- Нет, сэр. Как я могу отказать вам, - улыбнулась она. - Я просто хотела, чтобы вы устроились в нашем городе получше. Но, если вы хотите жить у нас, милости просим. Посмотрите проспект и выберите себе номер. - Она протянула Денни каталог с фотографиями номеров.
Снимки номеров ему понравились. Они были сделаны настоящим профессионалом и давали представление не только о наличии количества комнат и оснащении номеров, но и об атмосфере, которая царила в отеле. Казалось, что хозяева учли все вкусы возможных клиентов. Здесь были номера для молодоженов, для пожилых супругов, для семей с детьми и для холостяков. Интерьеры были выполнены в едином стиле, но детали и цветовая гамма точно соответствовали настроению и возрасту людей.
Он выбрал двухкомнатный номер с окнами во внутренний дворик. Он был декорирован бежево-коричневыми тканями, очень аристократичный и лаконичный. Здесь не было зеркал, пуфиков, резных кресел. Простые формы мебели, завершенность композиции и много света. Гостиная скорее напоминала хорошо оборудованный кабинет, а в спальне была одна кровать и стенные шкафы. Но кровать достаточно широкая, и при желании здесь могли поместиться двое. По логике в таком номере должен был бы останавливаться профессор университета или богослов, если они, конечно, совершают свои вояжи в одиночестве.
Энн украдкой наблюдала, как мужчина рассматривает их каталог. Это была ее идея. Сделать красочный альбом с описанием номеров их отеля. Отец, который любил свое детище, не поскупился на хорошего фотографа и художника. Каталог получился интересным сам по себе. Многие постояльцы рассматривали его с любопытством, примеривая на себя возможность проживания в разных номерах и приезжая сюда вновь и вновь. Это стало своеобразной игрой. Энн любила слушать, как юные пары, которые проводят свой медовый месяц в достаточно фривольном номере розово-красных тонов, смеясь обсуждают, как они через много лет будут жить вот в этом роскошном номере с изысканными гобеленами и огромной ванной на бронзовых ножках с кранами в виде львиных голов.
Денни с удовольствием пролистал весь альбом. Потом показал девушке картинку с его номером.
- Вам повезло, сэр. Он как раз освободился. Вчера французский профессор, который читал лекции в нашем университете, вернулся на родину. Итак, милости просим. Давайте, я запишу в журнал вашу фамилию и прикажу поднять в номер ваши вещи.
- Записывайте. Мое имя Дэниел Грант.
Денни специально не сильно изменил свое имя, чтобы не привыкать к новому. Деннис и Дэниел это ведь почти одно и то же, и он не будет озираться по сторонам, когда его назовут другим именем.
- А где ваши вещи, мистер Грант? Я пошлю за ними.
- О нет, никаких сумок и саквояжей. Я путешествую всегда налегке. Все, что нужно, у меня есть. Объясните лучше, где у вас в отеле парковка. Я бросил машину на улице. А поскольку у меня с ней нежные отношения, я бы хотел, чтобы о ней позаботились.
Энн взяла у него ключи от машины и позвонила предупредить служащих о новом постояльце. Потом вручила ему ключ, и он направился к себе в номер. И только тогда Энн перевела дыхание.
Энн пыталась стереть со стойки несуществующие пылинки. Она уже несколько раз провела по отполированной поверхности рукой, желая навести порядок не столько на рабочем месте, сколько в своей душе. Нет, она не должна так реагировать на мужчин. С нее достаточно! История ее первой пламенной страсти закончилась катастрофой, и она не намерена больше становиться жертвой мужских манипуляций. То, что никому из мужчин нельзя верить, она твердила себе вот уже месяц.
Если бы ей три года назад рассказали, что ждет ее и чем все закончится, она бы посмеялась предсказателю в лицо. Слишком уж банальная и смешная получилась история. Влюбленная дурочка служит ширмой для адюльтера. Прекрасный сюжет для комедии, но не для жизни.
