Теперь между ними установилась некая связь: оба пережили испытания, которые их чуть не уничтожили, и оба сумели выбраться из низов. Это заслуживало не жалости, а восхищения. Но чувства Руби к Итану были куда сильнее восхищения.
"Нужно быть осторожнее", – напомнила она себе. Да, он только что показал, что способен на понимание и сопереживание, но не захотел рассказать о своем прошлом. У них разные цели: Итан хочет прожить свою жизнь холостяком, а ей нужна семья, в которой будет как можно больше детей. Так что остается надеяться только на то, что Итан станет ей другом. И все же сейчас, несмотря ни на что, Руби хотелось от него больше чем дружбы.
Наверное, лучше сосредоточиться на катании с горки.
– Вперед, маэстро! – крикнула она Итану.
– Как скажешь! – Он искренне улыбнулся, плюхнулся на санки и заскользил вниз.
Достигнув подножия склона, он посмотрел на Руби, показал ей большой палец и легко взобрался на горку обратно.
– Видишь? Это легко.
Руби с сомнением посмотрела на свои санки:
– Не уверена, что не упаду.
– Ты все-таки съедешь с этой горы! Мы сделаем это вместе. Давай, садись! Я сяду сзади.
Она опустилась на санки, Итан пристроился сзади и обнял Руби одной рукой за талию.
– Тебе нужно лишь управлять санками с помощью ног или рук. Поехали!
Они оттолкнулись и заскользили по снегу. Руби переполнил восторг. По венам побежал адреналин.
Когда сани остановились у подножия горки, Руби с ликованием повернулась к Итану:
– Это было невероятно!
Она смотрела на него и каким-то шестым чувством понимала, что он собирается ее поцеловать. Итан не отводил взгляда от ее губ. Его глаза потемнели, в них загорелось желание.
– Итан?
Сердце Руби отчаянно застучало, губы приоткрылись. Повинуясь древнему как мир инстинкту, ее тело больше не повиновалось голосу рассудка.
Глава 12
Итан не мог отвести от Руби глаз. Она была так красива с раскрасневшимися от мороза щеками. Не в силах удержаться, он наклонился и накрыл ее губы, пахнущие миндалем и шоколадом, своими губами. Она тихо застонала, и этот стон словно подстегнул Итана: он обхватил затылок Руби, зарывшись пальцами в ее шелковистые волосы. Она раскрыла губы и робко коснулась его языка. Желание еще сильнее вспыхнуло в Итане. Хотелось забыть обо всем и целовать Руби, пока не…
А что дальше? Ведь у всех действий есть какие-то последствия. Нельзя сближаться с Руби. Ради них обоих. Она собирается иметь семью и сейчас мечтает стать матерью-одиночкой. Но хочется надеяться, что однажды эта девушка полюбит мужчину, который даст ей все, чего она заслуживает.
"Я не гожусь на эту роль, а потому не имею права морочить Руби голову", – подумал Итан и, собрав волю в кулак, прервал поцелуй. Бесконечно долгое мгновение они смотрели друг на друга, и пар от их дыхания смешивался в морозном воздухе.
– Я… – начала Руби, осеклась и поднесла пальцы к губам. – Я… Э-э-э… И что теперь?
– Не знаю. – А что Итан мог ответить? Этот поцелуй потряс его до глубины души и все изменил. В этом-то и была проблема. – Но прошу прощения. – Он выдавил улыбку. – Нам просто нужно забыть то, что сейчас произошло, и продолжить кататься на санках. – Если честно, Итан мог сейчас предложить либо этот вариант, либо другой: поскорее вернуться в шале и затащить свою спутницу в спальню.
Помолчав, Руби коротко и решительно кивнула:
– Ладно. Здесь, в Альпах, просто замечательно, и я так хорошо провожу Рождество, поэтому не извиняйся. Давай считать, что этот поцелуй был маленьким безрассудством.
К удивлению Итана, в течение следующих нескольких часов между ними не ощущалось неловкости. До самого заката они катались с горки наперегонки, подтрунивая друг над другом. А потом Итан заявил:
– Пора переходить к следующему пункту программы. Скоро вернется Гастон с упряжкой, и мы отправимся в город поужинать.
