Руби инстинктивно почувствовала, что нечаянно причинила ему боль. Она подалась вперед и положила ладонь на руку Итана:
– Вспомни, что случилось со Скруджем из романа Диккенса. Призраки прошедшего Рождества не должны разрушать возможности Рождества грядущего.
Она ожидала, что Итан высмеет ее слова о призраках, но он лишь покачал головой, глядя на нее так, словно видел что-то, незримое для нее.
– Брось, Руби. Елка невероятная. Ты хорошо постаралась. Найди меня, когда закончишь ее наряжать. Можешь не спешить. – Его голос прозвучал так безжизненно, что инстинкт подсказал Руби: привидения Итана все еще парят рядом с ним. Нужно было позволить ему уйти, но она не могла так поступить. Неизвестно, что вызвало у него такую реакцию, и вряд ли Итан об этом расскажет, но вдруг ему нужна ее помощь?
– Не уходи, – окликнула его Руби. Он нахмурился. – Останься. Попробуй. Давай украсим елку вместе. – Собрав всю свою храбрость, Руби села на корточки и подняла коробку с лиловыми шарами. – Вот. Я понимаю, что тебе не хочется и что иногда прошлое омрачает настоящее. Но эти дети будут здесь уже послезавтра, а еще столько нужно успеть сделать.
– Предлагаешь украсить елку в качестве терапии? – произнес Итан. К нему снова вернулось самообладание – по крайней мере, так ему казалось. – Или ты переоценила свои силы?
– И то, и то. Так ты согласен?
Согласен ли он? Итан уставился на коробку с лиловыми шарами. Почему он с ходу не отверг это предложение?
Да потому, что Руби права. Эту гигантскую елку нужно успеть нарядить. И в одиночку Руби, наверное, провозится почти до утра. Интересно, с каких это пор он так озабочен тем, что его персонал работает сверхурочно? Итан вздохнул. Уж с этой минуты – точно. Потому что если он выйдет сейчас из комнаты, то будет чувствовать себя как законченный идиот.
Он должен преодолеть себя и справиться со своими воспоминаниями.
На пару секунд перед глазами возник образ его сестры Тани – такой яркий, словно Итан ненадолго перенесся назад во времени. Он услышал ее голос, уговаривающий помочь нарядить елку, вспомнил, как вешал под руководством сестры дешевые, но яркие игрушки и мишуру.
Видение исчезло, и, глядя на Руби с почти комичным выражением надежды на лице, он пожал плечами:
– Ладно, я согласен.
– Отлично! Тогда ты вешаешь лиловые шары, а я – красные.
Какое-то время они работали в полной тишине, которая казалась до странности уютной. К собственному раздражению, Итан заметил, что то и дело отступает на пару шагов и оценивает результаты своей работы. С его губ сорвался недовольный вздох, и Руби коротко рассмеялась. Он перевел на нее взгляд.
– Извини, не удержалась. Ты выглядишь таким… поглощенным процессом.
– Да. Если я что-нибудь делаю, то всегда стараюсь убедиться, что все сделано как надо. – В воздухе, пропитанном хвойным ароматом, эти слова почему-то прозвучали приглушенно. Итан представил, что целует Руби. Он еле сдержался, чтобы не поднять голову в поисках висящей над ними омелы, под которой можно целоваться на Рождество. Вместо этого его взгляд скользнул к губам Руби, и в теле тут же огнем вспыхнуло желание.
Она втянула воздух и, подняв руку, коснулась пальцами губ Итана. Он заставил себя отвести глаза и хрипло произнес:
– В общем… Поверь мне, свою часть работы я выполню на "отлично".
Руби лучезарно улыбнулась:
– Видишь? Я же тебе говорила, что это занятно.
Надо же, это действительно так и есть! Наверное, это вера Руби в магию Рождества заразна. Господь всемогущий! Если не проявить осмотрительность, немудрено вскоре оказаться в костюме Санта-Клауса с привязанной к животу подушкой!
