* * *
Речной отдых на "Радищеве" пользовался большим успехом, и потому было решено переоборудовать в плавучий санаторий, который делал бы рейсы от Москвы до Астрахани и обратно, один из самых больших волжских теплоходов - "Горьковскую коммуну". Разумеется, Сергею Ильичу и поручили это ответственное дело, за которое взялся с большой охотой.
- А мне будет жаль расставаться с "Радищевым". Мы к нему привыкли, и Викочка его хорошо знает, а на огромной "Коммуне" недолго и заблудиться, - выразила сожаление Анна Михеевна. - Кроме того, намного удобнее возвращаться в Москву через две недели. Теперь же придется проводить в плавании почти целый месяц!
- Это так, но ты и меня должна понять, Анечка, - объяснил муж свое согласие на новую, более хлопотную работу. - Ведь я, оставаясь директором "Радищева", рискую полностью деградировать, как медик. А будучи главным врачом плавучего санатория, смогу заниматься вопросами по специальности.
Сергей Ильич выполнил поручение начальства с присущим ему талантом, и превосходно оборудованный для лечения и речного отдыха плавучий санаторий "Горьковская коммуна" своевременно открыл свою первую навигацию. Понятно, что бывший директор "Радищева" взял с собой основной костяк его персонала, в том числе и шеф-повара, отца Лоры Корде. Только команда теплохода сменилась и целиком состояла из волжан.
У Тёмы была на носу весенняя сессия, и отплыть на "Горьковской коммуне" в первый рейс вместе со всеми он, конечно, не мог. Во время ее проводов на Речном вокзале ему было особенно грустно. Лора вернулась из Теберды лишь накануне отплытия, и им так и не удалось поговорить наедине. Кроме того, отправлялись в плавание все его родные, и он опять оставался дома один.
Между тем вместе с Лелей ехали отдыхать сразу два ее ухажера: каждый из них уже делал ей предложение. Тёма любил сестру и ему хотелось получше к ним приглядеться. Ему было интересно, кого из них она предпочтет. Они оба были очень симпатичными и к тому же талантливыми журналистами. Интриге способствовало и то, что Семен Бандурский и Леонид Волк были закадычными друзьями, но по воле судьбы стали соперниками.
Долгожданная встреча с Лорой прошла не так горячо, как хотелось. Лора была такой же и вместе с тем какой-то другой. Покрасила перекисью волосы. В сочетании с карими глазами это делало ее эффектнее, но все же выглядела теперь она вульгарнее и старше своего возраста.
- Для чего тебе это понадобилось? - спросил Тёма, неодобрительно покосившись на ее волосы. - А скорее всего для кого? - шутливым тоном добавил он, инстинктивно испытывая ревность. - Неужели ты променяла меня на тамошнего джигита? Говорят, любят крашеных.
- А что - мне не идет? Все говорят, что так я лучше выгляжу, - уклонилась от ответа Лора. - А джигиты слишком наглые. Я рада, что оттуда уехала.
Однако в ее тоне была горечь, а в уголках губ появились жесткие морщинки. В ответ на его горячие взгляды она почему-то виновато отводила глаза.
* * *
Но вот все экзамены за третий курс были сданы, и Тёма с нетерпением ждал возвращения "Горьковской коммуны". В круговерти сессии этот месяц пролетел незаметно, и плохо было лишь то, что постоянно мучил голод: после материнской стряпни трудно было снова привыкать к скудному, столовскому питанию.
Плавучий санаторий благополучно пришвартовался к центральному причалу Химкинского речного вокзала. Встреча с родными была на редкость радостной. Тёма даже не думал, что за месяц так по ним соскучится. Отец немного осунулся, зато остальные выглядели посвежевшими и довольными. Викочка заметно прибавила в росте, а Леля немного поправилась и как будто помолодела. Выяснилось, что свой выбор она уже сделала. Ее будущим мужем оказался Семен Бандурский, чуть постарше и посолиднее Леонида.
Правда, меньше радости принесла встреча с Лорой. Вот уж неправда, что разлука способствует росту любви! Конечно, трудно на людях выражать свои чувства, но, хотя при виде Тёмы она и просияла, все же не проявила стремления остаться с ним наедине.
