- Ложись спать - завтра рано вставать. Я тоже сейчас вымоюсь и приду.
Решил не обращать внимания на выражение паники, снова промелькнувшее на лице. Судя по всему, Виктор в постели тоже что-то крепко напортачил - об этой стороне их жизни Рене не сказала ни слова, но испуг на лице говорил сам за себя.
Вернувшись из ванной, Тед обнаружил, что она уже в постели - лежит, отвернувшись, закутанная в одеяло так, что виден только затылок - но ни чемоданов, ни подушек, выставленных в качестве разграничительного барьера, на кровати не наблюдалось.
Плюхнувшись в кровать, он пробормотал: "Спокойной ночи!" - из одеяльного кокона донеслись те же слова - погасил свет и повернулся к Рене спиной.
Заснуть удалось не сразу - некоторое время его искушал бес, нашептывавший: "А может она ждет от тебя каких-то активных действий и будет разочарована, если их не последует?" Кончилось тем, что мысленно обозвав беса, а заодно и себя, козлом, он приказал ему убираться, а себе - спать.
Утро принесло весьма неутешительные известия.
Проснувшись, Тед обнаружил, что Рене во сне повернулась к нему лицом и продолжает крепко спать. Во сне она выглядела куда менее напряженной и затравленной, так что даже жалко было будить.
Он тихо встал, умылся, оделся и только после этого - делать нечего! - потряс ее за плечо.
- Эй! Просыпайся!
Она рывком вскинулась, открыла глаза - в них последовательно мелькнули испуг... непонимание... и наконец - облегчение. Ну, слава богу, пришла в себя!
- Просыпайся! Я за завтраком схожу, а ты пока умойся и оденься.
Рене кивнула, улыбнулась и сказала все еще сонным голосом:
- Мне хватит кофе с круассаном, я так рано не ем.
Вместе с завтраком Тед притащил в номер целый ворох свежих газет и, устроившись на кровати, принялся изучать их, прихлебывая кофе.
В первой же газете, в разделе криминальной хроники, он наткнулся на короткую заметку, сообщавшую, что Рене Торрини (Перро), владелица фирмы "Солариум", позавчера вечером таинственно исчезла из дома графини де Клери, ее родственницы. Одной из версий, рассматриваемых полицией, является похищение с целью получения выкупа.
То же самое, с небольшими вариациями, писали еще несколько французских и немецких газет. Газета, выходившая в Цюрихе, посвятила этому событию полстраницы. В центре красовалась фотография, сделанная, очевидно, в тот самый вечер: серебристое платье, бриллианты, высокая прическа. Рядом с Рене, обнимая ее за плечи, стояла элегантная седовласая дама, сбоку и чуть сзади - Виктор. За четыре года он мало изменился.
И подпись крупным шрифтом: "Через полчаса эта женщина бесследно исчезла. Может ли быть, что она сделала это по доброй воле?"
Были даны также некоторые подробности исчезновения: многословное, в стиле светской хроники, описание дома графини де Клери и состоявшегося там приема, с перечнем наиболее именитых гостей. Последней Рене видела хозяйка дома, оставившая ее в будуаре своей внучки. Когда она вернулась, в комнате никого не было. Полицию вызвали лишь через несколько часов после происшествия - все надеялись, что мадам Торрини просто почувствовала себя плохо и решила поехать домой. Кроме того, графиня распорядилась обыскать дом и сад - естественно, безрезультатно.
Ниже было опубликовано короткое интервью с инспектором полиции Мартином Флиттером, возглавлявшим следственную группу. Он сообщил, что киднэппинг - это только одна из версий, разрабатываемых группой. По словам мужа, в последнее время исчезнувшая проявляла признаки эмоциональной нестабильности и поговаривала о самоубийстве - эта версия тоже рассматривается. И наконец, промежуточный вариант: не исключено, что госпожа Торрини связалась с кем-то, кто, пользуясь ее душевным состоянием, захватил ее и намеревается получить за нее выкуп - или выманить у нее большую сумму денег.
