помещений для прислуги мы сделали одно - для учебы и занятий на скрипке мальчику нужны хорошее освещение и тишина.
- Я вижу, вы удивлены, что в нашей деревенской глуши, в простой семье растет гений? - мистер Веннер громогласно расхохотался над собственным остроумным замечанием.
"Худшая форма саморекламы", - как заметила бы Памела. Я усмехнулась про себя, не забыв, однако, изобразить более чем почтительную улыбку.
- Да-да, и тем не менее это так. Мальчик необыкновенный, это я вам говорю, и не только как отец. Выдающиеся умственные способности, - Веннер расплылся в улыбке, снова пытаясь изречь что-нибудь оригинальное. - Может быть, потому, что в наших местах отдают предпочтение рыбным блюдам?
Я вежливо кивнула. Похоже, бедняга Веннер готов был лезть из кожи вон, чтобы поддержать подобие интеллектуальной беседы.
- Думаю, вам будет приятно работать с таким талантливым учеником. И если вы сумеете преподнести ему все, что знаете сами, - считайте, великое будущее мальчику обеспечено.
Веннер осушил, наконец, свой бокал и подлил еще из стоявшего на столе графинчика - если мне не изменяло обоняние, на сей раз это оказалось виски.
- Наслышан о ваших выдающихся способностях. Мне также рассказывали о безвременной кончине вашего отца, судя по всему, великого музыканта. Какая потеря!
Голос его стал отрывистым, сухим. Еще бы, ведь истинному джентльмену полагается выражать свои соболезнования лаконично и сдержанно.
На протяжении всей тирады миссис Веннер не проронила ни слова, время от времени одобрительно кивая, как заводная кукла. Присутствие Мэри вообще не ощущалось - я даже заметила ее не сразу.
Веннер принялся за свое виски, дав мне время поразмыслить о происхождении названия "Лонг Барроу". Об этом следовало спросить хозяина, и я уже предвкушала ответный всплеск остроумия, но тут дверь за моей спиной распахнулась, заставив на мгновение отвлечься. На пороге стоял юный наследник семьи Веннер. Наши взгляды встретились, и мальчик одарил меня ослепительной улыбкой, на которую я не замедлила ответить.
Тарквин превзошел мои ожидания. Он был, пожалуй, слишком высок для своих одиннадцати лет и очень строен. Несмотря на пышные темно-каштановые волосы, большие блестящие глаза и пушистые ресницы, которым позавидовала бы любая девочка, лицо его никак нельзя было назвать слащавым. Напротив, оно казалось не по возрасту серьезным и явно выражало обостренное чувство собственного достоинства.
Умный, выдержанный мальчик. Заниматься с ним, наверное, одно удовольствие.
- Иди сюда, Тарквин, поздоровайся с мисс Оршад! - отца просто распирало от гордости.
Тарквин был последним из обитателей Лонг Барроу, с кем мне довелось познакомиться в этот день. Мэри Веннер и ее мать были совершенно бесцветны. Мэйкинс и служанка успели сказать лишь пару слов, и о них пока трудно было составить окончательное мнение, а подчеркнуто-покровительственные манеры хозяина дома производили скорее отталкивающее впечатление.
- Добрый вечер, мисс Оршад, - сказал мальчик с той милой непринужденностью, какую пыжатся изобразить многие взрослые. - Что нового на лондонской сцене?
Концертный сезон еще только начался, но перед самым отъездом я успела побывать на двух или трех выступлениях. Тарквин слушал очень внимательно, изредка спрашивал - были заметны его осведомленность и самостоятельный взгляд на положение вещей.
Беседа с Тарквином доставила мне истинное удовольствие; на какое-то время я словно вернулась в Лондон. Отец и мать с любопытством прислушивались к нашему разговору, Мэри же оставалась абсолютно безучастной.
В семь часов подали ужин. При свете зажженной люстры столовая уже не выглядела такой мрачной, как днем. От пузатых кастрюль и фарфоровых соусниц исходил дурманящий аромат.
- Котлеты - просто пальчики оближешь! - провозгласил мистер Веннер, когда я потянулась за второй порцией. - Кушайте на здоровье, чтобы на вашем хорошеньком личике заиграл румянец! Так у нас в доме заведено - простая, вкусная еда для простых, добрых людей. Верно?
После обеда мистер Веннер и Мэри первыми поднялись из-за стола и пригласили всех в гостиную. В дверях Тарквин слегка поклонился, пропуская меня вперед.
- Джеймс с раннего детства приучает мальчика к хорошим манерам, - проворковала миссис Веннер. - Как настоящего джентльмена… Может быть, послушаем музыку? - добавила она после небольшой паузы, подавая мне чашечку кофе. - У Тарквина наверху своя коллекция пластинок, но мы можем поставить какой-нибудь старинный вальс или Джильберта Салливана.
Изобразив восхищенную улыбку, я поспешила уверить хозяев в том, что едва держусь на ногах от усталости и не в состоянии что-либо воспринимать на слух. Это был вежливый повод уединиться, да и в самом деле усталость после долгого переезда и обилие новых впечатлений давали себя знать.