- Вот и хорошо, что ты отправишься с нами в следующий рейс. Тогда обо всем и поговорим, - отклонила Лора его предложение провести вместе вечер. - Ты не представляешь, сколько у меня накопилось здесь дел! Разве нам не хватит целого месяца?
- Может, и хватит, но я же соскучился! - недовольно проворчал он. - Неужели ты обо мне даже не думала?
- Ну конечно же, дурачок, и даже очень часто. Но скучать мне было некогда. Думаешь, легко накормить такую ораву отдыхающих? "Коммуна" - это тебе не "Радищев"! Работы было столько, что к ночи я просто валилась с ног.
Глядя на ее сильную, спортивную фигуру и свежий вид, Тёме не слишком в это верилось, но оправдание было логичным, и он решил не настаивать, отложив их свидание до отправки теплохода в рейс. Предстоящий месяц совместного плавания виделся ему в радужном свете и сулил море удовольствий. Очень хотелось верить, что и Лора жаждет встреч с ним, не менее, чем он.
И вот настал день отплытия. В этот рейс Наумовы отправлялись без Лели: ее роман с Бандурским близился к законному браку. Лоры тоже на борту пока не было. Утром она позвонила Тёме и сказала, что сядет в Дмитрове. Ее задержали какие-то неотложные дела.
Несмотря на это, настроение у него было отличное. Оно стало еще лучше, когда он удобно расположился в своей двухместной каюте и познакомился с попутчиком, Славой Петляком.
- Будем знакомы! Я Изослав. Тоже студент. Юридического. А ты Артем, сын главврача санатория.
- Ты что, ясновидящий? - поразился Тёма.
- Ничего сверхъестественного! - широко улыбнулся Слава. - Меня обслуга предупредила.
Петляк был ниже среднего роста и, может быть, именно поэтому держался очень прямо. Голубоглазый блондин, с симпатичной круглой физиономией, он был очень складно скроен и, как вначале показалось Тёме, излишне самоуверен. Но дальнейшее подтвердило, что небезосновательно. Изослав имел за плечами серьезную жизненную школу: в институт поступил из армии и уже был женат.
Несмотря на то, что сосед был на три года постарше, Тёма с ним быстро сдружился, что сделало это плавание особенно приятным. Петляк прекрасно танцевал, франтовато одевался, знал секреты мужского обаяния.
- Если хочешь нравиться женщине, умей давить фасон. Держись небрежно и не выказывай своих истинных чувств. Побольше играй на нервах, - поучал он младшего товарища, - и почаще заставляй ревновать. Тогда она будет у тебя на крючке.
Свою теорию Славка доказывал на практике. Даже Лору, которая почти на голову была выше ростом, явно задело его пренебрежение.
- Чего это твой друг много о себе воображает? Коротышка, а держится будто он герой-любовник, - заметила она Тёме, иронически скривив губы, но взгляд, брошенный ею на его приятеля, выдавал женскую заинтересованность.
Их отношения с Лорой развивались ни шатко ни валко. Днем у нее было много работы, однако почти все вечера они проводили вместе. Танцевали, гуляли по палубам, обнимались в укромных уголках. Но дальше этого Лора не шла, несмотря на все его усилия. Прийти к нему в каюту наотрез отказалась.
- Как хочешь, но у меня этого не будет до свадьбы, - решительно объявила она Тёме. - Ищи себе тогда другую!
- Да она ж тебя за нос водит! - возмутился Славка. - Поверь моему опыту: Лора видала виды. По ней это сразу заметно.
- Зря ты о ней так плохо думаешь, - обиделся Тёма. - По-твоему, она всерьез хочет выйти за меня замуж?
- Само собой! Потому и не дает, - с усмешкой подтвердил Славка и, немного замявшись, добавил: - Не хотел тебе говорить, чтобы не расстраивать, но я верю тому, что о ней болтают. Тут мне на танцах одна, что на кухне работает, сказала, что к ней ночью старпом наведывается. А он женатый. Попусту тратить время не будет. - И видя, как яростно вскинулся его друг, отмахнулся: - Да ладно, молчу! Поступай как знаешь!
