Позвони мне, позвони!
Говорят, незаменимых людей нет. Очень сомневаюсь! Кто мне мужа заменит? Уж не говоря о бесценности наших детей! И в производственной сфере встречаются работники, которые за пятерых трудятся. Например, Валя Кравцова - диспетчер нашего частного автопредприятия.
Вале двадцать два года - хорошенькая, стройненькая. Брючки в обтяжку, топик на бретельках, сзади - полоска голой спинки, впереди - пупочек обнаженный. Водители шалеют, глядя на Валю, и речь у них тянется, как в замедленном кино. Целую минуту "Это-о-о моя пу-утевка?" произносят. Но все знают, что Валя - девушка строгая, без глупостей. Работает реактивно: принимает заявки, выписывает путевки, шлет по долам и весям фуры с овощами и мороженым мясом, мазы-кразы со стройматериалами, перевозит на дачу и с дачи домашний скарб, формирует свадебные кортежи и даже подает к аэропорту бронированные "Мерседесы" для VIP-персон с сомнительной биографией.
Вести беседы по нескольким линиям для Вали - обычное дело. Ее рекорд - семь каналов одновременной связи. Но в тот день, когда судьба отвернулась от девушки, перегрузки на линиях не было. Я потом Валю выспросила и знаю произошедшее в деталях. Звонила старушка и требовала неукачиваемый автомобиль для перевозки кота со слабым вестибулярным аппаратом. По другой линии взывал о помощи водитель, которого задержали на посту ГАИ и штрафовали за отсутствие техосмотра. Загорелась третья лампочка, Валя извинилась, попросила оставаться на линии и ответила на новый звонок.
- Здравствуйте, Валя! Это Олег. Как поживаете?
- Холосо, - вдруг от волнения стала картавить и шепелявить Валя.
- Я долго не звонил, потому что ездил в командировку. Как вы относитесь к идее поужинать со мной сегодня вечером?
Сердце у Вали оторвалось с привычного места, стало биться в грудную клетку. Затем, не сумев найти выхода, покатилось в пятки.
С Олегом она познакомилась месяц назад на дне рождения у подруги. Олег был юристом. Существуют ли настоящие полковники, о которых поется в песне, Валя не знала. Престарелые полковники ее не интересовали. Но Олег был настоящим юристом! Стройный, подтянутый, остроумный и умопомрачительно галантный. Он проводил Валю до дома, элегантно выпросил телефон и поцеловал на прощание руку. А потом пропал, в воду канул. Она представляла Олега в большом зале суда (как в американских фильмах), он - адвокат, блестяще защищает сирых, убогих (и при этом почему-то получает большие гонорары). Валя сидит в публике, которая после пламенной речи Олега подхватывается и устраивает овации адвокату.
Потом они празднуют выигранное дело в интимном полумраке со свечами. Потом они… ну как водится, как в тех же кино подробно показано.
Олег не появлялся, и радужные мечты стали меркнуть. Валя терзала себя сравнениями: кто он и кто я? Аргументов в собственную пользу становилось все меньше, а достоинства Олега уносились в заоблачную высь. Подобными противоречиями и объясняется эмоциональный шок, пережитый Валей в момент звонка Олега.
Казалось бы, чего проще: ответь согласием - и вся недолга. Но Валя была диспетчером высшего класса! У нее два полушария мозга работали, как параллельные электростанции. Закрепился профессиональный навык: возникает перегрузка напряжения, извиняешься, отключаешься на время. Пока одно полушарие разговаривает с новым абонентом, другое находит решение возникшей проблемы.
- Извините, - проговорила Валя, - одну минуточку! - и отключилась.
Она щелкнула по кнопке линии, на которой сидела старушка с котом. Но Вале только казалось, что она переключилась. Пальцы дрожали, удар вышел слабым, и она продолжала разговаривать с Олегом:
- Значит, котика укачивает? - спросила Валя приторно-сладким голосом. - Ах, как печально! Попробуйте заранее принять противорвотные таблетки.
