- Не сегодня, милая. Во всяком случае, у меня, кажется, есть более удачная мысль, как решить эту проблему, Джейми. Почему не взять ваш пластилин? Ты сможешь прилепить маленький кусочек к стене, там, где ты хочешь прикрепить флажок, а затем воткнуть флаг в этот пластилин. Я уверена, что флажок будет держаться очень надежно.
- О, мама, это хорошая мысль! - воскликнул Джейми, улыбнувшись во весь рот. - Я сбегаю за ним.
- Не спеши, упадешь! - крикнула я ему вслед, глядя, как он бежит в дом со всех ног. Трикси еле за ним успевала, скача рядом.
Я посмотрела на Лиссу и улыбнулась, подумав, какая она хорошенькая в розовой майке и такого же цвета шортах.
- Значит, вы решили дать каждому из ваших маленьких друзей, которые живут в этой стене, по флажку? Это очень мило.
Она кивнула, серьезно и торжественно взглянув на меня:
- Да, мамочка. Мы не можем оставить их без флажков Четвертого июля. На каждом американском доме должен быть флаг, ты так сказала.
- Да, я это сказала, а где вы взяли флажки?
- Папа купил их в магазине около овощного базара. И он купил тебе цветы. - Она внезапно замолчала, глаза у нее расширились, и она прижала ладонь ко рту. - Ох, мама, я не должна была тебе это говорить. Это сюрприз. Сделай вид, когда папа подарит тебе цветы, что ты не знала.
Я кивнула:
- Я уже забыла, что ты сказала.
Джейми вернулся со следовавшей за ним Трикси и погрузился в работу, отщипывая маленькие кусочки от пластилина и делая из них шарики.
Лисса некоторое время наблюдала, затем повернулась ко мне.
- Мама, мне жарко! Можно я сниму майку?
- Не думаю, что тебе следует ее снимать, милая. Я не хочу, чтобы ты обгорела, Ты же знаешь, как ты быстро обгораешь.
- Но ведь о-очень жарко! - пожаловалась она.
- А не хотите ли нырнуть в бассейн? - предложила я.
- Ой, конечно! Как хорошо! Как хорошо! - Она захлопала в ладоши, затем закричала Джейми: - Пошли за нашими купальниками, рыбка!
- Рыбка? - переспросила я. - Почему ты так называешь своего брата?
- Папа сказал, что он как рыба в воде себя чувствует: так же хорошо плавает.
- Это верно. Но ты и сама неплохо плаваешь, глупышка.
- Мама, можно взять Свеллен в бассейн, чтобы она поплавала вместе с нами?
- Не глупи, Лисса, конечно нельзя. Ведь Сью-Эллен - всего лишь золотая рыбка. Она потеряется в бассейне и испугается до смерти.
- Она не испугается, мама, правда. Она смелая маленькая рыбка. - Лисса выразительно посмотрела на Джейми и повторила: - Очень, очень, очень смелая рыбка.
- Я не обижал твою рыбку, - пробормотал Джейми, не глядя на сестру.
- Разумеется, нет, дорогой! - воскликнула я. Повернувшись к Лиссе, я продолжала: - Ты в самом деле не можешь взять ее с собой в бассейн, хотя она и крайне смелая маленькая рыбка. Ты ведь знаешь - она может отравиться хлоркой, а ты ведь не хочешь, чтобы с ней что-нибудь случилось?
Моя дочь замотала головой; ее голубые глаза округлились и стали еще больше.
Я терпеливо объяснила:
- Сью-Эллен лучше в ее аквариуме в твоей спальне. Правда, ей там хорошо.
- Как тебе нравятся флаги, мам? - Джейми отступил назад, склонив голову набок и гордо глядя на свою работу.
- Замечательно! Ты отлично поработал! - выразила я свой восторг.
- Привет, миссис Кесуик, - сказала Дженни, выходя из-за угла дома.
- А, вот и вы, дорогая Джен, - сказала я, улыбаясь ей в ответ. - Мне будет не хватать нашей хорошенькой молодой помощницы, когда вы вернетесь к себе в Англию в ноябре. Надо поговорить с Дианой о том, чтобы она нашла вам замену; это будет нелегко, конечно.
Дженнифер была чудесная, необычная девушка, и мы все к ней очень привязались.