– Могло бы быть и хуже, – пробормотал Итан и, подняв руку, повесил на ветку серебряный шарик.
В голове мелькнула тревожная мысль: "Если Руби так переусердствовала с елкой, что же еще она готовит?"
– У тебя есть еще какие-нибудь волшебные задумки кроме елки?
Руби поправила нить мишуры и ответила:
– Я собираюсь провести конкурс на лучшую выпечку.
– Выпечку?
– Ага. Думаю, эти ребята видели по телевизору немало кулинарных телешоу и с удовольствием попробуют сами испечь печенье и имбирные пряники. Выбрать победителей смогут те, кто не захочет участвовать в конкурсе. Это станет отличным началом праздника. Потом они поедят пиццу, присланную Тони, поиграют в игры, может, посмотрят какой-нибудь фильм о Рождестве. Я приготовлю попкорн.
– Похоже, тебе предстоит много хлопот. – Итан замялся. Ему не хотелось разочаровывать Руби. – Ты не знаешь этих детей… Они могут не оценить твои добрые намерения.
– Не беспокойся, я неисправимый оптимист, но и реалист тоже. Я приобрела дополнительные огнетушители, убрала подальше все острые ножи. Что касается формочек для печенья, я решила, что они не опасны. Понимаю, что может случиться и так, что все эти подростки откажутся участвовать в моем конкурсе, но… – Потянувшись, Руби повесила на елку золотой шар. – Если мы достучимся до сердца хотя бы одного из этих детей и оставим в его душе счастливые воспоминания о Рождестве, наши усилия уже не будут бесполезными.
– Хочешь заменить счастливыми воспоминаниями мрачные?
– Да.
Итан на мгновение задумался: возможно ли, чтобы это случилось с ним, и понял, что заблуждается. Разумеется, невозможно. Он даже не был уверен, хочет ли расстаться со своими воспоминаниями о детстве.
Когда-то ему казалось, что лучше забыть обо всем, что было, стереть из памяти. Особенно воспоминания о Рождестве, последовавшем за смертью Тани. Его в тот год отмечали он, его мать и призрак Тани. В конце концов Итана охватила ярость, он швырнул в стену тарелку с немудрящей едой, разогретой в микроволновке, и подливка потекла по крашеной стене. Он уже не мог остановиться: вырвал тощую елку из горшка, бросил на пол, наступил на нее, пнул, словно это дерево было одним из тех подонков, что убили Таню.
Мать в ответ лишь бросила: "Убери тут все" – и вышла из комнаты. Минуту спустя Итан услышал, что она включила телевизор в своей спальне.
Так для него навсегда закончилось Рождество. А меньше чем через год мать отказалась от его воспитания, передав Итана заботам социальных служб. Он превратился в уличного мальчишку, в душе которого поселились печаль, гнев и страдание. В конце концов он все же сумел укротить своих демонов и направить свои эмоции на достижение успеха.
Итан сделал шаг назад:
– Я закончил. – Он выдавил улыбку, заметив вопрос в синих глазах Руби. Она права: если получится вернуть магию Рождества хотя бы одному трудному подростку, эта попытка стоит приложенных усилий. – Выглядит впечатляюще. – Руби в ответ улыбнулась, но взгляд ее по-прежнему оставался вопросительным. – Это настоящее произведение искусства.
– Погоди. Нам еще нужно прикрепить на верхушку вот это. – Она вынула из коробки звезду – блестящую, словно сделанную из драгоценных камней. – Что скажешь?
– Ух ты! Это…
– Привлекает взгляд? – Руби протянула ему звезду. – Думаю, именно тебе принадлежит честь ее водрузить, ведь именно благодаря тебе эти подростки сюда приедут.
Итан на миг смутился от прозвучавшего в ее голосе восхищения, затем взял звезду, закрепил ее на верхушке ели и спрыгнул с лестницы:
– Вот. Готово. А теперь не заняться ли нам работой?
