- Ладно, ладно, Надин. Не хорохорься. Ты вон уже на второй день от нее домой работать сбежала. Сама дашь мне знать, когда совсем невмоготу станет. Договорились?
Я вздохнула.
- Не вздыхай, моя маленькая мадам романье. Лучше меня тебя все равно никто не понимает. Знаешь почему?
- Почему?
- Потому! Слушай, я твое синее платье посмотрел в шкафу, правда, ужас, позапрошлый век. И тот костюмчик, в котором ты на днях со мной встречалась, тоже ужас. Ты в нем старше меня! И как ты умудряешься покупать эти вдовьи расцветочки? Знаешь, давай завтра купим новое по дороге. Или сама купи, только нормальное. Например, белое. Я буду в белом смокинге. Все в черном, а мы - в белом! Купишь? Я тебе отдам деньги.
- А ты мне отдал за кофе в зернах?
- Нет? Разве не отдал? Могла бы и напомнить. Так как мы договоримся насчет приличного платья? Хочешь, я куплю? Я ведь удачно купил тебе рыжий пеньюар?
- Не напоминай. Синтетика! Я все бока исчесала.
- Правда? Жалко. Но ты в нем такая! - произнес он с придыханием. - Такая фея из сказки!
Я промолчала.
- Нет, ну правда? Что мы решили насчет платья?
- Покупай. Встретимся в половине восьмого у метро. - Я назвала станцию, ближайшую к дому Луи. - Я переоденусь в машине.
- Белье - тоже в машине?
- Не говори ерунды! Но ровно через час я уйду!
- И потеряешь туфельку! - Нестор хохотнул. - Во всяком случае, я теперь знаю, как родился сюжет Золушки. Кстати, а туфли-то к платью покупать?
- Покупай!
- А белье для переодевания в машине?
- И белье!
- А няню?
- Няню? Далась тебе эта няня! О Боже, Нестор! Половина первого, мне пора бежать. А я только три страницы написала! Ты нарочно болтал со мной! Разве я когда-нибудь мешала тебе работать? Мешала? Ну скажи, мешала?
- Знаешь, почему ты злишься, Надин? Потому что тебе сейчас придется бросить все и бежать. А завтра опять заставлять себя войти в это состояние!
- В какое еще состояние? - Я начала торопливо скидывать написанное на дискету и выключать компьютер.
- В творческое! Даже с моим опытом очень трудно войти в него по заказу. А отрываться - еще хуже прерванного полового акта! Секс - это физиология, а тут нужно, чтобы воспарил дух! Чтобы ничто не отвлекало!
- Вот и не отвлекал бы! - Экран ноутбука погас. Я защелкнула крышку.
- Я хочу облегчить тебе жизнь, Надин. Ты не выдержишь с девчонкой два месяца!
- Все, все, Нестор. До завтра. Пока.
- Подожди! Пожалуйста, включи мобильный. Клянусь, я не буду звонить тебе среди ночи! Занимайся своей благотворительностью, раз тебе так нравится. Не хочешь воспользоваться сенсационным сюжетом для собственной популярности, не надо! Но я сойду с ума, если ты опять исчезнешь!
- Боишься, что я не приду на презентацию?
- К лешему презентацию! Я люблю тебя!
Глава 20,
в которой уже прошло два месяца
Завтра Луи должен был выписаться из больницы, и мы все с замиранием сердца ждали этого дня. Луи рвался домой, к "семье". Мелани мечтала, как мы все в ближайшее время отправимся в Эльзас к дедушке - у нее давно начались каникулы, а Луи кроме очередного отпуска полагался еще дополнительный после тяжелого ранения. Элис "тайно" готовила банкет по поводу возвращения в строй инспектора Виньо, определенно рассчитывая, что он станет как бы нашей с ним помолвкой.
На что рассчитывала я сама, продолжая играть в "маму" Мелани, и что ждала от этого дня? Я ведь до сих пор не рассказала правды Нестору, который, как мне кажется, искренне верил в то, что я по какой-то глупой прихоти трачу свое время на возню с чужой девчонкой, и который тоже с нетерпением ждал дня выхода из больницы "Элис" - дня моего освобождения, - хотя точной даты в отличие от остальных он не знал.
