Глава 7
11 мая
В ночь с десятого на одиннадцатое Катя почти не спала. И хотя Марина целый вечер утешала ее и отпаивала валерианой, девочка переживала за подругу.
Следующий день прошел как в бреду.
Утром, игнорируя мольбы полусонного организма посетить ванную, она первым делом позвонила маме Вики. Судя по голосу, Надежда Викторовна также провела ночь, не смыкая глаз. Женщина с облегчением сообщила, что после промывания желудка и капельниц Виктория чувствует себя вполне сносно. Единственное, что пугало несчастную мать, провалы в памяти. Доктор разводил руками, предполагая, что, возможно, это последствия передозировки препаратора, который приняла Виктория.
Прощаясь, Надежда Викторовна еще раз поблагодарила Катю за спасение дочки:
- Я век буду молить Бога за тебя, деточка. Спасибо, если бы не ты, Вита… моя Вита…
Умерла бы. Закончить фразу женщина не смогла. Но произносить то, что они обе знали, и не требовалось.
- Не благодарите, я не могла по-другому, - хлюпая носом, прошептала Петрашова. - Кроме тети Марины и Виты, у меня больше никого нет. Ваша дочь мне как сестра.
На уроках она считала минуты до звонка на перемену. Сосредоточиться на учебе и не пыталась, понимая, что слишком взбудоражена, чтобы усваивать новые знания.
Учителя ее не трогали, словно их предупредили о вчерашнем происшествии. Одноклассники шушукались за ее спиной, но никто так и не спросил, что случилось на вечеринке Артема. Хотя одна история до Катиных ушей дошла: якобы Вика чуть не умерла, "наглотавшись халявной наркоты", вот, мол, что делает с людьми жадность. Если бы не странное апатичное состояние, Петрашова заставила бы фантазера заткнуться. А так пришлось молча слушать свеженькую сплетню и вяло морщиться.
Из всех участников вчерашней драмы лишь Катя пришла в школу. И от этого она испытывала двоякие чувства: девчонок почти что ненавидела, а вот Артему… Артему боялась посмотреть в глаза.
Пока они сидели в спальне парня, обсуждая творчество "Падших", Катя начала испытывать к нему симпатию. Все-таки какой обаятельный, гад! Страшно представить, каким ловеласом он станет лет через десять.
После последнего урока классная руководительница попросила Петрашову задержаться. Гадать, о чем пойдет речь, пришлось недолго. Учительница приказным тоном сообщила, что завтра состоится незапланированное родительское собрание, куда приглашаются очевидцы несчастного случая с Витой, а также их старшие родственники.
Формулировка "несчастный случай с Витой" покоробила, но воспитанная девочка промолчала, решив, что педагог не спешит навешивать ярлыки, толком не зная деталей происшедшего.
11 мая
- Легче, Макарова, легче, - ворчал Петрович, наблюдая за золотистыми язычками пламени, охватившими тело ученицы. - Если сожжешь мою летнюю кухню, твой жених вместо того, чтоб ублажать тебя в медовый месяц, будет ее отстраивать заново.
- И не подумаю, - заартачился Кирилл, тревожно наблюдая за действиями невесты, - я строителей найму.
- И где ж ты найдешь строителей-магов? - прищурился Петрович и, подняв вверх указательный палец, пояснил: - Это вам не обычная сараюшка, а помещение с особой магической защитой, которая ставилась в процессе возведения стен.
- Может, лучше тогда перенести занятие в сад? - внесла рациональное предложение ученица.
- Еще чего! У меня справа появились соседи, а я давно не обновлял с той стороны участка заклинание отвода глаз.
- Хорошо, я приложу все усилия, чтобы не устроить пожар.
- Приложи, ведьма-недоучка, приложи. - Петрович, по-видимому, специально сбивал ученицу с нужного настроя. - А то второго поджога за утро даже для такого уникума, как ты, будет многовато. А ну, закрой спину! Не филонь! Кому сказал, закрой?! Сейчас начнем все сначала!