– Конечно, – ответила Руби, но Итан расслышал неуверенность в ее голосе и заметил взгляд, брошенный на наручные часы.
– Или ты должна подготовить еще какую-то магию для волшебного Рождества?
– Не совсем магию… Так, кое-что еще нужно сделать. Но я могу закончить это и позже.
Любопытство Итана взяло верх над его здравым смыслом.
– Ладно, ты меня заинтриговала. Что еще необходимо?
– Я купила всем ребятам подарки, – призналась Руби и торопливо добавила: – На собственные деньги.
– Деньги для меня не проблема, – обиделся Итан.
– Я это знаю. Просто мне хотелось внести свой личный вклад в это дело. Я собиралась подписать поздравительные открытки и от твоего имени, но было бы лучше, если бы ты…
– Сам подписал их? Я согласен.
– Замечательно! Сейчас я принесу подарки. Мы могли бы упаковывать их и одновременно обсуждать план рассадки гостей.
Итан открыл было рот, чтобы сказать, что вовсе не обязательно тащить сюда подарки – ведь наверняка Руби купила ребятам шоколадки и брелоки для ключей. Достаточно и открыток, которые нужно подписать. Но она выглядела такой довольной, что он произнес:
– Конечно.
– Я мигом…
– Принеси их в мой кабинет, – добавил Итан, решив, что таким образом можно хотя бы сделать вид, что это тоже работа.
Руби, взяв в своей спальне подарки, вошла в кабинет и увидела, что Итан с деловым видом сидит за рабочим столом, уставившись в монитор компьютера.
Встреченная безразличным взглядом, Руби замялась:
– Если ты сейчас занят, я могу упаковать эти подарки позже.
– Нет. Все в порядке. – Итан отодвинул в сторону лежащие перед ним бумаги.
– Хорошо. Тогда начнем. Я составила список всех ребят и предназначенных им подарков.
Итан замер:
– Ты купила каждому личный подарок?
– Да, я позвонила социальным работникам, приемным родителям и работникам детских домов, пообщалась с ними и поэтому смогла купить каждому ребенку то, что ему наверняка понравится.
Итан смотрел на Руби с непередаваемым выражением в глазах.
– Да ладно. Это пустяки.
– Вовсе нет.
– Мне было вовсе не трудно это сделать. Если честно, у меня странное чувство, что я это делаю для себя – той, какой я была много лет назад. Ведь я помню, каково это: получать формальные подарки и благодарить за них. Не пойми меня неверно. Некоторые опекуны пытались подарить мне то, что меня порадовало бы. Но для этого они недостаточно хорошо меня знали. А некоторые даже не прилагали усилий узнать меня. Поэтому мне дарили шоколад с апельсиновой начинкой, хотя я люблю только молочный, или какую-нибудь дурацкую кофточку, да еще и не моего размера. Может, это кажется не важным, но я хочу, чтобы эти ребята получили те подарки, о которых мечтают, а не что-нибудь одинаковое.
– Типа брелока для ключей или шоколадки? – печально улыбнулся Итан.
– Ты решил, что я купила именно это?
– Да. Я должен был догадаться, что ты так не поступишь. – Он встал из-за стола. – Идем!
– Куда?
– Давай сделаем все как следует. Мы займемся упаковкой подарков в баре. Ты покажешь, кому что купила, и расскажешь, что узнала о каждом из этих ребят. Я разведу огонь в камине, и мы чего-нибудь выпьем.
– А как же работа?
Улыбка Итана стала еще печальнее.
– Думаю, мы уже сделали все, что могли. План рассадки гостей выглядит идеально, меню составлено, вина выбраны, аукцион подготовлен, музыканты приглашены. Мебель для банкетного зала будет доставлена после Рождества. В конце концов, полагаю, мы имеем право отдохнуть.