Не желая ссориться, Тёма ничего не ответил. Он, конечно, не поверил сплетням, хотя теперь стал замечать все больше странностей в поведении Лоры: это заставляло усомниться в ее взаимности.
* * *
Вскоре произошло неожиданное событие, поставившее в отношениях Тёмы с Лорой жирную точку. Ночью на подходе к Ульяновску, когда он уже лег спать, дверь каюты приоткрылась, и вошла Лора. Она была в одном халате и, не обращая внимания на то, что Тёма молчит, онемев от изумления, быстро скользнула к нему под одеяло. Жарко прильнув всем телом она покрыла его лицо поцелуями, приговаривая:
- Вот видишь, я сама к тебе пришла. Ты ведь хотел этого? Тёмочка, милый! Неужели мы расстанемся с тобой навсегда?
- Ты о чем это… что случилось? - пробормотал Тёма, ничего не понимая. - Говори скорее… Сейчас Славка придет!
- Не придет… он у нашей поварихи… - Лора сильнее к нему прижалась и, почувствовав, как мощно реагирует его плоть, потянула на себя. - Ну, чего ты медлишь… Тёмочка… может, видимся в последний раз…
Но Тёму уже не надо было уговаривать. Движимый страстью, он заключил Лору в объятия и, овладев, стал энергично и вместе с тем нежно доказывать ей свою любовь. Когда они, наконец, оба удовлетворенные, прервались, чтобы передохнуть, Тёма спросил:
- Может, скажешь теперь, что с тобой стряслось? Почему так долго мне отказывала, хотя уже не девушка? И почему говоришь, что это… в последний раз?
- Случилось ужасное! Только не со мной, а с папой, - на глаза у Лоры навернулись слезы. - Комиссия на кухне обнаружила недостачу продуктов, обыскали каюты у поваров и в его каюте нашли украденное. Кто-то подставил папу. Тёмочка, - взмолилась она, - убеди в этом своего отца. Папа не вор!
- Отец меня не послушает, - растерянно произнес Тёма, сознавая, что вряд ли сможет помочь Корде, если шеф-повар проворовался. - А что комиссия-то решила?
- Хотели на стоянке в Ульяновске оформить протокол и сдать папу в милицию, - расплакалась Лора. - Но твой отец, чтобы не было скандала, решил просто уволить нас обоих и там высадить.
- Да, дела… Все это чертовски неприятно. Ведь отец не может поступить иначе, - удрученно заключил Тёма. - По-моему, он и так обошелся с ним по-божески. А что еще можно сделать?
- Папа ведь не виноват, Тёмочка, - быстро зашептала Лора. - Кто-то подложил украденное, понимаешь? Ведь можно и так решить? А когда шеф-повара выгоняют как вора - это позор! Кто же его возьмет на работу?
Видя, что Тёма колеблется, она решила "поднажать" и запричитала в голос:
- Что же теперь будет с нами, с нашей любовью? Как же нам встречаться, если нас с папой высадят? А так, я смогу каждый день быть с тобой, милый!
Актрисой Лора была неумелой, получилось это у нее фальшиво. Тёму вдруг осенило.
- Погоди! Ты что же, только из-за отца ко мне сюда пришла? - пристально глядя ей в глаза, спросил он. И не сдержал грубость: - Если бы не это, продолжала бы из себя целочку строить? Чтобы женить на себе?
Мгновенно перестав плакать, Лора встрепенулась, поднялась с койки и, без всякого стеснения набросив халат на голое тело, презрительно сказала:
- А на что ты еще годишься, сосунок? Когда даже на своего отца повлиять не можешь. Тоже мне мужчина!
Смерив его холодным взглядом, она вышла из каюты, а Тёма долго еще лежал без сна, мысленно казня себя и обзывая последними словами. Он не мог понять, как же произошло, что он почти год был влюблен в эту вульгарную распутную девку, так и не сумев разгадать, а Славка раскусил ее с первого взгляда.