– Отлично! – захлопала в ладоши Руби.
Поездка до близлежащего городка прошла в молчании, но его нельзя было назвать неловким или угрюмым, скорее между ними чувствовалась какая-то недосказанность. Руби смотрела перед собой широко открытыми глазами, словно глубоко задумавшись, и лишь время от времени искоса взглядывала на Итана, теребя выбившуюся из-под шапки прядь.
Наконец они добрались до альпийского городка, словно сошедшего с рождественской открытки, в котором царило праздничное оживление. Здесь самые современные магазины спокойно соседствовали с очаровательными старинными домами.
– Потрясающе! – выдохнула Руби. А Итан мог думать лишь о том, что потрясающая – она сама.
Они пошли по заснеженной улице, освещенной огнями многочисленных баров и ресторанов и мигающими гирляндами лампочек. Руби снова ненадолго погрузилась в молчание, а потом спросила:
– А где мы будем ужинать?
– В первоклассном ресторане, принадлежащем курорту. Мы приехали немного рано для ужина, так что давай сначала чего-нибудь выпьем.
– Может, тут? – Руби остановилась перед баром, стилизованным под старый постоялый двор.
– Конечно.
Переступив через порог и окунувшись в тепло бара, они почувствовали запах фондю и пива. Слышалась многоязыкая речь, раздавался смех.
– Что будешь пить?
– Небольшой бокал белого вина, пожалуйста. – Руби задумчиво оглядела спутника, стянула свою шапку и уселась за круглый деревянный столик.
– Я сейчас. – Скинув куртку и бросив ее на стул, Итан зашагал к стойке, чувствуя на себе взгляд Руби.
Через несколько минут он вернулся с бокалом вина для нее и кружкой пива для себя и сел за стол. На лице Руби по-прежнему сохранялось задумчивое выражение. Что-то изменилось, но что?
Она подняла бокал:
– За нас! И за то, как далеко мы продвинулись!
Едва прозвучали эти многозначительные слова, гул разговоров и шум столовых приборов словно отодвинулись на задний план. У Итана возникло ощущение, словно, кроме него и Руби, в баре никого нет. Мучительно захотелось сменить тему, но слова на ум не шли.
Больше невозможно было делать вид, будто между ними ничего не произошло. Снова отчетливо вспомнился их поцелуй. В голове остались мысли лишь о том, какими мягкими были губы этой девушки, каким удовольствием и чудом было ее целовать. Этого поцелуя он ждал целых десять лет. Все эти годы в душе жило влечение к Руби. А теперь…
Руби наклонилась вперед и заправила за ухо непослушную прядь:
– Я тут подумала и решила, чего я хочу… – Ее щеки вспыхнули румянцем. – Я хочу… Я хочу… Может, лучше начать с того, чего я не хочу. Я не хочу заводить с тобой роман. Не желаю сидеть с тобой в твоей холостяцкой лодке или где бы то ни было. Моя цель – усыновление детей, и я не позволю ничему мне помешать. – Она отпила глоток вина. – Но я бы не отказалась, чтобы наши отношения зашли чуть дальше, пока мы здесь, вдвоем. Только на эти два дня. Мне бы хотелось насладиться настоящим, пока мы ненадолго застряли тут между нашим прошлым и будущим. Флирт на пару выходных. Ведь для тебя это обычное дело, правда?
– Нет, – тихо ответил Итан, с трудом произнеся это короткое слово. Что бы ни происходило сейчас между ними, это не похоже на его обычные мимолетные связи. – Даже если мы так и поступим, я хочу, чтобы ты знала, что для меня ты не такая, как все.
"Если мы так и поступим". Итан пытался размышлять разумно, но в этот момент ему хотелось лишь перекинуть Руби через плечо и бегом броситься к их шале. Но нельзя поддаваться порыву. Руби все обдумала, значит, нужно поступить так же – хорошенько раскинуть мозгами. Итан напомнил себе, что всего несколько часов назад сам разорвал поцелуй, потому что посчитал, что этот порыв доведет до беды их обоих. Руби уже и так настрадалась в жизни от разных проходимцев.