Руби была с этим согласна. А еще она понимала, почему в улыбке Итана сквозит печаль… Потому что, когда они закончат все приготовления, каждый снова станет сам по себе.
Она посмотрела на подарки в своих руках. Надо быстрее их упаковать, а потом отправиться спать. В одиночестве.
Глава 9
Руби смотрела, как Итан, присев на корточки, ловко разводит огонь в камине. Обтянутые джинсами бедра так и притягивали ее взгляд.
"Прекрати пожирать глазами своего босса!" Мысленно одернув себя, она разложила на столе список подарков и листы серебристой бумаги, украшенной рисунком из снежинок.
Затем, отхлебнув красного вина, налитого Итаном, Руби дождалась, когда он закончит возиться с камином и сядет напротив.
– Вот. – Она протянула первый подарок. – Это – для Макса. Он очень любит музыку, особенно рэп, в котором, если честно, я совсем не разбираюсь. Поэтому я решила подарить ему футболку от известной фирмы.
Итан развернул футболку, прочел надпись на ней и одобрительно кивнул:
– Наверное, ты потратила кучу времени на то, чтобы выяснить предпочтения каждого из ребят, а потом купить все, что выбрала. Надо было рассказать мне – я бы помог.
– Мне было очень приятно этим заниматься в свободное время. К тому же ты и так был очень занят с подготовкой, а ведь твоего внимания требуют и другие твои предприятия.
Итан ловко оторвал полосу скотча.
– То, что сделал я для этих ребят, – стандартно. Такое же мероприятие можно было бы провести для любых других подростков. А ты подумала о каждом из них.
– Да. Но не смогла бы этого сделать, если бы сначала ты не организовал для них эту поездку в "Кавершем". То, что сделал ты, тоже очень важно. Ты собираешься дать этим детям возможность побывать на море, выплеснуть энергию, забыть о своих проблемах. Ты проявил искреннюю заботу о них. – Внезапно ее осенило. – Ты тоже, как и эти подростки, вырос в криминальном районе?
На несколько мгновений в баре воцарилась тишина – слышно было только, как потрескивают в камине поленья. Руби уже решила, что Итан не ответит на ее вопрос, но вдруг он пожал плечами и произнес:
– Да. Так что я хорошо знаю, как жили эти дети: никому не нужные, они сталкивались с грубостью и жестокостью. Их родители – наркоманы, алкоголики или сидят в тюрьме. Эти ребята легко могут попасть в беду, присоединиться к криминальной шайке, потому что им больше нечем заняться и некому их остановить. И вот они начинают делать то же, что и их родители: воровать, торговать наркотиками… Для них это словно замкнутый круг. А я хочу показать им, что есть и другой выбор, что они могут из этого круга вырваться.
– Так же как ты?
– Нет, – резко ответил Итан, и лицо его потемнело. – У меня было все по-другому. Да, мой отец был опустившимся типом – то и дело попадал в тюрьму, но мама бросила его, когда я был еще маленьким. После того как отец сел за вооруженное ограбление, она решила, что с нее хватит. Мама не пила, не принимала наркотики, а уделяла мне недостаточно внимания лишь потому, что целыми днями работала, чтобы у нас на столе была еда. Она старалась изо всех сил, но этого оказалось недостаточно. Я пошел по кривой дорожке, повторяя судьбу своего отца – яблоко от яблони недалеко падает. – Казалось, он повторяет чужие слова с насмешкой, за которой чувствовалась боль.
– Но ты же сам сказал, что немудрено выбрать такой путь, живя в криминальном районе. Главное – ты сумел измениться. Посмотри на себя сейчас – твоя мама, должно быть, гордится тобой.
Этого говорить явно не стоило. На лице Итана тут же появилось замкнутое выражение, взгляд стал ледяным. Уж не мать ли внушала сыну, что он пошел по стопам отца?
Руби рассердилась:
– Ты – не опустившийся тип!
