"Но с другой стороны, - думала она, - им это и не нужно".
Пока Джеки мысленно набрасывала список действительно интересных гостей, по толпепролетел шорох, тысячи людей одновременно замолчали и преисполнились напряженного ожидания. Все взоры были обращены на веранду, на которой тихо, без лишнего шума появилась королева со всем своим семейством. В следующее мгновение оркестр грянул "Боже, храни королеву!".
Цепким взглядом репортера Джеки окинула членов королевской семьи, запоминая в их облике все до последних мелочей. Королевские принцы и герцоги были в элегантных утренних визитках, а на королеве, ее матери, принцессе Анне, принцессе Диане и герцогинях Йоркской и Глостерской были однотонные платья: желтое, как нарцисс, синее, мягкого розового и лимонного оттенков. Подобные яркие цвета должны были выделять их из общего числа гостей. Ходили даже слухи, что королева как-то заметила: "Если я не надену чего-нибудь яркого, меня никто и не заметит".
Исполнение государственного гимна закончилось звучным аккордом барабана и тарелок. После этого немая сцена прервалась и все на веранде вдруг пришло в движение. Члены королевской семьи как по команде двинулись на лужайку. Вышагивали они, что и говорить, величественно. Подобное достигается лишь многолетним внутренним осознанием своей исключительности. Джеки никогда не приходилось видеть, чтобы кто-нибудь из членов королевской семьи вдруг ссутулился, побежал или, наконец, оперся на что-нибудь, стоя перед собравшимися.
Направившись в сторону чайного шатра, Джеки едва не налетела на лорда и леди Уитли Воксхолл. Элфрида буквально набросилась на Джеки:
- Вовремя дождь закончился, правда? Это очень хорошо, правда? - задыхаясь и придвинув свое лицо вплотную к лицу Джеки, заговорила она. - Я говорю сегодня утром Селвину: "Мне кажется, прием отменят". А его не отменили, это хорошо, правда?
На ней был бирюзовый костюм и шляпка, сделанная по специальному заказу Фредди Фоксом. Но она не шла ей и из-за нее бледное лицо Элфриды отливало нездоровым оттенком.
Джеки непроизвольно отступила на шаг назад.
- Да, я тоже очень рада, что небо прояснилось. Прошу прощения, я…
Элфрида схватила ее за руку.
- А вы будете еще писать о Мейферском бале? Мы с Селвином там были. За столиком у наших друзей.
- Да, я знаю, - проговорила Джеки и неопределенно добавила: - Не уверена, получится ли написать об этом в следующем номере. Места очень мало, а события следуют одно за другим.
- На следующей неделе мы пойдем на бал "Уайт дав"! Вы там будете? Присоединитесь к нашему столику? Мы с друзьями всегда очень весело проводим время…
Лишь большим усилием воли Джеки удалось не выдать своего раздражения.
- Не знаю… Не думаю, что у меня будет время, - сказала она.
- Пойдем, Элфи.
Наконец-то Селвин соизволил открыть рот! Он попытался оттащить жену от Джеки, но той непременно нужно было сказать последнее слово в разговоре.
- Вы напишете о том, что мы здесь сегодня были?
Джеки не ответила. Она не была снобом и ее не волновало, какое у человека происхождение, цвет кожи, к какому сословию он относится и какие взгляды исповедует. Но она терпеть не могла тех, кто отчаянно пытался себя разрекламировать. Эти люди набрасывались на нее везде, где бы она ни показывалась, выпрашивая у нее упоминание о себе на страницах журнала. Они готовы были продать душу дьяволу, лишь бы их физиономии красовались на развороте журнальной полосы. Чтобы потом хвалиться перед друзьями, родственниками и соседями. Но Джеки давно и твердо решила для себя: как раз эти-то люди никогда и не дождутся от нее того, о чем просят. После сегодняшней встречи Джеки занесла Элфриду Уитли в свой "черный" список.