– Итан, ты вовсе не причинишь мне боль.
"Отлично! – мелькнуло у него в голове. – Она читает мои мысли словно открытую книгу!"
– Ведь я сама это предложила. А когда мы сядем снова в самолет, то опять вернемся к деловым отношениям – босс и его подчиненная. И с успехом проведем бал в замке.
Итан подумал, что в ее словах есть своя логика. Руби не хочет заводить с ним серьезных отношений. Ей нужен лишь короткий флирт. Не будет никаких ожиданий продолжения. У их мимолетной связи не может быть будущего, ведь Руби хочет семью, а он – нет.
На долю секунды в голове зазвенел тревожный звоночек: Итан вспомнил, что не хотел сближаться с Руби. Но что может быть в этом сближении опасного? У них будет лишь физическая связь – раскрывать свои чувства не потребуется.
– Ладно, давай так и сделаем, – согласился он.
Руби затаила дыхание: неужели она и в самом деле только что сделала такое предложение Итану Кавершему? Может, она рехнулась? Даже если так, не хочется спешить вернуть себе ясный ум. Тем более сейчас, когда Итан обшаривает ее глазами и его взгляд обещает такое, что по спине бегут мурашки.
– Пойдем отсюда, – сказала Руби. – Ты не возражаешь, если мы пропустим ужин? Я не смогу проглотить ни кусочка. Но если ты голоден…
– Я не хочу есть.
Охваченная острым чувством предвкушения, она встала из-за стола и улыбнулась, словно Чеширский кот, когда Итан взял ее за руку.
Они вернулись в шале на такси. Итан, не отпуская руки спутницы, пересек гостиную. Когда они поднялись по лестнице в спальню, Руби вдруг застеснялась его прикосновения. Она выдернула свою руку из его пальцев, обогнув кровать, подошла к окну и начала разглядывать деревья и сугробы, залитые лунным светом.
Итан приблизился и начал нежно массировать ее плечи, а затем, отведя в сторону пряди ее волос, прикоснулся губами к шее. Руби внезапно охватило желание увидеть его лицо. И словно прочтя ее мысли, Итан отступил на шаг и развернул ее к себе.
– Ты так прекрасна, – прошептал он, поглаживая ее щеку пальцем.
Его серо-голубые глаза сияли в лунном свете. Руби потянулась к Итану в отчаянной жажде поцелуя.
Казалось, этот поцелуй продолжился с того, на чем они остановились в прошлый раз, но теперь оба понимали, что этого им будет мало. Не нужно было ни о чем думать или тревожиться – и это добавляло остроты влечению. Руби вцепилась в плечи Итана, и он легко, без усилия, приподнял ее. Она обвила ногами его талию, а его ладони легли на ягодицы Руби.
Не прерывая поцелуя, он отнес ее к кровати и уложил на нее…
Руби открыла глаза, ощущая томное удовлетворение. Сначала она, не шевелясь, глядела в потолок, чувствуя, что Итан лежит рядом, закинув на нее руку.
Затем, осторожно повернув голову, Руби начала рассматривать его лицо, освещенное утренним светом, пробивающимся сквозь ставни. Черты Итана смягчились во сне, и все же в них еще чувствовалось напряжение – словно он не хотел расслабиться и потерять над собой контроль даже во время ночного отдыха.
Этой ночью Руби осознала, что ее влечение к Итану куда сильнее, чем ей казалось. Но она пыталась успокоить себя мыслью о том, что пламя этой страсти рано или поздно обязательно погаснет. Впрочем, после пожара в сердце там, скорее всего, останется лишь пепелище.
Внезапно Итан открыл глаза и тепло улыбнулся. Его улыбка растопила все сомнения, мучившие Руби. "Какая я же я дура! – пронеслось в голове. – У нас остались всего одни сутки. А после наш роман закончится. Так какой смысл переживать? Нужно научиться жить одним днем".
– Руби, ты в порядке?
– Да, конечно.
В голове словно отсчитывали уходящее время невидимые часы: тик-так, тик-так.
