- Ты подумал, что я решил попробовать еще раз? - Он фыркнул. - Рирдон, все, что я могу сделать - это всего лишь прямо сейчас воспользоваться ночным горшком.
- Мне жаль. Мне так жаль, - Натаниэль потер лицо. - Я мог бы убить тебя!
- Я мог убить тебя. Ты мог бы убить меня, - Рен пожал плечами. - Я бы сказал, что мы сравняли счет.
- Ты больше не хочешь видеть меня мертвым?
- Ну, я не стал бы оплакивать тебя, но нет, я не думаю, что я все еще чувствую себя в настроении убивать, - Рен долго смотрел на него. - По правде сказать, у меня есть сомнения по поводу твоего предательства.
Натаниэль выпрямился.
- Я был бы очень признателен, если бы ты держал эти сомнения при себе.
Рен прищурил глаза.
- Хм-м. Я тоже так думаю. - Он бросил взгляд на занятых своим делом слуг. Затем одной рукой погладил стеганое покрывало. - Отличное прикрытие, - со значением сказал он. - У меня когда-то было точно такое же.
Губы Натаниэля изогнулись. Досье Рена содержало информацию о том, что на своем последнем задании он разыгрывал из себя разочарованного молодого бездельника, созревшего для того, чтобы его завербовали для небольшой измены.
- Спасибо, - ответил он. - Я могу принять меры, чтобы у тебя появилось еще одно, если хочешь.
Рен вскинул на него глаза. Сделал глубокий вздох, потом еще один.
- Нет… пока нет.
Натаниэль кивнул.
- Я понимаю.
Он покинул комнату, чувствуя себя немного легче от того, что в целом мире стало на одного человека меньше из тех, кто ненавидит его.
Но все же этот пожар сегодня ночью был свидетельством того, что некоторые люди все еще его ненавидели.
Вилла стояла на пороге своей спальни, шокированная состоянием комнаты.
Натаниэль подошел и встал позади нее.
- Твое постельное белье слишком пропахло дымом, чтобы спать на нем. Я пришлю кого-нибудь принести свежее от…
Он остановился, очевидно, так же потрясенный, как и она.
В комнате царила неразбериха. Вещи Виллы были повсюду, разбросанные с энергичной яростью. Книги валялись раскрытыми на полу, страницы трепетали в воздухе. Ее прекрасная новая одежда была брошена на пол и истоптана. Вилла подошла к краю кровати и встала на колени, чтобы подобрать разбитые останки белки, которую вырезал Дик. От мстительности, выраженной в этом акте разрушения, у нее заныло в животе.
Натаниэль быстро двигался по комнате, проверяя любые места, где можно было спрятаться. Баюкая деревянные обломки в своих руках, Вилла встала, чтобы осмотреть беспорядок вокруг нее.
- Что-то не так, - прошептала она.
Натаниэль начал подбирать некоторые книги с пола. Лили вошла со свежей стопкой постельного белья, задохнулась при виде этого безумия, затем быстро начала спасать новую одежду Виллы. Вилла все еще стояла неподвижно, задумавшись. Натаниэль изучал книгу, которую он поднял с пола.
- Почему у тебя есть книга Джереми Каннингтона "Математические концепции"?
- Мне нравится его рассуждения о золотом сечении, - рассеянно ответила Вилла. Затем она взглянула на него. - Книги безвозвратно испорчены?
Натаниэль огляделся.
- Нет, не думаю. Немного порваны, но непоправимого ущерба нет.
Вилла повернулась к Лили.
- А моя одежда - насколько она испорчена?
Лили наморщила нос.
- Ну, я не думаю, что когда-нибудь смогу выветрить запах дыма из придворного платья миссис Найт… а остальные - большинство из них - просто разбросаны.
- Обысканы, - поправил Натаниэль. - Они выглядят так, как будто их обыскивали.
- Точно, - кивнув, согласилась Вилла. - Но если злоумышленник просто что-то искал, то почему он это сделал? - она показала ему обломки резной белки.
