* * *
Бен лежал, глядя в потолок, сон не шел. Было темно, но он не чувствовал усталости. Он был измотан и опустошен, но в таком состоянии спать было невозможно. Казалось бы, после такого насыщенного дня он должен был тотчас сомкнуть глаза, но не тут-то было.
Во всем виновата была злость на Ребекку, ярость, огнем полыхающая в венах. Потому Бен и ушел от нее, чтобы не сказать чего-нибудь, о чем впоследствии бы пожалел. У деда ангельское терпение, и Бен вспомнил это, оставив ее стоять у лестницы, хотя хотелось закричать на нее, обозвать, ударить кулаком в стену. Но он сдержался.
У него была дочь – малышка, которую пока еще не так сильно беспокоит отсутствие отца, но Бен знал, что рано или поздно она начнет задавать матери вопросы. Когда он начал учиться в школе и познакомился с другими детьми, к которым на спортивные соревнования и научные олимпиады в качестве поддержки приходили оба родителя, он понял, что отличается от других. Тогда в его школе почти не было детей из неполных семей. Если бы не дед…
Бен покачал головой, не желая вспоминать это. И вот теперь он узнает, что у него есть ребенок. Можно сколько угодно сердиться на Ребекку, это ничего не изменит.
Бен полежал немного с закрытыми глазами, а потом встал и натянул джинсы, решив не надевать рубашку. Нужно с кем-то поговорить – только не с Ребеккой. Гас, наверное, спит, он ушел с игры еще раньше их, но если учесть, что им осталось не так уж много времени вдвоем, старик не будет иметь ничего против, если Бен его разбудит. Это касалось их обоих, ведь Гас теперь прадедушка, и Бену нужен был его совет.
В какой-то момент Бену хотелось дать Ребекке шанс, послушать ее объяснения, простить. Но он не смог, по крайней мере вот так сразу. После всего, через что они прошли, после взлетов и падений юности – она солгала ему, и ничто не могло этого изменить. Точнее, она просто утаила информацию от него. Он ведь спрашивал ее об отце Лекси, в первый раз в ресторане, а потом – на прогулке с лошадьми, у нее была возможность сказать ему.
Конечно, Бен все равно бы был потрясен – ничто не могло этого изменить, – но зачем было ждать так долго?
Пройдя мимо комнаты, где спали Ребекка с Лекси, он с трудом сдержал порыв открыть дверь и взглянуть на дочь. Когда он смотрел на нее, он начинал верить, что этот ребенок – часть его. Но сама мысль о том, чтобы быть рядом с малышкой, прикасаться к ней, разговаривать, пугала его.
Бен стиснул зубы и проследовал мимо двери по длинному коридору к комнате деда. Бен знал, что инстинктивно он поведет себя с девочкой правильно, потому что научился любви у Гаса.
Глава 11
Ребекка ужасно себя чувствовала: она очень устала, все тело ныло. Лекси этой ночью спала с ней, тесно прижавшись к матери, одна рука девочки была на ее лице. Вечер выдался тревожным. Всю ночь Бекки проворочалась на простынях, стараясь не разбудить дочку и проваливаясь время от времени в сон, – эти моменты были благословенными, потому что избавляли ее от воспоминаний о разговоре с Беном. Наверное, он тоже не спал, мучаясь от чувства вины и гнева, а заодно пытаясь принять тот факт, что он теперь отец.
Ребекка не слышала ни звука. И Бен, и Гас были настоящими жаворонками, но наступило воскресенье, так что, наверное, оба встанут немного позже. А Бекки отчаянно хотела кофе, чтобы немного взбодриться. Конечно, она могла наткнуться на Бена, но тут уж ничего не поделать. Ведь она теперь будет с ним часто видеться. Им нужно решить, что делать дальше. Удивительно – совсем недавно они вновь были вместе, и это было райским наслаждением, а вот теперь едва разговаривают.
Освободившись от цепких ручек дочки, Бекки встала, провела щеткой по волосам, завязала хвостик и принялась нашаривать футболку. Она решила не надевать брюки, футболка была длинной, так что все было закрыто.