- Могу я что-нибудь сделать, чтобы помочь с ланчем? - спросила Дженни, подойдя к Джейми, стоявшему у стены.
Когда она посмотрела на флаги, на ее лице отразилось одобрение, и она поощрительно потрепала его по плечу.
- Тебе там уже совсем ничего не надо делать, Джен, - сказала я. - Последи за своими питомцами, чтобы они чего-нибудь не натворили. А вы…
- Мамочка сказала, что мы можем пойти поплавать, - перебила меня Лисса.
- Но я хочу, чтобы ты была в бассейне вместе с ними, Дженни, - сказала я.
- Разумеется, миссис Кесуик. Я никогда не пустила бы их в воду одних, вы это знаете. Сейчас зайду в дом и принесу купальники.
Лисса спросила:
- Нам ведь не придется сидеть за детским столом, а, мама?
- Конечно придется. - Я удивленно посмотрела на нее.
- Мы не хотим, мама, - сообщил мне Джейми.
- Почему не хотите?
- Мы хотим сидеть с тобой и папой, - объяснил он.
- Ох, Джейми, за нашим столом не хватит места, дорогой. В любом случае, вы должны быть вместе со своими маленькими гостями. Вы должны за ними ухаживать.
- Ванесса и Люк. Тьфу! - Он скорчил гримасу, закрыл глаза и снова скривился.
- Ты их не любишь?
Я была обескуражена этой внезапной вспышкой неприязни по отношению к детям наших соседей, с которыми в прошлом они часто играли и были вполне довольны этим.
Наконец Джейми пробормотал:
- Ванесса странно пахнет, мама, как прабабушкина шуба.
- Шариками от моли? - Я удивленно смотрела на него, подняв брови. - Как странно! Ты в этом уверен, Джейми?
Он энергично кивнул головой.
- Да. - Он усмехнулся мне. - Может быть, родители хранят ее с шариками от моли, мама, так же как прабабушка Эделия хранит свою меховую шубу? В этом ее странном деревянном шкафу. Ха-ха-ха-ха! - Он издевательски рассмеялся, как умеют это делать маленькие мальчики.
Мне самой стало смешно. Лисса хихикнула и запела:
- Старые пахучие шарики от моли, старые пахучие шарики от моли… Ванесса воняет старыми пахучими шариками от моли.
- Ш-ш-ш-ш! Не шали, - цыкнула я на нее, но поняла, что все еще сама смеюсь. Взглянув на Джейми, я спросила: - А почему ты внезапно разлюбил Люка?
- Он хочет быть главным, а главные - мы.
- Понимаю. Тем не менее, я думаю, вам придется сидеть с ними сегодня во время ланча. У вас нет выбора, дети. Ну, сделайте мне такое одолжение, пожалуйста.
- Могут ли бабушки хотя бы сидеть с нами? - спросила Лисса. - Пожалуйста, мамочка.
- Я не знаю… Хорошо, может быть. Ох, почему нет? Ладно, да.
- О, как здорово, нам это нравится, - сказал Джейми.
- Рада это слышать, - пробормотала я, подумав, как бы я вышла из положения, если бы они не любили своих бабушек.
- Мы их любим, - понравился Джейми.
- Они дарят нам много подарков, - сообщила Лисса.
- И денег, - добавил Джейми. - Кучу денег.
- Они не должны этого делать! - воскликнула я, качая головой и отворачиваясь, чтобы скрыть улыбку. Не ничего более удивительного, чем детская честность; она может быть грубой, и все равно у меня захватывает дух.
Джейми дернул меня за руку.
- Да, дорогой, чего ты хочешь?
- Кому ты принадлежала до того, как папа получил тебя?
- Я думаю, твоей бабушке. Бабушке Джесс. Почему ты об этом спросил?
- Значит, мы принадлежим тебе и папе, да? - поинтересовалась Лисса.
- Конечно! - воскликнула я.
Присев на корточки, я притянула их обоих двумя руками и прижала к себе. Они так хорошо пахли, так по-детски, так свежо. Я люблю этот легкий детский запах - шампуня, мыла, талька, молока, сладостей и нежного дыхания. Я так их любила, моих маленьких боттичеллиевских ангелочков.
Джейми слегка отклонился назад, пристально посмотрел мне в лицо и дотронулся до моей щеки грязной теплой маленькой рукой.
