- Думаю, ДНК вируса не содержит какой-либо информации о половой принадлежности. А значит, для локусов х’шанцев он является генетическим мусором - соответственно симбиотическая связь не образуется. И, что еще более вероятно, именно по этой причине не происходит заражения.
- Все согласны? - спросил Зельдман после того, как закончил баквирусолог Шитцини. - Принимаем данное мнение за главную версию?
Мы дружно кивнули. А я с горечью заметила:
- Как жаль, что предыдущей команде не хватило времени. Они провели колоссальную работу, преподнесли нам все на блюдечке, а самим не хватило времени… совсем чуть-чуть.
- Не факт, - хмуро заметил инфекционист. - Выяснить, кто убивает и как - не равнозначно найти лечение.
- Можно синтезировать искусственный локус и "прививать" согласно половой принадлежности, - предложил профессор Ом. - Для всех, конечно, не панацея, но для зараженных или находящихся в зоне риска - вполне.
- У нас нет живого образца, господа, - возразил Башаров. - Поэтому наши выводы пока умозрительны.
- Нас в любом случае ждет целая планета, - флегматично пожал плечами Зельдман.
- Что-то мне не хочется разделить судьбу заключенных и прожить оставшуюся жизнь рядом с ними, - поморщился Башаров.
- Почему вы столь пессимистично настроены? - удивился цитранец.
Башаров скрестил ноги, по-прежнему опираясь на стол бедрами и ладонями:
- Видимо потому, что на данный момент мы гипотетически разобрались, что убивает живых, и даже, вероятно, нашли способ защиты, но вопрос по розовой остается открытым. А она, смею напомнить, мало того, что является переносчиком вируса, так еще и сама паразит. Как нам нивелировать ее влияние и разрушительное действие?
- Энергетическая пиявка, - мрачно процедила я, глядя в пол и задумавшись над этим вопросом.
- Точное определение, - мягко усмехнулся Илья. - Только у нас две энергетические пиявки-симбионта.
- Есть еще одна проблема, - вспомнила я.
- Какая? - Ученые уставились на меня.
- Юридическая, - буркнула я в ответ, но, отметив полное непонимание у естествоиспытателей, продолжила: - Согласно х’шанскому законодательству, создание или синтезирование искусственных локусов запрещено высшим законом.
- Да, вы правы, - нахмурился Зельдман, - можно создать нехороший прецедент. А что еще хуже, нам могут не дать возможности их синтезировать, даже для проверки научной гипотезы.
- Это почему же? - возмутился Шитцини. - Мы не обязаны докладывать о…
- Мы на х’шанском корабле, а вокруг нас "Призраки Х’ара", мастер. - Башаров, как обычно, убедителен и прямолинеен.
- Я займусь согласованием с руководством ОБОУЗ, они будут сами решать, - тяжело встал с кресла пожилой инфекционист. - Но пока они не дадут ответ, никто из моей группы на планету не сунется. Мы не суицидники в конце концов, а ученые.
Мы еще минимум час потратили на обсуждение. Затем "постановили", что генетик Ом займется синтезом локусов. Пока нелегально. И образцы экипажа корабля ему в помощь.
* * *
Я все-таки вернулась в салон поесть, а то аппетит на радостях разыгрался, да так, что после решила немного отдохнуть в своей каюте, заодно побыть в одиночестве. Автоматически убрала лишние вещи в шкаф, погладила прохладные полированные бока нанатона, ощутив отзыв родной энергетики. Затем плюхнулась на непривычно узкую жесткую кровать. Эх, а дома - широкая, мягонькая, с чудесными разноцветными подушками…
Бездумно поглазела на светло-серый потолок, расслабляясь, но погружаясь вместо сна в размышления. Я мысленно перебирала кадры с места трагических событий, систематизировала данные по розовой заразе, прокручивала в голове обсуждения с коллегами, наши предположения и выводы. Шаг за шагом разбирала на составляющие и анализировала, критиковала. Все сводилось к последнему вопросу: что делать непосредственно с розовой?
