Мгновение спустя она обнаружила себя в небе, высоко над зелеными и желтовато-красными по-осеннему холмами, летящей, словно у неё были крылья. Немного сместив угол зрения, Ариадна увидела себя тёмной, с оттенком синевы, драконицей. А затем увидела и его - чёрного, огромного, летящего следом. Это была совершенная и прекрасная иллюзия в уводе - в подарок на первую брачную ночь.
- Сейчас поймаю, - весело предупредил Эльтесеин.
- Вот ещё, - фыркнула она и бросилась удирать.
Разглядев впереди удобную для пряток гряду скал, Ариадна бросилась туда на ошеломившей её саму скорости. Все необходимые знания приходили по ходу - она смогла обогнуть скалы, скользнуть между ними, мастерски управляя телом в полёте на большой скорости, а затем осторожно приземлилась на поверхность скалы, почти плоскую, приятно тёплую, но находящуюся под острым углом к земле.
Вцепившись когтями в выступы и выщербинки на камне, она замерла, очень довольная собой. Затаилась, спряталась. Но тут же вздрогнула, когда Эльте материализовался совсем рядом. Первый порыв был бежать, но она не успела оторвать ни одной лапы.
- Поздно. Я тебя поймал, - сообщил он, накрывая её всем телом.
Почувствовав, что он овладевает ею, Ариадна издала стон - то ли жалобный, то ли удовлетворённый, от которого задрожала скала под ними.
- Ты очень страстная, милая. Не цепляйся. Я тебя держу, - прошептал он.
И тогда, полностью расслабившись, она почувствовала нечто невероятное. Словно каждая клеточка его тела разговаривала с ней. Еще одна вспышка унесла её в его прошлое, где он был новорожденным. Свобода полета, неосознанность, любовь ко всему миру, единение и счастье. А потом долгие годы учебы. Первое воплощение в тело человека на Горре и первые разочарования. И его страсть, с которой он работал, управлял планетой, общался с людьми. Его любовь ко всем близким, подопечным… и к ней, Ариадне.
Это не было полноценным взаимным сканированием, но он всё же рассказал ей о себе, и это глубоко тронуло её.
- Эльте, - прошептала она, вновь возвращаясь в комнату для слияний, ярче прежнего ощущая своё тело, все запахи, его давление внутри. Он крепко держал её, сильно прижимал, но Ариадна не имела ничего против. В какой-то момент её тело пронзила вспышка, словно электрический разряд прошёл внутрь, и перед глазами вспыхнул ярко-золотой свет, прежде, чем всё померкло.
Глава 15
Эльтесеин.
Если бы не слияние с Ариадной - этот заряд бесконечной любви и тепла, пропущенный через его тело несколькими часами ранее, ему пришлось бы по-настоящему нелегко. Хотя горианцы считали Сезара непробиваемым, почти бесчувственным и безжалостным, дело обстояло совсем не так. И поэтому даже недолгое нахождение рядом с серьёзно травмированными низшими причиняло мучительный дискомфорт, ведь он чувствовал их боль как свою.
Боль человека, стоявшего перед ним, зашкаливала за все мыслимые пределы. Именно поэтому он был столь же опасен для всех, кто слабее, как раненый медведь. Если бы психика Сачча не подавляла весь этот жуткий багаж, забивая им подсознание, он бы давно рехнулся. Но Эльтесеин воспринимал всё целиком - даже то, с чем сам октианец не соприкасался напрямую.
Их вторая и последняя встреча состоялась на космодроме, перед посадкой Сачча на корабль до Октиании. Тхорн, сопровождавший октианца, тактично отошёл в сторону, оставив их наедине.
- Я рассчитываю, что все похищенные шаггитеррианцы будут на Горре к концу недели, - без предисловий сказал Сезар. Страх Сачча, выброс его адреналина при виде дракона был таким мощным, что Эльтесеин мог бы есть его ложкой. В какой-то момент ему даже пришлось незаметно для октианца поддержать его психику, чтобы он не лишился сознания.