К Селии уже присоединился Хьюго. Она стояла в нескольких шагах от королевы и напряженно следила за ней в ожидании малейшего сигнала, который мог означать что угодно. Например: "Я уже достаточно пообщалась с этим человеком. Представь мне кого-нибудь другого". Или: "По-моему, нам пора двинуться дальше". Королева умела передавать свои мысли легким движением бровей или едва уловимой переменой в выражении лица, а Селия научилась понимать ее. Когда фрейлина сопровождала королеву при ее выходах на публику, сигналы, которые она посылала Селии, разумеется, были сильнее и требовательнее. Скажем: "Возьми у меня этот букет, я его одна просто не донесу", "Подай мне зонтик и плащ, я вся промокла!", "Давай попрощаемся с этим человеком и двинемся дальше. Хватит с него".
В сумочке у Селии всегда лежал запасной носовой платок, колготки, заколки, шпильки и вообще все, что могло понадобиться в случае чего, за исключением аспирина и других медикаментов. Королева не доверяла таблеткам. Однажды, будучи на борту королевской яхты "Британия", она отказалась принять пилюли от морской болезни, хотя было видно, что чувствует себя неважно.
Королева переходила от одной группы людей к другой, всем приветливо улыбалась, обменивалась рукопожатиями, здоровалась со старыми друзьями и вообще выглядела такой непринужденной и веселой, какой ее редко видели. Немногие догадывались о том, что она владеет не только тонкой мимикой лица, но и не менее гонким чувством юмора. Время от времени она бросала взгляды на Селию и широко улыбалась, как бы говоря этим: "Мне все это очень нравится, значит, и тебе должно нравиться".
- Черт возьми! - приглушенно выдохнул рядом Хьюго.
- Что такое?
Селия торопливо проследила за его взглядом. У входа в королевский шатер стояла Элфрида, тянувшая за собой смущенного Селвина, и спорила с лакеем.
- О Боже! - воскликнула Селия. - Я так и знала, что она попытается проникнуть сюда!
- Я пойду уведу их, - сказал Хьюго. - Перекинусь парой слов с Селвином. От него у нас не будет проблем.
- Но от нее могут быть!
Ей вдруг представилось, как Элфрида мчится по малиновому ковру и панибратски здоровается с королевой. Она была вполне способна на это. По спине у Селии пробежал противный холодок. Ей снова стало жаль Селвина. Он поступил глупо, расставшись с первой женой и променяв ее на эту стерву, которая мало того что беззастенчиво запускает руку в его карман, но еще и постоянно ставит его в дурацкое положение. Впрочем, Селвин был обречен изначально. Элфрида захомутала его с такой поистине дьявольской ловкостью, что ему оставалось лишь посочувствовать.
Селия наблюдала за тем, как Хьюго приблизился ко входу в шатер и мягко, но твердо оттеснил супругов Уитли обратно на лужайку. Непрерывно говоря с ними и улыбаясь, он быстренько представил их каким-то своим друзьям, чтобы они не чувствовали себя обделенными и обманутыми. Селвин явно был рад такому повороту событий, но Элфрида метала на Хьюго гневные взгляды, будучи недовольна тем, что ее лишили привилегии побыть в одном шатре с королевой. Через минуту Хьюго с напускным сожалением извинился перед ними и вернулся к жене.
- Ты был просто бесподобен, - шепотом похвалила его Селия. - Даже Элфриде ничего не оставалось, как смириться.
- Бедняга Селвин, - отозвался Хьюго и усмехнулся. - Ему с ней не справиться - откусил больше, чем может проглотить.
- Я очень жалею, что все это произошло у нас в доме. И чувствую себя отчасти виноватой.
- Не говори глупостей, дорогая. Откуда тебе было знать, что в Селвине проснется такое сладострастие? Тогда он готов был наброситься на любую молодую девчонку, и ему не повезло лишь в том, что под руку подвернулась Элфрида.
Селия грустно усмехнулась.
- Да, верно. Между прочим, если бы она не была такой дико навязчивой, я бы не возражала. Будь у нее чуть побольше терпения - и все было бы сносно. Почему бы ей немного не подождать, пока люди получше узнают ее? Но нет же! В своем отчаянном стремлении быть замеченной, она всех свела с ума!