Если от вируса, пока гипотетически, можно защититься искусственным локусом, то розовая остается темной лошадкой. Энергетическая пиявка, разрушающая структурные связи, молекулы, которая еще и неорганикой питается.
Какие у нашей миссии могут быть перспективы? При наличии на планете Т-234 столь опасных соседей, как вирус Ома и бактерия Зельдмана, ни о каких дальнейших разработках недр и ее использовании в целом речи не идет. Никто не позволит рисковать всей Галактикой. Значит, в ближайшем будущем предстоит лечение, профилактика и вакцинация заключенных и обслуживающего персонала планеты-тюрьмы, а затем - массовая эвакуация. Положим, мы отыщем приемлемое решение проблемы, но на проверки и исследования уйдет несколько лет.
Хотя, более вероятно, с учетом специфики населения, эвакуируют лишь тех, у кого нет пожизненных сроков. Правительства умеют считать деньги, и частенько именно смета расходов влияет на принятие тех или иных решений. Даже если они попахивают бесчеловечностью. Кроме того, на планете бунт - обстоятельство, которое тоже может послужить важным фактором в принятии любого решения.
Я хохотнула, поймав себя на мысли о присвоении чести открытия вируса и бактерии соответственно Ому и Зельдману. Надо обсудить этот аспект с коллегами; думаю, остальные согласятся, что именно Ом обнаружил вирус в розовой. А Зельдман как-то незаметно возглавил научную часть нашей экспедиции и отлично направлял вектор любой дискуссии. И возраст у него солидный, наверняка ему будет очень приятно, если его имя войдет в классификационный бактериальный ряд.
Как же обезопасить нас от, предположительно, Pink clubbed parasites Zeldman? Я неосознанно взглянула на нанатон. Хм… а ведь черви с Граппы с присущими им суперэнергетическими связями могут послужить мне и в данном случае! Только каким именно образом оптимально использовать их особенность? Защитный костюм? Но для населения Т-234 это не вариант. Синтез такого количества нанатов - слишком длительный процесс. А если… если глушилку использовать и для розовой?
"Это мысль! - Я резко села, невольно коснувшись сережек в ушах. - Надо только все обдумать, обсудить…"
Я снова упала на спину, раскинув руки в стороны и уставившись в потолок. Если мою идею поддержат, то останется вопрос с апробацией. Удивительно: локусы Лейса и моя так называемая мутация защитят, теоретически, от вируса, а нанатон спасет от розовой.
Мысли невольно устремились к одному загадочному, но, к счастью, не сказочному псевдоэльфу. И тут же я вспомнила предупреждение Башарова. Хороший мужчина Илья, надежный, хоть и ведет себя иногда подобно буру для добычи полезных ископаемых: грубо и напролом. Но не оценить его заботу, пусть и излишнюю, нельзя.
Я тоже ученый, а Хеш’ар слишком долго был моей заветной мечтой. Как говорят девчонки, розовой. Сообщение медика-х’шанца об имеющихся у меня локусах Лейса не было тайной или новостью. Свои биообразцы я давно изучила, еще на стадии создания "тени" - нанатона. И все особенности х’шанцев и их пресловутой связи тоже. Хотя, грешна, скорее с "технической" точки зрения, а вот психологический фактор привыкания упустила. Вот тут Башаров мне на отдельные нюансы нашего общения с Лейсом четко и без экивоков указал.
Илья прав, я не чувствую "провала" в пятнадцать лет. С момента встречи с Лейсом прошло всего двое суток, а я словно с рождения его знаю. Комфортно и легко чувствую себя рядом с ним не только физически, но и психологически. Да, смущаюсь, испытываю некоторую неловкость, но стоит увидеть его или, что еще важнее, приблизиться, и все - внутренне успокаиваюсь, расслабляюсь, тянусь к нему. Но у меня слишком мало его локусов, а отношение к нему с детства необычное.