– Это как посмотреть. – Его голос снова зазвучал насмешливо. Но над кем это была насмешка – над Руби, над собой или над всем миром?
– Мне плевать! Что бы о тебе кто ни думал, это не делает тебя похожим на отца. Я знаю это, потому что не похожа на своих родителей. И никогда не стану такой, как они. – Она вцепилась пальцами в край стола. – Мои родители не могли жить без спиртного и героина, тратя на это все деньги. Им было плевать, что в доме нет еды и что не оплачены счета. – Она указала на лежащую перед ней оберточную бумагу. – Для них праздник был лишь оправданием траты еще большего количества денег на выпивку и наркотики, после чего они еще больше ругали нас или вообще не замечали. У нас не было рождественской индейки, наряженной елки и подарков.
Руби на мгновение перенеслась мыслями в прошлое. Вспомнилось нетерпеливое ожидание Рождества накануне праздничного дня, надежда на то, что Санта-Клаус существует на самом деле, что, проснувшись, она увидит четыре красных чулка, набитых подарками – для нее, ее брата и сестер. А главное, мечталось увидеть родителей, красиво одетых, трезвых, с любовью наблюдающих, как их дети разворачивают свои подарки. Но с наступлением утра в лицо Руби заглядывала суровая реальность: в ноздри ударял тяжелый запах сигаретного дыма, и становилось ясно, что ей, брату и сестрам снова придется стараться стать незаметными, чтобы не подвернуться под горячую родительскую руку.
От этих воспоминаний голос Руби зазвучал еще тверже:
– Я не похожа на своих отца и мать. Я бы никогда не позволила, чтобы какие-нибудь пагубные привычки стали для меня важнее моих детей. Никогда!
– Руби, мне очень жаль. Не знаю, что и сказать. Ужасно, что тебе пришлось через это пройти!
– Да, ужасно, но не это главное. Главное, что я – не мои родители, а ты – не твой отец. – Увидев, что Итан стиснул зубы, она добавила: – Я хочу сказать, ты знаешь, где он сейчас?
– Нет. Наверное, в тюремной камере.
– Но ты-то не в тюрьме! Ты здесь, пытаешься стать другим и творить добро.
– В таком случае нужно поторопиться, чтобы закончить подготовку подарков, – шутливым тоном заявил Итан, словно давая понять, что не хочет больше говорить на эту тему. – Но сперва… – Теперь его взгляд был наполнен теплом и участием. – Не представляю, через что тебе пришлось пройти, но я полон восхищения перед той женщиной, которой ты стала.
– Спасибо.
– Пора снова браться за работу. Ведь завтра у нас очень важный день.
– Подожди… – Руби чувствовала, что должна сделать хоть что-то, чтобы изменить мнение Итана о нем самом. – Идем. – Она подошла, взяла его за руку и, заставив подняться, подвела к зеркалу в резной позолоченной раме. – Взгляни – и ты увидишь, кто ты. Ты – Итан Кавершем. Может, лицом ты и похож на своего отца, но ты – не он. Я это знаю.
Как же ей хотелось, чтобы он увидел то, что видит она. Но Итан лишь пожал плечами и, оглядев себя насмешливым взглядом, стиснул зубы. Руби повернула его к себе, обхватила ладонями его лицо, прошептала: "Ты – хороший человек" – и потянулась, чтобы поцеловать Итана в щеку. Но инстинкт переборол в ней здравый смысл – Руби, охваченная желанием, коснулась губами губ Итана. И тут же он обхватил ее за талию и прижал к себе.
На долю секунды показалось, что он сейчас поцелует ее в ответ, но, словно увидев в зеркале их отражение, Итан нежно отстранил ее и отступил на шаг. Затем он коснулся щеки Руби так нежно, что у нее чуть не навернулись на глаза слезы.
– Спасибо. Я благодарен тебе за поддержку.
Напряженно улыбнувшись, он повернулся, подошел к столу, уселся и взял ножницы.