- Вилла, - сурово проговорил Натаниэль. - думаю, что более серьезный вопрос в том… что они искали в твоей комнате и ни в чьей больше? - он сложил руки на груди и уставился на нее так, словно никогда не видел ее раньше. - Есть что-то, что я должен знать?
Вилла в замешательстве посмотрела на него.
- Я… Я не знаю почему… я даже не знаю, что они хотели найти!
- Нет? - он отступил в сторону. - Почему бы тебе не проверить свое имущество и не рассказать мне о том, пропало ли что-нибудь?
Это занятие не потребовало много времени.
- Нет, - наконец сказала она. - Ничего не украдено. Резная белка - это единственное, что я потеряла.
- Ты уверена? - его вопрос кратким и бесстрастным.
- Натаниэль, мне принадлежит очень мало вещей в этом мире. Не очень трудно все их знать, - она оглядела теперь уже приведенную в порядок комнату. - Ничего не пропало.
Натаниэль заставил себя расслабиться. Кажется, Вилла не лгала. Она могла владеть чем-то, ценность чего могла не осознавать, но если ничего не было украдено, трудно представить, что взломщик нашел то, что он искал.
Лили постелила свежие простыни, и Вилла устало забралась в кровать. Это был такой длинный день.
- Неужели только этим утром меня представляли ко двору? - спросила она у Лили.
- Да, миледи. И именно этим вечером скончался отчим его светлости.
- Кажется, это было вечность назад, - сонно ответила Вилла.
Натаниэль стоял за слегка приоткрытой дверью в комнату Виллы, прислушиваясь. Он ненавидел себя за то, что таким образом начал подозревать Виллу, но что-то происходило, и он все сильнее подозревал, что это было связано с ней.
По прибытии в Англию Фостер во весь опор помчался прямо в Дерритон. Затем, проведя ночь в гостинице…
"- И так уже достаточно плохо, что Дэн разбросал все ее упакованные вещи. Настоящий беспорядок, вот что он натворил.
- Нет, мам! Ее комната уже была…
- Ничего подобного, - упрекнула Мойра своего сына. - Позор на тебя, обвиняешь Вилли, а она всегда содержала свою комнату в абсолютном порядке!"
Комната Виллы была в беспорядке, после того, как сын ее опекуна упаковал ее вещи. Комната Виллы в гостинице - где останавливался Фостер.
Очевидно, Фостер не нашел то, что ему было нужно, потому что он направился в Лондон и не пытался заметать следы. А теперь комнату Виллы в Рирдон-Хаусе тоже обыскали.
Кажется, он наконец-то привлек внимание Фостера.
В доках была пивная, слишком грубое место для любого, кто еще не совершил нескольких крупных преступлений. Пол на самом деле был сделан не из грязи. Он только выглядел таким, потому что десятилетиями покрывался ею. Трехногие столы были изломаны в следующих одна за другой потасовках, так что клиентам приходилось осторожно выбирать места, куда ставить локти, чтобы не посадить занозы.
Эль был отвратительным, а разносчицы - еще более отвратительными.
Это заведение носило неправдоподобное название "Красная белка".
Сэр Фостер наконец-то вступил с ним в контакт, только не так, как Натаниэль ожидал. Тем не менее, послание было безошибочным. Плохо только, что пострадала резная безделушка Виллы.
Натаниэль с важным видом зашел в таверну и сел за один из грубых столов. Его манеры были резкими и угрюмыми, его одежда была грязной и потрепанной. Он испачкал свои длинные волосы и позволил им свисать ему на глаза.
Но он все равно выглядел лучше большей части здешней клиентуры. В конце концов, у него все еще были на месте оба глаза.
Натаниэль сжал кулак, наблюдая, как его пальцы обхватывают пивную кружку. Он не столько пил, сколько плескал это пойло себе в лицо, позволяя ему стекать по его щетине, а затем для отвода глаз вытирал рот рукой.
Он бросил свою пустую кружку на пол, как это было заведено здесь. Девушки-разносчицы обеспечивали их быстрый круговорот. Следующая кружка, которую ему принесли, была с грязным ободком.