Боже, сколько раз я представляла нашу встречу. Не десятки, а тысячи раз. И даже наши поцелуи представляла, когда подросла. Именно мечты о Лейсе были отдушиной, когда в семье царила депрессия. Каждого знакомого мальчика, а потом парня я сравнивала с ним, моим беловолосым х’шанцем. Тайком просматривала записи наших посиделок дома или в саду у Хеш’аров - те редкие видео, что остались в сетевых хранилищах, а не погибли на Х’аре. И грезила им. Конечно, со временем, с каждым прожитым годом его образ таял, уходил на задний план в круговороте жизни. А еще я обиделась, что не приехал, не вернулся ко мне. Но в моей душе он занимал слишком много места.
Лейс стал бессменным призрачным кумиром, идеалом, с которым, увы, никто не мог сравниться. Даже когда, припозднившись на несколько лет, начался "играй гормон", я ни разу не испытала неотвратимого влечения к другим парням или мужчинам. Лишь изредка, когда снился Лейс, а может, его абстрактный образ, я просыпалась, испытывая незнакомые тогда томление и тяжесть в паху. Но я уверена, виной моей холодности и чувственной инфантильности не локусы. Скорее, я, как и папа, - однолюб. Вот только признаваться себе, что действительно люблю по-прежнему, страшно. И именно поэтому я реагирую на него слишком стремительно и остро.
Сейчас я пыталась анализировать все отстранено, почти как ученый, а не женщина (тем более, кажется, влюбленная). Мы-то наивно полагаем, что принимаем решения самостоятельно: в кого-то влюбляемся, кого-то отвергаем. На самом деле нашими поступками, особенно в связи с противоположным полом, руководят гормоны.
Лейс не надевает перчатки, даже когда берет меня за руку, что делает постоянно, как отметил Илья. Он не боится нашей связи, более того, вероятно, готов ее укрепить и продолжить. Но почему? Увидел взрослую меня и воспылал страстью? Не хочется думать о влиянии локусов. Как девушке романтичной, мне хочется большой и чистой любви до гробовой доски.
Иногда я вспоминала ари Майшель в тот роковой момент, когда она почувствовала, что ее муж и половинка погиб. Ей было страшно, больно, но я не забуду, с каким облегчением наставница говорила о скорой встрече с любимым и радовалась возможности уйти вслед за ним. Порой кажется, именно ари Майшель в тот момент повлияла на мое отношение к браку. А также пример отца, который боготворил маму, бросил к ее ногам карьеру, успех, чтобы быть рядом, когда ей становилось особенно плохо.
Сейчас мне не дает покоя отношение Лейса. Он сказал, что локусы никак не влияют на его мнение и отношение ко мне. Правда ли? А что он тогда испытывает? И главное - чего хочет от меня? Неужели только секса из-за длительного рейса по окраинам Галактики в отсутствие женской ласки и интима? Не может быть! Слишком реакция на провокации Башарова неоднозначная. Равнодушный мужчина не гнул бы столовые приборы в бараний рог и не шипел разъяренным котом. И опять же х’шанец не опасался добавить себе еще моих локусов. Эх, как быть?
Я мысленно представила молодого Лейса: мой сосед-эльф и тогда был сдержанным внешне, но внутри - горел. Я до сих пор помню, как он разделался с тренажером после отказа Шарали в связи. Ух, и вырвался тогда из-под контроля его бешеный темперамент! Свои эмоции он большей частью контролировал, стараясь невозмутимым видом походить на отца. Но порой младший Хеш’ар забывался, и невероятные, сияющие зеленые глаза выдавали все, что он испытывал в тот момент.
Нынешний же х’шет Хеш’ар словно ледяной скорлупой покрылся. Только Башарову и удалось его пробить на бурные эмоции, которые, к слову сказать, меня порадовали.
Как же вести себя дальше? С Ильей в общем-то понятно: выстроить обычную стеночку и держать дистанцию. Он умный мужчина - поймет сразу.