Каждый раз, посещая с Мелани ее папочку, глядя в его глаза, чувствуя в своей руке его руку - в последние дни мы уже все вместе гуляли по больничному скверу, - я давала себе слово рассказать Нестору все, как есть, и мысленно строила предстоящий диалог. Мол, так и так, Нестор, я хочу навсегда остаться с Мелани и ее отцом. Я люблю ее и не представляю своей жизни без этой дивной девочки. Мелани любит своего папу и меня. Меня она считает своей мамой.
"Тебе это приятно?" - спросит Нестор.
"Да, - отвечу я. - Мне тоже кажется, что она моя дочка".
"Не заговаривай мне зубы, - скажет Нестор. - Лучше признайся, что ты его давно любишь. Его, а не меня! И что он тебя любит. Ты уверена? Он тебе говорил это?"
"Уверена. Но не говорил. Это и так ясно".
"Может быть, - согласится Нестор, но обязательно спросит: - А ты уверена точно? Ты точно любишь его?"
И что на это отвечу я? Что Луи мне действительно небезразличен с первого взгляда, но мы едва познакомились, как он упомянул о Мелани, а я приняла ее за его девушку и стала подозревать в сексуальной нечистоплотности. На этом бы наше знакомство и закончилось, не попади он в больницу и не разрешись недоразумение с Мелани! И, между прочим, его ранили из-за меня! И что в отличие от мэтра Мориньяка, считающего, что скандал способствует популярности, Луи не хотел, чтобы газетчики трепали мое имя!
"Рыцарственно, - заметил бы Нестор. - Весьма. Но я пока не вижу чувств со стороны героини. Неубедительно прописан ее образ".
"Я люблю его дочь!" - сказала бы я.
"Дело твое. Но при чем здесь раненый папаша?"
"Мы оба любим Мелани! И он меня любит! Он очень-очень хороший! Может быть, я еще очень сильно полюблю его! Я просто пока не знаю. У меня не было возможности!"
"А теперь будет?"
"Будет! У нас будет прекрасная семья! И еще дети!"
"А, дети! - протянет он. - Ну-ну. Значит, с творчеством покончено?"
"Нисколько не покончено! Ты думал, я не справлюсь? А я справилась! Я заканчиваю роман! Мне осталось пара сцен и финал! И этот роман будет самым лучшим. Знаешь почему? Потому что я не гнала его - двести страниц за четыре недели! - как раньше, как поденщица! Я писала спокойно и получала удовольствие. Просто работала по пять часов в день, не думая только о том, как бы мне успеть, как бы дожить до гонорара!"
"Хорошо, хорошо! Я уже оценил твое ноу-хау в области творчества: писательница, которая каждый день приходит на пять часов писать в офис! Запатентуй, многим понравится! Некоторые даже начнут открывать предприятия. Рабочие места для графоманок! Профсоюз, нормативы по листажу…"
"Ты ревнуешь!"
"Ревную, - признается Нестор со вздохом. - Только, знаешь, я не уверен, что ты будешь с ним счастлива".
"Зато я уверена! У Луи никогда язык не повернется заявить: "Все! Свободна!""
"Что такого особенно ужасного в этих словах? Разве не их ты скажешь себе после нашего бракоразводного процесса?"
И на этой фразе меня стопорит. Всегда. Хотя вполне возможно, что Нестор не произнесет такой фразы. Будет какая-нибудь другая. Но разводиться-то все равно придется! Иначе я не смогу стать мадам Виньо…
Почему я не сделала этого раньше? - думала я, рассматривая именно эти слова на экране компьютера. Там они принадлежали моей героине, естественно, блондинке по имени Мелани, сбежавшей в мужском платье, а не Мари, как ее звали в моих ранних планах. Героиня досадовала из-за того, почему она раньше не догадалась заглянуть в потайной ящик шкатулки, где под вторым дном она обнаружила компрометирующее заговорщиков письмо, из-за которого за ней охотилась вся королевская рать, включая врагов короля.