Бросив быстрый взгляд на Лекси, Бекки убедилась, что та не собирается просыпаться, и, выскользнув из комнаты, остановилась в коридоре и прислушалась. Ни звука. На цыпочках сошла вниз по лестнице, морщась при скрипе половиц, и проследовала к кухне. Уловив аромат кофе, она улыбнулась. Должно быть, это Гас варил ночью или, может, Бен вставал. Да нет, скорее, старик не мог заснуть. Опустошив кофейник, она наполнила его свежими гранулами – прямо как в старые времена. Тогда она, оставаясь на ночь, вскакивала раньше всех, варила кофе и проглатывала свою первую чашку как можно скорее, чтобы отправиться к лошадям вместе с Беном. Когда поднималось солнце, они уже скакали к пляжу – Джилонг был городом лошадей, и пляж для тренировок был очень близко, что отчасти объясняло это.
Аромат свежесваренного кофе вызвал улыбку на лице Бекки. Она уже практически чувствовала его насыщенный вкус. Обычно она очень трепетно относилась к выбору продуктов и напитков, стараясь отдавать предпочтение здоровому питанию и органическим элементам, но не смогла побороть привычку пить кофе. Ни чай, ни травяной настой – ничто не давало ей такой бодрости, как кофе.
Она сделала медленный глоток, вдохнула аромат напитка и закрыла глаза. Так можно было себе представить, что она наслаждается кофе где угодно – дома, в ресторане, да хоть на курорте Фиджи. Но, открыв глаза и посмотрев в окно, Бекки снова увидела желтеющие травяные поля, расстилающиеся вокруг дома. Она у Мак-Фарлейнов, с Беном, и, скорее всего, сегодня ей нужно будет как-то рассказать Лекси о том, что у нее есть папа.
Бен остановился как вкопанный. Аромат кофе он уловил еще в спальне, но подумал, что это Гас, как обычно, поднялся раньше. Однако все оказалось совершенно иначе: он был потрясен.
Спиной к нему в кухне стояла Ребекка – насколько Бен помнил ее привычки, возиться с френч-прессом она могла все утро. Она была одета в футболку, ее волосы были забраны на затылке, так что взгляду доступна была лишь шея, зато ноги… Бен залюбовался ими.
Интересно, надето ли на ней еще что-то, кроме футболки? Хотелось бы думать, что нет, но вряд ли – раньше Бекки любила носить короткие шортики. Бен раньше подтрунивал над ней из-за этой привычки, она же, напротив, смеялась над любовью девушек к стрингам. Однако все же, судя по тому, что он видел, если на ней и были шортики, то очень короткие. Ноги Бекки были загорелыми, стройными и с гладкой кожей, и к ним, похоже, прилагались весьма упругие ягодицы. Бен начал чувствовать себя неловко, рассматривая Бекки.
Конечно, он все еще был зол на нее, даже после ночной беседы с Гасом, но она выглядела точно модель с обложки мужского журнала, и невозможно было отвести взгляд.
Внезапно она обернулась, и Бен, не зная, как себя повести, уставился на нее. Ему хотелось сделать что-то, напугать ее, а не просто стоять и смотреть. Поцеловать ее, чтобы с лица исчезла удивленная гримаска, сорвать ее футболку, забыв о том, как она с ним поступила.
Бен ясно видел, что под ее футболкой ничего нет, и мягкая ткань облегала грудь. Без макияжа она выглядела точно так же, какой была подростком. Губы и глаза припухли ото сна, на щеках румянец.
– Доброе утро, – произнес Бен, жалея о том, что не повернул назад в спальню, увидев ее.
Бекки натянуто улыбнулась, и он поймал себя на мысли, что, даже несмотря на свой гнев, по-прежнему ждет от нее дружеского расположения, попытки пофлиртовать.
– Привет, – ответила она.
– Рано ты поднялась, – заметил Бен, подходя к столу за чашкой и стараясь держаться при этом от нее на расстоянии.
Ребекка пожала плечами:
– Не спалось. Ты, наверное, тоже помучился бессонницей.
Налив себе кофе, он тут же прошел в гостиную – уж лучше наблюдать за Бекки издалека, чем находиться рядом с ней, чувствовать аромат ее духов, – так он совершенно не мог на нее сердиться.
Они молча пили кофе. Повисла неловкая пауза – так много им нужно было сказать друг другу, так многое теперь их связывало. У них была дочь, и не важно, что они думали друг о друге, – в данный момент нужно было понять, что делать с этим дальше.
– Лекси еще спит?
Ребекка кивнула:
– Она обычно чуть позже встает, когда ляжет поздно накануне.
Бен нахмурился и сделал очередной глоток кофе. Как странно – прошло так много времени, прежде чем они вновь стали близки после долгой разлуки, и за ничтожно короткий срок снова утратили это чувство, потеряв доверие друг к другу. Это злило Бена, и сейчас у него не получалось проявлять свои лучшие качества.
– Бен, думаю, нам нужно…
Внезапно голосок Лекси, донесшийся из коридора, прервал ее на полуслове. Малышка пронеслась мимо Бена к Ребекке, и он поставил чашку с кофе, наблюдая за ней.
– Привет, солнышко! – воскликнула Бекки, сгребая девочку в охапку, но она тут же вырвалась и вновь выбежала из комнаты, но через минуту вернулась, ведя за руку Гаса.
– Мама, это Гас.
Она снова кинулась к матери и прижалась к ее ноге, улыбаясь старику.
"Нет, крошка, это твой прадедушка", – чуть не выпалил Бен, снова почувствовав раздражение, но, взглянув на милое личико девочки, внезапно успокоился.
– Как ты, милая? – спросила Бекки, целуя Лекси.
Не было сомнений в том, что она была прекрасной матерью, – стоило лишь поймать взгляд малышки, обращенный на мать. Что бы она ни сделала Бену, дочь она любила. Ни один ребенок не стал бы смотреть на мать так, если бы не обожал ее до беспамятства.
Лекси прижалась щекой к груди матери:
– Я тебя потеряла.
Бекки поцеловала девочку и поставила на ноги.
– Прости, крошка, не нужно было тебя оставлять.
– А потом пришел он, – произнесла Лекси, указывая пальцем на Гаса. – Он рассказал мне о своих лошадях, мама. О лошадях, представляешь, мамочка?
Бен едва смог подавить улыбку. Старая поговорка была верна – яблоко от яблони недалеко падает.
– У Гаса есть особенные лошади, – ответила Бекки, глядя на Гаса.
Старик улыбнулся при этих словах, но по его взгляду она поняла: он все знает. Затылком Бекки ощущала и взгляд Бена, стоявшего неподалеку. Гас странно посмотрел на них с Беном, а затем его взгляд заметался между отцом и дочерью, точно сравнивая их. Она выдавила улыбку – жаль, что именно этим двум людям она причинила такую боль, ведь они всегда любили и уважали ее.
– Лекси, Гас – дедушка Бена, – объяснила Ребекка дочери, стараясь говорить ровным голосом. – Мистер Мак-Фарлейн был мне раньше… хорошим другом.
Лекси лукаво улыбнулась Гасу.
– Никаких мистеров Мак-Фарлейнов, – замахал руками Гас, отчего девочка засмеялась и прижалась к груди Ребекки. – Мы ведь так хорошо поболтали внизу, разве нет?
Бекки повернулась так, чтобы дочка могла видеть Бена.
– Ты помнишь Бена, маминого друга?
– Да, – сказала малышка, улыбаясь.
Бен поднял руку в приветственном жесте, тепло улыбаясь своей дочери, и в глазах его светился огонек, который раньше всегда горел для Бекки.
– Ну, может, переоденемся, мисс? И тогда позавтракаем.
Бекки понесла Лекси к лестнице.
– Кто такой Г-гас? – спросила малышка, слегка запинаясь на букве "Г", что всегда вызывало у Бекки улыбку.
– Я же тебе говорила, – ответила Бекки, надевая дочке футболку.
Лекси, просунув голову в ворот, встряхнулась и улыбнулась ей.
– Он дедушка Бена, – повторила Бекки, уже второй раз за сегодня.
– А где его папа?
Ребекке не понравился вопрос дочери. Беседа принимала опасный оборот.
– Папа Бена? Я не знаю.
– А где мой папа? Почему у меня его нет?
"Ну вот, дождались", – подумала Бекки, вслух же ответила:
– Пойдем завтракать.