Полиция просит всех, кто знает что-либо о местонахождении мадам Торрини, немедленно сообщить об этом.
Значит, теперь Рене разыскивают как жертву киднэппинга. Только этого не хватало...
Она тихо сидела у окна, но стоило ему поднять голову, спросила:
- Ну что?
- Почитай! - Тед пересел к столу и сунул ей цюрихскую газету. - Тут подробнее всего.
Быстро пробежав глазами заметку, она растерянно посмотрела на него.
- Я в жизни не говорила о самоубийстве...
- Да, дело завязывается круто.
-У тебя могут быть неприятности из-за меня?
Девочка быстро соображает! Не то слово - неприятности!
Минимум - лишение лицензии, максимум - двадцать пять лет тюрьмы за киднэппинг. Правда, все это - если он не докажет, что действовал по ее просьбе...
Рене поняла это едва ли не раньше него.
- У тебя есть лист бумаги?
- Зачем?
- Лучше будет, если я составлю с тобой что-то вроде договора, чтобы в случае чего было ясно, что ты действовал как мое доверенное лицо.
- Не паникуй, - Тед понимал, что Рене предлагает правильный шаг - подобный документ ему не помешал бы. Если она будет его клиенткой, это упростит дело и уменьшит риск - только почему-то ужасно не хотелось этого делать. - Я думаю, все обойдется и так.
- Давай напишем. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были неприятности.
Он встал и, вытащив из сумки несколько листов бумаги, положил перед ней. Несколько секунд Рене сидела, глядя перед собой, потом начала быстро писать. Подняла голову.
- Как твоя фамилия?
- Мелье. И оставь место для номера лицензии.
Она кивнула, через минуту расписалась весьма витиеватой и размашистой подписью и протянула ему листок.
- Посмотри, годится?
"Я, Рене Перро (Торрини), поручаю Теду Мелье..."
Дальше было по пунктам расписано: обеспечение ее безопасности, получение необходимой ей конфиденциальной информации и выполнение ее имущественных поручений, включая продажу принадлежащих ей драгоценностей.
- Ну как, сойдет?
- Сойдет, - Тед сложил бумагу и сунул в карман. - Собирайся, пора ехать.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
В Париж они прибыли к четырем часам.
Перед самой площадью Республики Тед свернул на набережную канала Святого Мартина и через минуту остановился около пятиэтажного серого каменного дома.
- Ну, слава богу, приехали!
В этом доме находилась его собственная квартира - более безопасного места он придумать не мог.
Когда ему было лет двадцать, тетя Аннет, у которой Тед жил до тех пор, заявила, что понимает его проблемы, но девок в ее дом он водить не будет. Так что пора ему подумать о собственном жилье, Тем более что она случайно слышала, что продается небольшая квартира в приличном районе - хотя и на последнем этаже, зато недорого.
Эта идея упала на плодотворную почву: он и сам подумывал о том, чтобы жить отдельно. Тетя развила бурную деятельность: поручилась за него в банке, ссудила ему недостающие деньги - и вскоре он стал счастливым обладателем двух комнат и кухни.
Квартиру свою Тед любил и холил, а посему слегка побаивался, что Рене, привыкшая к несколько другим условиям, скажет в ее адрес что-нибудь неуважительное.
Войдя, она начала с интересом оглядываться. Тед лишний раз порадовался, что год назад сделал ремонт, вбухав в него едва ли не столько денег, сколько стоила сама квартира. Зато теперь безупречный узорчатый паркет радовал глаз, равно как черно-белая плитка на кухне и в ванной и пижонская черная ванна "под мрамор".
Тогда же, год назад, он хотел было сменить и мебель на более современную, но потом все-таки оставил большую часть привычных и удобных ему вещей.
Он провел Рене в спальню, освободил одну полку в шкафу и кивнул:
- Вот тебе место для вещей. Устраивайся.
Она послушно начала распаковываться, а Тед, воспользовавшись этим, решил первым занять ванну - на сегодня было намечено еще много дел.
