- Потрясающе! - выдохнула я восхищенно. - Мастер Академии Цитрана здесь… и я тут. Я с детства зачитывалась вашими статьями. Да я… да вы… и вирусы. Это невероятно.
Состав команды с всемирной известностью просто ошеломляющий! Я обернулась к Лейсу и восторженно улыбнулась. Его глаза сияли, он едва заметно, снисходительно улыбался, словно наблюдал за ребенком.
- Мне наша Дарья Сергеевна свое признание уже выказала, с вами, господа, мы познакомиться успели. Давайте перейдем к главному - причине, по которой нас собрали здесь, - хорошо поставленным лекторским голосом предложил патоморфолог.
Я отметила, что его фонтанирующая энергетика не всем здесь по нраву. Ашранец раздраженно закатил глаза, словно у него пальму первенства отобрали, а цитранец слегка поморщился, будто его эмпатическая "антенна" помехи поймала.
- Профессор Башаров прав: все в сборе, пора приступать к основной части нашего совещания, - негромко, спокойно произнес Хеш’ар. Встал напротив кресел и жестом предложил нам присесть.
Мы быстро разместились.
- Итак, начну с краткой предыстории. Месяц назад был зафиксирован первый случай заражения: в космосе найден транспортник, перевозивший бывших заключенных с планеты Т-234. На борту обнаружены только трупы, а корабль был покрыт розовой пленкой. Нашедшие корабль и группа расследования катастрофы также погибли. Первые по непонятной причине не подали ни сигнала бедствия, ни сообщения о каких-либо болезнях. Следователи же успели передать информацию по данному случаю, а дальше произошла самоликвидация, инициированная бортовым компьютером.
- В каком смысле - инициированная самоликвидация? - опешил инфекционист. - А как же материал для исследований? Тела и…
- Профессор, я в курсе, что вы давно не покидаете пределы Солнечной системы. В результате расширения границ Галактического Союза мы постоянно встречаем новые формы жизни, поэтому Объединенное правительство приняло систему защиты наших цивилизаций. Ее разработали в известном вам ОБОУЗе. Теперь на всех кораблях установлена система распознавания угрозы заражения, согласно статистике принимающая решение о самоликвидации судна в случае смертельной угрозы человечеству.
- Статистика - не панацея. Она не учитывает слишком много переменных, - проворчал пожилой землянин, скрещивая руки на груди, тем самым выражая недовольство.
Хеш’ар продолжил, вновь привлекая наше внимание, особенно мое. Слишком уж монументально сейчас смотрится х’шет, сурово. Сказочный эльф из моего детства с белоснежными волосами, остроконечными ушами и бледной кожей. А уж сияющие глаза…
- Второй случай - похожий. Спустя всего две недели военный сторожевик с той самой планеты Т-234 найден на пути следования к месту сбора осужденных. В этот раз сигнал подать успели, сформировали специальную команду по изучению и зачистке. Погибли все, кроме одного. Тела уничтожила группа сопровождения из ОБОУЗа, чтобы не допустить попадания заразы на другие корабли и тем более - населенные планеты.
- Но зачем? Почему? - беспокойно зашумели ученые.
Я же, находясь под впечатлением от доклада, молчала. Внутри у меня похолодело: попала основательно. Как и присутствующие здесь.
Друг детства, бросив на меня короткий нечитаемый взгляд, продолжил:
- Сейчас вы увидите запись с последнего корабля. С начала и до конца. Прошу сначала просмотреть, а потом задать все интересующие вас вопросы, чтобы начать работу. - Лейс кивнул подчиненному и сел в первое же кресло.
Дальше начался фильм ужасов.
Один из х’шанцев активировал кибер, и после голосовой команды перед нами появился полупрозрачный энергетический экран, затем на секунду он стал черным, и началось полноценное видео.
Запись велась прямая, с камер, установленных на шлемах всех членов специальной команды, которая ждала открытия аварийного шлюза. На экране возникли пять окон: большое - в центре и четыре поменьше - по углам, в каждом шла трансляция с камер:
- Запись ведется с исследовательского корабля ОБОУЗ, идентификационный номер шесть-пять-шесть-три. Проводится первичное обследование корабля специального назначения по охране и этапированию заключенных к месту отбывания наказания. Место назначения и приписки: планета закрытого типа Т-234. Транспорт среднего класса найден на путях следования к месту сбора осужденных. Обследование ведет группа "Альфа-3" в составе пяти единиц. Руководитель группы - доктор Александр Шершнев, землянин. Члены группы: доктор Рау-Ли, рафанец, доктор Уали Шиуро, ашранец, в сопровождении специальных агентов ОБОУЗ Майлза Деруфо и Даниила Михальчика, землян.