Как обычно, первую половину дня я работала у себя дома, проводив Мелани в школу. Затем ехала встречать ее - ей очень нравилось, что встречает мама, по дороге домой мы делали покупки, обедали и отправлялись навещать Луи. Иногда вместе с Элис. Потом, перекусив, Мелани готовила уроки, а я - обед на завтра. И оставшиеся часа два до сна принадлежали только нам двоим! Раскрою секрет: я ведь сразу обнаружила, что у Мелани нет кукол, и нашла это несправедливым. И еще оказалось, что десятилетняя девочка не имеет представления, как держать иголку - все пуговицы папа пришивал сам, он очень боялся за пальчики Мелани! Я купила ей пару кукол и научила шить. Вы бы видели, какие наряды стала изобретать маленькая художница!
И конечно же Мелани была в курсе всех перипетий моего романа. И новые имена всех персонажей придумала тоже она! И не только имена. Например, сцена знакомства героини с хозяйкой Графини на мосту - целиком плод ее фантазии, как и появление у Графини жеребенка. Еще я долго думала, почему же героиня не нашла сразу потайной ящик? Как нашла, почему он открылся?
- Мамочка! - Мелани расширила глаза и всплеснула руками. - У нее ведь там лежали драгоценности? Правильно? А один кулон был ключом! Она их перебирала, не зная, что продать, чтобы не выдать себя, и вдруг этот кулон вошел в дырку. Знаешь, она была под бархатом, и не видно! Не совсем, конечно, дырка, а такая выемка в дереве. Туда вкладываешь эту штучку, - для наглядности она изобразила, как вкладывает нечто в ладошку, сложив ее лодочкой, - что-то там срабатывает внутри и потайной ящик открывается!
Здорово, правда? Но я не буду пересказывать сюжет, выйдет роман - прочитаете.
Потом занятия в школе закончились, но я все равно первую половину дня проводила в своей квартире - попыток писать в квартире Луи я больше не предпринимала. Мелани очень нравилось, что "мамочка" ходит на работу, она ждала меня, но не скучала нисколько: не только потому, что привыкла ждать папочку и по натуре была домоседкой, но и потому, что просто не умела скучать.
Во-первых, эта кроха трепетно следила за порядком - "бабушка говорила, что лучше сразу все класть на место, потом на уборку не придется тратить время, и папочка тоже со мной согласен!". А во-вторых - собственно говоря, может, и во-первых, - она была художником. Этим все сказано. У творческого человека, тем более у такого маленького, нет времени на скуку. А теперь к ее пастели и сангине - акварель, "как грязищу с водой" Мелани отвергала, хотя ее вовсе не смущала мокрая тряпка, чтобы вытирать руки от пастели, - прибавилось новое ремесло - шитье.
Мелани знала телефон моего "офиса", как и моего мобильного, но звонила крайне редко, как собрат по искусству прекрасно понимая, что мешать нельзя. Кстати, когда она рисовала, она всегда закрывала дверь в свою комнату. В один из первых дней нашей совместной жизни я зашла к ней, чтобы позвать ужинать, и, заглянув в неоконченный рисунок, похвалила. Мелани посмотрела мимо меня, не сказала ничего, но послушно пошла мыть перед едой грязные от красок руки и, только сев за стол, тихо, хотя достаточно твердо произнесла:
- Мамочка, ты, наверное, не знала, но, когда я закрываю дверь, это значит, что я не здесь. Я тебе обязательно покажу потом. Но, когда я не здесь, входить нельзя. Я могу потеряться.
- Потеряться где, ангел? - с ужасом спросила я. И ужас мой был не только оттого, что я знала ее отношение к слову "потеряться", но оттого, что она напомнила мне Нестора! Тот же самый взгляд мимо меня, и тот же самый запрет входить во время творческого процесса, если я правильно поняла… - Где потеряться? - повторила я, потому что Мелани все еще пребывала в иной реальности.
- Там. Ну там! Разве ты не знаешь, мамочка? Ты ведь придумываешь истории! - Она улыбнулась. Наконец-то нормальный взгляд, облегченно вздохнула я. - Ты же ведь не сама придумываешь, а достаешь их оттуда!
- Откуда?
- Оттуда! Ну, мамочка, я не знаю, как это называется, ну, в смысле, оттуда, где они уже есть! Можно легко потеряться, если неожиданно туда влетит кто-то другой!