Заметив беспокойство в глазах Итана, она заставила себя улыбнуться:
– Просто голодна. Кажется, уже пора перекусить. Хотя я ни капли не жалею, что наш рождественский ужин в первоклассном ресторане так и не состоялся.
– И мне не жаль. Вместо ужина мы вчера занимались кое-чем куда более приятным. Но теперь, когда ты заговорила о еде, я понял, что тоже голоден. Полагаю, нам надо подкрепиться, чтобы восстановить истощенные силы. – Итан многозначительно поиграл бровями и наклонился к уху Руби. – Вообще-то я мог бы прямо сейчас собрать остатки энергии и…
Желание мгновенно разлилось горячей волной по телу Руби. "Что ж, – решил она, – мы насладимся каждым моментом своего романа – уж это точно".
Час спустя Итан лениво улыбнулся, глядя на Руби:
– А вот теперь неплохо бы и позавтракать.
– Как насчет фондю?
– Звучит заманчиво. А я пока уточню планы на сегодня.
– Хорошо. И спасибо тебе за волшебное Рождество и за… за… – Она покраснела.
– За импровизированные ночные развлечения? – подсказал Итан с озорной улыбкой.
Потом они хохотали и дурачились на кухне: Итан танцевал диско, а Руби пела, держа в руке ложку, словно микрофон. После они пили вино и ели фондю, макая в горячий расплавленный сыр кусочки французского батона.
– Руби, это было круто. Я наелся до отвала. Почему бы тебе не отдохнуть у камина, а я пока вымою посуду.
– Давай так: ты моешь, я вытираю. Ты ведь помогал мне готовить.
– Ну, "помогал готовить" – это звучит слишком громко. Я всего лишь натер сыр на терке.
– А еще замечательно помешивал фондю.
Руби взяла тарелки и понесла их на кухню. По пути она бросила взгляд на часы, и ее охватила паника. Тик-так, тик-так. Время стремительно бежало вперед.
"Впрочем, и так ясно, что наш роман не будет длиться вечно, – одернула себя Руби. – Да мне ведь и самой этого не хочется. Для меня слишком важна работа и мои жизненные цели".
– Надо побыстрее закончить с посудой, – заявил Итан. – Скоро за нами приедет упряжка, чтобы отвезти нас в город на рынок.
– Замечательно!
Когда они окунулись в людскую суету, Руби почувствовала, что к ней возвращаются спокойствие и самообладание. Ее больше не одолевали фальшивые иллюзии, мечты и надежды. Этот короткий флирт был ее собственной идеей. И, предлагая его, Руби прекрасно понимала, что Итан не изменится, и ее это устраивало.
Она с улыбкой рассматривала его резкие черты лица, широкие плечи, и желание пульсировало внизу ее живота при мысли о том, что этот великолепный мужчина принадлежит ей. Принадлежит ненадолго, но и этого достаточно – ведь она решила жить одним днем.
– Здесь так замечательно! – сказала Руби. – Я бы приехала сюда даже ради одного местного рынка.
Взгляд здесь дразнили горы разных сыров, оливок, вяленого мяса и толстых французских колбас, приправленных травами.
– Мне купить что-нибудь для сегодняшнего ужина? – спросила Руби, и эти слова показались ей такими приятно-интимными. Она уже предвкушала, как они проведут сегодняшний вечер: приготовят еду в своем уютном шале, выпьют по стаканчику вина под тихую музыку, поговорят о чем-нибудь, потом обменяются поцелуями и…
Закупив продукты, Руби неожиданно обнаружила неподалеку рождественские киоски, где продавалась всякая всячина к празднику: яркая упаковочная бумага, сладости, игрушки ручной работы.
Внимание Руби привлек искусно вырезанный из дерева олень. Его позолоченные рога сверкали на солнце. Каково же было ее удивление, когда Итан взял эту игрушку, повертел в руках и кивнул продавцу:
– Я возьму по одной из всех ваших поделок.
– Что ты делаешь? – спросила Руби. – Мы ведь уже встретили Рождество. Да и вообще, я думала, что ты не любишь все эти праздничные украшения.