- Внимание! - шепнул Хьюго, глядя ей через плечо. - По-моему, ЕВ собралась вон туда.
Как и многие, он всегда так называл королеву за глаза, равно как и принцессу Маргарет - ПМ.
Селия обернулась и натолкнулась на веселый взгляд Елизаветы. Может, от ее внимания не укрылось то, как к ней пыталась пролезть Элфрида?
Кип протестующе поднял руки:
- Э, минуточку! Я не собираюсь возиться с целым выводком благородных герцогинь на вашей светской вечеринке!
Джеки прыснула. Скинув туфли, она плюхнулась на белый диван у себя в гостиной и вытянула перед собой ноги. Из Букингемского дворца ей пришлось топать пешком, ибо в общей толчее нечего было и думать о том, чтобы поймать такси. Ровно в шесть вечера чай у королевы закончился и на Мэлл хлынул поток гостей. Машин на всех не хватало. Джеки воспользовалась выходом через сад на угол Гайд-парка. Большинство людей о существовании той калитки не догадывались, поэтому толкаться и работать локтями не пришлось. Джеки спокойно покинула дворец и уже через десять минут была дома.
- Я и не предлагаю тебе ничего такого, Кип. Это же опера в Глайндборне! Тебе ведь нравятся оперы? Будут давать "Свадьбу Фигаро", и мне очень хочется, чтобы ты завтра пошел со мной.
- Но ведь придется надевать фрак и все такое.
- А ты сходи с утра к "Мосс бразерс". Возьмешь у них костюм напрокат. Поверь, проведешь прекрасный вечер.
Перед мысленным взором Джеки на минуту возник величественный особняк в Суссексе. Его владелец Джон Кристи в 1934 году решил пристроить к дому зал на восемьсот мест, где бы имела возможность петь его жена Одри Майлдмей, обладавшая приятным сопрано. С тех пор вечера в Глайндборне стали заметными событиями светского летнего сезона. Они проходили регулярно со времен второй мировой войны, и гости обязаны были являться на них в парадной одежде. Традицией стали также пикники, которые устраивались в полуторачасовом антракте.
- Я попрошу Бенджи доставить нас туда на вертолете, - продолжала уговаривать Джеки. - Пока я не перестану упоминать его фирму в своей колонке, он согласен обслуживать меня бесплатно.
Кип усмехнулся:
- Вот он, один из плюсов твоей профессии! О'кей, я составлю тебе компанию… Но исключительно из-за того, что мне нравится Моцарт.
- Отлично. Я позвоню в "Фортнум энд Мейсон", чтобы прислали нам корзинку с едой для пикника. Что ты желаешь? Предлагаю холодных омаров, копченую семгу и свежие персики. А запьем бутылочкой "Дом Периньон". Как?
- А корзинка с едой… Это тоже бесплатно? В обмен на упоминание в твоей колонке?
Джеки засмеялась, но покачала головой:
- Увы. Бесплатные обеды в ресторанах - есть такой грех. Бесплатные авиабилеты, бронь в отелях, служебная машина - и тут все в порядке. Но в "Фортнуме" меня просто так кормить никто не станет.
Глаза Кипа задорно сверкнули.
- Но почему? Ты ведь у нас рекордсменка по выбиванию себе дармовых услуг.
- Пожалуй, но надо знать меру. Вот, скажем, если б я только захотела, то могла одеваться у нескольких модных кутюрье, делать себе прическу в топ-салоне и, может быть, увешивать себя бриллиантами, взятыми напрокат в какой-нибудь известной ювелирной лавке. Но это не по мне. Как-то раз в Эскоте я надела платье одного подававшего надежды модельера. Расчет молодого человека был прост: он отдал мне платье просто так, думая, что оно обратит на себя внимание людей на скачках и у него появятся покупатели. Но платье мне не поправилось, и я чувствовала себя в нем очень несчастной. Тот случай послужил мне хорошим уроком. Теперь у меня железное правило: надевай лишь то, в чем тебе хорошо и удобно. Независимо от того, эксклюзивный наряд или нет. Я хочу, чтобы у меня было право выглядеть самой собой, Кип, а не служить ходячей рекламой различным кутюрье.