Выйдя из ванной, уже в джинсах и майке, Тед обнаружил Рене в гостиной, одновременно служившей ему и кабинетом. Одетая в джинсы, полосатую футболку и - во дает! - расшитые золотом остроносые тапочки без задников в гаремном стиле, подходившие к этим джинсам примерно как сомбреро к пеньюару, она изучала книжные полки и, услышав его шаги, обернулась.
- Ты все эти языки знаешь? - кивнула она на палку самоучителей и разговорников.
- Более-менее. Ванна свободна - мойся, а я пока поесть сделаю.
Вместо того чтобы уйти в ванную, она спросила - с не меньшим интересом и уважением:
- А ты и на машинке умеешь печатать?
- Умею, - Теду стало смешно: знала бы она, что научился он этому только потому, что от руки писал как курица лапой, а на то, чтобы содержать секретаршу, его заработков в первые годы работы не хватало. Но видеть на лице Рене уважение - даже почти восхищение - было приятно.
Языки он действительно знал весьма более-менее - то есть немецкий-то хорошо, еще со школы, а вот голландский, итальянский и английский изучит сам, по самоучителю, и ровно в том объеме, чтобы суметь объясниться. Но Рене он решил не разочаровывать: пусть считает его если не суперменом, то по крайней мере полиглотом.
Готовить Тед не любил, поэтому предпочитал пользоваться презираемыми большинством французов замороженными блюдами, которые можно быстро разогреть в микроволновке.
Секунду, поколебавшись между фаршированным перцем и блинчиками с творогом, он сделал выбор в пользу блинчиков, поставил их разогреваться и предался размышлению над не менее важной проблемой: где кормить гостью? В гостиной - приличнее, на кухне - удобнее и привычнее.
Наконец, обозвав себя Буридановым ослом, он решил быть проще. Поэтому, когда Рене появилась в дверях, на кухонном столе уже стояло целое блюдо блинчиков и банка клубничного варенья.
Взглянув на него, Рене неожиданно хихикнула. Тед не сразу сообразил, что причиной этому явился фартук, розовый с цветочками - подарок тети Аннет - который он надевал всегда, когда готовил. Смутившись, он хотел снять его, услышал взрыв еще более веселого смеха - махнул рукой и тоже рассмеялся, представив себе, как смотрится со стороны.
Может быть потому, что они добрались до цели и Рене почувствовала себя в безопасности, выглядела она куда менее подавленной, чем вчера. И ела с аппетитом - с блинчиками он явно угодил.
Съев несколько штук, она с завистью протянула:
- Ты и готовить умеешь...
- А ты - нет?
Рене молча покачала головой.
- Ладно, вечером научу. Сейчас я поеду на работу - заодно куплю вечерние газеты.
- А где ты работаешь?
- У меня своя контора, недалеко от Северного вокзала.
На самом деле контора была не совсем его - Тед делил ее с еще тремя коллегами. Все вместе они оплачивали помещение, состоящее из двух кабинетов, фотолаборатории и приемной, а также сидевшую в приемной секретаршу.
Это сообщество существовало уже лет десять, но Тед вступил туда всего три года назад и сразу же оценил его преимущества. Его доход вырос раза в полтора - поэтому он и смог позволить себе столь дорогостоящий ремонт. При этом он оставался независимым: единственным обязательством была своевременная выплата своей четверти конторских расходов.
Не секрет, что клиенты имеют тенденцию то куда-то исчезать - то переть косяком. Когда Тед работал один, то иногда, скрепя сердце, вынужден был отказываться от дел, с которыми физически не успел бы справиться - а через месяц ему приходилось сидеть и плевать в потолок со скуки.
Теперь этот вопрос решался просто: избыточных клиентов можно было передавать коллегам, получая от них такие же знаки любезности. Этим, собственно, и объяснялось увеличение его дохода.
Вот и вчера, прослушав с утра сообщение Рене, Тед тут же смог перебросить начатое дело одному из коллег - недавно пришедшему в контору отставному полицейскому Жувену.
