Когда официант удалился, Руби повернулась к Итану:
– Это похоже почти на чудо: Тони Пульяно, известный как один из самых темпераментных и грубых шеф-поваров в стране, вдруг превратился в пушистого котенка. С чего бы вдруг?
Итан усмехнулся:
– Я знаю парочку заклинаний.
– Чушь! К тому же я знаю, что в этом ресторане часто бывает Хью, так что я удивлена такому радушному приему со стороны Тони.
– Ты недооцениваешь мои магические способности.
Взяв с блюда канапе, Руби прищурилась. Разумеется, она не поверила этому объяснению. Ясно, что Итан просто не хочет сказать ей правду.
– Особенно если вспомнить, как негостеприимно Тони меня встретил, когда я пришла проситься к нему на работу после разрыва с Хью. А сейчас, похоже, он готов меня взять, если ты ему скажешь. Но я-то не приму его предложение.
– Уверена? – В добродушном тоне Итана послышалось раздражение.
Это причинило Руби боль.
– На все сто процентов. Ты дал мне шанс, когда остальные не хотели мне доверить даже должность посудомойки. Поэтому я предана тебе.
– Я это ценю, – сухо произнес Итан.
– Я говорю правду.
– На свете не существует стопроцентной преданности. У каждого есть границы преданности или своя цена за предательство.
В его словах прозвучала горечь. Неужели Итана кто-то подвел? И внезапно Руби стало необходимо, чтобы он ей поверил.
– Я тебя не предам. Ведь ты меня так давно знаешь.
– Твоя верность мне пошатнулась бы, появись у тебя возможность обзавестись семьей, и совсем исчезла бы, перестань я платить тебе зарплату. Такова жизнь.
– Думаю, мне нужно кое-что объяснить. Да, я хочу иметь детей, но работа у меня на первом месте. В данный момент моя главная цель – увидеть "Замок Кавершем" полностью обустроенным, превратившимся в главную жемчужину твоей компании. Я не собираюсь обзаводиться семьей, пока у меня не появится собственный дом и достаточно накоплений. Но даже если бы я сегодня выиграла в лотерею, я бы все равно тебя не подвела. Что касается того, что ты перестанешь платить мне зарплату… Я знаю, что только самая тяжелая финансовая ситуация может заставить тебя пойти на это, но ты справишься с ней. И потому я все равно останусь тебе предана.
Казалось, эти слова абсолютно не тронули Итана. Они словно разбились о броню его скептицизма. Подцепив на вилку кусочек артишока, Руби задумалась над тем, какие еще аргументы подобрать, чтобы убедить Итана. Подняв взгляд, она увидела, что он смотрит на нее с ироничным блеском в глазах.
– А что, если возьмет да и появится в твоей жизни принц на белом коне и скажет, что хочет срочно на тебе жениться? Ты ведь тут же припустишь за ним так, что пятки засверкают.
– Этого не случится, потому что я не планирую искать принца. Да и любого другого мужчину – тоже. Я собираюсь стать матерью-одиночкой.
Взгляд серо-голубых глаз Итана стал жестким, на лице застыло холодное выражение.
К облечению Руби, к ним снова подошел официант, избавив от необходимости продолжать этот разговор.
– Вот лангуст, приготовленный тремя разными способами. Приятного аппетита.
Итан даже не глянул в свою тарелку, продолжая пристально смотреть на Руби. Она заставила себя выдержать его взгляд, сожалея о том, что проболталась о своих будущих намерениях. А ведь ей всего лишь хотелось убедить Итана, что она его не подведет. Какая же она дура! Кавершем – миллиардер, ведущий бизнес по всему миру, к чему ему убеждения одной из его служащих?
– Выглядит аппетитно, – заметила Руби, посмотрев в свою тарелку.
– Наслаждайся, пока у тебя есть такая возможность. Матери-одиночке такая роскошь недоступна.
"Он что, всерьез сказал это?" – подумала Руби, чувствуя, как ее охватывает гнев, и возразила:
– Ты не находишь, что это слишком поспешный вывод?