Энн закусила губу и поняла, что сейчас опять расплачется. Слезы стояли у нее в горле все время в течение этих мучительных тридцати дней. Она обливалась холодной водой, делала по утрам утомительную китайскую гимнастику, читала статьи по психологии, занималась аутотренингом, но ничего не помогало. Как только она вспоминала свою наивную веру в совершенство любимого мужчины и глупый лепет, когда она объясняла ему и себе, почему они не могут в очередной раз провести уикенд вдвоем, ей становилось так мерзко, что она готова была разрыдаться от злости на себя.
Джилл Хинкли, точно так же как мистер Грант, возник однажды у ее стойки и попросил поселить его в номер. Энн было тогда всего девятнадцать, и еще ни один мужчина не тронул ее сердца. Как любая девушка, начитавшаяся любовных романов, она грезила о чудесном появлении возле ее дома рыцаря в блистающих латах. Энн не обольщалась по поводу своей внешности и знала, что рассчитывать на то, что какой-нибудь мужчина будет потрясен ее невероятной красотой, она не может.
В ее лице и фигуре не было ничего примечательного. Пожалуй, только глаза и волосы. Она унаследовала от отца удивительный разрез глаз, совершенно не характерный для англичанки. Они были то, что называется "миндалевидные", и смотрелись на ее лице несколько инородно. Когда она закрывала платком нос, щеки и подбородок, из зеркала на нее смотрела восточная красавица, но стоило соединить все вместе, как эффект пропадал и появлялась бледная девушка, заурядная и неинтересная. Именно поэтому она нашла самые некрасивые очки, которые существовали в мире, и носила их, скрывая угнетавшее ее несоответствие.
Можно было бы попытаться изменить прическу, но Энн считала, что распущенные по плечам волосы или современная стрижка не подойдут и будут еще больше подчеркивать ее обыкновенность. Косметикой она тоже не пользовалась. Полюбите нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит, говорила она себе. Энн считала, что настоящая любовь появляется свыше или из глубин человеческой души и внешность тут совершенно ни при чем. Любят ведь и физически неполноценных людей, убеждала она себя. Тот, кому я предназначена судьбой, сумеет заглянуть в глубину моего сердца и понять, что такой преданности и нежности он не найдет ни у кого другого.
Все это было достаточно глупо. Но не могла же она изменить свою природу? Энн знала, что она хорошо сложена. Это только в платье она производила впечатление хрупкого подростка, на самом деле у нее было вполне женское тело, гладкое и мускулистое. Узкие, но округлые бедра, маленькая крепкая грудь красивой формы, плоский живот, стройные ноги. Но выставлять это напоказ, одеваясь в соответствующие наряды, ей казалось неприличным. Кому будет нужно, тот сам увидит. Пусть полюбят ее саму, а не форму, в которую заключена душа. С этими решительными убеждениями она и жила, пока на пороге гостиницы не появился Джилл.
Когда она увидела его, то в первую же минуту горько пожалела, что она не ослепительная блондинка с пышными формами. Такие мужчины делают стойку только на красавиц с глянцевых обложек журналов. Ему нужны были яркие сочные губы, крутые бедра, соблазнительное декольте и тому подобные штучки. Потому что сам он был воплощением скрытых желаний любой женщины. Не то чтобы он был очень красив... Невысокого роста, гибкий и быстрый, как пантера, великолепно сложенный и очень, очень чувственный. Казалось, сексуальность обтекала всю его фигуру. Лицо было не главным. Да, тут были и пронзительно синие глаза, и ямочка на подбородке, и жесткие скулы, но что-то другое делало его страшным и притягательным одновременно. У Джилла был довольно крупный нос и слегка оттопыренные уши, что в определенном смысле составляло его притягательность, потому что в сочетании с улыбкой это делало его похожим на фавна, игривого и порочного.