- Может быть, потерять, а не потеряться? - уточнила я. Конечно, я прекрасно понимала, о чем она говорит, но было очень странно и даже страшно слышать это от десятилетней девочки.
- Нет, мамочка. То, что есть там, оно никуда не девается. Оно там есть всегда! Даже когда я рисую то, что вижу перед собой, я все равно достаю это оттуда! Потеряться могу только я. Там потеряться, понимаешь, там! Ну, мамочка! Неужели ты не поняла? - Она с такой надеждой смотрела на меня! - Я была в одном месте, а потом кто-нибудь помешал, и все! Я больше не в том месте, и я не знаю, как снова попасть туда. Ну, как сон! Если не досмотрел, потом вряд ли покажут тот же самый снова! Это ведь не кино…
- Но разве ты еще не научилась вновь находить то же самое место? - осторожно спросила я, пронзительно понимая, что сейчас наш разговор происходит не здесь, где я взрослая тетя, а она - маленькая девочка, а именно там! Где мы обе на равных.
- А ты умеешь?
- Иногда получается. Но чаще оказывается, что мне вовсе не нужно там в то самое место, а как раз - совсем в другое.
- Но ведь то место жалко?
- Жалко. Но оно в итоге не нужно. Как ткань! Мы же обрезаем лишнее, когда шьем?
- Правда, правда! - Она серьезно покивала. - Я не все рисунки вешаю в рамку на стенку! Знаешь, некоторые я вообще никому не показываю. Даже папе. Но ведь без них я бы никогда не нарисовала хорошие!
- Правильно. Это называется тренировка, опыт. Я тоже выкидываю лишнее из книги.
- Ой, мамочка! - Она восхищенно хлопнула ладошками. - Как ты все хорошо понимаешь! Даже папа не очень понял, но он никогда не входит, если моя дверь не открыта. - И выразительно посмотрела на меня. Вот бы Нестору у кого поучиться деликатности, подумала я.
Поэтому Мелани крайне редко звонит в "офис", разве что мне случается заработаться и выпасть из времени, а это грозит тем, что мы не успеем к Луи в посетительские часы.
Сегодня наше последнее посещение больницы. Завтра утром Элис повезет нас забирать Луи. Потом мы будем праздновать дома, а на послезавтрашний вечер Элис запланировала банкет в кругу коллег. И в ближайшие дни мы втроем уедем в Эльзас к родителям Луи, которым он не разрешил сообщать о своем ранении. Естественно, скрывать он не собирается, но зачем лишние волнения, если можно рассказать, когда все будет уже позади.
Срок нашего отъезда зависит от меня: я хочу сдать роман до того, как мы уедем, чтобы, вернувшись, получить деньги. Мне осталось страниц двадцать. Хорошо бы написать сегодня хотя бы пять, тогда я закончу дня за два-за три. Понятно, что ни завтра, ни послезавтра поработать не получится, но в любом случае не позже чем через неделю мы уедем. Мы уже несколько раз просчитали это с Луи и Мелани. Для них наше будущее было ясным и понятным, но совсем не для меня!
Завтра Луи выйдет из больницы, и, конечно, спать мы ляжем вместе. Это хорошо и здорово и вообще должно было произойти давно, но в квартире Луи нет спальни! Если ночью Мелани, например, захочет в туалет, она неизбежно должна пройти мимо спящих папы и мамы. Ладно, ничего аморального в этом нет - все папы и мамы спят вместе, и Мелани сама много раз говорила мне, что давно мечтала, как киношные дети, забраться утром к родителям в постель. Но ведь родители не только спят, они ведь еще занимаются любовью! А я плохо представляю себе, как смогу заняться этим, зная, что за дверью Мелани. Наверняка это обстоятельство для многих не является проблемой, но я-то не смогу!
Несомненно, в будущем мы переедем в другую квартиру со спальней, но как пройдет эта ночь? От нее зависит наше будущее! Ясно, не только от нее, но и от нее тоже!
Вторая проблема: я должна сегодня же рассказать все Нестору. Дальше тянуть некуда - завтра я буду с Луи и получится нечестно, если я скрою это от Нестора.