Итан насмешливо фыркнул, и ей захотелось двинуть его ногой в коленку.
– Нет. Ты вообще представляешь, как сложно воспитывать ребенка одной?
В голове Руби тут же всплыли воспоминания о том, как она ухаживала за братом и сестрами: темноволосым Томом, голубоглазой Филиппой и малышкой Эдди.
– Я понимаю, какая это огромная ответственность – воспитывать ребенка. Но я также знаю, что награда за все усилия высока.
– Это все лишь слова, Руби. Их легко произносить. Но когда ты в реальности столкнешься с необходимостью заботиться о детях и одновременно зарабатывать на жизнь, тебя это обескуражит.
– Я знаю, что мне будет нелегко.
– Вот именно. К тому же родительские обязанности заключаются не только в сюсюканье над хорошеньким младенцем: "Ах, какой он миленький!"
Руби сжала зубы:
– Я это понимаю. Я вовсе не дурочка, принявшая решение заиметь ребенка, только чтобы обзавестись симпатичным малюткой.
– Дети вырастают, идут в школу, становятся подростками. Если ты будешь одна воспитывать их, вполне вероятно, что не сможешь за всем уследить, и что-то пойдет не так.
На лицо Итана легла тень, и он провел по нему ладонью, словно пытаясь ее стереть.
На мгновение Руби усомнилась в правильности своего решения. Тому было пять, а сестрам и того меньше, когда социальные службы начали выплачивать их родителям пособия. А если бы этого не случилось? Как бы сложилась их судьба?
– Я же тебе сказала, что не собираюсь заводить семью, пока не заработаю достаточно денег. А потом я буду работать неполный рабочий день, найму самую лучшую няню и… – Она подняла вилку, подвинула к себе тарелку и покачала головой. – И зачем я перед тобой оправдываюсь? Кто ты такой, чтобы решать, как мне жить?
– Никто. Но меня волнует, что ты слишком торопишься. Если Хью Фарлэйн оказался первостатейным подонком, это еще не повод для тебя становиться матерью-одиночкой. Думаю, тебе не стоит принимать поспешное решение – оно слишком важное. – Его низкий голос зазвучал мягче, в нем чувствовалась искренняя забота. И это было для Руби хуже, чем насмешка, на которую она могла бы ответить. Захотелось вдруг разоткровенничаться, объяснить, что ее желание усыновить детей появилось задолго до предательства Хью. Но было ясно, что говорить этого не стоило.
– Я знаю. Но это решение никак не связано с Хью. Честно. Просто я чувствую, что должна так поступить.
– Почему?
Руби замялась, отпила глоток шампанского и с облегчением увидела, что к их столу снова спешит официант. Он расставил на столе тарелки с новым блюдом – куриной грудкой под белым соусом с трюфелями и шпинатом – и опять исчез.
Это был отличный повод сменить тему разговора. Но почему бы и не ответить на заданный вопрос? Может, и в самом деле пришло время рассказать откровенно о своих целях и мотивах?
Где-то на задворках разума прозвучал тревожный звонок: ведь этот ужин должен был стать деловым. Но по каким-то причинам Руби показалось таким естественным разговаривать с Итаном по душам. Тревожный звонок в ее голове зазвучал громче. Вспомнилось то, что произошло десять лет назад – тогда ее стремление поговорить, довериться кому-то закончилось бедой.
Но теперь все было по-другому. Руби хотелось, чтобы Итан понял, что она вовсе не та глупая девчонка, какую он знал когда-то. Она решила, что ответит ему на его вопрос, а после постарается вернуть разговор в деловое русло.
Глава 6
Итан понимал, что их беседа свернула не туда и надо сменить тему, но делать этого не хотелось. Он был заинтригован и разочарован, узнав о решении Руби.
Да, на свете есть много отличных одиноких родителей. Но путь этот очень труден – уж Итану это было известно по собственному горькому опыту. Он знал, чем это закончилось для его матери.
– Так почему ты хочешь одна воспитывать детей? – спросил он.
