***
Едва лишь мадемуазель де Роман предстала взору Сартина, как он проникся твердой уверенностью, что поиски, порученные ему маркизой де Помпадур, успешно завершены.
Мадемуазель де Роман сопровождали ее родители. Адвокат де Роман казался строгим и всегда уверенным в своей правоте человеком. Но лейтенанта это ничуть не смутило. Честь, стать любовницей короля была ничуть не меньше той, которой удостоилась бы мадемуазель де Роман, выйдя замуж в Гренобле, - тем более, если оценить эту честь в пересчете на материальную выгоду, от которой, уверен был лейтенант, адвокат де Роман не откажется.
Сартин просил позволения войти в дом адвоката, сообщив, что прибыл по важному делу из Версаля. Магическое слово "Версаль" возымело свое действие, и, когда хозяин и гость сидели за бокалом вина, лейтенант сказал:
- Ваша дочь, наверное, самая красивая девушка в Гренобле, а может быть, и во всей Франции.
Адвокат казался польщенным.
- Какое драгоценное сокровище! - продолжал лейтенант. - И она не только красива, но и - сразу видно - весьма добродетельна.
- Мы воспитывали ее в строгости, - сказал адвокат. - Но, мсье, какое у вас дело к нам? - Какое дело? Ваша дочь, мсье де Роман. Я хотел бы, чтобы вы приехали с ней в Версаль.
- С какой целью?
- Это будет зависеть от вашей дочери. Она может занять высокое положение при дворе, мсье. Грешно прятать такое сокровище, такую красивую и добродетельную девушку от мира и лишать ее тех благ, которые ее достоинства могли бы принести ей.
Мсье де Роман облокотился о стол и серьезно взглянул на лейтенанта.
- Многие добиваются руки моей дочери, мсье. Но нет среди них того, кого я счел бы достойным ее. Заслуживает ли внимания то, что могли бы предложить вы? Меня весьма заботит будущее моей дочери.
- Вы мудрый отец, мсье. Давайте сразу договоримся. Вы отпускаете вашу дочь в Версаль - о, вам ни о чем не надо беспокоиться, все будет вполне прилично. Уверяю вас, что сам король обратит внимание на вашу дочь. Более того, я не сомневаюсь, что как только король увидит мадемуазель де Роман, он будет так восхищен ее красотой, что облагодетельствует ее, как вы сами того хотите.
- Я хочу очень много для своей дочери.
- Давайте сделаем так. Привезем мадемуазель в Версаль, и если... если то, что предложат там вашей дочери, вам не понравится, можете увезти ее обратно. Не сомневаюсь, она найдет себе достойного супруга, почтенного буржуа здесь, в Гренобле. Это, конечно, вполне устроит молодую женщину без особых притязаний на более высокое общественное положение.
У адвоката загорелись глаза. Его дочь - в Версале! Блестящее будущее ждет ее, будущее, ради которого он, ее отец, и его супруга закроют глаза на то, что дочь их вступит в предосудительный союз. Как знать, может, такой союз приведет ее потом к браку с аристократом? Как непохоже это будущее на то, что ждет ее здесь, в Гренобле, где она ведет такую уединенную жизнь!
***
Увидев мадемуазель де Роман, король пришел в восхищение. Она подобна богине, сказал он. Минерва, женщина, равной которой нет, женщина неземной красоты.
Сартин сообщил королю, что ее отец - весьма респектабельный юрист и как таковой не может допустить, чтобы его дочь стала обитательницей дома в Оленьем парке.
- Конечно, нет, - согласился король. - Надо немедленно предоставить ей собственную обитель, такую роскошную, чтобы ее родители остались довольны. Это будет моя благодарность им за то, что они произвели на свет такую дочь.