* * *
В Ульяновске Лора и ее отец покинули борт "Горьковской коммуны", но, несмотря на любовную неудачу, этот месяц отдыха позволил Тёме набраться сил для учебы и принес много новых впечатлений. Никогда не забыть ему величественных руин Сталинграда. Он хорошо помнил их довоенное путешествие по Волге, тогда это был благоустроенный и красивый город, прославленный знаменитой Царицынской обороной.
Хотя Великая Отечественная война принесла Сталинграду еще большую, теперь уже мировую славу, от города почти ничего не осталось. Ни одного целого дома! А поднимаясь и спускаясь по длинной лестнице, соединяющей город с пристанью, было видно, как возвратившиеся жители ютятся на лестничных площадках в пустых кирпичных коробках полуразрушенных, лишенных крыш зданий.
Зато Астрахань не только сохранила белоснежную красоту своего Кремля, но и прежнее изобилие арбузов и рыбных продуктов. Даже черной икры можно было раздобыть и наесться вволю - из-за этого на обратном пути многие отдыхающие страдали расстройством желудка. Но Тёму эта беда миновала, и в Москву он вернулся в отличной спортивной форме.
Тут его ждал приятный сюрприз. Главным заводилой в компании студентов Первого Московского мединститута оказался не кто иной, как Юра Гордон, сын старого приятеля отца Льва Самойловича, который после войны стал известным в Москве профессором-гинекологом.
Это был уже не тот застенчивый школьник, который смотрел на Тёму снизу вверх. Юрка стал признанным лидером младшекурсников "Первого меда". Он был не только отличником, но, к тому же, разносторонне одарен. Прекрасно играл на аккордеоне, сочинял студенческие "капустники", а за столом был бессменным тамадой.
Сергею Ильичу вновь пришлось перейти на новую работу. Его талант организатора был широко известен, и когда потребовалось восстановить после войны весьма престижный Дом творчества, а по сути, санаторий писателей - "Малеевку", то должность директора - главного врача предложили ему. Конечно, было жаль огромного труда, потраченного им на "Горьковскую коммуну", однако Наумов согласился.
- Дело не в престижности, не в зарплате и не в персональной "Победе", - со вздохом сожаления объяснил он своим домашним. - Уж больно тяжело и хлопотно обеспечивать всем необходимым плавучий санаторий при тех мизерных ресурсах, которые выделяются на него профсоюзами. А "Малеевку" содержит состоятельный Литфонд. И работать легче, и, думаю, мне больше удастся сделать!
Таким образом, зимние каникулы Тёме удалось провести на лоне чудесной подмосковной природы близ станции Дорохово. Семье директора был предоставлен сборный финский домик, находившийся в лесу, в стороне от главного корпуса. Ни мать, ни сестра с Викочкой в это время вместе с Темой поехать не смогли, так как скоро предстояла свадьба Лели и Семена, и они были заняты ее подготовкой. Чтобы сын не скучал, Сергей Львович посоветовал ему пригласить Юру Гордона.
Нечего и говорить как это обрадовало Тёму. Ему давно хотелось научиться играть на своем аккордеоне, который отец привез ему из Львова. Он еще не совсем забыл уроки музыки и надеялся, что Юра покажет основные приемы игры на инструменте. Вот так и получилось, что старые друзья провели зимние каникулы вместе в заснеженной Малеевке.
Финский домик выглядел неказисто, но внутри было тепло и уютно. Отдыхающие проложили отличную лыжню, и друзья до обеда без устали катались по лесу, а во второй половине дня читали, играли в шахматы, и Юра учил Тёму брать основные аккорды. Делал он это не слишком охотно, так как хотел отдохнуть и от учебы, и от музыки, но отказать другу не мог, поскольку и сам старался с его помощью приобщиться к спорту.
Тёме удалось разучить на аккордеоне несколько популярных в то время танцевальных мелодий и песен.
По вечерам в главном корпусе показывали кино, иногда устраивались небольшие концерты. Интересно было посмотреть и на отдыхающих писателей, среди которых было много знаменитостей. Там же, на одном из музыкальных вечеров, друзья познакомились с Аллой и Натой.