Она щелкнула по другой кнопке (с таким же результатом) и взяла строгий тон:
- А кто за тебя должен техосмотр проходить? С тобой вообще разобраться надо! Клиенты жалуются, что от тебя несет, как из спортивного зала или из конюшни. Может, тебе и дезодорант за счет фирмы покупать надо?
В ответ Валя услышала нервное покашливание, а потом раздался голос Олега:
- Весьма неожиданный диалог у нас получился. Мне остается только извиниться перед вами за… за беспокойство. - И положил трубку.
Сотрудники нашего автопредприятия, как-то: директор Павел Александрович - одновременно мой муж, я - бухгалтер, Пал Саныч - охранник, вахтер, курьер, слесарь-электрик (просит называть его начальником службы безопасности) - все мы прибежали на вопли из диспетчерской.
Валя стояла посреди комнаты и показывала пальцем на сорванные с головы, брошенные на стол и напоминающие большого расчлененного скорпиона наушники с микрофоном. И при этом, срываясь на визг, голосила:
- Это он! А я! Они! Кот тошнотворный! Дезодорант! Господи! Я сказала, что от него воняет! Погибла! Куда мне теперь? В петлю! Повешусь!
- Наезд? Рэкет? Шантаж? - сходу выдвинул версию Пал Саныч.
- Валюша, - успокаивающе проговорила я, - не обращай внимания на телефонных маньяков!
- Конкретно и по делу, - потребовал Павел Александрович. - Что случилось?
- Случилось? - повторила Валя. - Моя жизнь кончена, разбита. Любовь загублена. Повешусь!
При слове "любовь" мужчины облегченно вздохнули, да и я перевела дух. Но чтобы на моем лице не отразилось общее мнение - девичьи печали не трагедия - нахмурилась и сочувственно покачала головой. Подошла к Валюте, обняла ее, ласково гладила по плечам. У меня на груди Валя зарыдала с утроенной силой. Через пять минут мою блузку можно было отжимать.
Конечно, Валю утешали. Говорили, что она умная, симпатичная, что женихов у нее еще будет взвод, полк или даже дивизия. Валя плакала, икала и отрицательно трясла головой:
- Такого не будет!
Пал Саныч (как вы догадались, полный тезка моего мужа и потому для отличия именовался сокращенно) уважал народную мудрость, но путался в значении пословиц и поговорок.
- Если к другому уходит невеста, - многозначительно поднял палец, - то неизвестно, кому повезло! - Выдержал паузу и уточнил: - Стерпится, слюбится!
Павел Александрович тоже решил блеснуть остроумием, но уже литературным, Пушкина вспомнил:
- Чем меньше женщину мы любим… - спохватился и уточнил: - ив обратную сторону справедливо, мужиков тоже касается.
Я показала мужу кулак, повернувшись к Пал Санычу, покрутила пальцем у виска: думай, что несешь, твои пословицы - не в каждую бочку затычка.
- Если вы такие умные, - сказала я двум Павлам, - садитесь на телефон и поработайте за Валю.
А сама повела бедную девочку в свой кабинетик. Поила чаем, выслушивала ее рассказ про сногсшибательного юриста Олега. Я пыталась утешать Валю по разным направлениям. Заявила, что не такой уж юрист умный, если не сумел понять, что не с ним разговаривают. Валя восприняла критику в штыки, буквально захлебывалась, превознося Олега. Тогда я решила зайти с другой стороны: мол, что ни делается, все к лучшему, не судьба - так не судьба. Валя заявила, что судьбу загубила собственными руками, и теперь ей счастья никогда не будет.
Словом, как я ни старалась, девочка оставалась безутешной. Положительным было лишь то, что перестала плакать и как бы немного отупела, заморозилась. Павел Александрович и Пал Саныч, проработав за Валю до конца дня, зауважали девушку еще больше. У них головы опухли от напряжения.