Руби, положив нож и вилку, пожала плечами:
– Потому что у меня не очень-то получается подыскать хорошего кандидата в отцы моим детям.
– Ты так решила лишь из-за того, что с Хью у тебя не получилось…
Руби фыркнула:
– "Не получилось"… Ты не понял. Дело не в Хью. Просто он открыл мне глаза. Обманываться – это мое кредо. На эту тему я могла бы написать целую диссертацию. Когда мне было девятнадцать, у меня был парень Гарри. Я верила, что он – непонятый всеми, что с ним несправедливо обошлись, выбросив с работы. А оказалось, что он – тунеядец и алкоголик и уволили его за дело. Несколько лет спустя я познакомилась со Стивом. Он честно признался, что страдает зависимостью от азартных игр, но клялся, что пытается завязать. А на деле он просто пытался вытянуть из меня как можно больше денег и тут же тащил их в букмекерскую контору. Ну а про Хью ты уже знаешь. Я очень плохо разбираюсь в людях, так что мне лучше одной воспитывать детей.
– Но зачем вообще усыновлять кого-то? Или, по крайней мере, делать это сейчас? Тебе всего двадцать шесть.
– А тебе тридцать. Большинство тридцатилетних мужчин – вовсе не миллиардеры с собственным международным бизнесом. Десять лет назад я мечтала обзавестись собственной семьей, а ты мечтал преуспеть. И ты добился своего благодаря твердому характеру и усердному труду. И я тоже достигну своей цели. Что плохого в мечте усыновить детей?
– Ничего, – пробормотал Итан и плотно сжал губы, чтобы с них не сорвались другие слова – о том, что дети могут не только подарить счастье, но и привести к душевному опустошению.
Его мать лишилась дочери, которая была ее гордостью и радостью. На миг перед глазами возник образ: безжизненное тело Тани. Сестра покончила с собой, а он не знал об этом и не смог ее защитить.
Мать осталась жить с Итаном, который как две капли воды походил на своего отца-преступника. Сына она не любила, заботилась о нем лишь из чувства долга, пока он не довел ее до ручки. И тогда она умыла руки.
Итану вспомнилось, как он собирал вещи и как мать передавала его с рук на руки социальным работникам. Он не считал ее виноватой – ей казалось, что сын идет по стопам отца. И даже горячие просьбы Итана о прощении и обещание измениться тоже напоминали ей о ее муже, которого она презирала.
Итан отвлекся от воспоминаний, посмотрел на Руби и произнес:
– Дети – это хорошо. Я просто считаю, что тебе нужно сначала хорошенько обдумать свое решение и не смотреть на ситуацию сквозь розовые очки. Вот и все.
Руби, наматывая локон на палец, поинтересовалась:
– А что насчет тебя? Когда ты собираешься стать родителем? Ты планируешь однажды обзавестись семьей?
– Нет.
Что дала ему семья? Разбитое сердце? Так зачем она нужна?
– Никогда? – удивленно переспросила Руби.
– Никогда.
– Почему?
– Это мой личный выбор. – От его грубого ответа на лице собеседницы отразилась боль. Итан мысленно отругал себя: "Так нечестно. Ты ведь выспрашивал Руби о ее личной жизни". – Ну, если вкратце, я, как и ты, не собираюсь идти к алтарю. Я много работал, чтобы достичь того, что имею, и теперь не желаю раскачивать лодку. Мне нравится моя жизнь.
– Разве она не скучна? Я хочу сказать, неужели она всегда будет такой: ты будешь продолжать покупать все новую и новую собственность, создавать все новые и новые предприятия.
Итан удивился:
– У меня скучная жизнь? Я заправляю международным бизнесом, путешествую по миру, у меня более чем достаточно денег на шикарную жизнь. Так что в моей жизни нет места однообразию и скуке.
– Но… – начала было Руби, а затем покачала головой и принялась за еду.
Итан последовал было ее примеру, но не выдержал и спросил:
– Что – но?