Сачча не предупредили о предстоящем разговоре с Сезаром, и теперь в его мыслях проходил настоящий парад параноидальных идей о причине его внезапного появления - одна другой хуже. А главенствовал страх того, что его могут не пустить на корабль, потому что Эльтесеин передумал. Слова о шаггитеррианцах немного успокоили октианца, и он даже просветлел лицом:
- Договор есть договор.
- Надеюсь на ваше благоразумие, - сухо кивнул Сезар, снизу вверх глядя на вчерашнего заключенного. Боль, фонившая от него, взывала о помощи - он едва сдерживался от увода и начала сканирования. Но Эльтесеин знал, что октианцу не выдержать лечения. Его травмы давно изуродовали всё нормальное, что было в его психике, его боль превратилась в несущую конструкцию, заменив многое, что в нём было добрым и здоровым с рождения. Он мог вылечить октианца процентов на десять, но даже это очень помогло бы Саччу - и всем, кто с ним будет сталкиваться.
- У меня есть ещё одно предложение к вам.
- Слушаю, - глухо произнёс октианец, полный напряжения, каждую секунду ожидая подвоха. Эльтесеин знал, что это напряжение не отпускало его годами, всё время звеня в его нервах на высокой ноте, не позволяя довериться никому на свете.
- Я знаю, что вам никогда не хватило бы поддержки на Октиании, чтобы стать правителем планеты.
- Это так, - процедил Сачч, едва не скрипя зубами. Сезар задел его за живое: за мечту всей его жизни, которой не суждено было исполниться. Слишком слабая популярность среди октианских элит, которые попросту боялись его, не позволила бы ему выйти из тени, сесть у всех на виду в кресло, которое он и так по факту занимал.
- То ли дело - с поддержкой от Горры. Если вы вернётесь на планету с новыми условиями сотрудничества, новыми инвестициями в крупные проекты на вашей планете, если мы дадим понять, что желаем видеть правителем именно вас…
- И что вы хотите взамен? - выпалил Сачч, даже не дослушав, когда сообразил, куда клонит Эльтесеин. Его лицо сначала покраснело, затем побледнело, потом пошло пятнами.
- Вы позволите мне лечить вас. Прямо сейчас, и добровольно. Вы поможете мне вылечить всё, что ещё может быть излечено, - твёрдо сказал Эльтесеин, мягко уводя его. Октианец, даже не заметивший этого, застыл. Каждая мышца его тела напряглась так, что, если бы Сезар не контролировал всего происходившего с ним в уводе, его могло бы парализовать.
- Есть какие-то риски? - наконец, испуганно спросил он, всё ещё не в силах решиться.
- Только побочные эффекты. Боль. И еще один.
- Какой?
- Вы перестанете наслаждаться насилием и мучениями других людей.
- Ни за что не поверю, - усмехнулся Сачч.
- Вот и проверите, - невозмутимо возразил Эльтесеин, глядя ему в глаза, не мигая.
Сачч думал несколько минут, мучительно борясь сам с собой. Обнаружив, что находится в уводе, он занервничал ещё больше, но не стал просить его выпустить - это было ниже больного достоинства октианца.
- Вы не будете править Октианией через меня, - выдавил он, наконец. - Если рассчитываете на такое - я не согласен.
- Я не собираюсь править Октианией. Мне своих забот хватает, - фыркнул Эльтесеин.
- Тогда зачем вам это? Зачем вам лечить меня и поддерживать как правителя? - спросил Сачч, полный недоверия и подозрительности.
- Потому что нам выгоднее сотрудничать с процветающей планетой. Нынешний правитель довёл ситуацию до критической отметки. Вы наведёте порядок. Но только если у вас самого в голове будет порядок… более-менее.
Не пропустив лёгкое презрение в его голосе, Сачч раздул ноздри. Он не верил ни слову, но не мог ни за что зацепиться в аргументах Эльтесеина.
- Я вам не верю, - наконец, честно выпалил он. Впрочем, честность его была вызвана лишь тем, что Саччу прекрасно было известно о возможностях Сезара в плане чтения мыслей.
- И не верьте. Просто решите, желаете ли быть здоровым правителем планеты или больным тайным советником. Вот и весь выбор.
- Пожалуй, я воздержусь.