Приехав в контору, он позвонил Жувену и спросил, что нового. Тот сказал, что сейчас приедет и расскажет, и Тед устроился в кабинете, просматривая вечерние газеты. В них, кроме повторения того, что Тед уже прочел с утра, красовалась фотография Виктора и его заявление для прессы.
Оказывается, Рене уже много месяцев страдала депрессией, усугубившейся после потери ребенка (вот сволочь!). Иногда ее эмоциональная нестабильность проявлялась также в приступах ярости, во время которых она не отдавала себе отчета в своих действиях. Виктор надеялся, что постепенно это пройдет, но в последнее время положение ухудшилось, и Рене, сама понимая, что больна (подонок!), собиралась провести некоторое время в санатории, под наблюдением специалиста. Он жалеет, что не поместил ее туда раньше - там она была бы в безопасности, в том числе и от себя самой.
В заключение Виктор обратился к преступникам, похитившим его жену, с просьбой пощадить ее - он готов заплатить вознаграждение тем, кто вернет ее домой.
Читая все это, Тед радовался, что его никто не видит - кулаки сжимались сами собой. Он до сих пор помнил, ярко, как кадр из фильма: взмах руки Виктора - и Рене, падающую на ковер. И кровь, которую она потом привычно вытирала мокрым полотенцем...
К тому моменту, как появился Жувен, мизансцена была подготовлена: газета лежала на столе, фотографией Рене кверху.
Жувен влетел в кабинет и плюхнулся в кресло, задрав ноги - он часто разыгрывал из себя лихого сыщика из американских детективов.
- Хочешь сенсацию? - заявил он.
- Ну, давай! - лениво согласился Тед.
- Нет у твоей клиентки никакой соперницы!
- И только-то? Я-то думал, что эту красотку нашли, - он кивнул на фотографию. - А что же там?
Что бы ни писали в романах о лихих сыщиках, одним махом распутывающих дела о кровавых убийствах, на самом деле работа частного детектива процентов на восемьдесят состоит из семейных проблем. Супружеские измены, неверные любовники и связавшиеся с дурной компанией дети (иногда "детям", правда, далеко за тридцать) - именно с этим и приходится чаще всего иметь дело.
Задание, переброшенное Жувен было из той же категории: некая жена, случайно узнав, что муж, по вторникам и пятницам исправно посещавший гольф-клуб, на самом деле там уже давно не показывается, наняла Теда, чтобы проверить - чем же ее супруг занимается в эти дни?
Вчера был вторник, и теперь Жувен с гордым видом выдал свою сенсацию:
- Там парень был! Этот тип решил на старости лет масть сменить! Я их гнездышко засек, к пятнице оборудование поставлю. Или ты сам хочешь?
- Да нет, продолжай. Я завтра снова уезжаю.
- Клиент выгодный?
- Да нет. Это друг один на юге - собирается разводиться и хочет, чтобы я ему помог кое в чем.
Почти правда...
- Но отчет ты пишешь сам!
Как объяснял сам Жувен, из полиции он ушел именно потому, что не любил писанины. Правда, Тед слышал от людей другую версию, связанную с женщиной.
Решив главную проблему, Жувен обратил, наконец, внимание и на газету:
- А-а, эта... Ничего себе история - что-то тут не вяжется, я это еще с утра понял.
- А что не вяжется?
- Если бы похитили, так уже выкуп попросили бы. А если сама сбежала - так чего вдруг, с вечеринки? Нет, помяни мое слово, баба больная на всю голову - думаю, через пару недель труп вместе с камушками где-нибудь всплывет.
- С какими еще камушками?
- Ты что, не видишь? - Жувен щелкнул по фотографии. - Она же цацками, как елка, обвешана. Спорим на сотню, что скоро труп найдут? И еще на сотню, что она сама с больной головы решила утопиться?!
Клюнул! Теперь - подсекать!
- Да брось ты... Я так думаю, что похитили ее, и после того, как этот мудак сказал, что заплатит, стребовали деньги. Может, она вообще уже дома?