Конечно. Мытье пивных кружек отрицательно сказалось бы на скорости питья клиентов.
Его устраивало то, что этой ночью он находился в самом грубом и самом анонимном месте, которое только можно было найти. К сожалению, эта была очень спокойная ночь в этом логове беззакония. Большинство клиентов угрюмо напивались и наблюдали за тем, как мимо них, суетясь, проносятся разносчицы.
Женщина, стоявшая ближе всех к Натаниэлю, улыбнулась ему, и он вежливо кивнул, хотя и не был заинтересован. Он скорее переспал бы с Блантом. А еще лучше он переспал бы с Виллой.
Он был на задании. И здесь не было места мыслям о Вилле. Ему нужно было быть Коброй. Сосредоточенным. Преданным своему делу. Одержимым.
Кто-то наткнулся на его скамью, и Натаниэль вполсилы оттолкнул этого типа, до того, как тот разлил остаток его эля на пол. Это был не слишком сильный удар, но парень повернулся и пихнул другого клиента, который растянулся на коленях у нескольких других завсегдатаев, столкнув как минимум одну барменшу с чьего-то колена.
Кто-то обиделся на то, что прервали его разговор, кто-то - разозлился на то, что обидели его товарища, и драка началась.
Наконец-то кому-то пришла в голову дельная мысль. Хорошая потасовка притупила бы жжение в животе Натаниэля. Но все же было бы неправильно заставлять кого-то платить за его неприятности. До рассвета было всего несколько часов, но Натаниэль не думал, что Фостер надумает появиться.
Натаниэль встал, весьма вовремя увернувшись - его едва не задело чье-то тело, упавшее на его стол с острыми краями.
- Какого черта? - заорал этот человек на Натаниэля, несмотря на алый ручеек крови, текущий из разбитого носа. - Вставай и дерись, ты проклятый трус!
Это решило все. С огромным удовлетворением, Натаниэль схватил мужчину за воротник и нанес ему сильный удар в живот.
- Ага, вот это правильно, - прохрипел мужчина. И ответил прекрасным ударом справа в подбородок Натаниэлю.
Натаниэль полностью погрузился в драку, нанося удар за ударом и получив при этом несколько от других. Да, действительно, хорошая потасовка отвечала всем требованиям.
До тех пор, пока один крепкий бородатый тип не направил на него нож.
- Эй, ты! - Натаниэль поднял обе руки. - В этом нет надобности, добрый сэр.
Тип ничего не сказал, только повернулся спиной к драке позади него и сконцентрировал свое внимание на Натаниэле. Затем он нанес сильный удар ножом. Натаниэль едва успел втянуть живот, и лезвие только отхватило пуговицу с его грубой рабочей куртки, которую он одел, чтобы слиться с толпой.
Следующий выпад порезал шерстяную ткань самой куртки. Черт! Этот парень был совершенно серьезен!
Натаниэль тоже стал серьезным. Он не хотел убивать мужчину, но сделает это, если ему придется. Он еще раз попытался умиротворить этого типа.
- У меня есть несколько монет. Ты можешь взять их все и пуститься в отличное путешествие…
Нож разрезал грубую шерсть его жилета так, словно это был хлеб. Он даже ощутил царапину на коже.
- О, вот теперь это уже слишком!
Потянувшись назад, Натаниэль схватил крепкий на вид стул и бросил его в своего противника.
Тип упал с грохотом, как поверженный бык. Шапка мужчины, находящегося без сознания, слетела с его головы и стала отчетливо видна плешивая голова. Натаниэль заморгал. Фостер.
Глава 25
Натаниэля все еще не было дома. Его комната ждала его возвращения. В камине потрескивал огонь, постель была расправлена, его халат лежал на видном месте, но его нигде не было видно.
Вилла несколько часов прождала в своей комнате, затем она пришла сюда. Проводя пальцами вдоль матраса на кровати, она коснулась темно-зеленого шелкового халата, лежащего в изножье. Вилла приподняла его, погладила руками, затем схватила за отвороты и поднесла халат к своему лицу.
