КАТАНИЕ ПО ШЕСТАМ. Одним из развлечений, требовавшим немалой ловкости, было катание с горы по двум параллельным шестам, особенно популярное в восточных районах области. Эти своеобразные горы имели разные названия. Самым распространенным было шесты (по шестам или на шестах кататься). Реже встречались катушки, катаньки, катки, каточины с городком (В.-Уст., Ник., Тарн.), слеги (В.-Уст., Кич. - Гор.), слёги (В.-Уст.).
Приведем описание шестов в Вохомском Тихоновском приходе, относящееся к последним годам XIX в. Празднества во время масленицы назывались в деревнях этого прихода "братшиной". Они продолжались всю масленую неделю. "Во время братшины ходят кататься на шестах. Шестами называют несколько тонких бревен сосновых, очищенных с одной стороны от коры и потому гладких. Бревна эти кладут на какую-нибудь покатость среди деревни или же делают нарочно возвышение из досок и на него кладут бревна комлями на расстоянии полтора аршина друг от друга. К первой паре бревен плотно и ровно приделывают другую, к которой присоединяют еще пару более тонких бревен… Очищенные стороны бревен кладутся вверх и поливаются к ночи водою. На гладкую поверхность становятся желающие и катаются. Катаются обыкновенно по два человека, парень с девкой или мужик с бабой; для этого они крепко берут друг друга на плечи, встают на верхнюю часть бревен и быстро катятся по их наклонной поверхности. Иногда человек по шести становятся на каждую сторону и все вместе катятся".
В дд. Рябьево, Курденга существовала конструкция, отличающаяся от описанной выше. Катались на слегах, укрепленных на вертикальных столбах, вбитых в землю (самый высокий - более 2 м). Обычно ставили несколько пар столбов, для того, чтобы сделать горку подлиннее. Слеги клали специально сделанными зарубками на поперечные жерди (закрепы).
В некоторых местах шесты устраивали гораздо проще, не затрачивая при этом много усилий. Так, например, поступали в Кадниковском уезде в конце прошлого века. "Выбирают пологую горку, на ней укладывают параллельно, на расстоянии 1,5 аршина одна от другой, еловые жерди в виде рельс и обливают их водой, чтобы они обледенели. Катающиеся всходят наверх, становятся каждый обеими ногами на одну из жердей, берут друг друга за руки и скатываются вниз".
Катание на шестах часто сопровождалось различными шалостями. Особенно лихие пары старались "подкатить" окатывающуюся перед ними пару и съехать с ней вместе (д. Волоцкая). В д. Феофаново это называлось "долгий лён".
КРУЖАЛО. Меньше была распространена круговая горка (Кадн.), или кружало, кружак, вертушка (Ник.), карусель (Тарн., Кич. - Гор.). Устраивали его следующим образом. Толстый стояк вмораживали в лед озера или реки или хорошо укрепляли в снегу: наваливали вокруг снега и поливали водой. На него надевали колесо так, чтобы оно могло свободно вращаться. К колесу прикрепляли длинную жердь, один конец которой с привязанными санями или дровнями был немного длиннее другого. В сани садилось два-три человека, а другие, взявшись за кроткий конец жерди, крутили колесо.
В д. Игнатовская карусель состояла из трех длинных бревен, прикрепленных к колесу. Парни 15–18 лет ложились грудью плашмя на конец бревен и, отталкиваясь ногами, раскручивали карусель. Им помогали несколько их товарищей - разгоняющие.
ИГРА В МЯЧ (Вытег., Сямж., Хар., Кадн., Вожег.). Эта игра, отдаленно напоминающая футбол или регби, была распространена, в основном, в северо-западных районах Вологодского края, ранее входивших в Олонецкую, Архангельскую, отчасти в Новгородскую губернии. Древность игры подтверждается тем, что ее аналоги известны многим народам мира. На Русском Севере она была приурочена к масленице, - периоду, связанному с брачной символикой и чествованием молодоженов. Вот как описывал игру С.В.Максимов.