- Мам, будет ли новый ребеночек принадлежать всем нам или только тебе и папе?
- Ребеночек? Какой ребеночек?
- Тот, которого вы с папой стараетесь сделать. - Его тонкие светлые бровки сошлись вместе. - А из чего вы его делаете, мам?
Я была настолько поражена, что с минуту не нашлась, что сказать. И прежде чем я смогла придумать ответ, Лисса объявила с некоторой уверенностью:
- Они делают его из любви.
Она улыбнулась мне, явно крайне гордая собой, и наклонила голову, став похожей на маленькую мудрую старушку.
- Что ты хочешь сказать, Лисса? - спросил ее брат, прежде чем я смогла что-нибудь вымолвить.
Я быстро вскочила.
- Ладно, мы пытаемся сделать ребенка, это верно. Когда ваш папа рассказал вам об этом?
- Когда он кормил нас завтраком сегодня утром, - ответил Джейми. - Он рассердился на нас, потому что мы очень шумели. Он сказал, что скоро нам придется самим о себе заботиться, и поэтому лучше, если мы начнем быстро взрослеть. Он сказал, что нам надо будет присматривать за новым ребенком, когда он появится, быть ответственными детьми и заботиться о нем. Чей он будет, мам?
- Наш. Если у нас получится, конечно.
- Ты хочешь сказать, что, может быть, вы не сумеете его сделать? - спросила Лисса.
- Боюсь, что так, - признала я.
- Хорошо, не делайте его. Мне и так нравится, когда только мы и Трикси! - воскликнула она.
- Если вы все же его сделаете, а он нам не понравится, сможем мы его отдать? - спросил Джейми.
- Конечно, нет, - возмутилась я.
- Но когда у Мисс Петигрю были котята, Анна отдала их, - напомнил мне сын.
- Это совсем разные вещи, Джейми, дорогой. Ребенок - это ребенок, а котенок - это котенок.
- Мы сможем назвать ребенка Ровер, мам?
- Не думаю, Джейми.
- Глупый, это же собачье имя! - вскричала Лисса.
- Но это мое любимое имя, - огрызнулся Джейми.
- Это имя для собаки-мальчика. Нельзя этим именем назвать ребенка-девочку, - сказала ему Лисса, всем своим видом подчеркивая превосходство.
- Если это будет девочка, мы сможем назвать ее Ровресса или Ровретта.
- Ты дурак, Джейми Кесуик! - вскричала его сестра, бросив на него презрительный взгляд. - Ты глупый мальчик.
- Нет, я не глупый, это ты глупая.
- Прекратите оба! - приказала я.
- Мам! - Джейми уставился на меня яркими голубыми глазами. - Пожалуйста, скажи мне, как вы делаете ребенка из любви?
Я было задумалась на мгновение, гадая, как наиболее успешно объяснить им это, не прибегая к сплошной лжи, а тем временем Лисса наклонилась к Джейми и сказала:
- Секс. Вот так делаются дети.
Пораженная, я воскликнула:
- Кто тебе это сказал?
- Мери-Джейн Эткинсон, девочка, которая сидит со мной за одной партой. Ее мама только что сделала ребенка при помощи секса.
- Понятно, а что еще сказала тебе Мери-Джейн?
- Ничего, мам.
- М-м-м…
К счастью, в этот момент как раз вернулась Дженни, и разговор о детях оборвался. На Дженни уже был надет купальник, и она несла купальники для близнецов.
- Надевайте-ка это, - сказала она, протягивая Джейми плавки, а Лиссе - ее крошечное бикини розово-желтого цвета, которое Диана купила ей в Париже.
- Я хочу, чтобы они были с надувными подушками для плавания, Джен, им не следует залезать в бассейн без них или без тебя, - предостерегла я.
- Не беспокойтесь, миссис Кесуик, я буду как следует за ними следить.
Сказав это, она повернулась к Лиссе и помогла ей надеть лифчик от бикини, а затем повела близнецов в мелкий конец бассейна. Взяв две пары надувных подушек, она надела их на руки Лиссе, а затем и Джейми.
Через мгновение все трое были в бассейне, смеясь и плескаясь в воде с заразительным весельем.