– Твой мир… Твоя нераскачивающаяся лодка, в который ты сидишь один… Это звучит так одиноко. Если только у тебя нет постоянной подруги, о которой ты не упомянул.
– Нет. Это одноместная лодка, и мне в ней нравится.
– Так ты не собираешься заводить долговременные отношения или детей? Никогда?
– Я вообще не желаю заводить отношения. Мои… связи непродолжительны.
Итан прочел в распахнутых глазах Руби сострадание, и это лишь увеличило его раздражение.
– Но ты так усердно работаешь над обновлением замка. Какой в этом смысл, если тебе некому будет передать его в наследство?
– Это недостаточная причина для того, чтобы обзаводиться детьми.
– Да, но каждый родитель желает оставить своему ребенку частичку себя, передать ему свои ценности или убеждения.
Эта мысль заставила Итана похолодеть.
– Полагаю, это немного эгоистично: хотеть ребенка только для того, чтобы внушить ему свои мысли.
– Нет, – покачала головой Руби. – Ты говоришь так, словно я предлагаю пичкать детей сомнительной пропагандой. Это не так. Я твердо верю, что все мы словно запрограммированы заботиться о ком-то. Любить и быть любимыми.
– Ну тогда я – исключение из этого правила.
– Или у тебя сбой в программе.
Итан сделал глоток шампанского. Ну уж в эту ловушку он не попадется!
– Вовсе не обязательно обзаводиться ребенком только потому, что хочется кого-то любить, получая любовь в ответ. В мире и без того полно людей. Новые ему не нужны.
– Вообще-то…
– Что?
– Ничего.
Прежде чем Итан успел ответить, он услышал раскатистый голос Тони Пульяно:
– Ну как, друзья мои? Вам все понравилось?
* * *
Мысли у Руби в голове вращались словно водоворот. Она попыталась сосредоточиться на вопросе Тони и выдавить улыбку. Наверное, в его лице вмешалось само Провидение, чтобы укрепить Руби в намерении больше ни с кем не откровенничать.
– Это было невероятно! – похвалила она ресторатора.
– А разве могло быть иначе? – заявил Тони. – А сейчас вас ждет идеальное завершение идеального ужина – лучший в мире десерт. – Он взмахнул огромной ручищей, и тут же появился официант, который поставил в середину стола блюдо. – Я, Тони Пульяно, лично приготовил этот торт для вашего наслаждения. – Он с широкой улыбкой похлопал Итана по плечу. – Разумеется, все это – за счет заведения.
У Руби отвисла челюсть. "За счет заведения"? Наверняка эти слова никогда прежде не срывались с губ Тони.
А он добавил:
– Вы удивлены? Но я никогда не смогу достаточно отблагодарить тебя, Итан. Ты спас Карло – моего единственного сына. Ты – хороший человек, и я от всего сердца говорю тебе спасибо.
Тони, казалось, не замечал, что Итан чувствует себя неловко, и Руби поспешила вмешаться:
– Еда была просто божественная! Вы не поделитесь рецептом приготовления трюфельного соуса?
Уловка сработала. Как Руби и ожидала, шеф-повар насмешливо рассмеялся и покачал головой:
– Ни за что! Даже вам я не открою секрет семейства Пульяно. Этот рецепт передавался от отца к сыну на протяжении многих столетий. И он навсегда останется тайной. А сейчас я оставлю вас, чтобы вы могли насладиться плодами моего непревзойденного мастерства.
Когда он ушел, Итан кивнул Руби:
– Спасибо за то, что сменила тему.
– Не за что. Я знаю, что волшебного заклинания недостаточно, чтобы заставить Тони Пульяно есть с твоей ладони. Ты, должно быть, оказал его сыну очень важную услугу.
Итан пожал плечами:
– У меня была возможность помочь Карло, и я это сделал. Вот как все просто.
– Судя по его словам, эта помощь была очень существенной.
– Давай еще раз сменим тему! – У Итана на лице возникло такое выражение, словно он огородил себя высоким забором с табличкой "Не входить! Нарушителю не поздоровится!" – Похоже, наш деловой ужин получился не очень-то деловым.