Каждый его жест, каждый поворот головы, гримаса на лице заставляли сердце Энн замирать от благоговейного ужаса. Она чувствовала себя подопытной крыской, над которой занесен скальпель естествоиспытателя. Но ужас смешивался с непреодолимым желанием почувствовать это страшное прикосновение.
Джилл еще не произнес ни слова, он только оглядел Энн с головы до ног, а она уже трепетала, зная, что, если он захочет взять ее прямо здесь, за стойкой, она не посмеет ему отказать. Энн завороженно смотрела, как он приближается к стойке. Однако надежды ее не оправдались - молодой человек не накинулся на нее, а приветливо улыбнулся и попросил стакан воды, ссылаясь на жару и жажду. Ни минуты не раздумывая, Энн помчалась в бар, оставив без присмотра журнал регистрации и ключи. Если бы он захотел воспользоваться этим, то взял бы все без особых усилий.
С удовольствием выпив воды и дав понаблюдать Энн за его движущимся кадыком, Джилл тыльной стороной ладони вытер губы и послал ей воздушный поцелуй. Он вел себя вызывающе, но это еще больше разжигало неопытную девушку.
- Возьмете меня к себе жить? - спросил он, вполне отдавая отчет, что вопрос звучит более чем двусмысленно.
- Да, - пролепетала жертва.
- Тогда пойдемте посмотрим номер.
- Но я не сопровождаю постояльцев в номера, - попыталась возразить Энн. - Я могу предложить вам каталог, и вы сами выберете то, что вас устраивает.
- Неужели? - спросил он и наклонился к самому лицу Энн. - Не бойтесь меня, я мягкий и пушистый, как котенок. Мне просто будет приятно побыть с вами еще несколько минут. Попросите кого-нибудь подежурить и проводите меня.
Энн не посмела ему возразить. Она пригласила по телефону одного из менеджеров и попросила побыть за стойкой, пока она проводит гостя в номер. Менеджер не подал виду, что его удивила просьба молодой хозяйки. Он получал хорошую зарплату и не задавал лишних вопросов.
Джилл придерживал Энн за локоть, пока они обходили свободные номера и поднимались по лестницам. В этом не было никакой необходимости, Энн не была престарелой дамой и вполне могла передвигаться сама. Но тепло его руки, которое она ощущала сквозь тонкую ткать костюма, обжигало ее. Она впервые испытывала это чувство, и это бесконечно волновало ее.
Когда они остановились перед дверью последнего номера, Энн замерла. Фантастическое приключение подошло к концу. Сейчас он закроет дверь и она останется одна, без его улыбки, синих глаз, манящего тела. Она искала предлог побыть с ним подольше, но правила приличия не позволяли ей быть навязчивой.
Джилл усмехнулся. Он прекрасно видел, что происходит с девушкой. Распахнув дверь, он жестом предложил ей войти. Энн замотала головой. Джилл взял ее за подбородок, потом другой рукой снял с нее очки, наклонился и лизнул ее в уголок губ. Не поцеловал, а именно лизнул, как котенок. Еще минута - и она сама кинулась бы в его объятия, но последним усилием воли Энн заставила свое тело податься назад и прекратить эту сладкую мучительную борьбу.
- Если вы не хотите войти, то, может быть, разделите со мной трапезу? - предложил Джилл. - В этом же не будет ничего неприличного.
Все самое неприличное уже произошло, с отчаянием подумала Энн. Надо сейчас же позвонить отцу и найти благовидный предлог, чтобы уйти с работы и не появляться в отеле несколько дней. Дождаться, когда этот мужчина уедет из города. Иначе она за себя не отвечает.
- Нет, это вполне прилично, - неожиданно для самой себя произнесла она. - Я могу поужинать с вами. В восемь часов я буду свободна.
- Отлично. Я спущусь за вами ровно в восемь, а вы придумайте, куда мы пойдем. Уверяю, со мной не бывает скучно.
- Спасибо, сэр, - ответила Энн, понимая, что совершает страшную ошибку. - Знаете, я еще. никогда не ужинала с мужчиной.