"В некоторых волостях Вытегорского уезда и поныне устраиваются настоящие сражения, известные под невинным названием "игры в мяч". Состоит эта игра в следующем: в последний день масленицы парни и семейные мужики из нескольких окольных деревень сходятся куда-нибудь на ровное место (чаще всего нареку), разделяются на две толпы, человек в тридцать каждая, и назначают места, до которых следует гнать мяч. Обыкновенно сражающиеся становятся против середины деревни, причем одна партия должна гнать мяч вниз по реке, другая - вверх.
Когда мяч брошен, все кидаются к нему и начинают пинать ногами, стараясь загнать в свою сторону. Но пока страсти не разгорелись, игра идет довольно спокойно: тяжелый кожаный мяч величиною с добрый арбуз летает взад-вперед по реке, и играющие не идут дальше легких подзатыльников и толчков.
Но вот мяч неожиданно выскочил в сторону. Его подхватывает какой-нибудь удалец и что есть духу летит к намеченной цели. Еще 20–30 саженей - и ловкий парень будет победителем; его будут прославлять все окольные деревни, им будут гордиться все девушки родного села!.. Но не тут-то было. Противная партия отлично видит опасность положения: с ревом и криком она прорывается сквозь партии врагов и со всех ног кидается за дерзким смельчаком. Через минуту удалец лежит на снегу, а мяч снова прыгает по льду под тяжелыми ударами крестьянского сапога.
Случается, однако, ж так, что счастливец, подхвативший мяч, отличается особенной быстротой ног я успеет перебросить мяч на свою половину. Тогда противная сторона делает отчаянные усилия, чтобы вырвать мяч и пускает в ход кулаки. Начинается настоящее побоище. Около мяча образуется густая толпа из человеческих тел, слышатся глухие удары ног, раздаются звонкие оплеухи, вырывается сдавленный крик, и на снегу то там, то здесь алеют пятна брызнувшей крови".
Как видно из этого описания, концовка игры напоминает кулачный бой, столь характерный для Масленичных гуляний в других областях Россия. Ожесточенный характер поединка объяснялся тем, что проиграть партию в мяч считалось большим унижением: "Побежденных целый год высмеивают и дразнят, называя их "киловниками" (очень обидная и унизительная кличка, обозначающая верх презрения). Наоборот, победители пользуются общим почетом, а парень, унесший мяч, положительно становится героем дня, с которым всякая девушка считает за честь посидеть на вечорках. Некоторым объяснением азарта служит и водка, которую на пари выставляют местные богачи, угощая потом победителей".
Не менее эмоциональное описание игры "в мяч" в Кондуже Вытегорского у., относящееся к семидесятым годам прошлого века, можно найти в одном из номеров Олонецких губернских ведомостей. "С последнего дня масляной начиналась игра "в мяч". Прежде эта игра составлялась в каждый воскресный день великого поста, но теперь она мало по малу выходит из обычая и обращается в забаву только для малолетних. Пять лет тому назад, случалось, что в ней участвовали все мужчины прихода, холостые я женатые. В таких случаях обыкновенно состязался северный конец прихода с полуденным.
Игра начиналась где-либо на широких полях около погоста. Все играющие разделялись на две половины и становились на противоположные края, то есть "северяне" на южный конец, а "южане" на северный. Каждая из этих сторон старалась загнать мяч, а за ним и своих противников как можно дальше в свою сторону от того места, где началась игра.
Иногда более других ловкий и быстрый на бегу схватывал мяч в руки и бежал с ним около, на противоположную сторону. Все играющие бросались за ним гурьбой: одни, чтобы отнять мяч у бегущего, а другие - чтобы не спустить отнявших назад.
Этой игрой упражнялись с обеда до самого позднего вечера. Случалось, что играющие проходили версты три, загоняя своих противников в тот или другой конец… Были игроки, которые славились своею ловкостью и быстротой во всем приходе".