"Он прав", – подумала Руби, чувствуя облечение оттого, что Итан не хочет возвращаться к разговору о ее планах – они его не касаются. Да и ей ни к чему выпытывать причину его отказа от женитьбы и детей. За минувшую неделю Руби сумела добиться доверия этого человека, они построили хорошие служебные отношения – к чему ими рисковать? Нельзя позволять Итану снова втянуть ее в эмоциональный водоворот. Десять лет назад это еще было простительно, но сейчас это будет со стороны Руби настоящей глупостью.
– Итак, – произнес он, – не поговорить ли нам о том, что ты думаешь об этом ресторане? С позиции гостьи.
– Он большой, современный. Отличное размещение столиков. Мне нравится верхняя галерея в зале и эти огромные цветочные композиции. А рождественские украшения – просто роскошные. – Наверное, из-за поблескивающих фальшивых сосулек и аромата корицы и имбирных пряников их беседа казалась такой интимной… – Этот ресторан определенно заслуживает пяти звезд. Но ты именно этого хочешь для "Кавершема"?
– Пять звезд? Разумеется.
– Я понимаю, но у меня такое впечатление, что ты скрываешь от меня какие-то свои планы относительно замка. – Что-то подсказывало Руби, что Итан собирается создавать свой ресторан вовсе не по примеру заведения Тони Пульяно. – Я права?
Он в ответ побарабанил пальцами по столу, а затем признался:
– Да. Но эта информация только для узкого круга лиц.
– Разве я, как твой управляющий, не вхожу в число этих людей?
– Входишь, и в свое время я все тебе расскажу. Ну а пока мне хотелось бы обсудить открытие ресторана "Замок Кавершем".
Руби кивнула, стараясь не выдать обиду и порадовавшись, что упавшие при этом на лицо волосы скрыли выражение ее лица от внимательных глаз Итана. Затем она набрала в грудь воздуха и с энтузиазмом заговорила:
– Полагаю, нам нужно использовать тему Средневековья. Может быть, даже устроить бал. А что ты думаешь насчет сбора средств на благотворительные цели? Я знаю, что список гостей уже составлен. Но мне кажется, эти люди с удовольствием приобретут входные билеты, если будут знать, что собранные средства пойдут на добрые дела. И особенно если об этом будет написано в прессе. Мы можем предложить эксклюзивное освещение события какому-нибудь журналу, пишущему о знаменитостях, и… Руби осеклась, заметив, что Итан замер, а затем мрачно улыбнулся:
– Вообще-то твои предложения идеально соотносятся с моими идеями. Все же пора ввести тебя в узкий круг тех, кому известно, каким я вижу "Замок Кавершем". – Его улыбка погасла, губы сжались в тонкую линию. – Это мое предприятие должно стать благотворительным. Так что начать его работу со сбора средств – отличная мысль.
Руби озадаченно наморщила лоб:
– Мне нравится твоя идея, но ты не мог бы рассказать о ней подробнее? Ты хочешь собирать деньги на какие-то конкретные цели? Чем больше у меня будет информации, тем успешнее я смогу спланировать мероприятие.
– Эти средства будут направлены на помощь подросткам из неблагополучных семей – чтобы помогать им бросить жизнь на улице или встать на ноги после выхода из исправительного учреждения.
Руби потребовалось несколько секунд, чтобы осознать сказанное, а затем она чуть не вскочила с места, чтобы прямо тут, в ресторане, обнять собеседника. От этого поступка ее удержало лишь понимание, что вокруг много людей, а также подозрение, что такое выражение чувств не понравится Итану. Но внутри все сжалось от мысли, что у этого человека, известного всем как крутой парень и успешный делец, есть еще и другая сторона натуры. Он когда-то сам был трудным подростком, а теперь собирался помочь другим.
Руби уже загорелась этой идеей.
– Это здорово! Просто замечательно! Мы превратим открытие ресторана в отличную акцию по сбору пожертвований! Может, вернемся в замок, выпьем у меня в люксе кофе и проведем мозговой штурм?