- Ты права, - проговорил брат и тут же добавил: - Между прочим, ты всегда отлично выглядишь.
- Не подлизывайся, - фыркнула Джеки. - Ладно, так и быть, приглашаю тебя на обед, хоть ты этого и не заслуживаешь.
- Только в какое-нибудь тихое местечко, а то начнешь каждую минуту вскакивать с места и кричать через весь зал: "Здравствуй, дорогая!"
Джеки сурово сдвинула брови.
- Да будет тебе известно, что я никогда не вскакиваю с места и не кричу через весь зал: "Здравствуй, дорогая!" Но насчет спокойного местечка ты, пожалуй, прав. У меня до сих пор перед глазами плывут сотни лиц. А то, знаешь, начнут подбегать и спрашивать, как мне понравился прием во дворце. И все только для того, чтобы дать мне понять, что и они там были! - Она поднялась с дивана и расстегнула жакет. - Ладно, я в душ, потом переоденусь и буду готова. В Фулеме есть один приятный итальянский ресторанчик, о котором еще никто не пронюхал. Туда и пойдем.
- За так? - усмехнувшись, поинтересовался Кип.
Она схватила с дивана вышитую подушку и швырнула в него.
- Иди ты знаешь куда! Временами за богемный образ жизни все-таки приходится платить.
Кип не остался в долгу и швырнул подушку в Джеки.
- Попрошу не выражаться!
Селвин и Элфрида добрались до дома лишь около семи вечера и к тому времени находились в прескверном расположении духа. Машина, которая должна была забрать их после приема, застряла в пробке из множества других лимузинов, выстроившихся у ворот Букингемского дворца. Супругам Уитли пришлось почти целый час провести и холле, где не на что было даже присесть. Элфрида внимательно прислушивалась к объявлениям через громкоговоритель. Лакей вызывал хозяев очередной подошедшей машины. Но про них как будто забыли, и Элфрида не скрывала своего раздражения.
- Что за тупица, наш шофер! - кричала она. - Господи, какое унижение - торчать здесь… А вдруг мы будем самыми последними?
- Да замолчи ты! - прикрикнул Селвин. Ему самому отчаянно хотелось поскорее пропустить стаканчик виски и выкурить сигарету, уж не говоря о том, что у него разболелись ноги…
- Он давно уже должен быть здесь. Все нормальные люди давно уехали. А если он вообще не явится, что нам тогда делать? Идти пешком?! Боже, и это все увидят?!
Селвин решительно отошел от нее на несколько шагов, но, натолкнувшись на внимательный и строгий взгляд безмолвного лакея, насупился и вернулся к жене. Он решил молчать, ибо не ручался за себя. Наконец в громковорителе объявили: - Лорд и леди Уитли!
Вздохнув с облегчением, Элфрида устремилась к выходу, где их поджидал "роллс-ройс" с номерной табличкой, которую она сама выбирала - WOV1. Откинувшись на серое кожаное сиденье и вспомнив о том, что ее дебют в высшем королевском свете, мягко сказать, не совсем удался, Элфрида принялась горько жалеть себя. Она-то надеялась, что одним своим появлением на приеме произведет фурор, с которого начнется ее стремительное, головокружительное возвышение!.. "Прошу вас заглянуть ко мне на чай, - сказала бы королева. - Мы хотим, чтобы вы с лордом Уитли погостили у нас в Виндзоре как-нибудь на выходных…"
Когда они вернулись домой, Элфрида набросилась на Селвина, словно четырехлетняя девочка, у которой отняли мороженое.
- Это было ужасно! - кричала она, заливаясь слезами. - Нас просто выгнали из королевского шатра! Выгнали! Да еще на глазах у этой стервы Селии Атертон! И как ты мог только допустить, чтобы Хьюго так с нами обошелся? Если бы не он, мы запросто вошли бы туда!
Изящная шляпка от Фредди Фокса наползла на глаза. Элфрида в раздражении сорвала ее с головы и отшвырнула от себя.
- В королевский шатер без специального приглашения попасть нельзя, и я говорил тебе об этом еще до приема, - резко ответил Селвин, направившись к черному лакированному бару времен короля Карла II, стоявшему на резной серебряной подставке в углу гостиной. Запас спиртного здесь регулярно пополнялся. - Мы не имели никакого права вламываться туда! Боже мой, женщина, жизнь преподнесла мне массу уроков. Я честолюбив, и, черт возьми, без этого никак нельзя, если ты всерьез решил превратиться из сына нищего уэльского шахтера в президента собственной компании и миллионера! Но я всегда помнил слова своей матери, которая часто говаривала: "Смотри, Сел! Честолюбие - хорошая штука. Равно как и трудолюбие. Порой тебе простится даже некоторая резкость, но никогда, слышишь, никогда не будь навязчивым!"
Элфрида высморкалась.
- При чем тут это?
Селвин налил себе "Джонни Уокер" безо льда и сделал большой глоток.
- Ты навязчива, - констатировал он.
Элфрида тут же перестала всхлипывать и гневно сверкнула на мужа глазами.
- Что ты хочешь этим сказать? Никакая я не навязчивая!
- Еще какая навязчивая. А ты расслабься и будь непринужденной, как я. Улыбайся всем, будь приветливой и милой, принимай гостей и занимайся благотворительностью. И ты увидишь: со временем люди потянутся к тебе сами и примут в свой круг как равную.
- Но когда это случится, Селвин? Когда? - Слезы вновь полились у нее из глаз, а шея покраснела и вспотела. - Я хочу, чтобы успех ко мне пришел уже сейчас! Пока я молода. В конце концов у меня есть титул… Я богата, хороша собой, красиво одеваюсь и везде бываю! Почему всем наплевать на это?!
Обычно безвольный рот Селвина сложился в узкую твердую полоску.
- Ты хотела сказать, что у меня есть титул, что я богат и процветаю. Я, а не ты. Ты же всего лишь моя жена. Уважение общества надо сначала заслужить, заработать, как это сделал я. По-моему, тебе пришло самое время взяться за науку. В твоем возрасте я постоянно сидел, уткнувшись носом в книгу, жадно впитывая в себя все знания, какие только мог почерпнуть. И мои усилия окупились, теперь я на равных с образованными людьми. Взгляни на меня!..
- Да уж! - всхлипывая, воскликнула Элфрида. - Кто ты сейчас? Усталый старик, который не умеет радоваться жизни. - Она подошла к его креслу и опустилась перед ним на корточки. Элфрида была сейчас похожа на маленькую толстую девочку. Лицо от слез покрылось пятнами, волосы растрепались. Она даже не поняла, что высказала мужу обидные вещи. - Я хочу веселиться, Сел-вин, - жалким голосом проговорила она. - Хочу танцевать и хочу, чтобы мои фотографии были напечатаны в газетах, как фотографии Ферги! Я прошу лишь, чтобы меня заметили, обратили внимание. И это случится, я уверена, только ты должен помочь мне. Ты должен подтолкнуть меня.
Селвин поднялся с кресла и вернулся к бару, чтобы вновь наполнить свой стакан. Стоя к Элфриде спиной, он в который уже раз задал себе вопрос: кто его просил разводиться с тихой, непритязательной женой и променять безмятежное спокойствие на нервную жизнь вместе с этим капризным ребенком? Впрочем, вопрос был риторическим. Элфрида соблазнила его. В тот самый вечер, когда они с женой обедали у Хьюго и Селии дома. Селвин отправился в туалет, где его и подстерегла Элфрида. Ее ласки привели его сначала к пробуждению давно забытого желания, а затем и к бурному, взрывному оргазму. Ощущения были настолько сильными, что он стоял ни жив, ни мертв, привалившись спиной к стенке туалета, а Элфрида сидела перед ним на корточках.