На следующий день Валя вышла на работу как обычно. Мы рассуждали: девичьи слезы что вода, неделя-другая и все войдет в норму. Ошибались! Рано успокоились, недооценили глубину Валиной трагедии и производственных последствий.
В нашем автопредприятии наступили черные дни. Белый свадебный лимузин с золотыми кольцами на крыше подавался на перевозку мебели, а к молодоженам подкатывала "газель" с крытым кузовом. В Воронеж вместо фуры с бананами прибыл груз бройлеров.
- А чем вам куры не угодили? - печально спрашивала Валя беснующегося на противоположном конце провода торговца фруктами.
Она никак не могла сосредоточиться на работе, все мысли были заняты Олегом и чудовищностью собственной ошибки. Надо сказать, что за Валей ухлестывали не только шоферы. Она училась на вечернем отделении в хозяйственной академии и пользовалась успехом у молодых предпринимателей. Но ей подавай Олега и никого кроме. Теперь Валя была согласна на понижение его социального статуса: пусть не адвокат, пусть бедный, пусть косой, глухой, слепой, хоть водитель поливальной машины, но только Олег.
Деятельность фирмы была почти парализована. С каждым днем Валя таяла, а вместе с ней - прибыль и клиенты. Знаю, что на нашем месте многие фирмачи, не чихнув, вышвырнули бы плохого работника. И за ничтожные провинности на дверь показывают, а то и вовсе по блажи. Но наше предприятие - как семейное, родственное. А в семье живут с тем, на ком женился и кто родился.
Павел Александрович заявил: "Надо что-то делать!", когда VIP-персона из кавказского зарубежья получила в аэропорту похоронный катафалк вместо бронированного "мерседеса". Такие накладки могли стоить и жизни, и бизнеса.
Пал Саныч тряхнул связями, вспомнил былую служебно-розыскную деятельность и провел подготовительное следствие. Было выяснено, что искомый Олег, двадцати шести лет, в браке не состоит, к суду не привлекался и в порочащих связях не замечен. Работает в юридической фирме, запись - по телефону.
Мы записались, втайне от Вали, все трое. Пришли, расселись. Олег - по одну сторону стола, мы - по другую. Симпатичный молодой человек, не отнять, вежливый, деловой. Но из-за него столько проблем возникло, что лучше бы прохвостом оказался, меньше мороки.
Миссия наша была странной, потому волнительной. Заговорили почему-то о производственных успехах Вали, называя ее по фамилии, и об этапах развития предприятия.
- Кравцова стоит у истоков фирмы, - сообщил Павел Александрович. - Первоначально офис находился в нашей личной трехкомнатной квартире. Как говорится, на коленке работали. А сейчас - отдельное помещение, гараж на шесть боксов и пять десятков водителей с собственным транспортом на договоре. Кравцова живет в соседнем подъезде, дочь наших хороших знакомых. Пять лет назад Кравцову, школьницу, попросили на каникулах "посидеть на телефоне".
- Вы поймите! - перебила я мужа. - В конкурирующей фирме пять диспетчеров! А это оборудование, рабочие места, уж не говоря о фонде заработной платы.
- Птицу видно по полету, а рыбу с головы, - туманно выразился Пал Саныч.
Снова заговорил Павел Александрович:
- Зарплату Кравцовой повышали регулярно, премии ежеквартально, в конце года и на Восьмое марта.
- Мама у нее тяжело заболела, - напомнила я, - оплатили лечение в клинике.
- С нашей стороны, - подтвердил Пал Саныч, - комар нос держит востро.
Олег внимательно нас слушал, не перебивал, переводил взгляд с одного на другого, кивал, делал пометки в блокноте. Когда мы выдохлись, культурно спросил:
- Позвольте узнать, кто такая эта Кравцова и какого рода юридическая помощь ей требуется?