- О, первый раз - это так приятно! - засмеялся он.
И Энн опять подумала, что самая невинная фраза звучит в его устах как откровенное предложение провести вместе ночь.
- Я буду ждать вас, - быстро проговорила она и уже собиралась сбежать, но он удержал ее за руку.
- А как зовут чудесную незнакомку? Я сказал вам свое имя, а вы мне - нет.
- Меня зовут Энн. Самое обычное имя.
- Поверьте, обычных имен не бывает, бывают обычные люди. Давайте проверим, обычная вы или нет.
Энн понимала, что он провоцирует ее на поступки, которых она никогда не совершала. Он будит в ней интерес и тщеславие. Он заставляет ее доказывать, что она стоит его внимания. Но было уже поздно. Рыбка попалась в сети. Теперь она отчаянно будет пытаться соответствовать его фантазиям, доказывать, что под строгой внешностью обычной девушки скрывается распутница. И она знала, что готова быть для него распутницей. Бежать! И как можно дальше!
- До встречи, - сказал Джилл, отпуская ее руку. - Все только начинается...
Весь остаток дня она придумывала благовидный предлог для того, чтобы объяснить родителям, почему она придет домой поздно. Она настолько редко бывала где-то, что ее вечернее отсутствие являлось событием редким и требующим аргументации. Отец и мать догадаются, что она идет на свидание. Нет, они, конечно, были не против того, чтобы у дочери появился кавалер, но не Джилл. Энн понимала, что такой мужчина не может понравиться ее родителям. В нем была отчетливо ощутимая опасность. Он не производил впечатления добропорядочного гражданина. Почему? Энн не могла ответить на этот вопрос. Она просто знала это, и все.
Промучившись целый день и так и не найдя решения, она туманно сказала родителям о том, что одной из ее подруг требуется помощь на сегодняшний вечер. Энн с ужасом думала, что именно сегодня по закону подлости эта подруга может начать ее разыскивать. Но мосты были сожжены. Она уже произнесла это. Если о ней заботится ангел-хранитель, он сделает так, чтобы ее первое свидание не сорвалось.
Энн отдалась Джиллу без слов и сожалений. Слишком долго ее тело и душа находились в летаргии. Первый же мощный призыв плоти и трепет сердца отмел все сомнения и нравственные муки. Она никогда не думала, что счастье может быть таким сладким и горьким одновременно.
После того как Джилл ушел в душ, Энн расплакалась. Нет, ей не было больно: он оказался умелым и ласковым любовником. Но он не сказал ни слова о чувствах. Он только посмеивался, когда она в полубреду лепетала о том, какой он красивый и что она его любит. А когда все кончилось, просто встал и ушел. Если она ему не нравится, то почему он повел ее в ресторан, развлекал целый вечер, гладил по щеке, а потом снял номер на несколько часов в другом отеле? Значит, он заботится о ее репутации? Может быть, она все зря придумывает и он увлечен так же, как и она? Не притворяйся дурочкой, твердил ей внутренний голос, Джилл не из тех, кто женится на таких девушках, как ты. Ты для него слишком проста. Но что-то же заставило его быть сегодня с тобой.
Только три года спустя Энн поняла, почему Джилл Хинкли пришел в их гостиницу и сделал ее своей любовницей. История банальная и старая как мир.
Теперь у нее не было никаких иллюзий по поводу подобных мужчин. Они созданы для того, чтобы порабощать и использовать женщин. Он просто пользовался ею, как вещью, которую можно выбросить в любой момент, когда она придет в негодность или появится новая. Она каждый раз кидалась в отчаянную драку, если кто-то из ее родных пытался сказать о Джилле правду. Она отчаянно не хотела слышать о том, о чем давно прекрасно догадывалась сама. Он альфонс и прощелыга. Человек, который всегда найдет дурочку, чтобы занимать у нее на жизнь и ничего не делать. Теперь Энн думала, что у него практически в каждом городе Англии, а то и всего мира, есть своя Энн Уэнсли. И каждая из них готова заложить душу дьяволу, чтобы ее любимому сделать подарок в виде дорогих запонок, галстуков, свитеров, машин и т.д. Теперь ей были понятны его частые отлучки и непредвиденные обстоятельства. Он просто был сборщиком дани и объезжал свои владения. Наверное, в списке его жертв были и не очень молодые и состоятельные дамы, потому что он был прекрасно одет, менял машины и всегда имел наличные.