Ну почему я не развелась с ним раньше?! Зачем ради какого-то условного имиджа поддерживала отношения? Я давно потеряла надежду и желание вернуться к нему. И вдруг в ту ночь, два месяца назад, он признался, что любит меня. Понятно, мои надежды опять вспыхнули! И тут же, как холодный душ: "Все! Свободна!"… А потом снова и снова: "Я тебя люблю", - и воспоминания о той ночи при каждом разговоре, при каждой встрече - за эти два месяца мы четыре раза выходили "в свет", хотя раньше не виделись по полгода!
Но мы больше не спали за эти два месяца. Допустим, Нестор с уважением относится к тому, что я ночую с "дочкой Элис", но что мешало ему заявиться в "офис" в первой половине дня? Впрочем, два месяца - не срок для наших с ним сексуальных отношений. И что бы делала я, явись он в мою квартиру?
Да, два месяца. Незабываемая для Нестора ночь случилась как раз после моего знакомства с "суперполицейским". А если бы я прямо в прихожей отдалась Луи? Я ведь страшно этого хотела! Что было бы тогда? Сомневаюсь в "незабываемой ночи"!
И почему я пошла на поводу фантазий Нестора про раненую женщину-полицейского? Из-за того, что он повторил: "Я тебя люблю"? Что в этих словах такого особенного? Почему я не сказала: "Поздно, Нестор. Ты опоздал"? Как последняя идиотка зачем-то тянула два месяца…
Все! Звоню! Решено. Нет, сначала допишу фразу про шкатулку. Сижу и думаю непонятно о чем, а у меня не дописана фраза. Я перечитала последний абзац, но даже не поняла смысла. Нет, надо звонить. Я глубоко вздохнула и набрала его номер.
Занято.
Замечательно! Сделаю-ка я себе кофе, и не перекурить ли мне, кстати? Я достала сигарету и защелкала зажигалкой. Прежде чем дать огонь, пластиковая дешевка отвратительно искрила - скоро будет мозоль на моем большом пальце.
Язычок пламени. Наконец-то! Но прикурить я не успела: зазвонил телефон, я невольно дернула рукой, и пламя пропало.
- Слушаю. - Я с раздражением отшвырнула зажигалку.
- Представляешь, жене Рейно собираются давать Гонкуровскую премию! Я - член Пен-клуба, а Гонкуров даже у меня нет! Совсем они там спятили, что ли? За какие-то слащавые книжонки!
- Вовсе не слащавые, Нестор. У Марты ван Бойгк крепкие и, по-моему, даже слишком психологические романы, в моих - больше приключений, - возразила я и снова попыталась извлечь огонь, раздумывая, как бы перевести разговор в нужное мне русло. - Но мне нравится этот прием, когда вместо бесконечных внутренних монологов героини о ее переживаниях показывается внешнее действие. Например, в пальцах героини лопается яичная скорлупа, и читателю ясно, что она нервничает.
- Да ладно, приемы! Просто Рейно затеял снимать документалку про Гонкуров, они ему там всем комитетом сценарий строчат. Я ему предложил, давай, мол, слеплю тебе сценарий, я профессионал, а он мне: "У тебя своя жена есть, ты ее и раскручивай!" Поняла, жена?
- Ну… - Гнусная зажигалка только искрила.
- Слушай, а что там у тебя все время щелкает? Зажигалка, что ли?
Вспыхнул огонек!
- Зажигалка, - подтвердила я и осторожно прикурила.
- Рейно в восторге от твоей истории про окровавленную рукопись! По-моему, даже завидует, рвется тебя снимать!
- Значит, ты ему рассказал все-таки?
- Ну ты странная! Его жене Гонкуров дают, а моя что, хуже? Небось ни одна из читательниц его Марты не полезла под пули ради нее! Так что давай подъезжай завтра ко мне часиков в двенадцать; Рейно и его команда прибудут в два.
- Но я не могу завтра!
- Слушай, не капризничай, жена. И подготовь свою Элис, чтобы она от радости с ума не сошла перед камерой. Снимут тебя, поедем к ней в больницу. Если уж она совсем двух слов связать не в состоянии, напиши ей текст. Конечно, по горячим следам было бы лучше, но и сейчас неплохо: как раз к выходу твоих "Капель". Или они уже появились на прилавках?
- Недели через две-три. Но, Нестор…