Я наблюдала за их барахтаньем несколько минут и собралась уже идти в кухню, чтобы посмотреть, что там происходит, как увидела Эндрю. Он подошел ко мне сбоку, поцеловал в щеку и вручил мне огромную охапку красных и белых гвоздик.
- К сожалению, у них не было синих гвоздик, чтобы следовать в точности цветам сегодняшнего праздника, - прошептал он мне тихо и снова поцеловал.
- Такие необычные цветы бывают только изредка. Чаще всего на Святого Патрика, когда их красят в зеленый цвет, - сказала я. - Спасибо, родной. - Я пристально посмотрела на него. - Близнецы озабочены тем, что мы стараемся сделать ребенка, Эндрю.
- Ну, мы стараемся.
- Они сгорают от любопытства по этому поводу. Зачем ты им об этом сказал?
Он засмеялся:
- Я не собирался, я нечаянно. Честное слово, котенок. У меня просто вырвалось. Сегодня утром они были просто невыносимы, а Лисса превратилась в Мисс Я-Все-Знаю. Я захотел их быстро остановить и поэтому прочел лекцию о том, что они должны быть более взрослыми и вести себя серьезнее. И вот тут-то я упомянул о будущем ребенке. Дети потеряли дар речи, и, таким образом, это возымело желаемое действие. На время. - Он снова усмехнулся. - Могу тебе сказать, бабушки были в восторге. В полном восхищении.
- Как ты меня только что назвал? - воскликнула Диана, появляясь в дверях террасы.
- Ой, привет, ма! - поздоровался с ней Эндрю. Он снова рассмеялся и прижал ее к себе. - Бабушка. Я назвал тебя и Джессику бабушками, мама. Но я должен признать, что вы самые шикарно выглядящие бабушки, которых я когда-либо видел. Самые прекрасные. И у вас обеих фантастические ноги.
- Твой муж - ужасный льстец, - сказала мне свекровь и подмигнула.
- Он говорит чистую правду, Диана, - ответила я и направилась в дом. - Я должна пойти и переодеться к ланчу, если вы не имеете ничего против.
- Иди, Мэл. Я посижу здесь и полюбуюсь на своих внуков, резвящихся в воде. - Она села в белое садовое кресло и стала смотреть в сторону бассейна.
- Я пойду с тобой, - сказал мне Эндрю.
Он взял меня за руку, и вдвоем мы вошли в створчатую дверь террасы. Трикси тут же последовала за нами.
Когда мы проходили через террасу, Эндрю прошептал мне на ухо:
- Попытаемся сейчас сделать ребенка? Или у тебя нет времени?
- Ох, ты совершенно невозможен! Неисправим!
Но, несмотря на эти слова, я улыбнулась ему.
Наклонившись надо мной, Эндрю поцеловал меня в кончик носа.
- Я люблю тебя, котенок, - пробормотал он, став внезапно серьезным. Затем его лицо снова переменилось, озорные искры запрыгали в глазах, и он произнес: - Слушай, я всегда хочу, в любое время, в любом месте. Скажи только слово.
Я засмеялась:
- Сегодня ночью?
- Считай, что тебе назначено свидание. - Он засмеялся.
10
Коннектикут, октябрь 1988
Опять прилетели птицы. Большая стая опустилась на лужайку неподалеку от бассейна точно так же, как вчера. Теперь они стояли здесь неподвижные, молчаливые, черными полосами выделяясь на фоне зеленой травы, усыпанной опавшими темно-красными и золотистыми осенними листьями.
Сквозь окно моей мастерской я могла их видеть очень отчетливо. Они были похожи на хищных птиц. Невольная дрожь пробежала у меня по позвоночнику при этой мысли, по шее и лицу тоже пошли мурашки.
Отложив кисть, я обошла мольберт открыла дверь.
Наблюдая за птицами с порога, я удивлялась, почему они все еще здесь. Несколько часов тому назад, еще в спальне, я видела, как они садились, и поразительно было то, что они задержались, не шевелясь и не издавая никаких звуков.
Краем глаза я заметила яркое цветовое пятно и обернулась, чтобы посмотреть на дом.
По ступеням террасы спускалась Сэра, неся поднос. Она тепло оделась, защищаясь от осеннего холода: на ней были серый свитер огромного размера, серые шерстяные брюки и черные замшевые сапоги. Длинный красный шерстяной шарф, обвивавший ее шею, и привлек мое внимание за секунду до этого.