- Как пожелаете. Мы найдём, кого поддержать вместо вас. Вопрос двух-трёх лет, - небрежно заметил Эльтесеин, выпуская его из увода и делая вид, что намерен уйти.
- Стойте!
В глазах Сачча теперь плескалось отчаяние. Отчаяние ребёнка, которому подарили лучший подарок на свете - и тут же забирали его.
Эльтесеин посмотрел на него с тщательно скрываемой жалостью: октианец, ребёнок внутри него, даже не знал, что такое настоящий подарок и как получить его. Он даже не знал, что никакой пост правителя планеты никогда не окупит его потери. И хорошо, что не знал, тут же мелькнуло в голове у Сезара. Если бы он узнал, что такое по-настоящему любить, он просто не смог бы жить без этого.
- Соглашайтесь, Сачч. Это ваш единственный шанс, - честно сказал Эльтесеин. "Может, когда-нибудь… бывают же чудеса", - подумал он, глядя на несчастного больного человека, стоявшего перед ним.
Пару часов спустя, изрядно вымотанный тяжёлой процедурой лечения, Эльтесеин вернулся домой, чтобы найти сонную, истомлённую Ариадну в её спальне.
- Как ты? - тихо спросил он, проводя костяшками пальцев по щеке жены, едва удерживаясь от того, чтобы не забраться к ней под одеяло.
- Хорошо, - улыбнулась она, глядя ему в глаза. - Я хотела бы поговорить с тобой.
- Мне надо возвращаться на работу через час. Куча совещаний, - с сожалением отозвался Эльтесеин. - Как насчёт вечера?
- Хорошо. У меня тоже много планов, - улыбнулась Ариадна. - Я ведь теперь могу участвовать в благотворительных мероприятиях от твоего имени, да? Я хочу помочь.
- Разумеется. Но только если хочешь. Не перегружай себя сразу, ещё успеешь загрузить себя делами.
- Я устала сидеть одна дома.
- Я ведь тебя не запирал.
- Знаю, но мне трудно было в этом непонятном статусе невесты. Я не хотела куда-то лезть, а потом…
- Ты моя, - перебил Эльтесеин, почувствовав её невыплаканные слезы. - Просто забудь все эти сомнения. Мы вместе, и я тебя уже не отпущу.
- А я никуда и не собираюсь уходить, - серьёзно ответила она и потянулась за поцелуем.
И вместо того, чтобы ограничиться одним, Эльтесеин всё же сдался и залез к ней под одеяло, срывая одежду с себя и с жены, торопясь заняться любовью так, словно у них было не больше минуты.
- Как Коэре? - спохватился он час спустя, спешно одеваясь, чтобы лететь в Сезариат. Эльтесеин не видел сестру давно и держал связь в основном через Ариадну. Он не увлекался гиперопекой, но всё же считал необходимым держать её в поле зрения, особенно учитывая недолеченную травму. Обычно Ариадна просто отвечала, что с его сестрой всё в порядке, но в этот раз помедлила, и её внезапное смущение насторожило Эльтесеина.
- В чём дело? - медленно спросил он, даже прекратив заправлять рубашку в брюки.
- Э-ммм. Обещай, что сохранишь спокойствие, - взмолилась его новоиспечённая жена, и тут он понял, что есть серьёзный повод для беспокойства.
Рикэн.
Советник эс-Фарфе смотрел на сына полным осуждения взглядом:
- Я не знал, Рикэн, что доживу до дня, когда мой сын спятит.
Узнав о встрече, которую Сезар назначил с его сыном, Яксин поспешил на "Чёрную звезду", чтобы встретиться с Рикэном первым, из первых уст узнать, в чём дело. Ведь кому, как не Первому Советнику Сезара, было отлично известно, что Величайший не назначает встреч с простыми офицерами ни с того, ни с сего. Даже если это командир одной из лучших наёмных команд на Горре.
Он сразу предположил, что это что-то личное, и не ошибся. Но даже в самом буйном приступе фантазии Яксин предположить не мог, что дело личное настолько.