Мы переглянулись: столько болтали и все не по делу. Муж ткнул меня в бок - говори. Я издалека начала, обстоятельно рассказала и про бабушку со старым укачиваемым котом, и про водителя, которого задержали на посту ГАИ. Олег уже стал терять терпение, смотрел на меня, не понимая, к чему я веду, готовый в любую секунду прервать и попросить говорить по делу. Но когда я описала Валину ошибку, он, наконец, догадался, кто такая Кравцова, и что все происшедшее имеет к нему непосредственное отношение. В лице поменялся: смутился, покраснел. Блокнот захлопнул, принялся нервно ручку крутить.
"Не любит он Валюшку, - пронеслось у меня в голове, - забыл, мимолетное увлечение. А мы навязываемся. Как неловко!"
Очевидно те же мысли посетили моего мужа:
- Вы не подумайте, что мы пришли… - замялся он.
- Свататься с серьезными намереньями, - подсказал Пал Саныч.
Мне стало обидно за Валю, которую, получалось, мы пристраиваем.
- Да у нее женихов, как грязи! - воскликнула я.
- Рак на горе свистнет, - подтвердил Пал Саныч. - В шеренги выстраиваются.
- Золото девушка! - кивнул Павел Александрович.
И тут мы зачем-то пустились расписывать, какой популярностью пользуется наша Валя среди водителей и студентов-вечерников. Словом, вели себя именно как сваты, пристраивающие залежалый товар. Чувствовали, что говорим не то, а остановиться не можем. Впрочем, с самого начала разговор с Олегом не заладился, выходил каким-то глупым и сумбурным. И на вопрос Олега, чем вызвано наше участие в судьбе девушки, заверили: исключительно человеколюбием и стремлением исправить нелепые ошибки. А потом полчаса живописали, какие убытки терпит фирма из-за Валиной любовной трагедии. Получалось, что движут нами корысть и служебные интересы. Но это было верно только отчасти!
Мы уже раскаивались, что вообще влезли в чужие дела, что напортили еще больше, взмокли от напряжения и сознания, что говорим все не то и не так.
Олег посмотрел на часы:
- Спасибо! Приятно было познакомиться! Я все понял.
Выпроваживал нас, но мы не пошелохнулись. Ответ-то какой?
- Ты как решил действовать? - прямо спросил Пал Саныч.
- Обязательно позвоню Вале.
- Сегодня? - мне очень хотелось конкретности. - Лучше в семь вечера, когда уже стихает обвал заказов.
- Постараюсь.
Мы ехали в контору и обсуждали: позвонит или обманет? Вяло переругивались, обвиняли друг друга, каждому казалось, что он говорил четко и по делу, в отличие от двух других, которые несли ерунду.
Семи вечера мы ждали с такими нетерпением, будто сами помолодели и с затаенным трепетом надеемся на свидание. Когда стрелки часов показали семь, я не выдержала, подкралась к двери диспетчерской, тихонько приоткрыла и стала подглядывать-подсматривать. Павел Александрович и Пал Саныч, соответственно, наблюдали за мной через открытую дверь кабинета.
Наушники с микрофоном Валя сняла, они валялись на столе. Отлично: значит, включена громкая связь, я все услышу. Валя читала книгу. Вернее, изображала, что читает. Я бы не удивилась, узнай, что книга перед ней лежит вверх ногами, настолько безучастно и печально выглядела девушка.
На пульт поступил сигнал - замигала красная лампочка. Олег или не Олег? Валя не торопилась отвечать, смотрела на огонек, будто ожидая, когда он погаснет. Не ожидала я от нее такого пренебрежения обязанностями! Клиент оказался упорным, лампочка мигала красным глазком. Валя тяжело вздохнула, щелкнула по тумблеру, ответила:
- Автопредприятие "Скороход". Добрый вечер!
- Здравствуйте, Валя! Это Олег. Техосмотр прошел и таблетки от укачивания принял. Не окажете ли честь пойти завтра со мной в театр?