- Ну, как ее могли похитить? Там же сотня человек была! Что, думаешь, никто бы не заметил? Нет, сама она смылась - топиться или вешаться. Или где-нибудь в мотеле снотворное приняла.
- Тогда уже нашли бы.
- А я сейчас позвоню ребятам - узнаю! И если еще не нашли - спорим на пару сотен?
- Уж и на пару сотен...
- Ладно, я пошел звонить.
Вернувшись через пять минут, Жувен доложил, что Рене пока не нашли - ни живую, ни мертвую. Об этом Тед, как ни странно, догадывался. Зато таким способом он сумел узнать, что французская полиция тоже подключилась к поискам Рене. Значит, на улицу ей высовываться нельзя, и ее драгоценности почти наверняка в розыске...
На пари пришлось согласиться, зато теперь Жувен будет до конца жизни уверен, что инициатором и разговора, и пари, и - главное! - звонка приятелям в полицию был он сам.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Домой Тед приехал лишь в девять вечера. Выйдя из машины, поднял голову, увидел свет в собственном окне - и на душе стало легко и весело.
Он прекрасно понимал, какие трудности ждут их впереди, но думать об этом не хотелось. Хотелось просто радоваться и ощущать себя почти молодоженом. Поддавшись какому-то дурацкому импульсу, он даже купил по дороге букет цветов.
Рене выскочила в коридор, едва заслышав шум в дверях. Ему показалось, что она собиралась броситься ему на шею, но в последний момент остановилась.
- Ну вот... Как ты тут? - сказал он, потому что надо было что-то сказать.
- Тут хорошо, - она смущенно улыбнулась, - очень свободно.
Тед не совсем понял, что она имела в виду - всю его квартиру можно было разместить в одной ее спальне.
Вручив ей цветы - хорошо, что догадался купить, она явно обрадовалась! - он поволок остальную свою поклажу на кухню, на ходу продолжая говорить:
- У меня тут газета - Виктор сделал заявление для прессы. Почитай, интересно. Сейчас я тоже приду, только с продуктами разберусь.
К тому времени, как он появился в гостиной, Рене сидела в кресле, как-то враз помрачневшая и осунувшаяся.
- Он хочет сделать из меня сумасшедшую, - это было первое, что Тед услышал.
Похоже на то... Стоит ей попасться в руки полиции, как Виктор, под предлогом заботы о ее здоровье, сделает все, чтобы она сразу же оказалась в "санатории" и не вышла оттуда до конца жизни.
Тед подошел и, обняв за плечи, притянул ее к себе.
- Не надо. Ты же и раньше знала, что он сволочь... - Рене молчала, уткнувшись виском в его бок. Поглаживая ее по голове, он продолжил: - Не бойся его. Мы справимся, обязательно справимся, - вспомнил то, что ей было важно и добавил: - И собак твоих тоже найдем. Обязательно.
Он продолжал гладить ее по голове, пока не почувствовал, что она расслабляется - тогда отошел и сел в кресло, подвинув его так, чтобы столик не разделял их.
- Теперь слушай. Тебя уже ищут и во Франции, так что показываться на улице нельзя. Я завтра с утра уеду дня на три, а тебе придется сидеть здесь и ни в коем случае не выходить из квартиры.
- Ты поедешь продавать драгоценности?
- Тут тоже все не просто... Покажи, что там у тебя есть.
Рене принесла сумку и высыпала содержимое тряпочного свертка на стол: серьги, два кольца, браслет, часики "Пиаже" с бриллиантами, пара заколок для волос и колье. Все сверкало и переливалось, как в витрине ювелирного магазина, составляя странный контраст с прожженной в нескольких местах кожаной столешницей, на которой едва ли когда-либо лежало что-нибудь подобное.
- Да-а, - Тед взял в руку браслет, взвесил на ладони, потом покрутил в руке кольцо, любуясь блеском. - Красивые вещи... и дорогие. Конечно, застрахованы?
- Да, разумеется.
- Значит, у страховой компании есть их точное описание. Скорее всего, они уже в розыске.