- На что ты так пристально смотришь? - спросила она, подойдя ближе.
- Вон на тех черных птиц. - Я указала в ту сторону. - Они снова вернулись.
Остановившись, Сэра посмотрела через плечо и сделала гримасу.
- Они так странно выглядят, - пробормотала она. - Так… отвратительно.
- Я понимаю, что ты имеешь в виду, - сказала я и пошире открыла дверь, пропуская ее в мастерскую.
- Я думаю, ты не против чашки кофе? - осведомилась она. - Ничего, если я побуду с тобой? Или я буду мешать тебе работать?
- Нет, не будешь, и я хочу кофе.
Отвернувшись от странных птиц, я закрыла дверь и прошла за ней в комнату. Подвинув коробку акварели и банку с водой, я освободила место для подноса на маленьком столике, стоявшем около старой кушетки.
Сэра села и налила кофе. Подняв голову и взглянув в небо, она воскликнула:
- Господи, что же эти птицы делают на лужайке? Их там так много, Мэл.
- Я знаю, и в этом есть что-то потустороннее, не правда ли? То, как они сидят, я имею в виду. Здесь у нас кругом дикая природа. Болотистые луга ниже, рядом с бобровой плотиной, относятся к заповеднику; канадские гуси и кряквы прилетают и занимают весь пруд, а иногда голубая цапля оказывает нам честь и навещает нас. Эндрю даже видел несколько раз ястреба.
- А что это за черные птицы?
- Вороны, - сказала я. - Или, может быть, грачи. Как ты думаешь?
- Понятия не имею! Я ничего не понимаю в птицах.
Я засмеялась, сделала глоток кофе и откусила миндальное печенье.
Сэра сделала то же самое, затем взглянула поверх своей чашки кофе и спросила:
- Ты уже решила окончательно? Я имею в виду твою поездку в Лондон на следующей неделе, чтобы повидать Эндрю?
- Я думаю, что да. Я бы хотела поехать, Сэра, потому что он застрянет там еще на две недели. Это, если ты не возражаешь против того, чтобы приехать сюда с Дженнифер и близнецами. На самом деле, если тебе это больше нравится, ты можешь переехать в мою нью-йоркскую квартиру на те несколько дней, пока меня не будет.
- Ты ведь знаешь, как я люблю играть в мамочку, как я обожаю Джейми и Лиссу и в восторге от того, что мы приедем сюда. Честно говоря, эти спокойные уикэнды вдали от сводящей с ума толпы просто благодать. Мне кажется, здесь я действительно смогу подзарядить свои батареи. И только Бог знает, как я в этом сейчас нуждаюсь, - на работе такая гонка. Так что ты можешь рассчитывать на меня и строить планы. Я буду на посту, и все будет благополучно. В любом случае, я… - Она замолчала и посмотрела в окно, выходящее на лужайку.
Я посмотрела в том же направлении, затем вскочила и бросилась к двери. Я открыла ее настежь и встала на пороге. Все птицы разом, в едином порыве поднялись в воздух: в воздухе раздались хлопанье и свист крыльев. Я смотрела им вслед в серое хмурое небо. Было видно, что размах крыльев у них очень велик; это были большие птицы. Они поднимались выше, описывая круги и зигзаги в свинцовом небе, затем, описав круг над мастерской, бросили темную тень на ее крышу.
- Это не черные дрозды и не вороны, - сказала я. - Они намного больше. Эти птицы - вороны.
- Тень Эдгара Аллана По, - тихим голосом произнесла Сэра, стоя сзади меня.
Она меня испугала. Я не заметила, что она вслед за мной подошла к дверному проему. Я резко обернулась.
- Ты меня испугала! Я чуть не подскочила! - воскликнула я. - Я не знала, что ты здесь стоишь. И что ты имеешь в виду, говоря о тени Эдгара Аллана По?
- Ворон - это его излюбленный образ, - сказала она. - Всегда встречается в его рассказах. Считалось, что эта птица является дурным предзнаменованием, предвестником смерти, ты знаешь?
Меня охватил озноб, и я почувствовала, что дрожу.
- Не говори таких вещей, Сэра, ты пугаешь меня.