– Это для тебя, чтобы у тебя каждый год было идеальное Рождество. Я уверен, так и случится.
Слезы навернулись ей на глаза.
– Спасибо!
Внезапно перед ее глазами возникла картина: Итан стоит возле рождественской елки и помогает маленькому темноволосому мальчику вешать на нее шары, а с другой стороны еще двое детей – девочка чуть постарше и мальчик-подросток украшают елку блестящей мишурой.
Вонзив ногти в ладони, Руби усилием воли отогнала от себя это видение и мысленно приказала себе сосредоточиться на том, что происходит здесь и сейчас: на величественной громаде горы Монблан, высящейся над городом, на том, что скоро им предстоит подняться на нее.
Продавец протянул Руби пакет с игрушками, и она улыбнулась:
– Они великолепные! А теперь нам пора идти, а то пропустим старт канатного подъемника.
Глава 13
Итан шагал по улице, ощущая в груди непривычное тепло, и внушал себе, что уже через сутки, сев в самолет, они с Руби снова вернутся к деловым отношениям, работа снова выйдет на первый план, и все эти странные чувства исчезнут сами собой.
– Ты в порядке? – спросила Руби.
– Да.
Взяв спутницу за руку, он направился в сторону кассы. Приобретя билеты, они сели в кабинку подъемника. В голове у Итана внезапно всплыла мысль: "Когда же я последний раз держал кого-то за руку? Наверное, в детстве".
Это ощущение было таким странным, что он кинул взгляд на свои пальцы, сплетенные с пальцами Руби, а потом выпустил ее руку, притворившись, что пошатнулся, и сделал вид, что любуется окрестностями.
За все время подъема Руби не проронила ни слова. На вершине, выйдя из кабинки, она замерла и восхищенно ахнула. Итан тоже застыл. Их глазам предстал вид, захватывающий дух.
Они медленно подошли к перилам, ограждающим смотровую площадку. Руби шагала с опаской.
– Ты в порядке? – спросил Итан. – Из-за такой высоты может закружиться голова.
– Я действительно испытываю легкое головокружение. Но, думаю, это из-за благоговения.
– У меня те же самые ощущения.
Куда хватало глаз, простирались заснеженные горы под лазурным шатром неба.
Руби указала на виднеющийся далеко внизу город:
– Ух ты! Здесь, наедине с мощью природы, все видится совсем по-другому. Рядом с этими древними пиками кажешься себе такой незначительной.
– Ты никогда не будешь незначительной.
"Уж кого-кого, а Руби, с ее решимостью, смелостью и желанием дарить себя людям, нельзя так назвать", – подумал Итан.
Она сдвинула шапку на затылок, шагнула ближе и прижалась к нему:
– Спасибо на добром слове, но это не так. Я лишь надеюсь однажды обрести значимость – когда смогу помогать другим изменять их жизни к лучшему. Ну а пока…
– Нет! – возразил Итан. – Ты уже изменила жизни стольких людей. Посмотри, что ты сделала для своего брата и сестер!
Она покачала головой:
– Я очень старалась, но ты ведь помнишь крылатое выражение: "Благими намерениями вымощена дорога в ад"? Будь я по-настоящему сильной, не прикрывала бы так долго ложь своих родителей. А я верила их обещаниям измениться ради нас – потому и врала, притворялась, но я была дурой. Временами у нас не было даже еды. После бурных родительских вечеринок нам приходилось спать в неубранной, загаженной квартире. Если бы я рассказала правду раньше, Том, Эдди и Филиппа гораздо раньше попали бы в нормальные условия. Я подвела брата и сестер.
– Нет! – с трудом произнес Итан. – Ты их не подвела. Ты подарила каждому из них нечто невероятно драгоценное, чего заслуживает каждый ребенок, – ты любила и оберегала их. Тома, Эдди и Филиппу подвели ваши родители и система опеки – но только не ты. Это я знаю точно.
– Спасибо, – вежливо ответила Руби, отвернувшись.
Итан понял, что она посчитала его ответ всего лишь пустыми словами.