Лиля до боли в челюстях стиснула зубы. Методика обучения наставника раздражала несказанно. Особенно сейчас. Хотя теперь-то его нападки как раз логичны - он не давал ей сконцентрироваться, заставляя проявить выдержку.
Заклинание "златой панцирь" относилось к защитным и применялось огневиками в бою. Язычки солнечно-желтого пламени, охватывая корпус мага, защищали его не только от вражеских заклятий, но и от пуль с холодным оружием. Только удерживать такой "бронежилет" было тяжело и энергетически изнурительно. Для постигающих магию Огня "златой панцирь" играл роль своеобразного индикатора, по которому учитель судил, готов ли адепт к переходу на новый уровень обучения. В Лилином случае также должно было проясниться, насколько она подчинила свой Дар.
- Можно я немного передохну? - взмолилась Макарова. - Я готова начать сначала.
Кириллу, открывшему рот, Виктор Петрович наступил на ногу:
- Так-таки и начнешь сначала, но не сегодня. Будешь знать, как поджаривать мужиков на завтрак вместо гренок.
При упоминании утреннего происшествия Лиля мучительно покраснела.
- Твое счастье, что Кир - оборотень. А не будь у него регенерации? - разъярялся седовласый маг. - Покалечила бы или даже убила!
Девушка, и так испытывающая вину, закусила губу. Она серьезно обожгла Кирилла утром и, хотя он заверил, что это мелочи, страшно корила и ругала себя мысленно самыми последними словами.
- Эх, Макарова, Макарова… Представляешь, каково спросонья вместо горячего хлопца в постели наткнуться на уголек? - не унимался наставник.
- Виктор Петрович, достаточно! Разве Лиля нарочно? - возмутился вервольф, вступаясь за любимую. - Не прошедшей посвящение магичке тяжело контролировать себя во сне.
Огневик неприлично хрюкнул. Отвернувшись лицом к стене, увешанной пучками мяты, процедил сквозь зубы насмешливо:
- Ну-ну, во сне… Спали они… Конечно, спали, только некрепко.
Проницательность мага вызвала у оборотня улыбку, которая тотчас увяла, стоило ему увидеть, как невеста стремительно бледнеет, теряя сознание.
- Лиля!
Защитное заклинание еще действовало, когда он подхватил огневичку. Не обращая внимания на боль, он держал обмякшее тело девушки на обожженных руках.
- Что с ней?
- Ну, и чего ты ее ловил? Тут пол мягкий. - Маг постучал подошвой домашних тапочек по утоптанной земле. - Посмотри на свои руки - снова обжегся до мяса, герой-любовник.
Оборотень зло повторил вопрос:
- Что с Лилей?
- Нервы? Перевозбуждение после утреннего пожара?
Манера общения несносного мага могла вывести из себя и святого. Что уже говорить о порывистом Булатове?
Из летней кухни Петрович вышел, потирая челюсть.
- Иди посиди со своей спящей красавицей на свежем воздухе, - буркнул огневик, указав рукой на плетенный из лозы диванчик под навесом из дикого темно-зеленого винограда. - Если не очнется, сзбрызнем ее холодной водой - и всех делов.
Кирилл поморщился. Как там говорит народная мудрость? Черного колдуна и отбеливатель не отмоет. Справедливо и в отношении ершистого нрава.
- Позвоните моему брату, пусть привезет Давида, - устроившись с невестой на руках на жестком сиденье, попросил Кирилл. - Пускай целитель осмотрит Лилю, не к добру обмороки посреди занятий.
- Эка невидаль! - пожал Виктор Петрович плечами, ища в памяти телефона номер Богдана Данилевского. - Во время обучения еще и не такое бывает. С магичками чего только не случается: свалилась в обморок, потому что неделю сидела на кефирной диете. Сводила магией веснушки, а так как их рассыпало по всему телу, переутомилась до помутнения во взгляде, но все равно пошла на занятия. Или бойфренд-оборотень накануне ночью залюбил… Да много причин. Это же женщины!
То, что его исповедь игнорировали, мага не волновало. И он, выполнив просьбу вервольфа, продолжил бурчать, жалуясь на нерадивых учениц.