От халата исходил его запах: смесь табака и сандала, и Натаниэля. Он не покупал себе ничего с тех пор, как они приехали. Этот халат был у него прежде.
Он хотела бы знать о его прежней жизни. "Легче ли ему смеялось тогда? - задумалась она. Пленял ли он каждую женщину, которую встречал, так же, как пленил ее?"
Она надела халат поверх ночной рубашки, снова прижав его отвороты к лицу. Халат поглотил ее, рукава свисали с ее рук, а подол волочился по полу, но она все равно решила одеть его. Ей хотелось ощущать себя так близко к нему, как это было возможно.
В беспокойстве она покинула его комнату и побрела по коридору. Оказавшись, наконец, возле комнаты Рена она решила проверить в каком состоянии его лихорадка.
Рен не мог спать. Он знал, что уже было очень поздно, потому что он слышал бой часов в каких-то других комнатах. Но его голова ныла самым ужасным образом.
Он упрямо отказался от дозы настойки опия перед тем как слуга, приставленный к нему, отправился спать. Тот пожал плечами и поставил бутылочку на сундук в другом конце комнаты. В том, что касалось Рена, она с таким же успехом могла бы находиться на той стороне Канала.
По крайней мере, он вспомнил и попросил слугу побрить его, и был удивлен, увидев себя в зеркале, которое ему принесли - после этого он стал выглядеть более цивилизованным.
Он снова повернулся, и перед его глазами от боли вспыхнули яркие точки света. Он лежал совершенно неподвижно, даже не дыша, до тех пор, пока голова не перестала гудеть, и его зрение не прояснилось. Затем он заморгал.
Перед ним стоял ангел. Это была Вилла, и единственная свеча освещала ее красоту. У него совершенно перехватило дыхание от этого видения перед ним.
Ее волосы были распущены, падая блестящими волнами ей на плечи. Она была полностью закутана в халат, но даже просто видеть ее в одежде, предназначенной для сна, казалось изысканно интимным.
После того, как она ушла от него этим утром, Рен пришел к успокаивающему выводу: его не волнует тот факт, что она замужем. Он будет подбирать те крохи внимания, которые Вилла пожелает бросить ему, если только она снова придет к нему.
Он неуверенно улыбнулся ей и сделал беспечную ошибку, попытавшись сесть, чтобы лучше видеть ее.
Боль схватила его за шею и снова бросила вниз, скрутила его живот и заставила его зубы сжаться с такой силой, что он подумал, что они могут зашататься.
Комната закружилась вокруг его сознания, пока образы не смешались и не потускнели. Он крепко зажмурил глаза и просто попытался перенести это головокружение, пока оно снова не отпустит его.
Когда мир перестал кружиться, и боль в его животе успокоилась, он смог определить, что прохладное, успокаивающее давление на его лоб исходит от ладони Виллы. Она тихо разговаривала с ним, успокаивая его ничего не значащими словами, которые обычно говорят раненым диким созданиям.
Он открыл глаза и увидел то, что он так мечтал увидеть в течение этого бесконечного прошедшего дня. Она была всего в дюймах от него, ее соболиные волосы падали с ее плеча, лаская его щеку.
- Ваша лихорадка усилилась, - прошептала она, и ее дыхание коснулось его губ, как нежный летний ветерок.
Вилла была обеспокоена. Рен покраснел и выглядел ошеломленным. Что она должна делать? Кажется, он испытывает достаточно сильную боль. Она быстро осмотрела комнату и заметила бутылочку, которую оставил доктор. Какой-то дурак поставил ее слишком далеко, вне пределов досягаемости Рена.
Она быстро взяла ее вместе с ложкой, лежащей рядом, и налила немного жидкости для него.
- Я не знаю, сколько нужно давать вам, но мы можем начать с одной ложки и посмотрим, поможет ли это вам.
Он проглотил настойку с благодарностью, закрыв глаза.
Затем Вилла приподняла его за плечи, чтобы взбить подушки за его спиной. То, что он лежал пластом, не помогало его дыханию.