- Конечно, отдохните, милая! - мистер Веннер закурил сигару и добродушно взглянул в мою сторону. - Мы-то ложимся спать с заходом солнца, как истинные сельские жители. Думаю, завтра у нас еще будет время на разговоры? А в понедельник вы приступите к занятиям. Пока же у вас есть возможность как следует осмотреться в Лонг Барроу, привыкнуть к здешней жизни.
При этих словах Тарквин уверенно поднялся с места и распахнул передо мной дверь - этот благовоспитанный жест, как и предыдущие, вышел у него абсолютно естественным. Любой другой мальчик на его месте вызвал бы только усмешку.
Придя в свою комнату, я распахнула окно и выглянула во двор. Луна, ярко-желтая и совершенно круглая, как головка сыра, висела над самым карнизом. Где-то далеко мягко журчал и плескался ручей. В Лондоне такие тихие ночи невозможны: погрузившись во тьму, огромный город становится похожим на беспокойного великана, не перестающего кряхтеть и шевелиться даже во сне. Здесь же, в краю нескончаемых болот, казалось, стоило лишь затаить дыхание - и слуха касалось тихое поскрипывание, с которым шар земной нехотя поворачивается вокруг своей оси…
Господи, как ничтожен и беззащитен перед лицом мироздания человек! Сердце медленно бьется в груди, словно птица, запертая в клетке, и отчего-то становится тревожно… Но отчего?..
Глава четвертая
Наутро, после завтрака, я отправилась в небольшую экскурсию по дому. На первом этаже находились, кроме прочего, кухня и огромная кладовая. На втором, по обе стороны от лестницы, - спальни Веннеров и Мэри, напротив - моя спальня и еще одна комната для гостей. Боковой флигель занимал кабинет мистера Веннера - "чердак", как он его иногда называл в шутку. На первом этаже этого флигеля располагались и комнаты для прислуги. Соседний флигель пустовал, и мне его попросту не стали показывать.
Узкая винтовая лестница вела на третий этаж. Здесь начинались владения Тарквина - большая комната, о которой мне уже рассказывали. Опасливо покосившись на запертую дверь, Мэри, вышедшая в коридор, приложила палец к губам:
- Тс-с, он занимается.
В одиннадцать часов мистер Веннер пригласил меня в свой кабинет. Хозяин поместья восседал за огромным письменным столом, украшенным старинной чернильницей и массивною подставкой для перьев. Над столом была укреплена современная лампа на металлическом кронштейне - несмотря на то, что более уместным здесь был бы бронзовый подсвечник.
На стеллажах за пыльными стеклами поблескивали золотым тиснением корешки таких же старинных, как и мебель, тяжелых томов. Ровные переплеты энциклопедии "Британника", Диккенс, Шекспир, Скотт. Ветхие подшивки журналов. Интересно, открывал ли кто-нибудь из обитателей дома эти великолепные издания? Ближе к письменному столу располагались книги попроще, некоторые даже в мягкой обложке. Перед камином - два кожаных кресла. Со стены, не занятой стеллажами, уныло смотрели все те же оленьи головы, между ними красовался потемневший от времени пейзаж в массивной раме.
Когда-то, должно быть, в этой комнате так славно было посидеть у камина с гостем или в одиночестве, полистать любимую книгу, согреть душу глоточкрм старого доброго виски, распечатать долгожданное письмо… Ныне уюта здесь осталось не больше, чем в зале ожидания на вокзале.
- Присаживайтесь, мисс Оршад! - пробасил Веннер. - Нам с вами нужно кое-что обсудить. Если будете с чем-то не согласны, перебивайте, не стесняйтесь! Можете говорить все, что думаете, - я человек простой и околичностей не признаю. Итак, к делу. Тарквин, как вы сами вчера заметили, мальчик исключительный. Но главный его талант - музыка. Еще младенцем он пытался шевелить ручонками в такт колыбельной. А когда подрос настолько, что смог дотянуться до клавиш - в то время у нас еще было старенькое пианино, - стал сам сочинять пьесы. Мы купили ему маленькую скрипочку, почти игрушечную, и представьте себе: мальчик до всего дошел сам, ведь некому было даже научить его правильно держать смычок! Разумеется, мы тут же пригласили учителей. Но что они могли ему показать нового, кроме разминки для пальцев? Тарквину не хватает знания этой, как ее… композиции, правильно я говорю?
- Да, правильно.
- Вы будете в восторге от его игры. Если прибавить сюда ваши знания.
Я смущенно улыбнулась, и довольный Веннер продолжал:
- Разумеется, вы сами увидите, каких успехов он добьется. Не сразу, я и сам отлично понимаю, не сразу - на это понадобится время. Но мальчик очень честолюбив, и вы уж постарайтесь его почаще хвалить, пореже указывать на недостатки. Тарквин такой чувствительный, легко выходит из себя, когда у него что-то не получается. Сам ставит перед собой неразрешимые задачи и потом начинает нервничать… То есть я хотел сказать, что главное для него - добиться цели. Вы, я смотрю, ведете себя с ним, как со взрослым, и правильно делаете. Не сбивайтесь с этого тона.
