Подумав, она ответила именно этому полусумасшедшему - назвалась своим настоящим именем и назначила встречу на ближайшие дни.
"Зачем я это делаю? Тут с маньяком не разобраться! Так нет, еще и психа подавай для полного счастья".
Но уж слишком ограниченным был выбор. Не хотелось заранее обрекать себя на скучный вечер в компании с кем-нибудь из оставшихся соискателей, судя по плоским текстам, ничего собой не представляющих.
Разобравшись с Интернетом, Светлана позвонила в газету "Спутник жизни", где проходила под именем Иоланта. Там тоже для нее кое-что уже было.
- Пускай еще немного поднакопится, - решила она. - А денька через два я заскочу.
Взглянув на часы, Света увидела, что уже опаздывает к свахе, и, выключив компьютер, стала поспешно собираться. За неимением времени на выбор туалета Светлана натянула любимые джинсы, которые носила только с кроссовками, красный топ, выставляющий напоказ полоску живота и весьма эротичный (с ее точки зрения) пупок, легкую розовую куртку, перекинула сумочку через плечо, постояла в прихожей перед зеркалом, поправила волосы, которые, не мудрствуя лукаво, собрала на затылке хвостом, и - вперед.
Только в машине она поняла, что в таком простецком виде придется встречаться и с Гладышевым.
"Обойдется, - решила она. - Видел меня праздничную, теперь пусть посмотрит на будничную".
К свахе Всеславе, которая жила на Шпалерной прямо напротив сгоревшего Дома писателей, она успела вовремя.
Увидев ее, сваха (женщина средних лет, с добрым круглым лицом) всплеснула руками, испачканными мукой.
- Красавица моя, розочка нежная, куколка ненаглядная, - запричитала она, ну прямо как шеф-редактор из родной газеты. - Такая царевна и одна! Будет суженый тебе! И с руками, и с деньгами, и со всем остальным! И недельки не пройдет, как ты спасибочки мне скажешь.
Всеслава провела ее прямо на кухню, наполненную запахом свежеиспеченной сдобы, где на столе стоял противень с ватрушкой в косую клетку (только и осталось, что поставить в духовку), а рядом - широкая тарелка, а в ней, горкой, готовые, румяные, аппетитные на вид пирожки.
- Выпечку затеяла вот, - словно извиняясь, сказала сваха. - Сын из института должен прийти скоро. Золото, а не сын у меня. Я ведь свахой стала через него. Все книжки да книжки. Дай, думаю, за голубчика моего устрою все. Нашла девушку, хорошую, рукодельницу. А он не смотрит на нее. В книжки свои смотрит. А девушку жалко, такая домашняя, мужа бы только. Пришлось поискать ей. Нашла. За ручку в церковь отвела. И пошло и поехало. Клиентом стала обрастать. Пристроишь душу одинокую, а она еще пяток таких же приведет непристроенных. Во вкус вошла. Объявление разместила… А сын золото у меня, а не сын…
"Все ясно. Сейчас она попытается сплавить мне своего сыночка… Тоже мне, Всеслава!"
Но, как оказалось, усомнилась Светлана в свахе напрасно.
7
После небольшой заминки, внесшей в домашнюю атмосферу офисный дух (Света отсчитала деньги - сваха брала плату за услуги только вперед), сели пить чай. За чаем да пирожками Всеслава поведала, что работает по старинке: от жениха - к невесте, от невесты - к жениху. И так до тех пор, пока не сгладятся все острые углы, большей частью искусственные, пока не утрясутся все мелкие житейские вопросы.
Как-то незаметно сваха перевела разговор на Светлану и ловко выведала у нее чуть ли не всю подноготную, начиная от увлечений и кончая вкусами. Прибавь хозяйка еще немного душевности (это и спасло, что больше некуда), наверняка с удивлением узнала бы, что гостья ее никакая не одинокая душа, ищущая свою половинку, а обыкновенный журналист, выполняющий задание редакции.
Спрашивать, каким видит Светлана своего суженого, Всеслава не стала.