Ритуальный характер игры подчеркивался и той ролью, которая отводилась победителю: он пользовался особым вниманием всех деревенских девушек. Подобная отмеченность победителей в ритуальных соревнованиях (в скачках, в беге, в борьбе) существовала у многих народов Европы.
К этой игре имеет прямое отношение свадебный и масленичный обычай просить с молодых (молодоженов) денег "на мяч" ("на мецъ", "на меч"). Как видно из материалов конца века, "на мяч" собирали "либо в день свадьбы, либо в последнее воскресенье перед масленицей, когда тесть идет к молодым доедать барана" (Фетиньинская вол.); в с. Кубинское "доедать барана" тесть звал молодых к себе. В этот же день начинались игра "в мяч". Временной промежуток между сбором денег с молодых и самой игрой отмечен и в Корбангском крае: "На хлибинах у родителей невесты мужчины собирали деньги с жениха "на мяч", то есть на ведро вина. Этот выкуп называют мячом, - замечает далее собиратель, - потому, что раньше здесь был обычай играть зимой перед масленицей в мяч, причем в игре участвовали старики; на покупку этого мяча раньше и шли подаренные деньги". О том, что в мяч могли играть во время свадьбы, свидетельствует Н.А.Иваницкий: "В прежнее время в день свадьбы невестины соседи и другие мужчины играли на улице в этот мяч. Мяч жених возил с собой и отдавал его в пользу невестиных соседей" (Кадн.).
Не случайна, по-видимому, и упомянутая выше приуроченность игры к обычаю "доедания барана". Дело в том, что в некоторых регионах (например, в Польше, Белорусии, на западе России, в том числе и на Русском Севере) баран играл важную роль во время свадебного обряда: на его шкуру сажали молодых, предварительно "выгнав из шкуры блох", его голову "кроили" за свадебным столом и т. п. Скорее всего, именно из шкуры и шерсти ритуального барана прежде изготовлялся мяч. Правда, уже к концу прошлого века смысл обычая был практически забыт. А.Щустиков упоминал, например, что в Троичине Кадниковского уезда "у дома невесты поезжан останавливают молодые ребята и девицы и просят выкуп: девицы пряников, а парни денег "на мяч" ("на кожу да на шерсть рубликов шесть"), вернее на водку, так как мячей почти никогда на эти деньги не шьют".
Там, где смысл обычая еще помнили, мотивировали его по-разному. Скажем, в ряде мест Кадниковского и Грязовецкого уездов (например, в Михайло-Архангельском приходе Кубенинской церкви, Дмитровском приходе и др.) мужчины из деревни невесты просили "на мяч" у жениха за то, что они охраняли честь невесты до замужества ("стерегли и берегли, чтобы со стороны не…", "стерегли и берегли невесту от всякого лихого человека"). В деревнях Вожегодского р-на обычай мог называться выкупанием невесты, поэтому с жениха требовали: "Выкупай невесту! Давайте деньги за невесту] Давай больше, у нас невеста хорошая. Мы за это тебе не отдаем, надо больше денег платить!" (д. Ооновская). В других случаях деньги брали за право участия в игре: "Подойдет с мецём парень: "Пинать-то будешь? Заплати!" Вот ты и поплатиссе…" (д. Тарасовская). "Кажной зять должен заплатить за мяцъ, штобн он имев право пинать мяцъ: "Мы от сшили мяць, дак заплатите!" (д. Баркановская).
В дд. Чучково, Дягилево выкуп "на мяч" мужчины из деревня невеста требовали у жениха за то, что они принимали его в свою мужскую компанию ("в зятевья записывали" - д. Никулинская). "А не даси мецевое, так этово зятя не любят робята. Он никогда с йими в компании не бываит. А с хоторово спросят мецевое, сразу подаст два литра, лиш сколькё, так он в праздник всё время с робятам, как будто свой, деревенскей. А тот всё как-то - цюжой, дак цюжой он есть" (д. Дягилево).