- Странно. Я чётко помню, как ты говорил мне, что никто не властен над чувствами. Правда, тогда я был маленьким, и разговор шёл о твоих чувствах, - парировал Рикэн, не дрогнув ни единым мускулом лица. По телепатическому уровню отец и сын были равны, и Яксин не мог заглянуть в его эмоции - понять, как он переживает на самом деле. Отец мог лишь догадываться.
- Давай уточним кое-что. Сначала ты заигрывал с невестой Величайшего, а затем переключился на сестру - и теперь оправдываешься какими-то там чувствами?
- Я люблю её.
- Которую из? - закипая, процедил эс-Фарфе-старший.
- Коэре, разумеется.
- Не смей называть Величайшую по имени.
- Отец, не будь таким ханжой. Мы дружили несколько недель. Мы целовались. А теперь она под моим пре-сезариатом как подчинённая - и, заметь, это была не моя идея.
- Величайшая под пре-сезариатом у горианца. Абсурд! - фыркнул Яксин. - Ты не понимаешь, что ты несёшь. И чем это чревато.
- Отец, я уважаю Величайшего. Если он захочет наказать меня - его право. Но я пока не вижу причин, за что. Разве что захочет отомстить, но…
- Ради великого Космоса, замолчи, Рикэн. И не смей допускать даже неуважительных мыслей, не то, что слов.
- Да я не допускаю. Я просто не понимаю, чего ты хочешь, пап.
- Ты уже давно взрослый…
- Вот именно.
- Но ты всегда будешь моим сыном. И я люблю тебя.
- И я тебя тоже.
- Тогда, ради Космоса, выслушай меня. Ты должен принести Величайшей извинения за своё поведение. Ты не имел никакого права…
Яксин вдруг побледнел и сел на кровать, обернувшись, а Рикэн встревоженно бросился к нему:
- Папа!
- Сейчас пройдёт. Немного шалят нервы, и…
- Я вызову врача.
- Не надо врача. Просто послушай. Ты должен это прекратить - это бессмысленно, ты ведь понимаешь?
- Я понимаю. Она - нет.
- Потому что ты сделал глупость и вёл себя недостойно. Женщины уязвимее, чем мы. Ты не имел никакого права целовать ту, что не приходится тебе невестой. И тем более глупо было повторять эту ошибку. Неужели ты думаешь, что десятки поколений наших предков были глупее тебя и придумали правила приличия ради развлечения?
- Нет, - Рикэн прикрыл глаза и сел рядом с отцом на кровать. В его каюте не хватало свободного места, и он переживал, что отцу не хватает воздуха, но открывать дверь и рисковать тем, что кто-то услышит этот разговор, было нельзя.
- Не волнуйся так. Я сам в состоянии отвечать за свои поступки, - успокаивающе заметил он, хотя и ощущал растущую тревогу. Рикэн понимал, что ходит по лезвию, но в ту секунду, когда прилетел отец, до него впервые дошло, что немилость Сезара может сказаться не только на нём.
То, что ещё несколько дней назад казалось невинной шалостью, зашло слишком далеко, подумал он. И не успел Рикэн осознать эту мысль, как его отец побледнел ещё больше и стал заваливаться на бок, хватая воздух ртом. А через мгновение потерял сознание.
Телепатические блоки Яксина обрушились, и сильная физическая боль стала очевидна. Едва ощутив её, Рикэн пулей вылетел из каюты и бросился за единственным врачом, который был ему доступен. Благо, упрямства Коэре хватило на то, чтобы не покидать корабль уже больше суток, хотя её помощь пока никому не требовалась.
Драконица нашлась в столовой, где мирно пила чай, копаясь в своем коммуникаторе. Едва взглянув на лицо Рикэна, она без слов поднялась и последовала за ним. Даже плохо соображающий от страха за отца, он всё же обратил внимание на то, как собранно и быстро она действовала. Выяснив по дороге, что произошло, в каюте Коэре не тратила ни секунды. Едва коснувшись правой рукой груди Яксина, она на глазах изумленного Рикэна заставила его очнуться, словно её ладонь могла быть источником электрошока. А затем за долю секунды увела больного.