Мадемуазель де Роман шел девятнадцатый год, и перемены, случившиеся столь внезапно в ее жизни, произвели на нее ошеломляющее впечатление. Она была хорошо воспитана и получила неплохое образование, что могло бы обеспокоить маркизу, знай она об этом. Вкрадчивое очарование короля вскоре преодолело некоторую настороженность и сопротивление мадемуазель де Роман, изящные манеры Луи покорили ее и сделали непринужденной. Луи уговаривал ее забыть, что он король. Когда они оставались вдвоем, он становился просто Луи де Бурбоном, которым что ни день, то все сильнее овладевала любовь к мадемуазель де Роман.
Сартин положительно преуспел в поисках красавицы, которая выгодно отличалась от тех забавных милых крошек, что так быстро надоедали королю.
Эта неглупая молодая амазонка, казалось Луи, никогда не перестанет восхищать его. Ею невозможно пресытиться, думал он.
У мадемуазель де Роман был мягкий характер, отчего короля еще сильнее влекло к ней. Она не просила ни о чем невозможном, не предъявляла королю непомерных требований и притязаний, хотя и ни на минуту не забывала, что она не какая-нибудь гризетка, а дочь респектабельного адвоката.
Луи осыпал ее подарками. У мадемуазель де Роман был свой собственный великолепный экипаж, в котором она разъезжала в окрестностях Парижа, поражая всех, кто видел ее, своей классической, безупречной красотой. Из-за своего роста мадемуазель де Роман не носила высокой прически, а позволяла своим богатым, пышным волосам свободно ниспадать на плечи. Парижанки старались подражать ей в этом, и вскоре в моду вошла прическа "а ля Роман".
Праздные зеваки охотно приближались к ее восхитительному дому в Пасси, чтобы только поглазеть на его обитательницу, увидеть, как она одета и причесана.
Весь Париж и Версаль прозвали ее "ля петит метресс". Это прозвище отчасти было ироническим, потому что никак не соответствовало габаритам мадемуазель де Роман, а отчасти - "опознавательным", потому что мадам де Помпадур была "гранд метресс".
Мадам де Помпадур милостиво улыбалась "новенькой", но спустя некоторое время стала задумываться над тем, а не перестарался ли Сартин в поисках девицы, абсолютно ни на кого не похожей. Так ли уж умно поступила она, маркиза де Помпадур, давшая Сартину подобное поручение?
От своих вездесущих соглядатаев маркиза знала, что "петит метресс" короля часто принимает его, полулежа на кушетке в чем мать родила, лишь длинные волосы прикрывают ее наготу иссиня-черным покрывалом, сквозь которое виднеется тело, алебастровой белизной своей подобное статуям в садах Версаля.
Маркизу такие слухи пугали. Эта маленькая метресса становилась опасной, за нею нужен глаз да глаз.
***
Герцог де Шуазель был доволен тем, как складывались его дела.
В его руках было сосредоточено управление армией, флотом и иностранными делами. А поскольку Франция вела войну, это означало, что фактически он является наиболее важной персоной в стране.
Оптимист по натуре, он не впадал в уныние из-за поражений. Вера герцога в свое собственное умение решать проблемы была безгранична, и для него не имело значения, какая беда обрушилась на Францию. Он - великий Шуазель, выдвинутый самим временем, с честью выведет страну из любого испытания.
Герцог был горячим приверженцем Австрии, потому что происходил из Лотарингии, а так как мужем Марии Терезии был герцог Лотарингский, существовали определенные родственные связи между герцогом де Шуазелем и Австрийским императорским домом. Шуазель решил сохранять альянс, сколь бы ни было такое решение непопулярным.
Он был импульсивным, переменчивым и остроумным человеком, вызывавшим восхищение у короля. Когда дела Франции шли плохо, Луи отдавал предпочтение оптимистическому взгляду на положение вещей. Ему нравились люди, способные развеселить его. Шуазель, сквозь пальцы глядя на затруднения Франции и рисуя перед королем светлые перспективы страны, успокаивал Луи, сохранял ему душевное равновесие, столь необходимое королю, чтобы можно было продолжать наслаждаться жизнью, не мучаясь угрызениями совести. Шуазель заключил третий Венский договор, в котором обещал помочь Марии Терезии, предоставив ей сто тысяч французских солдат. Этот договор заверял Марию Терезию в том, что Франция не заключит мира, пока Фридрих не вернет Силезию Австрии. Неудивительно, что Мария Терезия осталась очень довольна условиями договора, особенно если принять во внимание, что в обмен за предоставленные Австрии преимущества и выгоды Франция не просила Австрию о помощи в войне против Англии. Шуазель, однако, получил от королевы Елизаветы обещание помочь Франции в борьбе против ее врагов.