Они раньше беседовали о папе. И Бекки даже смогла выдать дочери историю о вечно занятом отце, который почти не приходил домой. Но девочка становилась старше, скоро она поймет правду. А Ребекке хотелось, чтобы ее дочка чувствовала себя любимой, даже если у нее всего лишь одна мама. Лгать ей дальше было бы неправильно.
Лекси подпрыгнула и взяла маму за руку, они вместе вышли из спальни. Конечно, Бекки бы предпочла нанести макияж, но сейчас нужно было срочно отвлечь девочку от неприятного разговора.
– Так ты ходишь в садик или как?
Лекси кивнула, озорно улыбаясь. Бен не знал, о чем можно поговорить с трехлетним ребенком, потому решил, что лучше остановиться на учебе.
Девочка уплетала рисовые шарики – хорошо еще, что Бекки догадалась прихватить их с собой, ведь у Бена с Гасом не было никакой детской еды.
Сама же Ребекка с неохотой возилась с тостом. Не сводя глаз с джема, точно это была бомба, она откусывала крохотные кусочки от хлеба. Гас уже ушел по делам, оставив их втроем.
Бен чувствовал напряжение, висящее между ними, – черт возьми, он только-только узнал, что у него есть ребенок, а они уже напоминают проблемную семью, сидящую за завтраком и не знающую, о чем поговорить.
– Так ты любишь лошадей, Лекси? – спросил Бен, решив не сдаваться, хотя ему было очень неловко – маленький ребенок его пугал, и он не знал, как вести себя с девочкой.
По реакции Лекси, однако, он понял, что попал в точку: глаза девочки заблестели, и она поперхнулась молоком от волнения.
– Ты когда-нибудь каталась на лошади?
– Нет.
Ох, вот так досада! Такими темпами они с Лекси никогда не найдут общих тем для разговора.
– Ты хочешь поехать покататься со мной?
– На настоящей лошадке? – Лекси толкнула чашку и расплескала молоко, но Бен обрадовался, нащупав наконец нужную тему.
– Да, на самой настоящей, – ухмыльнулся он. – Что скажешь?
– Поехали!
– Кхм, – кашлянула Ребекка, с натяжкой улыбнувшись Бену. – Лекси, мамочке нужно поговорить с Беном. А ты пока найди-ка ботинки.
Лекси полетела к лестнице, а Бен пристально посмотрел на Ребекку.
– Не уверена, что это хорошая идея, – произнесла она предостерегающе.
– Она поедет со мной, – настойчиво произнес Бен.
Может, он и не знает, о чем говорить с девочкой и как себя вести, но она его дочь, и нужно искать к ней подход. Самому.
Бен не хотел даже обсуждать это с Бекки. Он и так пропустил целых три года из жизни своей дочери, лишенный возможности принимать собственные решения, проводить с ней время, и сегодня пора все изменить. Он, в конце концов, теперь отец, а значит, должен принимать решения и отвечать за них.
– Бен, – вновь начала Бекки.
– Нет! – Он со стуком поставил кружку и встал. – Нет. Ты уже однажды сделала так, как тебе хочется, теперь моя очередь.
Она опустила глаза, и Бен пожалел о своих резких словах. Да, она его обманула, но он по-прежнему хотел быть с ней… Можно было притворяться сколько угодно, его чувства к ней не поддавались контролю.
Бену хотелось возненавидеть Бекки за то, что она скрыла от него дочь. Иногда ему казалось, что так оно и есть, но это чувство не приносило ему облегчения. Да, Бекки его предала, причинила боль, которой Бен доселе не испытывал, но, даже утратив доверие к ней, он отчаянно хотел дать ей еще шанс.
Бен почувствовал, что ему нужно выйти на воздух. "К моим лошадям и подальше от Ребекки", – подумал он.
Лекси вновь появилась за спиной матери, и Бен заставил себя улыбнуться. Не нужно, чтобы дочь видела, как родители спорят, ведь это их первая встреча втроем.
– Готова? – спросил он.