То, что он жил именно так, Энн узнала от него. Когда они говорили в последний раз, она прямо спросила, на какие доходы он живет. Джилл захохотал и сказал:
- Женщины. Мой доход, дорогая, женщины. Знаешь, за что можно держать и дергать женщину? За самую незначительную часть ее тела, которая так никогда и не станет настоящим мужским членом. Это вам плата за самонадеянность.
Энн не могла не признать его правоту. Он умел дарить настоящее наслаждение. Он сделал из нее изощренную и тонкую любовницу. Когда его не было, она готова была биться головой о стенку, так хотела чувствовать на своем теле его руки и губы. У нее бывали даже галлюцинации. По ночам она просыпалась оттого, что Джилл входит в нее, и она корчилась на кровати, кусая подушку, понимая, что это только видения. Он держал ее на привязи разбуженной чувственности и знал, что она никуда от него не денется. Другой мужчина будет другой, он не будет знать всех потаенных желаний Энн, ее фантазий. Джилл выманил это из нее и сделал своим оружием. Ему достаточно было посмотреть на ее грудь, чтобы у нее напряглись соски, потому что они помнили, как он искусно может покусывать их. Он мог в ресторане задеть под столом ее ногу, чтобы судорогой свело пальцы, которые становились в его руках центром наслаждения. Он умел заставить ее забыть о всяких приличиях, залезая к ней под юбку в такси и проводя мизинцем по полоске кожи над резинкой чулок.
Энн скрежетала зубами, когда вспоминала все это. Она готова была сжечь на костре свое тело, лишь бы не мучиться, вспоминая ласки Джилла. Больше ни один мужчина не прикоснется к ней! Она дала себе клятву разучиться желать. Слишком уязвимой становится женщина, когда попадает в плен страсти.
Энн умудрилась сохранить их отношения в тайне. Никто из родных не догадывался, какие муки испытывает она, когда они с Джиллом оказывались в одной компании. Оба делали вид, что едва знакомы. Это было условием Джилла. Буквально в первые дни их связи он ясно дал ей понять, что отношения их будут иметь продолжение, если она не станет изображать счастливую невесту, а сделает вид, что они приятели. Энн была готова на все. Внутренне ощущая себя предательницей по отношению к родителям, которые надеялись на приличное поведение дочери, она не могла их разочаровать. Отец и мать ждали достойного претендента на руку и сердце их дочери, который бы долго и по-джентльменски ухаживал за их единственным ребенком, а потом, испросив согласия родных, сделал бы ей предложение.
Самым удивительным было то, что Джилл достаточно быстро сошелся с ее отцом. Появляясь в городе, он всегда останавливался в их отеле, был весел и любезен со всеми, хвалил деловую хватку отца и способность матери сделать жизнь постояльцев комфортной и спокойной. Они оба были рады посидеть с ним в гостиной у камина и послушать его рассказы о странствиях по свету. Он умел искусно не называть предмет своей деятельности. Кем они его считали? Коммивояжером? Представителем большой корпорации, который ведет переговоры? Секретным агентом? Это никогда не обсуждалось. Достаточно было того, что он исправно платил по счетам, был галантным с матерью и почтительным с отцом. Он легко и с юмором рассказывал об инцидентах, которые случались с ним в других отелях страны, подчеркивая при этом, что единственным приятным местом он считает их заведение. Мать однажды попыталась выяснить, кто его родные, но Джилл напустил на себя такую грусть, что миссис Уэнсли похлопала его по руке и извинилась за бестактность.