- Док, открываем?
На экране рука в желтом защитном скафандре замерла на мгновение у кодового замка.
- Да, Деруфо, набирай.
Мощная серая шлюзовая дверь с шипением отъезжает в сторону, дальше - эвакуационный отсек, в котором работает аварийное освещение, мигая то красным, то оранжевым.
- Странно, почему аварийка включена? Ведь самоликвидацию принудительно деактивировали. Михальчик, свяжитесь и запросите состояние внутренних систем сторожевика.
Периодически специалисты оглядываются друг на друга, и нам видны их бледные лица в голубоватой подсветке шлемов и желтые бесформенные фигуры в защитных костюмах. Только зеленоватая кожа доктора Рау-Ли кажется более темной и какой-то серой, а единственный глаз - черным выпуклым обсидианом.
- Запрос принят. Ответ: проблемы в системе управления. Предположили неполадки в проводке, потому что программное обеспечение сбоев не выявило.
- Не нравится мне это.
Одна из камер делает панорамный обзор и останавливается на почти синюшном лице ашранца, совсем молодого.
- Что именно, Уали? Что тебя никто не встречает с радостной улыбкой и пинтой пива?
Теперь камера ашранца позволяет рассмотреть высокого землянина лет сорока. Черты лица у мужчины резкие, взгляд цепкий, умный.
- Командир, вы же знаете, я не любитель выпивки.
- А жаль, я как-то думал позвать тебя за компанию на футбольный матч. А там без пива никак… - Веселый голос мужчины меняется на заинтересованный, приглушенный. - Что за дрянь?
- Где? - Голос Михальчика.
Сразу пять камер смотрят на переборки, где под мощным освещением проступают едва заметные розовые пятна.
- Только у меня ощущение, что на отпечаток руки похоже? - нервно спросил ашранец. - И это не кровь, и не краска, и не…
- Возьми образец, Уали.
Минутная задержка на сбор образцов - и группа продолжает движение. Слышно ровное дыхание каждого участника.
Очередной коридор резко заканчивается, камера демонстрирует грузовой отсек. Резкий шумный вдох, затем восклицание:
- Вижу первый объект. Михальчик, что у вас?
- На тепловизоре по-прежнему нет движения. Живых не обнаружено.
- Здесь пятен больше, видите? - глухо выдыхает Уали. - Не вздумайте ни к чему прикасаться. К поручням тоже. Кое-где и металл в этой дряни. Спускаемся очень осторожно.
- Странно. Выходит, источники разнесли ее по всему кораблю? И любое место контакта превращается в миниколонию? Может, это бактерии? Рау-Ли, это по твоей части, что думаешь?
- Все может быть, командир. Но пока не посмотрим образцы, с уверенностью сказать не могу.
Камера командира группы на мгновение метнулась к рафанцу. Раздается его задумчивый голос:
- Согласно данным, сторожевик покинул планету-тюрьму две недели назад. Спустя неделю от него поступил сигнал бедствия, после чего он вовсе замолчал. Почти такой же временной расклад, как у транспорта с заключенными месячной давности…
- Выходит, за временной интервал в две недели происходит колонизация не только живых носителей, но и внутренностей корабля.
- Мы снаружи не проверяли, командир, - неуверенный голос Деруфо.
- Внести в протокол осмотра. Провести внешний осмотр корабля на предмет выявления колоний розовой.
Камеры почти вплотную приблизились к объекту. Трупом или телом увиденное назвать трудно. Послышалось прерывистое шумное дыхание, и три камеры резко отвернулись от разваливающегося по частям и кускам тела, как если бы его раздавили, причем несколько раз.
У меня желчь поднялась к горлу. А вот инфекционист Зельдман и патоморфолог Башаров жадно подались вперед, пристально разглядывая кошмар на экране.
Съемки продолжались.
- Фиксируем первый объект. Температура в отсеке стандартная, согласно правилам Земли, восемнадцать градусов по Цельсию. Судя по форме и объему, перед нами мужчина, землянин. Разложение полное. Не стандартное. Заражен. Берем образцы…
Минута ожидания, когда хочется зажмуриться и отвернуться, но нельзя. Затем группа продолжает путь. А присутствующие в зале, опосредованно, - вместе с ними. С уже мертвецами! И каждый из нас об этом знает. Слышит их голоса, обмен репликами. Словно с того света.
Дальше почти в каждом жилом отсеке встречаются вот такие "объекты". Группа нашла и отметила в протоколе всех до единого. Они надеялись найти хоть одного выжившего, но увы.
Камеры отображали, как участники группы собирали образцы биоматериала, делали соскобы. Работали спокойно, слаженно и методично.
Лишь один раз мы почти дружно вздрогнули, когда на обратном пути чуть не упал ашранец. Он схватился за поручень.
После этого возвращение затормозилось. Мы видели, как тщательно обработали перчатку, потом изолировали специальным составом контактную поверхность.
Эти ученые внушали бесконечное, безоговорочное уважение и почитание. В нечеловеческих условиях и обстоятельствах они ни разу не нарушили протокол защиты и безопасности, не упустили ни одной мелочи - настоящие профессионалы. Гордость науки!
После выхода со сторожевика в зону обработки и дезинфекции съемка приостановилась. Мы с коллегами успели вздохнуть, и началась другая запись. Судя по обстановке, прямо из лаборатории корабля ОБОУЗ.
Среднего возраста х’шанец, опираясь бедрами о стол, смотрит прямо на нас. Его длинная коса свернута рогаликом на макушке, под яркими фиолетовыми глазами залегли не менее яркие синяки. Мужчина измотан не только физически, но и морально. Костюм на нем мятый и в пятнах.
Но самое страшное - его глаза: пустые, мертвые, глаза обреченного на смерть человека. Мужчина представился Саем Мейн’аром и глухим голосом начал отчет. Если до него было страшно, то сейчас мне стало жутко.
Мейн’ар долго перечислял, как умирала вся его команда, с подробными отчетами по времени и очередности. На несколько долгих мгновений он замолчал, затем, глубоко вздохнув, продолжил:
- Коллеги, в заключение вынужден признать полный крах клинической логики и инструментальной диагностики. По данным полного патоморфологического исследования, включая иммуногистохимическое исследование, FISH-анализ, молекулярную генетику, мы смогли выявить лишь следующее: тотальный детрит во всех срезах тканей, включая нервную ткань, висцеральные органы. Клинико-биохимические показатели не дали никаких статистически значимых результатов. Ликвор при пункции спинного мозга стерилен.
Хочу добавить отдельно для вас, бактериологи: при бактериологических посевах с кожи и слизистых не выявлено ни одного живого симбионта у носителей. Более того, даже патогенной флоры нет. Уничтожено все.
Для вас, вирусологи: при выполнении полимеразной цепной реакции не выявлено ни одного вирусного агента. Все носители стерильны. Эта дрянь разрушает абсолютно все клеточные и структурные связи. По этой причине добровольно принимаю решение о ликвидации корабля. Я понимаю, моя эвакуация невозможна… Обнаженными бороздить просторы космоса пока не научились. Увы.
Я желаю невероятной удачи тем, кто слышит меня и придет нам на смену. Будьте предельно осторожны: розовая не оставляет шанса выжить никому. Если найдете возможность, глушите эту гадость без жалости и сомнений. Ей не место в нашем мире!
Экран кибера погас, а в зале еще минуту царила оглушающая, давящая тишина. Затем мы дружно услышали тихий неуверенный вопрос от х’шанца, который незаметно для всех оказался в зале рядом с Лейсом:
- А что такое детрит и висцеральные органы?
Профессор Зельдман, сидевший за ним во втором ряду, кашлянул и спокойно ответил:
- Висцеральные органы - это ваши печень, сердце, селезенка… А теперь представьте, что их у вас нет. Потому что вдруг наступил полный и беспросветный детрит, то есть все превратилось в некотором роде в несвежий фарш.
Лично я не клиницист, а ученый, который возится с вирусами и червяками, и далека от всего, что связано с разложением и смертью. И думаю, многие услышали, как я нервно сглотнула, пытаясь хоть немного разбавить желчь, что скопилась в горле.
Лейс встал и жестом пригласил выйти вперед одного из присутствовавших с самого начала х’шанцев. Поднялся высокий стройный мужчина в форме обоузцев с такой же короткой белоснежной шевелюрой, как и у Хеш’ара.
- Господа, позвольте представить вам ведущего специалиста по инопланетному заражению, специального агента ОБОУЗ Гаю Меш’ара. Он курирует вашу деятельность и готов ответить на все вопросы и помочь в дальнейшей работе.
Спецагент кашлянул и обратился к нам:
- Каждому из вас предоставлена личная лаборатория. Результаты исследований предыдущей группы находятся у вас. Общие совещания можно проводить здесь. Какие есть предложения и пожелания?
Сей Шитцини сменил позу и вполоборота повернулся к нам:
- Предлагаю изучить показатели иммунного статуса у каждой расы отдельно, чтобы оценить влияние биологического вторжения на иммунную систему. При наличии статистически достоверных различий у каждой расы мы сможем повлиять на тот или иной ответ лекарственной терапией этих больных…
Лицо Меш’ара не дрогнуло, когда он ровным голосом произнес:
- Увы, доктор, лечить некого.
Генетик Кшеола Ом нахмурился и немного неуверенно предложил:
- Давайте попробуем изучить биологический материал на предмет наличия тех или иных уязвимых мутаций…
В этот момент его перебил раздраженный Башаров:
- Вы забываете, там только детрит, что в принципе исключает возможность любых клинических исследований на данном этапе.
- Господа, вы, верно, не совсем поняли, - спокойно прервал Меш’ар начинающийся научный спор. - У нас нет и пока не предвидится никаких образцов. Только то, что нам переслали виртуально. Розовая убивает все живое, заражает и разрушает неживое. Ее в принципе нереально было предоставить вам в качестве образца.
Башаров встал, засунул руки в карманы и, пожав плечами, флегматично заметил:
- Тогда мы должны работать с тем, что имеем.
- Что вы имеете в виду, профессор? - взволнованно спросил Кшеола. - Кроме уже полученных данных, ничего нового у нас фактически нет.
- Ну почему же? У нас есть куча прекрасных биообразцов, которые сидят перед нами. Еще совсем свеженькие… - Башаров весело обвел нас рукой.
- Профессор, сейчас не время для шуток, - сильнее раздражаясь, заявил ашранец.
- А кто вам сказал, что я шучу? Во-первых, предлагаю изъять у каждого из участвующих в этой кампании биообразцы исходных тканей для последующего сравнения патоморфоза после возвращения на базу. Если нам конечно же повезет вернуться. Либо это останется в наследство новой группе для последующего сравнительного анализа. Мы должны учитывать печальный опыт коллег из предыдущих миссий.
- Хорошая мысль, а во-вторых? - включился в разговор Кристиан Зельдман.
- Во-вторых, нужно срочно заняться изучением литературных данных о патоморфологических, иммунологических, генетических и физиологических особенностях различных рас в связи с отсутствием влияния розовой дряни на представителя расы х’шанцев. В меня вселяет надежду этот факт. Он-то выжил… каким-то образом.
Цитранец взволнованно подскочил со своего места:
- Вы считаете, что на основе теории о генетической чистоте эволюции Вселенной можно найти средство борьбы с этой… заразой?
- Мы должны хвататься за любую соломинку, даже если ее кто-то уже пожевал, - продолжал "веселиться" Башаров.
Кшеола оживился, его раздражение как ветром сдуло:
- Тогда нужно в целом расширить анализ, добавив вероятность синтеза защитных антител в борьбе с розовой. Еще эволюционную модификацию в системах иммунитета. Я бы еще затронул роль эволюционно "молодых" генетических структур людей разных планет. И смесков разных рас…
Я внимательно слушала более опытных старших коллег, но после замечания Кшеолы одна мысль заставила меня включиться в обсуждение:
- Я так понимаю, это были военные корабли. А на них присутствовали женщины?
Все посмотрели на меня. Лейс - с нескрываемым интересом и знакомо наклонив голову к плечу, прежде чем ответить:
- По данным картотеки, нет. И в спасательной миссии женщин тоже не было.
- Тогда я однозначно провела бы дополнительный сравнительный анализ не только по расовому, но и по гендерному признаку. А еще любопытны изменения законов клеточного слияния генетически чужеродных жидкостей мужчины и женщины.
- Стесняюсь спросить, а с кем вы планируете сливаться? - несколько заискивающе пошутил Башаров.
Не знаю почему, но в этот момент я невольно бросила взгляд на Лейса и, наверное, покраснела.
- Господа, давайте сохранять рабочую атмосферу, - призвал нас к порядку инфекционист.
- Я планирую слиться с данными научных источников, - мрачно буркнула и поспешила добавить: - Важны показатели иммуногенетической стабильности или нестабильности слитых клеточных жидкостей мужчины и женщины.
Зельдман, кряхтя, выбрался из кресла и на правах самого старого члена группы заявил:
- На этом предлагаю закончить обсуждение. Нам предоставили большой объем информации, требующей осмысления и анализа. Нужно все просмотреть, а затем уже выносить что-либо на обсуждение. Пока у нас лишь записи без данных.
Все были с ним согласны. Ученые, как и я, не торопясь покинули зал. Каждому из нас выделили сопровождающего для демонстрации личной лаборатории, затем я отправилась в свою каюту.