Наказание для уклонявшегося от уплаты мецевого могло быть довольно суровым: "Как не даст, уходит из общества, его прогонят: "Уходи с горушки!" (играли на деревне, не на горе). А то набьют" (д. Нижняя). "Если он не выкупит мяч, то ево ни в какой празник на улицу не выпустят. Если он выйдет, ево сразу станут бить, прогонят" (д. Нижняя). Иногда наказание почти не отличалось от святочного озорства. "Сбор на меч. - писал А.Е.Бурцев о масленичных развлечениях в с. Кубинское, - обычай строго исполняющийся каждым парнем, который берет невесту из другой деревни, это как бы плата мужикам за то, что он берет невесту, их принадлежность. И те, которые не отдали денег на меч в свадебный день, должны это исполнить именно в мясное (то есть последнее перед масленицей) воскресенье, как первый день гостьбы молодых у тестя. Размер денег на меч определяется положением невесты и жениха: если они богаты или если первая хороша-красива, то и "меч" дороже и наоборот". Те, кто не давал денег или давал мало, оказывались в незавидном положении: им старались хоть как-нибудь отомстить. Скажем, во время гощения молодых у тестя выкрадывали их сани и упряжь и не возвращали, пока не добивались от жениха "мецевых".
Во многих местах "в мяч" играли еще в 20-е годы нашего века. Родня жениха готовила для игра большой кожаный мяч, набитый шерстью. "Мець приготовлели сызрале, уш как свадьба заводицця. Сошьют большой, с голову, а и более… Подадут тутока народу - робятам молодяшке-то. Вот в масленицу-то всю нидилю пинают меци-те вся молодяш-ка, весь народ, все на деревне. На деревне-то окна-то заколачивали, штобы не разбили" (дд. Гридино, Острецовская).
В этих деревнях игра проходила обычно на дороге. Команды располагались на небольшом расстоянии по обе стороны от центральной линии, причем один игрок каждой команды мог находиться на поле соперников. После первого удара он старался перехватить в воздухе летящий мяч, чтобы затем передать его набегающим игрокам своей команды. Те, в свою очередь, перепасовываясь, стремились загнать мяч как можно дальше от линии. Вторая команда, в свою очередь, перехватив мяч, направляла его своему игроку на поле соперника. Цель игры состояла в той, чтобы за установленное время загнать соперников как можно дальше от линии. Проигравшие ставили четверть водки.
В Сямженском (Режский с/с) и Вожегодском районах часто на команды не разбивались, и вся игра сводилась в демонстрации игроками собственной ловкости и удалят… "Пинали мяч высоко, выпинывали, кто выше. Кто и на крышу запнет" (д. Монастыриха). "Пинали мець - кто дальше выпнет. Ницё не считали, так! Хто побойцяе, дак тот много раз пнёт. А иному не прицитаецце и единый раз, дак… Вверх пинали, Иновды пнут - на крышу улетит, да… Мець упадет, так бегут, хто первый упревшие" (д. Нижняя). "Играли - кому бы токо мяць пнуть. И вот другой раз один одново подопнёт, свалит, штобы мяцъ-то ему догонять, а не етому… Если я крепкий, дак меня и не свалишь… Старались повыше пнуть, ну, шобы я, мол: "О, какой я сильный! Выше всех пинаю да борю остальных!" (д. Гашково).
Репутация зятя иногда могла зависеть от проявленного в игре мастерства: "На две компаньи люди - друг у дружки мяць отбирали: отсюда пинают, а там все бегут; должен поймать и пнуть обратно (сосмёщиця была - и зятья, и парни в одной компаньи). Пинают мяцём, по всей деревне бегают… /Люди говорили/: "О, как мяць пинаэт! Зять хороший - сколь парень бойкий!" (д. Баркановская). В д. Горка (Вож.) игра начиналась со своеобразного испытания всех принимавших в ней участие зятьев-новичков: "… Вот выйдут на улицу и встанут: парни встанут на одну сторону дороги, а зятевья - на другую. Они уж не сосмешиваюцця с этими. Вот мецик и пинают. Мець. Пинают. Ежели поймает какой зетъ - на каково пинают это, он бы поймал - он пусть гуляет. А ежэли хто не поймает, тово с улицы прогонят: "Давай деньги!" Неудачнику приходилось платить "мячевое" вторично.