Из забытья Лилю вернул то ли воздух, наполненный ароматом ландышей, цветущих в саду Петровича, то ли его недовольное ворчание. А может, взбодрила ария черно-белого петуха, взлетевшего на изгородь.
- Как ты себя чувствуешь? - Тыльной стороной ладони Кир нежно провел по бледной щеке.
- Как-то странно, - Макарова наморщила лоб, - словно я полностью выжата магически. Как после обряда создания Хранителя города.
Приподнявшись, она удобно устроилась в объятиях жениха. И тут ее взгляд зацепился за розовые отметины на его предплечьях:
- Что это?! Это опять я?
Кирилл пожалел, что надел футболку, а не какой-нибудь балахон, скрывающий руки. Впрочем, тогда бы невеста заметила прожженные дыры.
- Я снова тебя обожгла? - По голосу чувствовалось, что она едва сдерживается, чтобы не заплакать. - Ох, Кир, что же это со мной?..
- За меня не волнуйся, все уже почти зажило. Еще минут пять - и ты бы не заметила. Нам стоит побеспокоиться о тебе, ведь второй раз не можешь подчинить свою Силу.
Лиля опустила голову, боясь признаться, что на самом деле это уже третий случай потери контроля над стихией. И в первый раз антимагические браслеты на запястьях были замкнуты, что не помешало ей подпалить столик в кафе.
- Прости, я, кажется, знаю, что происходит. После обряда я полностью не восстановилась, так как вкладывала в него не только Силу, но и свои эмоции. Давид наложил запрет на тренировки сроком на две недели, но мне стало страшно, что за такой период забуду все, что учила. - Каясь в собственной глупости, Макарова бездумно перевернула руку жениха ладонью кверху. И застонала - здесь ожоги оказались глубже. - Ого… Любимый, прости! Я не хотела…
Подув на ярко-розовые пятна, огневичка легонько коснулась губами каждого из них, словно надеясь, что поцелуи имеют целебную силу.
- Подожди. - Кир попытался отобрать свою конечность, не только лобызаемую, но и обильно окропляемую слезами. - Давид запретил колдовать? Так, почему мы здесь, Лиля?! Это тебе не терапевт из районной поликлиники, чьи шаблонные рекомендации с оглядкой на инструкцию можно игнорировать, это целитель. И его советов не слушают или глупцы, или психи, убежденные в собственной неуязвимости.
- Так ее! Так! - подлил масла в огонь Петрович.
Исчезнув из вида на несколько минут, он вернулся с подносом, заставленным высокими чашками, вазочками с медом, конфетами, блюдом с пирожками и прочими вкусностями. Поставив угощение на стол из красноватой лозы, седовласый маг опустился в кресло из того же материала.
- Что там о запрете целителя? Почему я не в курсе? И, кстати, угощайтесь, все домашнее, кроме конфет.
И Лиле пришлось признаваться. Слушая ее рассказ, наставник поигрывал кустистыми бровями, хмурил лоб, иногда хмыкал или фыркал:
- Ну, Макарова, я убедился, что голова у тебя не светлая, хоть ты и блондинка.
- Я русоволосая, - уточнила Лиля угрюмо.
- Некромантия для меня что твоему волку убеждения вегетарианцев, и все же я знаю, что для таких мощных обрядов используют или Силу из накопителей, или энергию свежепролитой крови. Неужели тебе не хватило ума прирезать козочку? Или с десяток кур?
- На колесе обозрения в центральном парке? - скептически уточнила Лиля. - Да вы затейник, Виктор Петрович! Вот бы Совет магов порадовался, читая утром прессу о сумасшедшем, устроившем резню на глазах сотен детишек с их родителями.
- Не забывайся, девчонка! - возмутился огневик и, натолкнувшись на хмурый взгляд Кирилла, уже тише добавил: - Пей липовый чай, а то остынет.
И на правах хозяина поухаживал за гостьей: добавил ей в чашку две чайные ложки янтарного меда, подвинул выпечку и конфеты.
- А накопителей у меня нет по той простой причине, что я, согласно правилам, заряжаю их для Совета или ношу антимагические браслеты. Так откуда они у меня возьмутся?