А с Лейсом? Я свернулась калачиком, подтянув колени к животу. Мне так страшно, просто до дрожи страшно, что вот она - такая долгожданная встреча. Произошла. А вдруг я ошибаюсь, и ничего хорошего меня больше не ждет? Снова оттолкнут? Раскроюсь, снова поверю, что между нами все возможно: касаться, обнимать любимого мужчину, целовать его губы, ощущать их вкус и мягкость. Воплотить свои мечты…
Тишину каюты разрезал нервный смех - я рассмеялась над собственной глупостью и наивностью. Над нами нависла смертельная угроза, страшно представить, сколько опасностей ждет, а о чем думаю я? О любви! Это действительно за гранью здравого смысла - когда пугает не неизвестная зараза, причем реально существующая, к которой еще подступиться надо, а крушение собственной мечты, которую я снова сама себе нарисовала, сама в нее поверила, и боюсь, что она привычно развеется, оставив меня с разбитым сердцем на всю оставшуюся жизнь.
- Шалая - ты дура! - рявкнула я. - Работать надо, а не ерундой страдать!
Я встала, оправила костюм и решительно направилась в лабораторию в компании своей тени проверить идею с глушилкой. Вот только тело, непривычно распаленное желанием, горело, нудно, но настойчиво требуя своего.
* * *
Напрасно я вглядывалась в облако нанатов, крутя пальцами серьги-глушилки, - четко сформулировать захватившую меня идею не получалось. Как? Каким образом перенести воздействие блокировки одних связей на совершенно другие? Мне предстоит взять на себя слишком большую ответственность, осознавая, насколько эта часть исследований важна для дальнейшей работы не только научной группы, но и всей миссии. Кроме того, работать под психологическим прессингом я не привыкла, поэтому сейчас в голове сплошной хаос, мешающий структурировать, вычленить наиболее важный элемент.
Необходимо отвлечься!
Вернувшись в каюту, я выбрала белые легинсы, голубую тунику и обувь, подходящую для занятий спортом. Мгновение помедлив, прежде чем отправиться на поиски спортивного зала, о котором Хеш’ар упоминал в первый день по прибытии сюда, я надела одну сережку, а вторую оставила - чувствовала себя увереннее и в большей безопасности под защитой своей тени.
Спортом, и тренажерами в частности, я увлеклась со времен знакомства с Лейсом и его друзьями. Как-то само собой повелось, чему немало способствовало мое наивное убеждение, что, если я буду продолжать, мы станем ближе. Вдруг в этот момент он тоже занимается в спортзале? Даже в разных точках Галактики, но словно снова вместе! Дурочка я! Зато постепенно втянулась, привыкла к регулярным тренировкам и нашла им другое применение: под монотонные движения отлично думается.
Зал нашла благодаря подсказкам любопытного экипажа, провожавшего мою тень настороженными взглядами. Надо бы схему корабля на кибер загрузить, если разрешат, а то он действительно огромным оказался. К моей удаче, тренировался один Киш: в присутствии посторонних мужчин я чувствовала бы себя неловко, не до размышлений было бы.
- О, Даш, привет, решила мышцы подкачать? - улыбнулся он, вытирая потный лоб ладонью, и добавил, отметив рой нанатов у меня за спиной: - Еще и с компанией родственников.
Командор в серой футболке без рукавов, открывавшей великолепный вид на гору мускулов, занимался на силовом тренажере, видимо доводя до совершенства и так идеальное тело тяжелоатлета. А черные шорты подчеркивали мощные бедра и голени, вызывая у меня чисто женский эстетический восторг. Он это заметил. Задорно усмехнулся и хитро подмигнул. Я хихикнула и махнула ему рукой:
- Нет, мышцы у меня в порядке, хотя до твоих бицепсов, конечно, далеко. Хочу просто подумать. - Моя тень размазанно повторила жест и тучкой зависла над головой. - А тренировки помогают отвлечься.
Я быстро осмотрела довольно большой зал с различными тренажерами знакомого и незнакомого вида. За полупрозрачной белой переборкой, отделенной от общего пространства, двигались силуэты находящихся за ней бойцов.
- Там Лейс ведет тренировочный бой с роботом, - негромко просветил меня Киш и ехидно добавил зачем-то: - Пар выпускает.
- С кем-то поругался? Или что-то случилось? - предположила я, невольно расстроившись и поворачиваясь к собеседнику.