- Вот если бы ты пальчиком показала, ласковая моя, за кого замуж хочешь, тогда дело другое. Я бы этого соколика тебе сосватала живо, - пояснила она. - Но поверь мне, ничего хорошего нет в таких браках. Кто-то один мается непременно. Выбор-то головой сделан. Не хочешь иной раз соединять несоединимое, а все равно хлопочешь - работа… Ты пей чаек-то, бриллиантовая, пей. Пирожок бери.
- Значит, вы черта за ангела выдать можете, если один на другого пальцем покажет? - спросила Света.
- Могу. Но не черти люди и не ангелы, хорошая моя. Они просто люди. Мне такие, как ты, которые сами не знают, чего хотят, нравятся. У них всегда больше шансов на удачный брак. Верно выбирает только сердечко, с которым голова всегда несогласная. А у сердца глаз нет, сладкая моя. Неспроста говорится: любовь зла… Но век сейчас такой - голова на первом месте. И все эти службы знакомств с их компьютерами - это тоже от головы. Во все эти тесты да анкеты не верю я. Какой человек нормальный скажет про себя всю правду, да еще компьютеру? Вот и получает каждый по вранью своему. Вот и верит в то, что получил. Еще бы не верить, заплачены денежки-то… Но главное, не в чем признался, а что утаил, голубушка моя! Не явное, а тайное! Вот от него плясать надо.
- Я тоже что-то утаила? - не удержалась от вопроса Светлана.
- Конечно, ненаглядная. Много утаила чего. И то, что мужчина у тебя есть, но не любимый - тело-то сытое, а глаза голодные. И то, что забота тебя какая-то гложет - все на часы поглядываешь. И то, что ты здесь из любопытства больше - уж так легко с деньгами рассталась. И вот… я тоже спросить тебя хочу. Искать тебе суженого, милая? Настоящего, того, с кем повенчает Господь потом на небесах. Ради которого ты всех других забудешь мужчин, на край света за ним пойдешь. Или ты еще подумать хочешь? Только отвечай сразу. Нет - свои деньги забирай и скатертью дорога. Да - мне доверься и сердечку своему.
Здесь Светлану охватила легкая паника: в самом деле, стоит ли продолжать? Слова Всеславы прозвучали как угроза. Света стала потихоньку давать задний ход, но, вспомнив, что она здесь не жениха просит, а информацию собирает, согласилась идти до конца. Сваха, словно испытывая твердость желания клиентки, а может, потому что содержимое кошелька гостьи не было для нее тайной, потребовала еще денег на непредвиденные расходы.
- С тобой - случай особый, - пояснила она. - Но ты, красавица, не беспокойся. Не понравится жених мой, я все до копейки тебе верну. Только не было еще такого, чтобы я не поняла, что нужно голубушкам моим. Вот увидишь, через недельку, чуть больше сыщу тебе орла, и совьешь ты гнездышко с ним аж на седьмом небе.
Квартиру свахи Света покидала призадумавшись. С одной стороны, было такое ощущение, что ее просто-напросто облапошили, содрали деньги сверх обговоренной заранее суммы.
"Велосипед меня просто убьет! - думала она, спускаясь по лестнице. - Чую, половину всех расходов придется оплачивать самой".
С другой стороны, Светлане казалось, будто она переступила черту - душа не на месте. Сваха Всеслава была не промах. Такая вполне могла найти кого-то из ряда вон. Мысль, что где-то действительно существует человек - ее идеальная пара, - откровенно смущала, беспокоила и… злила! Да никто ей не нужен! У нее уже есть единственный, на всю жизнь - Артем! И как эта сваха смела утверждать, что он нелюбимый!
"Это Артем-то нелюбимый", - возмущалась Света. - Да я его на сотню идеальных мужиков не променяю. Мне не нужен идеальный. Мне нужен надежный!"
В дверях парадного Светлана столкнулась с каким-то молодым человеком. Это и был, без сомнения, сын свахи. Выдала верная примета - книга в руках. От книги молодой человек так и не оторвался, буркнул что-то вместо извинения и направился к лифту, на дверях которого мелом было написано: "Не работает".
Света успела сунуть нос в книгу. На картинках какие-то клещи, не то еще что-то с узловатыми, волосатыми членами, раздутыми брюшками и мощными челюстями…
"Так вот что ему дороже всех женщин на свете! Что ж, бывает и такое".
Светлана села в машину, но трогаться с места не стала. До встречи с Гладышевым времени было более чем достаточно, плюс время на опоздание. Она решила позвонить Артему - просто так. Приласкать лишний раз. Да и самой еще разок убедиться, что у них все по-прежнему.
Секретарша Балашова сразу узнала ее голос.
- Он на складе, - сказала она. - Минуточку. Сейчас я вас соединю.
Что-то в этой простой фразе Светлану задело, но она не успела понять, что именно. В трубке послышался голос Артема.
- Что-то случилось? - сразу забеспокоился он.
- С чего ты взял? Потому что просил звонить в случае чего? А я вот просто так… Нет, вру, не просто. Я подумала, как это здорово, что ты у меня есть, такой заботливый, надежный.
- Наверное, ты себе присмотрела какую-нибудь жутко дорогую безделушку, не иначе. Или машину разбила, - пошутил Артем.
Шутка была принята.
- У меня есть полчаса, - сказала Света. - Хочешь, я заеду к тебе? Выпьем по чашечке кофе…
- Нет, нет, - не дав ей договорить, ответил Балашов. - У меня приемка, потом переговоры… Освобожусь не скоро.
- Жаль. Но все равно, - она сделала паузу, - я тебя люблю…
- Нет, определенно что-то случилось, - засмеялся Артем. - Может, тебе стыдно за вчерашнюю головную боль?
- По-моему, ты пошлишь, - обиделась Света.
- Понял! Признаю свою ошибку. Погорячился. Был не прав. Как насчет бутылочки шампанского? Той, что мы поставили в бар до лучших времен?
- Очень может быть. Только я не знаю точно, когда вернусь. Вот как раз к свахе сейчас собираюсь. Ну все. Не буду тебя отвлекать. Целую.
Она хотела убрать мобильник, но вспомнила о Щербине. Нужно было напомнить ему про обещание выслать фоторобот брачного афериста. Но и на этот раз дозвониться до бывшего одноклассника не удалось.
Светлана отключила трубку, спрятала в сумочку.
"Черт возьми! Сейчас бы все уже было ясно - аферист Гладышев или нет. Мучайся теперь. И зачем я соврала Артему, что еду к свахе? И правильно соврала! Вот когда получу фоторобот и убежусь… вот тогда мне и понадобится телохранитель. А пока придется помучиться".
Глубоко вздохнув, Света завела двигатель и поехала в направлении Смольного.
Свидание с Николаем она назначила у главного входа в Таврический сад. Ей так было удобней - буквально в минуте езды от свахи Всеславы.
По времени выходило, что Светлана будет на месте на двадцать минут раньше срока. Это она-то, которая поклялась себе в подобных случаях опаздывать, опаздывать и еще раз опаздывать. Но ей вдруг захотелось проверить, на месте ли уже Гладышев. Или он из тех, кто приходит за минуту до назначенного часа?
Николай был на месте, как будто занял здесь позицию еще со вчерашнего дня. В светло-синей рубашке, поверх которой была надета черная кожаная безрукавка, в синих джинсах и черных ботинках, он стоял прямо по центру ворот, как контролер, мешая прохожим, и говорил с кем-то по мобильнику. У Светы сразу мелькнула мысль: с женщиной, - и что-то похожее на легкий приступ мигрени.
"Я что, ревную? - удивилась она. - Это к брачному-то аферисту? - И тут же себя одернула: - Это еще нужно проверить! Да и какой он аферист! Совершенно не похож… А они и должны совершенно не походить. Только тогда можно стать настоящим мошенником".
Увидев, как его новая знакомая выходит из иномарки (вчера Светлана приехала в клуб и уехала домой на такси), Гладышев не смог скрыть удивления. Он улыбнулся, тут же прекратил телефонный разговор и пошел ей навстречу.
"А ведь он может подумать, что я так рано, потому что сгораю от нетерпения его увидеть, - пришла вдруг неожиданная мысль. - Ну и пусть думает. Пусть думает, что я лезу, вся такая счастливая, прямиком в его сети".
- А где же цветы? - поздоровавшись, нашла за что зацепиться Светлана.
- Вы хотите таскать с собой по жаре семнадцать алых роз - меньше я не дарю? Так я сейчас быстренько исправлюсь. - Николай стал набирать на мобильнике, который все еще держал в руке, какой-то номер.
"Решительный товарищ", - оценила Светлана.
- Зачеркивается, - сказала она, останавливая его прикосновением руки. - Пожалуй, вы правы. Цветы не для прогулок. Пойдемте потихоньку. Вот сюда.
Держась как можно ближе, но не касаясь друг друга, они, храня молчание, пошли по боковой аллее вдоль ограды, слушая, как воробьи дружно пытаются перечирикать проезжающие мимо машины и орущую на лужайке ребятню.
Шагов через пятьдесят Гладышев осторожно взял Свету под руку. Она сделала вид, что ничего такого в этом нет. Пока все шло по плану, который был разработан накануне. План, конечно, был не ах, но, осуществив его, даже без фоторобота можно получить ответ на вопрос - злодей Николай Гладышев или простой и скромный человек, которого с кем-то спутали?
Предполагала она наличие четкого плана поведения и у своего нового знакомого. Особенно если блондинка в голубом не ошиблась, узнав в Гладышеве бывшего ухажера своей подруги. Аферист обязательно попытается выведать у своей жертвы подробности совершенно определенного свойства. Но действовать он будет осторожно, исподволь, чтобы не вызвать ни малейшего подозрения.
- А кто вы по профессии, Светлана? - задал Николай первый вопрос.
"Так, он решил не церемониться! Сразу быка за рога. Спросил бы тогда уж прямо, где я храню домашнее серебро и валюту".
- Я корректор. Работаю в газете. - Она назвала свою родную газету. Это была домашняя заготовка. Называться журналистом не рискнула - можно вспугнуть. Если Гладышев захочет проверить - пожалуйста. Просмотр свежих и старых подшивок ему ничего не даст - корректоров газета не упоминает. Риска, что он наткнется на подпись "Светлана Савельева", тоже никакого. Все свои материалы Света подписывала псевдонимом (из-за папочки). Остается отдел кадров, где его вежливо отошлют на сайт в Интернете. А там она с утра - корректор. Об этом и просила Светлана заместителя главного редактора. - А что? - с вызовом спросила она. - Или вы согласно профессии делите людей на чистых и нечистых? Тогда я дворник.
- Ничего не имею против дворников. Даже наоборот… В детстве я мечтал стать именно дворником. Мы жили на первом этаже. Напротив обитала дворничиха тетя Люся, веселая, румяная. Когда зимой она убирала снег, просто завидно становилось. Мы с ребятами отнимали у нее лопату и в драку выскребали дорожки до самого асфальта. И все это с каким-то необыкновенным чувством, с восторгом, что ли. Ничего подобного я потом не испытывал. Всякое было: сильнее, слабее. Но чтобы повторилось - никогда.
- Дворником вы не стали, значит, жизнь не удалась?
- Я психолог. Занимаюсь частной практикой, в домашних условиях. Вычищаю человеческие души от всяческой грязи. Чем не дворник?
- Значит, за плечами университет?
- Я не питерский. Здесь - третий год. Пока все складывается удачно. Но не так, как у вас. Корректор, разъезжающий на "Ауди", - это круто.
- Машину подарил отец, - беспечно ответила Света и добавила: - У него фирма. Он меня балует на разные лады. Как будто я сама не могу побаловать себя.
- Вы живете вместе?
- Слава Богу, нет. Здесь я целиком солидарна с американцами: взрослые дети не должны жить с родителями.
"Прекрасно. Теперь у него есть все, чтобы понять, что мной очень и очень стоит заняться".
Николай не стал уточнять, что за фирма у отца и как его зовут. Добыть эту информацию уже не составляло труда, если очень захочется. Можно было элементарно заглянуть в справочник "Кто есть кто в Петербурге", где в числе пяти бизнесменов Савельевых упоминался и Владимир Петрович, единственный, у которого дочь - Светлана. Подсказывать этот самый короткий путь она, конечно, не стала - зачем подставляться! Света не сомневалась, что Гладышев так или иначе до ее отца доберется, если он не тот, за кого себя выдает.
Разговор продолжался и сам собой закрутился вокруг профессиональной тематики. Николай рассказал пару забавных случаев из своей практики психолога. Светлане пришлось ответить несколькими анекдотами из редакционной жизни, которые вполне могли быть доступны корректору.
Тема вдруг неожиданно сменилась, заговорили об искусстве: примитивизм в живописи, авангардизм в кино и пессимизм в литературе. Прошлись по моде, откатились вдруг к древним грекам, рванули вперед к перспективам космонавтики… То есть перешли на обыкновенный треп в самом прекрасном смысле этого слова. И этот треп захватил настолько, что Света совсем забыла об осторожности. О том, что человек, с которым она почувствовала себя так легко, вполне может быть очень опасен. Так здорово было перелетать с одного на другое, перебивать, не боясь показаться невежливой, смеяться, блистать эрудицией. В общем, вести себя так, будто они были знакомы сто лет, несмотря на это тяжеловесное "вы", от которого ни она ни он упорно не хотели отказываться.
Забыв о времени, они петляли по дорожкам сада, пока не вышли вдруг прямо на летнее кафе.
- Это судьба, - обрадовалась Света. - От стакана сока я бы не отказалась.
Ее скромное желание было тут же исполнено, благо народу в кафе оказалось немного. Они заняли свободный столик и сразу как-то посерьезнели.
- Может, коснемся более тонких сфер, - предложил Николай. - Кажется, момент настал.
- Касайтесь, только осторожно.
- Вам не кажется странным, Светлана… еще вчера мы ничего не знали друг о друге, а сегодня…
- …Словно боимся потерять? - продолжила она с иронией.
- Именно, - улыбнулся он. - Бывший стихоплет иногда поднимает во мне голову и начинает красиво говорить. Вы, пожалуйста, и впредь - носом об стол… Я попытаюсь продолжить. У нас с вами щекотливое положение. С одной стороны, наши отношения, которые еще только налаживаются, можно назвать искусственными. Мы знали, на что шли, но не знали, на кого выйдем. Я о том, что тесты - тестами, а посмотреть на человека в простых житейских ситуациях не мешало бы…
Светлана дотянулась до головы Гладышева, не сильно надавила на затылок, как будто хотела сделать то, о чем ее просили: носом об стол.
- Понял, - догадался Николай. - В данном случае это означает: не будь занудой! Что ж… Света, как вы отнесетесь к предложению рвануть денька на три, скажем… в Копенгаген? Думаю, эти три дня вместе дадут нам больше, чем сотня таких вот прогулок.
Это был неожиданный ход. И коварный. Еще утром она с тоской думала о возможности оказаться где-нибудь в центре Европы, и вот является добрый волшебник Николай Гладышев и берется, словно прочитав ее мысли, исполнить самое заветное из желаний.
- Почему именно Копенгаген? - спросила она.
- Всегда мечтал увидеть Русалочку. В детстве я был влюблен в нее. А вы… вы чем-то с ней похожи. Честно, честно… Ну как, согласны?
"С брачным аферистом! Даже не в Париж, а в какой-то Копенгаген! Где один на один и помощи ждать неоткуда! Никогда!" - подумала Светлана.
- А в Дании пляжи есть?
- В Дании все есть.
- Тогда почему бы и нет, - с улыбкой ответила она.