Маркиза убедила короля, что Шуазель - самый блестящий и талантливый из всех государственных деятелей Франции, известных со времен кардиналов Ришелье и Мазарини.
Тем временем Шуазель тщательно отбирал на службу к себе таких людей, которым он мог бы полностью довериться. Многие из его действий были скорее дерзкими, чем блестящими. Он предпринял попытку вторжения в Англию, в своем энтузиазме забыв, как силен английский флот. Французские эскадры потерпели постыдную неудачу всюду, где только ни подверглись контрудару англичан. В результате Франция фактически лишилась своего флота.
Трагическим стал для Франции 1759 год. Маркиз де Монкальм из Канады обратился к правительству с просьбой о помощи против англичан. В сентябре того же года он скончался в Квебеке, и хотя генерал Вульф, стоявший во главе английских войск, тоже умер, борьба завершилась решительно в пользу Англии.
Шуазель, понимая, что одержать победу в войне невозможно, приступил к поискам мира с Англией, но английский премьер-министр Питт был полон решимости продолжать войну.
Народ был недоволен альянсом с Австрией, и Шуазель, как всегда неунывающий, с проворством фокусника искал вокруг себя кролика, которого мог бы вытащить из своей шляпы.
Выход из положения, казалось Шуазелю, нашелся. Он решил повидаться с сестрой. Они часто вместе обсуждали дела. Шуазель относился к сестре с большим уважением, и его пылкая привязанность к ней мешала ему беспристрастно оценить многие из ее недостатков. Она приняла его с радостью.
Шуазель смотрел на сестру с восхищением. Склонив голову набок, он ласкал ее взглядом, как любимую спутницу своего детства, которую потом он представил ко двору, чтобы быть вместе с ней. Тогда у них было совсем немного денег, и все их преимущества заключались в знатном происхождении.
- Вы прекрасны,- сказал он, любуясь ею.
Она заключила его в объятия и прижала к себе. Сестра была выше брата, и многие ее недруги говорили, что она больше мужчина, чем ее брат.
- И зачем королю понадобилась дочь этого законника, когда при собственном дворе он может найти то, что ищет, - пробурчал Шуазель.
- И как там поживает эта Венера? - со смехом спросила герцогиня. - Минерва, - уточнил Шуазель. - Король зовет ее Минервой, я сам слышал это из уст Его Величества. Мадемуазель де Роман прекрасна, как богиня. Она настоящая Минерва.
- Минерва, - повторила за братом герцогиня. - Мне кажется, Венера больше подошла бы для Луи. Не слишком ли Минерва требовательна в любви?
- У Луи было предостаточно всяких Венер. Пускай теперь для разнообразия будет Минерва. Разнообразие- великая вещь! Ришелье внушил ему, что разнообразие - это соус, превращающий поглощение пищи в пиршество. Но вы, дорогая моя, напомнили мне Минерву, и я не могу понять, почему...
Герцогиня сделала легкую гримасу.
- Вы не можете понять, почему. Мой дорогой Этьен, вы удивляете меня. Есть некто, кто очень хорошо знает, почему. Она ваш большой друг, и мой тоже. Вы знаете, почему для нее предпочтительны эти наши малютки-Венеры из семей портных, и наша Минерва из буржуазок. Она не станет терпеть кого-либо из нас на этом месте, которое она так ревностно оберегает, хотя сама давно не занимает его.
- Было бы опасно... очень опасно лишиться ее дружбы.
- Благодаря этой дружбе, мой дорогой брат, вы там, где вы сегодня находитесь.