И успела поймать его насмешливо-изучающий взгляд, который насторожил - это раз, а во-вторых, был непривычен для того простоватого, бесхитростного парня, которым считался в юности Киш Рейш’ар. Да уж, с тех пор мы не только выросли, но и изменились. И притом сильно, если я сразу не узнала героя своего детства. А в-третьих, простаки до командора межзвездного корабля не дослуживаются.
- Ты же помнишь Лейса. Внешне он скала скалой, а внутри кипит так, что мне иногда страшно за тех, кто его разозлит… или заинтересует. - В словах, хочется верить, старого друга чувствовался подтекст, причем не слишком завуалированный.
- И кто его разозлил? В этот раз? - неуверенно улыбнувшись, нервно спросила я. А то вдруг пора идти Башарова спасать?
Кажется, Киш, продолжавший силовую тренировку, о моих опасениях догадался. Жилы на его шее напряглись от усилий, но он, весело хмыкнув, ответил:
- Скорее заинтересовал. А злится на себя, на жизнь, на обстоятельства - на все разом.
Поджав губы, я заняла ближайшую беговую дорожку, выставила прогулочный шаг и, не удержавшись, заявила:
- Злиться на все разом - лишняя трата времени и сил. Если что-то не устраивает или сделал не так, нужно исправлять.
- Хеш’ар, как и ты, принцесса, нагружая мышцы, думает… о жизни, о тактике и стратегии, ищет выход из проблемных ситуаций. А принимает важные решения, выпустив пар, - натужно просипел Киш, работая руками. - У него хорошая привычка никогда не принимать скоропалительных решений. Сначала думает, потом делает.
- Я помню, - усмехнулась я, - подумает, план составит, потом реализует. И если что-то надумал, его с пути невозможно сбить.
- Да, водится за ним такое, - выдохнул Киш. - Цели достигать тоже надо уметь.
Увеличив скорость, я перешла на бег и не на шутку озадачилась, глядя на бешено заметавшиеся тени за белесой перегородкой:
- Интересно, о чем же он так бурно думает?
Киш сощурил добрые голубые глаза, разглядывая меня, и рот чуть скривил в ухмылке, не злой, а из разряда "все знаю, все вижу".
- Может, о тебе?
- А в связи с чем обо мне думы такие… серьезные? - удивленно вытаращилась я на Киша, потом опять подозрительно покосилась на перегородку, возразив: - Мы пятнадцать лет не виделись и лишь третий день общаемся. Иногда.
Рейш’ар усилил натиск на тренажер и сверлил меня пристальным взглядом.
- Ты и раньше была красивой девочкой, умной не по годам, - произнес он, затем, крякнув от натуги, добавил: - Правда, для Лейса словно заноза в одном месте.
- Вот спасибо за напоминание, - буркнула я, но невольно улыбнулась.
- Прости, - неискренне повинился Киш. Дальше продолжил уже серьезно: - А теперь ты превратилась в очень красивую, просто роскошную женщину, при этом умную и самодостаточную.
- Может, на правах старого друга не будешь ходить вокруг да около?
- Знаешь, Даш, когда мы увидели тебя впервые, и потом, в начале знакомства, каждый из нас задавался вопросом: почему Лейс тебя терпит?
- Терпит? - неприятно удивилась я.
Киш по-дружески кивнул:
- Сама посуди. Какие у нас, парней, были интересы: мышцы накачать, какую-нибудь навороченную игрушку типа кибера завести, девушек… - он слегка замялся, - обсудить. А тут ты - двенадцатилетняя малявка, да еще выглядевшая максимум на десять. Изнеженная, нарядная куколка.
- Может быть, и так, но…
- Я сейчас абсолютно откровенен.
- Тогда и я не понимаю, почему вы меня терпели? - ровно спросила, чувствуя, как поднимается обида. Глупая обида.
- Не поверишь, Даш. Виной всему твое обожание, которое ты не скрывала. Каждому было видно, что Лейс для тебя… божество. А мы все страшно завидовали ему.
- Завидовали? - вытаращилась я.
Рейш’ар поморщился: