- У вас нет знакомых с дачей в тех краях? Маргарита Васильевна покачала головой:
- Нет.
- Простите, а ваша дочь была склонна к авантюрным поступкам?
- Что вы! Я уже говорила, Света была очень разумной девушкой. Честно говоря, мне даже иногда хотелось, чтобы она была чуть… более эмоциональной.
- Кроме учебы, она больше ничем не занималась? Нигде не подрабатывала?
- Какое-то время она работала на радио "Максимум плюс", вела программу "Чашка кофе со звездой". Правда, очень недолго. Вскоре там началась реорганизация. Появился новый спонсор. Половину программ выкинули. Там она и познакомилась с Васиным.
- Васиным?
- Да. Он предложил ей принять участие в пробах к сериалу "Придворный роман".
- Он уже идет, этот сериал?
- Нет. Там такая волынка тянется… Света как бы находилась в резерве. Я, правда, не верила, что она будет играть главную роль. А она стояла на своем: буду, и все. Вот увидишь, говорила она мне. Но теперь это все… - Маргарита Васильевна слабо махнула рукой. Ее плечи дрогнули.
- Еще один момент. Вы не дадите нам фотографию вашей дочери?
- Конечно.
Маргарита Васильевна встала и достала с полки книжного шкафа фотоальбом.
- Какая вам нужна фотография? В полный рост? Или маленькая?
- Лучше в полный рост.
Сугробова медленно перелистывала страницы фотоальбома.
- Здесь она в первом классе. В зоопарке… На море… - Женщина разговаривала сама с собой, начисто забыв о посторонних людях, находящихся рядом. Она скользила по страницам рукой, гладя их. - Вот. Возьмите. Это она год назад. В парке Горького.
Губарев взял фотографию. Симпатичная блондинка с большими глазами смотрела на него в упор. Ее внешность располагала к себе, притягивала. Над верхней губой была маленькая, едва заметная родинка. Джинсы и голубой свитер. Черная сумочка.
- Спасибо. Если понадобится, я еще свяжусь с вами.
Но Маргарита Васильевна не слышала его, находясь во власти воспоминаний. Она не отрывала взгляда от снимков. Губарев встал и кивнул Витьке. Мол, все, уходим. Тот тоже поднялся.
- Мы пошли. Спасибо, что согласились с нами побеседовать.
- Не могу, не могу поверить.
Губарев подошел к ней и легонько сжал руку женщины, лежавшую на столе.
- Только время вас вылечит.
Сугробова подняла на него глаза:
- Разве от ЭТОГО кто-то вылечит?
Губарев промолчал…
Они ехали с Витькой в машине и разговаривали.
- Непонятная история. Девушка уходит неизвестно куда и не возвращается. А потом ее находят через четыре месяца в купавнинском лесу. Где она была все это время? - рассуждал вслух Губарев.
- Может быть, она не все рассказывала матери?
- Я думаю, что да. Не хотела волновать, или здесь что-то другое? Сугробова, судя по рассказам матери, жутко целеустремленная. Прямо железная леди. Хотя по мордашке этого не скажешь.
- Сейчас много таких развелось - девиц, которые делают карьеру. Прут напролом, как танки, не обращая внимания ни на людей, ни на обстоятельства.
- Ты думаешь, она такая?
- Ага! - сказал Витька.
- Надо побеседовать с ее подругой. Та, вероятно, скажет больше, чем мать. А потом пообщаться со съемочной группой сериала "Придворный роман". Может, мы там отыщем какую-нибудь зацепку, - заявил Губарев.
- Так фильм еще не начал сниматься.
- Ну, все равно. Процесс-то потихоньку движется. Васин - товарищ пробивной. При всех наших руководителях ухитрялся снимать кино и находиться в дамках. Подхалим великий. И нашим, и вашим. Поэтому чтобы Васин - да не пробил съемки, не выбил деньги, быть такого не может!
- Завтра поедем к Васину? - спросил Витька.
- Да, с утречка. Сегодня попробуем с подругой связаться. Вдруг повезет?
Приехав на работу и наскоро попив чаю с ванильными сухарями, Губарев принялся названивать Каменевой. Но здесь его ждала осечка. Приятный женский голос на автоответчике произнес: "В настоящий момент меня нет дома. Я нахожусь в командировке. Звоните после десятого октября". Губарев с досады крякнул. Этим информатором воспользоваться пока нельзя.
Но тут зазвонил телефон.
- Алло!
- Пап, это я. Звонила дочь.
- А… привет, привет!
- Ты не забыл, что в выходные мы идем в зоопарк?
- А может, в дельфинарий? - попробовал пошутить Губарев.
Но этот номер у него не прошел. Железным голосом Дашка расставила все точки над "i":
- Ты мне, пап, зубы не заговаривай. Мы договорились - в зоопарк.
- Хорошо, хорошо, только не поднимай бучу. А то ты у меня такая взрывная! Чуть что, в бутылку лезешь.
- Наверное, есть в кого.
- Да я спокоен и невозмутим, как полярный медведь.
На том конце провода фыркнули.
- Скажешь тоже - медведь. Ты у нас - тигр!
- Да ну, - Губарев был явно польщен. Ему всегда казалось, что он неповоротлив, неуклюж и медлителен. А тут - тигр! Красивое, грациозное, ловкое животное!
- Это точно, - подтвердила дочь.
- Ладно, заметано. Еще созвонимся. А то мне работать надо!
- Работа - она тебя любит, - фыркнула Дашка.
- Обожает. Ну, пока.
- Чао!
Положив трубку, Губарев подумал, что Даша с каждым годом становится все менее и менее управляемой. Если ей что-то взбредет в голову - пиши пропало! И даже их совместный "дуэт" с Наташкой не в силах охладить Дашкино рвение. Будет стоять на своем до конца. Впрочем, жена тоже была человеком упрямым. Мало им с дочерью того, что он недавно ездил к теще в деревню в Смоленскую губернию и пахал там, как негр на плантации. А как его хорошо туда заманили: будем ходить в лес по грибы, гулять, наслаждаться природой! Губарев, конечно, как семейный человек со стажем, такой люли-малине не поверил. Он-то сразу учуял здесь некий подвох. Но куда деваться! Он обещал своим, что поедет, а слово надо держать! Все получилось так, как он смутно и подозревал. На этот раз интуиция не подвела его. Обрадованная теща навьючила на него сразу кучу дел. Оказалось, что он - незаменимый мастер на все руки, без которого хозяйство пришло в упадок. Прежде всего ему показали забор, покосившийся в двух местах. Соседская корова постаралась, пояснила теща. Пусть корова забор и делает, пошутил Губарев. Но теща пропустила его слова мимо ушей. Дверь в доме болталась, от крыльца оторвалось несколько досок. Словом, работы хватало. Не говоря уже об огороде. Надо было вскопать "всего несколько грядок". Губареву показалось, что он распахал кусок земли размером с приличное поле. А что касается грибочков и прогулок на природу, то да, была одна жалкая вылазка в лесок недалеко от дома. Урожай грибов был просто плачевным. На троих они набрали всего полкорзины. Да и то всякую мелочь: сыроежек, опят, чернушек. Ни одного белого или подберезовика… Смехота, да и только. После работы на огороде ноги у Губарева так гудели, что по лесу он передвигался с трудом, часто приваливаясь к деревьям. Наверное, со стороны можно было подумать, что по лесу идет пьяный и обнимает каждое дерево, которое попадается ему на пути. Дашка оглядывалась на Губарева и ехидно хихикала, Наташка улыбалась, а Губарев отвечал им кривой ухмылкой, мол, совсем заездили человека. Ни Жалости, ни сочувствия. Злыдни одни кругом! Под конец прогулки "злыдни" предложили ему посидеть на пеньке. "Ты, пап, у нас как старичок на завалинке", - прыснула Даша. "Попахала бы, как я, - возразил ей Губарев, - тогда бы вообще трупом лежала". - "Ну, ничего, - вставила Наташка, - работа на свежем воздухе всегда полезна". - "В умеренных количествах", - возразил Губарев. "Можно подумать, ты неделю работал без сна и отдыха, - сказала жена, прищурившись. - Сразу видно, чем вы занимаетесь на работе. В основном в кабинетах сидите". Губарев собирался уже резко возразить. Но тут вмешалась Дашка: "Пап, я вот смотрела сериал "Комиссар Рекс". Там полицейский бегает наравне с собакой. И препятствия преодолевает, и прыгает, как кенгуру. Ты бы так смог?" Губарев дипломатично промолчал. Дело в том, что он тоже видел несколько серий "Рекса". Бегать так, как полицейские в сериале, он не мог. Физическая форма не та. Но говорить об этом Дашке…
"Вы бутерброды взяли, - поинтересовался Губарев, - или забыли? Легкомысленные вы создания!" - "Взяли, взяли", - откликнулась Дашка. Она ловко расстелила на траве большую клеенчатую салфетку и положила на нее еду. Отпивая из термоса кофе и поглощая бутерброд с сыром, Губарев подумал, что все не так уж плохо. Надо радоваться в жизни даже самой малости. Как, например, вот этому солнечному осеннему деньку. Пню, на котором он сидел, улыбке дочери и даже грибам, которые никак не хотели попадаться на глаза. Лучше жить сегодняшним днем, философски размышлял Губарев, и не заглядывать в отдаленное будущее. День прошел - и слава богу! Все живы и здоровы - уже счастье…
Майор вспомнил мысли, которые посетили его в смоленском лесу, и подумал, что Дашке, наверное, хочется хоть ненадолго опять вернуться в детство.
В то безоблачное время, которое осталось далеко позади. Она взрослеет, и скоро ей будет уже не до зоопарков. Другие увлечения, интересы. Как давно мы не были в зоопарке? Лет пять? Или больше? Губарев вздохнул и, придвинув к себе записную книжку, записал на субботу крупными буквами: "ЗООПАРК".
Потом, вспоминая свою первую встречу с Учителем, Лариса честно признавалась себе, что поначалу он никакого впечатления на нее не произвел. Напротив, она испытала легкое чувство разочарования, когда пришла на занятие в спортивную школу, расположенную недалеко от дома, и увидела перед собой невысокого коренастого человека лет пятидесяти с седыми коротко стриженными волосами и блестящими темными глазами.
- Николай Степанович Дербенцов, - сказал он, протягивая ей руку.
- Лариса Марголина.
- Мне о вас говорила много хорошего Эмилия Григорьевна.
- Да? Очень приятно.
- Эмилия - моя старинный друг. И мы с ней частенько обмениваемся впечатлениями о работе. Я - о своей. Она - о своей.
- И что она говорила об мне? - не удержалась Лариса. Они сидели в спортивном зале на узкой деревянной скамейке, поставленной вплотную к стене.
- Она сказала, что у вас может быть большое будущее.
- Может быть?
Николай Степанович кивнул головой.
- Именно так. Чет или нечет. Будет или не будут.
- И это, конечно, зависит от меня?
- Не совсем.
- Не поняла, - чуть нахмурилась Лариса.
- Я объясню это потом. Вначале понять законы, которые управляют Вселенной, очень трудно. Этому нужно научиться. Но, похоже, вы будете не только сразу понимать их, но и предвидеть многие события, притягивать их.
- А зачем? - Лариса смотрела на Николая Степановича прямо. В упор…
- А для того, чтобы ваше будущее - было. Иначе оно может пребывать в нереализованном состоянии.
Лариса почувствовала, как разговор увлек ее. Раньше она никогда не интересовалась философией. Она казалась девушке слишком заумной и нудной. А здесь… перед ней как будто открывались новые горизонты, о которых она даже и не подозревала.
- Но я… буду учиться борьбе. Айкидо - это ведь восточная борьба?
- Айкидо - это прежде всего стройная философская система. Без знания ее невозможно приступать к изучению упражнений. Они не могут выполняться в отрыве от понимания законов, по которым строится мир. Но ты будешь узнавать все постепенно. Знание не может быть открыто сразу. Ученик должен быть подготовленным к его восприятию. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Да, - тихо сказала Лариса. Ей вдруг показалось, что привычный мир теряет свои контуры и очертания. Вместо них возникает нечто иное, непонятное. Но этого не следует бояться. Нужно идти навстречу этому новому. И тогда все будет так, как надо. Как должно быть.
Для начала - одна восточная притча, - продолжал Николай Степанович. - Один правитель любовался водопадом: струи спадают с безумной высоты, пена бурлит и ревет. И тут он увидел в пучине человека. И поспешно направил своих слуг вниз, чтобы вытащить несчастного. Однако, прежде чем слуги подоспели, тот сам вышел на берег. Изумленный увиденным, правитель обратился к нему: "Неужели ты владеешь секретом, как ходить по воде?" "Нет, - ответил пловец. - Вместе с волной я погружаюсь, вместе с пеной выныриваю, не навязывая ей ничего от себя. Вот и весь секрет…"
Николай Степанович был в белой спортивной одежде. От него веяло спокойствием и одновременно - силой. Это было странное сочетание: внутренняя напряженность и внешняя умиротворенность.
- Кстати, слово "айкидо" имеет сложный смысл. У каждого из трех слогов - свое значение. "Ай" - означает гармонию Вселенной. "Ки" - энергию космоса. "До" - дорога, или путь. Таким образом, получается, что "айкидо" - это наш путь в потоке энергии к всеобщей гармонии. И в айкидо все направлено к достижению этой цели.
- Интересно… - Лариса посмотрела в зал. Они были одни. На полу лежали татами - коврики для занятий.
- Скоро придут ученики. Хочешь посмотреть, как они занимаются? - спросил Николай Степанович.
- Хочу.
Айкидо увлекло Ларису. Постепенно она пришла к пониманию, что одних навыков и умения в жизни недостаточно, чтобы добиться успеха. Или найти свой путь. Нужно еще уметь правильно формулировать цель и намечать верную дорогу к ней. "Любая цель, - учил ее Николай Степанович, - это вершина горы. Подъем. Восхождение. Чтобы дойти до этой вершины, надо найти тропинку к ней. Чаще всего она неприметна глазу и ее трудно обнаружить. Многие люди начинают прокладывать новую дорогу и тратят на это массу сил и энергии. Тогда как нужно воспользоваться тем, что уже есть. Так сэкономишь силы и время. Помни об этом. Айкидо - это боевое искусство, где нет духа конкуренции. И в этом его уникальность. А против противника используют его же собственные методы и энергию".
Занятия айкидо погрузили Ларису в странный ирреальный мир. Внешне ее жизнь протекала как у всех. Она училась в десятом классе. По-прежнему подрабатывала уборщицей. Занималась театром. Но постижение айкидо помогло ей увидеть то, чего она не видела раньше. Не могла или не хотела увидеть. Она поняла, что поведение людей определяется некими внутренними законами. И знание этих законов может помочь установить с ними нужные отношения. А потом вовремя уйти от них. Без драм и скандалов. Нельзя ни к чему привязываться. Все в мире преходяще. Каждая ситуация и каждый человек, встреченный в жизни, - чему-то учат. Поэтому даже негативный опыт надо воспринимать с благодарностью.
Год пролетел незаметно. Лариса уже точно знала, что уедет в Москву. Решение уехать еще больше укрепилось после одного случая с матерью. Окончательно прилепившись к церкви, мать стала относиться к Ларисе с откровенной неприязнью. Она неоднократно высказывала дочери, что ее красота - греховна, нечиста. Надо замаливать ее и просить господа, чтобы он дал покой и смирение. Не надо подчеркивать красоту, наоборот, ее надо прятать, как нечто недостойное и неприличное. Все это - от дьявола! Лариса была на кухне, когда мать вошла к ней в комнату и взяла с туалетного столика большую черно-белую косметичку. "Хватит морду малевать, как потаскуха последняя", - бормотала мать, вываливая содержимое косметички дочери в мусорное ведро. "Ты что, мам?" - перехватила ее руку Лариса. "Ничего, пусти меня!" - С этими словами мать грубо оттолкнула Ларису и схватила ведро, намереваясь выйти с ним на лестничную площадку. Лариса почувствовала, как у нее на глазах выступают слезы. Она с таким трудом выкроила деньги на косметику! И при виде того, как в ведре оказались французская тушь, красный тюбик помады "Пупа", серебристые тени в стеклянной баночке, пудра и прочие женские мелочи, ее охватил гнев. Лариса подняла руку, чтобы ударить мать, но тут вспомнила учение айкидо: что за все в жизни надо быть благодарным. Даже самая невыносимая ситуация дана нам не просто так, а для чего-то. Для внутреннего роста. Для победы над собой. Лариса стиснула зубы и отступила назад. "Я уеду в Москву и накуплю себе кучу такой косметики, - сказала она себе. - И я больше не останусь с матерью. Никогда".