- И где я намерен оставаться! Он умолк и задумался. Потом, обняв сестру, подвел ее к кушетке, на которую они оба уселись. Не выпуская сестры из своих объятий, Шуазель снова заговорил:
- У меня есть один план. Люди, как вы знаете, проявляют беспокойство, и надо кое-что сделать как можно быстрее. Говорят: "Англия- против нас. Пруссия- против нас. Наши друзья - это наши старые враги австрийцы". Люди в отчаянии оттого, что боятся своих врагов и не верят своим друзьям. У меня есть идея заключить договор, который я назвал бы фамильным договором.
Герцогиня кивнула брату и наградила его улыбкой, полной восхищения.
- Вы гений, мой дорогой.
Шуазель не стал возражать против этого комплимента, приняв его как нечто само собой разумеющееся, во что он верил не меньше, чем его сестра.
- Как вам известно, определенной частью Европы правят представители Дома Бурбонов. Францией, Испанией, Неаполитанским королевством и Пармой. В трудные времена они должны поддерживать друг друга. Я предлагаю показать ныне народу Франции, что вопреки мнению пессимистов у нас немало друзей в Европе. Говорят, у нас только один союзник. Только один! Если я заключу этот договор - а я намерен его заключить, - то смогу сказать людям: "Все Бурбоны Европы - наши друзья!" И они с нами в нашей борьбе против всех наших врагов. Это будет единая семья. От Испании до Сицилии. Я лишь позову их, и они придут к нам.
- Придут ли? Шуазель пожал плечами.
- Сейчас, дорогая сестра, нам нужнее всего успокоить людей, дать им передышку и сделать их счастливыми. Этого требует само время.
Она улыбнулась.
- Вижу. Мы прошли долгий путь от бедности нашего детства, брат.
- И мы пойдем гораздо дальше... оба, радость моя... - вы и я. Наш дорогой друг не вечен. Никто не вечен, и она тоже.
- А что потом?
- А потом, потом... - невнятно произнес Шуазель,- возможно, король не станет искать своих богинь так далеко от своего двора, а?
- Но время уходит, Этьен.
- Время! Что для нас время? Мы бессмертны. Не вижу, что могло бы помешать тебе занять первое место в стране. Другие, помимо нашего дорогого друга, не могут жить вечно. Я вспоминаю мадам де Ментенон.
- Этьен!
Шуазель предостерегающе поднес руку к губам своей сестры.
- Помолчите, моя бесценная. Мы подождем. Мы научились ждать. Так подождем же немного... совсем немного.
- Это лишь дерзкие, несбыточные мечты, Этьен, - сказала герцогиня.
- Великие дела, сестра, всегда начинаются с дерзкой мечты.
- Мы оба всегда будем вместе, брат! Есть ли предел вершинам, на которые мы стремимся взойти?
- Сама вершина и есть наш предел. Ждите и присматривайтесь. Будущее герцога Шуазеля прекрасно, и всю славу, которая выпадет на его долю, он клянется разделить с той, кого он любит больше всех на свете.
***
Бывали случаи, когда, к великому сожалению короля, у него возникала необходимость посетить Париж.
Люди уже успели позабыть тот недолгий период, когда преданность к Луи ожила в них с новой силой из-за злополучного покушения Дамьена. Они не выкрикивали оскорблений в адрес Луи, когда он проезжал по улицам Парижа. Они лишь провожали своего короля угрюмыми взглядами и молчали. Слишком внушителен был вид этого человека, и оттого почти невозможно было в его присутствии дерзить ему. Прямой, величественный сидел он в своей карете, недоступный и безразличный к настроению толпы.
Люди сходились вдоль дороги, чтобы поглазеть на него. Они всегда так делали. Проезжающую карету сопровождало невнятное бормотание и приглушенный ропот зрителей.
Когда карета короля проезжала мимо садов Тюильри, внимание короля внезапно привлекла огненно-рыжая девушка-подросток. Возле нее стоял мужчина, скорее всего ее отец - старый солдат.
На девушке было пышное, дорогое, но безвкусное платье Отец наклонился к ней и что-то сказал, наверное: "Смотри, вот он - король". А что же еще?