Настойка опия тоже начала свою работу, заставляя его плыть над болью, осознавая ее, но не ощущая.
Он открыл глаза и улыбнулся ей.
- Невероятно.
Она улыбнулась в ответ.
- Вы чувствуете себя лучше?
- Нет. Да. Я имел в виду, что это вы - невероятная.
Тогда она по-настоящему улыбнулась, широкой, обаятельной улыбкой, от которой у него снова перехватило дыхание.
- Я… - он в ужасе остановил себя.
Господи Боже, он почти сказал, что он любит ее. Настойка опия начала влиять на его сознание. Он едва знал ее, очень мало разговаривал с ней и при большинстве их встреч вел себя, как осел.
Но она была так невероятна. И она была здесь с ним.
- Из жалости, - он осознал, что проговорил эти слова вслух.
Она некоторое время смотрела на него, затем покачала головой.
- Я не жалею вас. Вы умны, иногда высокомерны, но вы внушаете восхищение, а не жалость.
Восхищение?
- Я пытался убить вашего мужа.
- Но не убили. Вы пришли сюда, чтобы сделать то, что подсказывали вам ваши убеждения. Вот этим я восхищаюсь.
- Но я урод. Всего лишь обломок человека.
Она наклонила голову, рассматривая его шрамы со смущающей откровенностью. Он не отвернулся. Пусть она увидит, кем он стал.
- Вы выглядите гораздо лучше сегодня вечером. Если вы чувствуете себя более комфортно, то мне вероятно нужно уйти.
- Нет! - Господи, в его голосе прозвучало отчаяние, но его это не заботило. - Пожалуйста, останьтесь.
- Очень хорошо, тогда слушайте внимательно. Для меня вы не урод и не калека или кто-то еще, кем вы называете себя. Вы прекрасный, достойный восхищения человек, который через многое прошел, и последствия этого отразились на вас. Вот и все.
Она приподняла голову.
- Если я отрежу свои волосы, неужели от этого я перестану быть самой собой?
- Едва ли это то же самое…
Ее прохладные пальцы легли на его губы, останавливая слова.
- Вы должны слушать.
Он хотел поцеловать кончики ее пальцев, но не сделал этого. Она наклонилась ближе к нему, еще раз положив руку на его лицо.
- Вы не животное.
Болезненная тоска смешалась с настойкой опия. Он потянулся к ней, притянул ее вниз, погрузив пальцы в ее волосы, и мечтательно прижался ртом к ее губам. Бутылочка с настойкой опия выскользнула из ее руки и со стуком упала на ковер.
Когда Вилла мягко, но решительно отстранилась от него, в ее глазах стояли слезы.
- Я люблю Натаниэля, - сказала она.
Но при этом она не выглядела слишком счастливой.
- Тогда где же он?
Она резко покачала головой и встала.
- Доброй ночи, мистер Рен Портер.
Дверь тихо закрылась позади нее.
- Доброй ночи, леди Рирдон, - прошептал Рен.
Натаниэль доставил сэра Фостера в частную резиденцию лорда Ливерпула.
Ливерпул был в ярости. Он стоял в переднем холле в шерстяном халате красновато-коричневого цвета и ночном колпаке.
- Вы привели его сюда?
Натаниэль сделал гримасу. Его лицо было в синяках, а его одежда была порезана на ленточки, пропуская потоки воздуха. Он был не в настроении.
- Вы заметили, что я проживаю в моем доме?
Он толкнул Фостера в руки людей Ливерпула с холодным безразличием. Он так много потерял просто для того, чтобы найти этого человека…
Он резко потянул Фостера назад, крепко ухватив того за руку.
- Фостер, - закричал он на практически бессознательного мужчину. - Пожар, Фостер - это ваших рук дело?
Фостер как в тумане взглянул на него:
- Угольный желоб.
Натаниэль швырнул его обратно к лакеям.
- Это был он. Выясните, что он искал.
Он повернулся, чтобы уйти.
- Рирдон! Я думал, что идея состояла в том, что он приведет нас к Химере.