Причина столь высокой ценности успеха в игре становится ясней; если учесть ее ритуально-магический смысл. "В заговенье мяч пинали, зятья и мужики. Бабы придут: "Дай-ко пну - какой лен вырастет?" (д. Сурковская). "Все пинали - и посторонници. Подойдет какая-нибудь женшына пожилая: "Дайте-ко пнуть - высокий-от лен ли выростет?.. Ой, добро, добро, высокий!" (д. Песок). "Гонеиссе за мяцёы, сколько раз свалилась, считают, столько раз надо мець пнуть в Чистый понедельник - это кости собирать. "Пойдемте, девки, кости собирать, сколько раз свалилась!" Сколько раз свалилась в заговенье, столько костей потеряла" (д. Заберезник Вож.).
КОСТОЧКИ COБИРАТЬ, КОСЬЕ ЗБИРАТЬ (Кирил., Вожег., Вытег.), КОСТИ ОБИРАТЬ (Заднесельская вол.), ОЧЕРЁПКИ СОБИРАТЬ (Д. Рябьево), ЧЕРЕПКИ или ЧЕРЕПЬЁ СОБИРАТЬ или УБИРАТЬ (Вожег., Кич. - Гор.), ЧЕРЕПЬЯ ОБИРАТЬ (д. Даниловская), ГОРШКИ СОБИРАТЬ (д. Старый Двор), ГОРШКОВ КАТАТЬ, ГОРШКАМИ ВОЗИТЬ (Верхов., Тот.). Конец масленицы и начало поста у всех народов Европы, в том числе и у русских, связаны с очистительными обрядами и обычаями. На Русском Севере к таковым можно отнести мытьё в бане в Чистый понедельник, сожжение масленицы (см. ниже), а также собирание или убирание, в Чистый понедельник черепков или костей. Этот обычай, известный почти повсеместно имеет сложную символику. Большинство его вариантов связано о катанием на лошадях в Чистый понедельник молодежи, нередко о объездом окрестных деревень, причем чаще всего "ехали" где осталось выпить" (дд. Погостищье, Луканиха). В дд. Рябьево, Курденга "собиранием очерепков" назывался обход молодежью деревни: "Собирали остатки, где что-то осталось от пищи. Угощали кто дивом, кто чем. Ходили с гармошкой, веселились".
Символика такого рода обходов достаточно прозрачна; доедание и допивание остатков скоромной пили, своеобразное прощание с ней. Тот же смысл имело сжигание в кострах черепков посуды, часто встречающееся в Никольском районе. Так поступала в "Чистый понедельник молодежь из дд. Дьячково и Аргунове. Собранные по домам черепки сбрасывали на "дурно обряженную повозку", вывозили за деревню под угор, ближе к реке, и бросали в специально разожженый костер.
Второй довольно часто встречающейся формой этого обычая было шуточное катание на санях маленьких детей. "Робят маленьких катают по деревне - навалят полные сани и катают" (д. Сивково). "На масленицу тех, кто помоложе, горшков, катали человек по 15 на крёслах (=разновидность саней)" (д. Владыкина Гора). "Косьё збирали, говорили: "Кости-то ростеряли!" Кони снаряжёны и едут по деревне, набирают подростков, мелюзгу и катают их по деревне, а они поют" (д. Побережье).
Символическая связь "дети - черепки" видна, например, в широко распространенном свадебной и крестильном обряде разбивания горшка, во время которого молодоженам или родителям ребенка желают столько же детей, сколько будет черепков.