Петрович поскреб покрытый серебристой щетиной подбородок:
- М-да, был не прав, согласен. И все же, Макарова, нет в тебе инстинкта самосохранения. Беречь себя нужно, ученица, беречь.
На этом воспитательная речь и оборвалась. Наслаждаясь вкусной едой, маги и оборотень некоторое время спокойно чаевничали. Идиллия длилась до тех пор, пока Лиле не взбрело в голову похвалить кулинарный талант наставника.
- Вкусные пироги, не знала, что вы умеете готовить.
- Готовлю самое простое. А десерты мне Любовь Захаровна таскает, почти полгода уже, все мечтает на себе женить.
- С именными приворотами наверняка? - предположила девушка и с аппетитом откусила кусочек от нового пирожка.
- Куда ж без них? - ухмыльнулся Петрович. - Знает, что без толку, но упрямая, как и все ведьмы.
Вервольф, услышав про привороты, молча встал и отнес недоеденный пирог к загородке, где копошилась в земле пернатая живность Петровича. Накормив счастливых кур, Кир вернулся за стол. Наставник с ученицей обменялись понимающими взглядами, но подтрунивать над чужими убеждениями не стали. Кто-то наслаждается сыром с плесенью, а кто-то к нему ни за что не прикоснется, опасаясь, что такая же гадость вырастет в желудке, если ее проглотить. Так и с едой, "приправленной" любовным заклинанием, рассчитанным на другого человека: зная, что оно никак не повлияет, есть ее все же мерзко.
Богдан с Давидом приехали, когда Лиля заканчивала убирать со стола.
- Доброе утро! Как все-таки классно за городом! - Младший брат Кирилла фонтанировал хорошим настроением. - Чистый воздух, пчелки гудят, цветочки распускаются - красота!
Огневик косо посмотрел на радостного гостя и, поморщившись, распорядился:
- Макарова, налей парням чаю и лимончика нарежь, а то непонятно, с чего веселятся, хотя впору плакать.
Богдан, единственный, засмеялся, посчитав слова Петровича мрачной шуткой.
Целитель от чая отказался, сославшись на занятость и желание поскорее вернуться в больницу, так как через пару часов у него запланирована операция. Данилевский же перекусу откровенно обрадовался. Как-то он объяснил Лиле свою позицию: "Сегодня откажешься, потом завтра, а послезавтра тебе уже и не предложат".
Под внимательными взглядами трех пар глаз целитель поводил руками над головой и вдоль спины девушки. Затем достал из походной сумки какие-то амулеты и продолжил диагностику уже с их применением.
По безмятежному лицу молодого мага трудно понять, что с пациенткой, но Кир попытался. И ему это удалось. Удивление Давида выдал его участившийся пульс, а затем и напряженное внимание, с которым он осматривал запястья Лили, а точнее - сдерживающие Силу артефакты. И увиденное его явно расстроило.
- Вы понимаете, что я должен докладывать Совету магов о подобных нарушениях? - Он обвел присутствующих напряженным взглядом. - Второй раз я вижу, что Лиля не носит сдерживающие браслеты. Их не просто так заставили носить, решение Мирослав принял, согласовав его со мной. Так почему вы вмешиваетесь? Виктор Петрович, без вас и ваших магических отмычек не обошлось. Кир, Богдан, вы же взрослые люди, о чем вы думали?
- Насколько все серьезно?
- Настолько, Кир, что Лилю могут не допустить до посвящения.
Макарова округлила глаза. Чего-чего, а подобного исхода событий она не хотела бы.
Оставаться в подвешенном состоянии, когда не поймешь, кто ты такая - огневичка или некромантка, - она не желала. Как говорил наставник, усидеть на двух стульях невозможно, когда-нибудь да грохнешься. Особенно если какой-нибудь "доброжелатель" дернет за один из стульев… Но, главное, в ней бурлила, вызывая непонятное томление, магия несовместимых направлений.
- Ладно, давайте обсудим ситуацию, - вздохнув, решил Давид. - Но без Лили и Богдана.