Лекси посмотрела на свои ноги и пожала плечами. Бен едва не расхохотался, увидев, что ботинки перепутаны. Наклонившись, он положил руку на плечо девочки, чтобы удержать ее, а затем переобул ее и зашнуровал ботинки, чувствуя дрожь в руках. Чего же он так боится – ведь это так просто, казалось бы, – помочь ребенку.
Он чувствовал взгляд Бекки и закрыл глаза, когда Лекси протянула ему ручку. Девочка вела себя с ним абсолютно естественно, вложив крохотную теплую ладошку в его большую ладонь. Пальчики ее были слегка липкими, наверное, после завтрака, а кожа была мягкой и нежной – наверняка его собственные пальцы кажутся ей грубыми. Бен собрал всю свою волю, чтобы не выдернуть руку, потому что, в отличие от Лекси, чувствовал себя невероятно смущенным.
Он повернулся к Ребекке и увидел в ее глазах слезы. Нужно было промолчать, чтобы не ранить ее еще сильнее, но Бен не удержался, гнев застилал ему глаза.
– Я просто не могу понять, Ребекка, почему ты скрыла все от меня, – сказал он едва различимым шепотом.
Бекки смотрела на Лекси, держащую Бена за руку, и слезы катились по ее щекам.
– Я тысячу раз прошу прощения, – тихо ответила она.
И внезапно что-то в душе Бена переломилось, неожиданно даже для него самого. Он вдруг понял по ее лицу и глазам, что она не сказала ему про дочь, потому что и вправду решила защитить его и поступить так, как было бы лучше для девочки. Она не солгала. Но все же он имел право самостоятельно принять решение о том, хочет ли признать Лекси.
Лекси, услышав тревожные нотки в голосе матери, обернулась и, увидев, что та плачет, вырвала руку у Бена.
– Мамочка, что случилось?
Ребекка вытерла слезы и улыбнулась девочке. Та тревожно смотрела на нее, нахмурившись. Бекки обняла Лекси, прижалась к ее лбу и посмотрела ей в глаза, чтобы заверить ее, что все в порядке.
– Я просто беспокоюсь за тебя и радуюсь, что ты пойдешь кататься на лошадках.
– И все? – спросила Лекси, по-видимому не удовлетворенная подобным объяснением.
– Да, все. Так что вперед, ковбой.
Лекси побежала к двери, а Бекки выпрямилась и шагнула к Бену. Он посмотрел на нее, она же смахнула слезы и глубоко вздохнула.
– Я сделала то, что посчитала нужным тогда, Бен, – произнесла она, обхватывая себя руками и глядя ему в глаза. – Я знаю теперь, что ошиблась, и еще – помнишь, я сказала, что поступила бы точно так же, если бы повернула время вспять? Так вот, это не так. Если бы у меня появился шанс все исправить, я бы сказала тебе о дочери не задумываясь, Бен. – Она сжала губы, чтобы не показывать внутренней дрожи. – Когда я увидела тебя с ней, я поняла, как ошибалась. Поняла, что ты должен был сам принять решение. Но я лишь думала о том, как защитить ее.
– Ты удивительная мать, – сказал Бен, глядя на Бекки и с трудом удерживаясь от желания заключить ее в объятия. – Но поступила ты не по-дружески.
Она вздохнула:
– Верно. А вот ты, похоже, стал бы прекрасным отцом.
Бену не понравилось прошедшее время.
– Я приложу все усилия, чтобы именно так и было, – ответил он, удивленный тем, насколько тихим был его голос. – Она не будет расти без отца.
Бен хотел спросить, когда они скажут девочке правду, но решил подождать. Всему свое время. И ему нужно привыкнуть к Лекси.
Пора, черт возьми, подрасти и стать более ответственным. Он не повторит ошибок своей матери, его ребенок всегда будет для него на первом месте, и никак иначе.
Выйдя на крыльцо, Бен увидел Лекси, не сводящую с него восторженных глаз.
– Пойдем же, Бен.
Он улыбнулся и взял девочку за руку, поддаваясь ее чарам. Да, он боялся стать отцом, но сейчас, идя рядом с Лекси, Бен почувствовал себя невероятно счастливым. Разве что воспоминания о ночи с Бекки могли сравниться с этим новым чувством. Бог знает, как вести себя с ней дальше, но он ее так просто не отпустит.