- Я все понимаю.
Веннер облегченно вздохнул, и разговор перешел на менее серьезные темы.
Ближайшим городом, а точнее, городишком был Куллинтон. Магазин, гостиница и пара домов всего в трех милях от болота. В более отдаленном Куллин Комбе, рядом с железнодорожной станцией, находились больница и отделение лондонского банка.
Веннер упомянул еще несколько близлежащих городков, куда все семейство регулярно наведывалось за покупками. Вероятно, мой хозяин не желал, чтобы я вообразила себя отрезанной болотами от цивилизованного мира.
- Гм-м-м… Надеюсь, вы ездите верхом? - неожиданно спросил он.
- Еще не пробовала, - я улыбнулась.
- Тогда обязательно попробуйте! Самый лучший вид спорта. Вы уже видели наших лошадей?
- Нет.
- У нас их три. Мэри и Тарквин частенько прогуливаются верхом. Присоединяйтесь, как раз осмотрите все окрестности.
Я молча кивнула.
- Здесь у нас, конечно, не Лондон, но места красивейшие. Да и сельская жизнь имеет свои преимущества, не подумайте, что вам придется скучать…
В последних словах мне почудилась едва уловимая ирония.
- А если будете испытывать в чем-нибудь затруднения - милости прошу, приходите сюда и выкладывайте все начистоту. Буду только рад вас выслушать.
Наш разговор прервал приход Мэйкинс, объявившего, что обед готов.
К вечеру погода резко переменилась, и, прислушиваясь к потокам воды, ударявшей в стекло, я не один раз ловила себя на мысли о всемирном потопе. Пришлось весь день напролет довольствоваться созерцанием сплошной серой пелены за окном. О прогулке нечего было и думать. Общаться с Веннерами у меня не было ни малейшего желания, да и они, похоже, не слишком во мне нуждались.
Миссис Веннер весь день пропадала на кухне, решая со служанкой какие-то сложные кулинарные вопросы. Хозяин не выходил из кабинета. Мэри сидела у себя тихо, как мышка, и только к вечеру собралась на прогулку, однако меня не пригласила. И к лучшему - у меня совершенно отсутствовало желание бродить по болотам под моросящим дождем, в непроглядной пелене водяных брызг.
Тарквин также не выходил из своей комнаты. Я надеялась услышать скрипку, но с третьего этажа не доносилось ни звука. Может быть, он читает или учит уроки?
Последующие дни при встречах со мной Тарквин был подчеркнуто вежлив, но не так приветлив, как в первый день - скорее деловит и замкнут.
В общем, уик-энд выдался неудачный. Мне оставалось только тешить себя мыслью, что погода рано или поздно улучшится. Неплохо бы съездить с хозяевами в город - может быть, удастся купить пару хороших книг, чтобы было с чем коротать дождливые вечера.
В понедельник снова выглянуло солнце. За завтраком я спросила мистера Веннера о лошадях. Он проводил меня в конюшню и показал предназначавшегося для меня симпатичного пони. Убедившись, что я умею обращаться с седлом и уздечкой, Веннер пожелал мне приятной прогулки. Ни Тарквин, ни Мэри в то утро так и не составили мне компанию.
Глава пятая
Костюма для верховой езды у меня, разумеется, не оказалось, так что пришлось остановиться на вельветовых брюках, нарядной белой блузке и красном жилете. Волосы я подвязала лентой из красного шелка и, повертевшись в таком наряде перед зеркалом, осталась вполне довольна собой. В ушах прозвучал насмешливый голос Терри: "Смотрите-ка, наша красавица вознамерилась уложить всех деревенских жителей на обе лопатки!"
Не дай Бог, свалюсь с норовистой лошадки прямо в болотную жижу, уж тогда поглазеть на такое диво соберется толпа побольше, чем в Гайд-парке в субботний вечер! С такими не слишком радужными мыслями я и отправилась в путь.
Однако лошадка оказалась на удивление смирной и послушной. Она не шелохнулась, пока я довольно неуклюже взбиралась в седло. Я без всяких приключений обогнула овраг за домом и выехала на проселочную дорогу, змеей оплетавшую вершину холма. С возвышенности дом был виден как на ладони.
Он оказался намного больше, чем я себе представляла, - особенно флигели, из которых мне разрешалось посещать только один. Все сооружение выглядело, как и в первый раз, громоздким и мрачным. Издали зловещее сходство с крепостью, застывшей перед битвой, только усиливалось.
Спустившись с холма, я не торопясь ехала по берегу реки, приближаясь к небольшому водопаду: смешанная с болотной ряской вода, пенясь, низвергалась с пятиметровой высоты. По другую сторону бурлящего водоема показалась фигура еще одного всадника. Он приветливо помахал мне рукой.
- Э-гей, здравствуйте! Вы, конечно, мисс Оршад?!
- Да, это я.