Прекрасные синие глаза девушки загорелись от возбуждения. Она, не отрываясь, смотрела на карету короля. Луи чуть подался вперед и слегка наклонил голову в знак того, что заметил девушку и оценил ее внимание.
Ее лицо озарила счастливая улыбка. Очаровательное дитя, подумал король, приятно было бы время от времени видеть ее.
Она совсем молода, ей, наверное, нет еще и четырнадцати лет. Девушки в таком возрасте особенно восхитительны: так невинны, но потом, потеряв невинность, становятся еще очаровательнее.
Кто она? - думал Луи. Как это сладко - взять ее за руки, обнять и сказать ей, что ее король счастлив, что у него есть такие подданные, как она.
***
Вернувшись в Версаль, Луи послал за Ле Белем.
- Сегодня в Тюильрийских садах я видел чудное дитя, - сказал король Ле Белю.
- И Ваше Величество желает поближе познакомиться с ней?
- Она такое милое создание, но очень скверно одета. Розовое платье, какие-то драгоценности, наверняка, фальшивые. Я хотел бы увидеть ее хорошо одетой. Она указывала рукой на мою карету и не отрывала от нее глаз. Надо бы научить это милое создание хорошим манерам.
- Если Ваше Величество соблаговолит назвать мне ее имя...
- Я не знаю ее имени. Я только видел ее, когда проезжал Тюильри.
- Сир, поскольку вы не знаете ее имени и где она живет, найти ее будет трудно. В сады Тюильри приходит очень много юных девушек.
- Вы слишком легко отказываетесь, - сказал король. Ле Бель от страха взмок.
- Сир, я обыщу все парижские улицы. Если этого ребенка можно найти, я найду его.
- А пока что пошлите за Сартином. Нам понадобится его помощь.
Ле Бель казался огорченным. Он знал, что Сартин нашел мадемуазель де Роман, но ему было досадно, что лейтенант полиции берется за дела, которые прежде Ле Бель считал своими, хотя, конечно, их и приходилось делить с другими камердинерами.
Явившийся к королю Сартин был весьма польщен, что король возлагает на него столь важную миссию. Луи, однако, не отпустил Ле Беля и стал объяснять, чего ждет от двоих своих верных слуг.
- Мсье Сартин, - сказал король, - вы - лейтенант полиции и сумеете найти и привести ко мне юную девушку, которую я увидал сегодня в садах Тюильри.
- Я приведу ее к вам, Ваше Величество, без промедления, - сказал Сартин.
- Но сначала найдите, - добавил король, заметив сардоническую улыбку на лице Ле Беля. - Ле Бель, по-моему, отчаялся разыскать ее.
Теперь улыбнулся Сартин.
- У нас в полиции свои методы.
- Так я и думал, - сказал король. - Может быть, вы ознакомите Ле Беля с некоторыми из них.
- Его Величество увидел эту девушку с ее отцом в садах Тюильри, - сказал Ле Бель. - Она огненно-рыжая, синеглазая, ей на вид лет четырнадцать и она очень красива. Ее отец похож на старого солдата. Это все, что мы о ней знаем. Но я нисколько не сомневаюсь, мсье, что с вашими замечательными полицейскими методами вам не составит большого труда отыскать эту малютку в парижских толпах.
Сартин в задумчивости склонил голову набок.
- Эта юная особа была в карете, сир?
- Нет, на собственных ногах, - ответил король.
- И хорошо она одета?
- Прескверно. Какое-то отвратительное розовое платье, к счастью, не сумевшее скрыть от меня красоту этой девушки и ее изящество. Платье, конечно, новое, с иголочки.
- Будем исходить из того, - сказал Сартин, - что ее семья небогата, раз кареты у них нет, и эта юная особа надевает свое лучшее платье от случая к случаю, когда отправляется в Тюильри. Поскольку кареты у нее нет, весьма возможно, что живет она недалеко от Тюильри, так как вряд ли она станет уходить далеко от дома в своем этом розовом наряде.