Воспользовавшись ее минутным замешательством, мать подхватила мусорное ведро и вышла с ним. Лариса глубоко вздохнула. Что-то подсказывало ей, что на этом мать не остановится. И в самом деле… Через две недели после этого конфликта мать пришла в комнату к Ларисе, когда та готовилась ко сну, и, подбоченившись, встала напротив дочери. Лариса посмотрела на мать. В сущности, это был уже чужой человек, к которому у нее не осталось никаких чувств, кроме, может быть, легкой жалости. "Тебе что-то надо?" - спросила Лариса. "Да. Я хочу знать: ты девушка или нет? У тебя был мужчина?" - "Какое это имеет значение?" - спросила Лариса. "Как это - какое?" - От негодования мать затрясла головой. Седые пряди обрамляли худое лицо с выступающими скулами.
Лариса вспомнила, как когда-то, в другой, прошлой жизни, мать любила смеяться. Как ее смех переливчатыми руладами разносился по дому. И как отец часто повторял, что влюбился в мать, услышав ее смех. Лариса сглотнула слюну. "Какое это имеет значение? - повторила она. - Был у меня кто-то или не был?" - "Большое! Если ты - шлюха и подстилка подзаборная, тебе не место в моем доме. Убирайся на все четыре стороны". - "Потерпи немного. Я и так скоро уеду". - "И куда же?" - повысила голос мать. "Какая разница? Уеду. И больше никогда не вернусь". - "Скажите, пожалуйста, - пробормотала мать, - скажите, пожалуйста, какие мы гордые! Даже не хотим сказать матери, куда уедем!" С минуту-другую она молча смотрела на Ларису, а потом, ни слова не говоря, повернулась и вышла из комнаты.
Этой же ночью она пришла к Ларисе. Та спала чутко и сразу услышала скрип двери. Она открыла глаза - и снова закрыла их. В комнату вошла мать. Со свечкой. Она стала обходить Ларисину комнату. И при этом что-то бормотать. Лариса прислушалась. Это были слова заклинаний с просьбой оградить ее, Ларису, рабу божию, от греха и соблазна. И забрать ее красоту. Сделать такой, как все. Ничем не примечательной. Незаметной. Наконец мать встала над Ларисиной кроватью. Ее бормотанье усилилось. Ларисе стало жутко. Она лежала и думала: когда кончится этот кошмар? Ей хотелось встать и крикнуть матери, чтобы та ушла из ее комнаты. Но девушка боялась, что это вызовет непредсказуемую реакцию с ее стороны. Чего доброго, мать может побежать в кухню и схватиться за нож, подумала Лариса. Она чувствовала себя покойницей в гробу, над которой читают поминальную молитву. Наконец мать ушла. Лариса открыла глаза. В этот момент она ясно поняла, что осталась совсем одна. И отныне ей придется решать все самой. Всегда и во всем. С тех пор Лариса стала на ночь подпирать дверь изнутри. Но попыток проникнуть к ней в комнату мать больше не делала. Успокоилась, решила Лариса. Но беда никогда не ходит одна. И в справедливости этой поговорки Ларисе вскоре пришлось убедиться на собственном опыте.
- Ты как, морально готов к общению с нашими кинодеятелями? - спросил Губарев Витьку, когда тот зашел к нему в кабинет, перед тем как ехать на студию к Васину.
- А что? Там особая подготовка нужна?
- Да как сказать. Сам понимаешь, эти люди считают себя пупом земли. Богема! Мы для них - муравьи, которые крутятся у них под ногами. Там каждая сошка мнит себя супервеличиной.
- Да не распаляйтесь вы так. Может, все нормально будет.
- Да уж, нормально, - пробурчал Губарев. - Держи карман шире!
Студия Васина называлась "Арион-Т" и располагалась в старинном особняке.