- Просто стресс, не волнуйся, с ним всё будет в порядке, - мягко пояснила она офицеру, не находившему себе места в собственной каюте. Он пристально следил за тем, как она сканирует - никогда прежде Рикэн не видел сканирующую кого-либо женщину. Тем более странно было наблюдать за женщиной, сканирующей высшего телепата, которым его отец был большую часть жизни.
- Это было похоже на сердечный приступ, - заметил Рикэн, хрустя пальцами.
- Так и есть. Но причина только в стрессе, и мы сейчас его смягчим. А потом отправим твоего отца домой отдыхать.
- А как же его сердце?
- Я отрегулирую через голову.
- Э-м-м… а такое возможно? - переспросил он, чувствуя себя очень глупо: Коэре говорила об удивительных вещах, но так обыденно, словно в этом не было ничего особенного.
- Ты разве не знал, что мозг управляет телом?
- Я знал, что телепатически можно снимать боль и судороги и всё такое, но никогда не слышал, чтобы так можно было лечить то, что уже повреждено, - признался Рикэн.
- Потому что для этого надо иметь очень высокий уровень. Прости меня, - сказала она, не делая паузы, и в первое мгновение он подумал, что ослышался.
- Что?
- Я сказала: прости. Просканировала ваш разговор с отцом. Мне жаль.
- Ты же его лечишь…
- Я извиняюсь не за сканирование, а за то, что у тебя проблемы с моим братом, - терпеливо пояснила она. - Я поговорю с ним. Могу полететь на встречу с тобой.
- Даже не думай, - оборвал Рикэн. - Мне не нужна твоя помощь.
- Зная моего брата, полагаю, что нужна, - упрямо заявила Коэре и выпустила Яксина из увода.
- Как вы? - спросила она, обращаясь к старшему эс-Фарфе.
- Лучше, - ответил Яксин слабым голосом и попытался сесть, но Коэре сделала предупреждающий жест рукой, - нет-нет, лежите. Мы сейчас вызовем вам помощь.
- Величайшая, - советник эс-Фарфе растерянно переводил взгляд с Коэре на Рикэна, пока оба не смутились и синхронно не опустили взгляды. Тогда Яксин всё же нашел силы сесть на кровати, - Рикэн, оставь нас. Я в порядке, а ты уже опаздываешь на встречу.
- Какая еще встреча? - взвилась Коэре. - Я ему сейчас позвоню.
Она выплыла из каюты с коммуникатором в руке, а Яксин тревожно проводил её взглядом и покачал головой:
- Рикэн, ради Вселенной. Лети на встречу. Это уже граничит с неуважением.
- Пап, пока меня не арестовали, я буду рядом с тобой, если ты болен.
- Такой же упрямый, как я в молодости. Зря ты идёшь у неё на поводу, сынок. Их отношения между собой - это их дело. Для неё он брат, а для тебя - Сезар, не забывай.
- Я помню. Я вызову тебе частный транспортёр из города, прослежу, чтобы ты благополучно добрался, и тогда полечу на встречу, если Величайший будет готов меня принять.
- Как знаешь, - обессиленно махнул рукой Яксин.
Добравшись до Сезариата, Рикэн взглянул на часы и, убедившись, что опоздал часа на два, почти расслабился. Это даже опозданием уже никто бы не посчитал - только идиот ожидал бы, что Величайший его примет после такого. Его, очевидно, ждут крайне неприятные последствия, о которых скоро станет известно, размышлял офицер. Размышлял, впрочем, без особой паники.
Разбитое сердце причиняло такую боль, что никакие репрессии в его адрес от Величайшего уже не могли бы стать поводом для значимых страданий на фоне этого, самого большого в его жизни разочарования. Напротив - если Величайший сошлёт его куда-нибудь, это позволит хотя бы убраться подальше от его сестры и тогда, не видя её ежедневно, он, возможно, сумеет как-нибудь залатать своё израненное самолюбие и вернуть надежду на нормальные отношения с женщиной.
Не землянкой, не центарианкой, а самой обычной горианкой, которая будет вести себя прилично и не станет провоцировать его на сумасбродное поведение вроде полётов наперегонки по городу, поцелуев вне помолвки и создания конфликта с правителем планеты.