Вымотанная "златым доспехом", девушка возражать не стала, а вот Данилевский возмутился:
- Эй, а почему без меня? - Вопрос, произнесенный набитым ртом, прозвучал глухо и неразборчиво.
- Потому как с тобой, шантажист, не разговариваю. Или уже забыл?
- А сейчас, что ты делаешь? Транслируешь мне свои мысли прямо в мозг? - насмешливо поинтересовался Богдан.
- Ты лучше жуй тщательней, для пищеварения это полезно.
Поставив точку в их странноватом диалоге, целитель вместе с женихом и наставником Лили удалились в летнюю кухню.
- Что это с Давидом? - поинтересовалась Макарова, наслышанная, что флегматичного врачевателя трудно вывести из равновесия. - И чем и когда ты успел его шантажировать? А, главное, зачем?
Данилевский с нарочито невозмутимым видом придвинул к себе конфетницу - и присвистнул:
- Ого! Ты посмотри, что твой наставник покупает себе на десерт.
Магичка, отобрав вазу, внимательно оглядела сладости. Неудачный объект для переведения темы разговора - самые обычные конфеты. "Ежик в тумане", "Зеленая фея", "Белочка с приветом", "Волк-одиночка", "Йети", "Чупакабра"…
- "Чупакабра?!" - Девушка сморгнула, посчитав, что странное название ей примерещилось.
- Ага, а еще есть "Граф Дэ" - слой черного шоколада, затем начинка из пралине, внутри которой вишневый ликер. Попробуй, тебе понравится.
- Чудны́е конфетки…
- Как и новая владелица городской кондитерской фабрики. Угадаешь ее имя?
- Кандидатура одна - Кассандра? - предположила магичка.
- В яблочко! Но вопрос легкий, согласись. Главная и бессменная чудачка нашего города верна себе: покупает фабрику с устаревшим оборудованием. Спрашивается, зачем? Дальновидные планы? Какой-то тактический ход?
- Может, она решила поиграть в мафиози? Только ноги жертве будет заливать в тазу не цементом, а липкой карамелью?
- Точно! - оживился Богдан. - А потом топить не в реке, а в чане с горячим шоколадом, из которого потом наделают конфет.
- Фу, гадость какая! - скривилась Лиля.
- Ты первая начала…
- Я и закончу. Если серьезно, покупка фабрики может оказаться очередной блажью прорицательницы.
- Да, чтобы позлить Феликса. Но знаешь, - Данилевский развернул "Чупакабру", - не поскупившись на оснащение и ремонт здания, а затем расширив ассортимент и придумав смешные названия, она сделала предприятие вновь рентабельным. Ой!
Воскликнув, маг схватился за щеку.
- Что?!
- Попробуй сама, - предложил он, коварно ухмыляясь. - Поймешь, почему конфета так называется.
В голове у огневички промелькнула страшная мысль-догадка: вампиры купили фабрику, чтобы своими сладостями уничтожить магов, точнее, свести с ума. Вон, один уже готов - непонятно чего хохочет.
И все-таки перед "Чупакаброй" она не устояла. Дробленые орехи с кунжутом и маком вперемешку с карамельной и шоколадной крошкой скрывали внутри ментолово-мятное ядро, после раскусывания которого выступали слезы на глазах. Но связь между неожиданным вкусом и мифической зверушкой Лиля не увидела, о чем и сказала Богдану.
- У тебя нет фантазии, а еще журналистка, вроде бы творческая личность…
- Ладно, хватит заговаривать мне зубы, признавайся, из-за чего поссорился с Давидом?
Парень пожал плечами:
- Он давно хотел настучать Мирославу. Еще в тот раз, когда я привез тебя на осмотр после обряда для Федьки. А я просто кое о чем напомнил, чтобы он молчал…
- О чем?
Богдан улыбнулся, демонстрируя ямочки на щеках:
- Давай откровенность за откровенность? Я расскажу, чем шантажировал целителя, а ты признаешься, из-за чего загорелась ваша с Киром постель.
Лиля недовольно фыркнула:
- Да сон мне приснился плохой! Сон!