Валины кисти взлетели, как по команде "руки вверх!" - боялась ненароком коснуться клавиш. Она наклонилась к решетке встроенного микрофона, едва не касаясь его губами, зажмурив глаза, проговорила:
- Согласна, с удовольствием! Диктуйте адрес, куда подать авто… Ой, извините! Это у меня машинально вырвалось…
Они рассмеялись хором, Валя и Олег.
Я вернулась в кабинет и показала двум Павлам большой палец - все отлично! Получилось!
Через несколько минут нам послышалось пение. Валя включила радио? Нет, это она пела! Кружила по диспетчерской и пела.
Зефир в шоколаде
Брат сказал по телефону, что заедет к нам, требуется помощь. Юре тридцать шесть лет, инженер, зарабатывает хорошо. Но как все холостяки, в тратах неумерен, периодически оказывается на мели.
- Денег занять? - с порога спросила я. - Сколько нужно?
- Нисколько, - отказался Юра, переобуваясь в тапочки. - У меня сурьёзный разговор. Привет, Серега! - поздоровался он с моим мужем. - Как мои племянники?
- Плавают, - ответил Сергей.
- В математике? - уточнил Юра.
- В бассейне.
У них давняя игра в многозначность слов. Например, Юра говорил: "Моя начальница - женщина полная". Сергей спрашивал: "Полная задора и огня?"
Когда уселись в комнате, Юра заявил:
- Ребята! У меня проблема, я влюбился.
- Тогда это не твоя проблема, - ответил Сергей.
- Хватит словами в пинг-понг играть! - я слегка повысила голос. - Братик, очень за тебя рада. Ты влюбился, наконец, с серьезными намерениями?
- Серьезнее не бывает.
- Прекрасно! - от радости я даже в ладоши захлопала.
Юре давно следовало жениться. Мы с мамой терзались затаенными страхами (о которых постоянно говорили Юре в лицо), что он останется бобылем, до старости будет случайными связями опутан, греться у чужого (читай - моего) очага.
- Но есть проблема, - напомнил Сергей. - Девушка немного замужем?
- Нет.
- Она тебя не оценила? - насторожилась я.
- Вполне оценила.
- На "удовлетворительно"? - поинтересовался Сергей.
Я показала мужу кулак.
- На "пять с плюсом"! Но, ребята! У нее есть сестра.
- И тебя печальная доля не миновала, - напомнил Сергей.
- Тамарку - (То есть меня.) - и Алису и близко сравнить нельзя!
- Алиса твоя невеста? - спросила я.
- Нет! Какие вы бестолковые! Алиса - это младшая сестра моей невесты.
- А старшей по рождению не забыли имя дать? - веселился Сергей.
- Не забыли! Вера! Ее зовут Вера. Еще вопросы есть?
- До Веры, - предположила я, - ты крутил роман с Алисой?
- Ничего я с ней не крутил! - возмутился Юра. - Стоп! Молчите! Никаких вопросов! Слушайте меня. Историческая справка.
Их две сестры, родители погибли, утонули в реке. Вере тогда было пятнадцать лет, младшей Алисе - десять. Вера очень боялась, что Алису заберут в детдом, не позволят старенькой бабушке опекунство оформить. Но из дома девочек не вырвали, вскоре бабушка умерла. Вера перешла в вечернюю школу и устроилась ученицей мотальщицы на прядильный комбинат. Далее она не училась, так и осталась в рабочем классе. Да и какая учеба, если весь дом, хозяйство, ребенок на ней. Вера в драных чулках ходила, копейки берегла, но старалась дать Алисе все возможное и одевать, как куколку. Дополнительные занятия по английскому, кружок при доме пионеров, секция фигурного катания и так далее.
Алиса в институт поступила, три месяца проучилась и привела жить парня - свою пламенную любовь. У Веры, таким образом, два нахлебника-студента на шее оказались. Через год Алиса родила сына и распрощалась с мужем - не сошлись характерами. Вера перешла работать в ночную смену, чтобы днем с малышом сидеть, дать сестричке спокойно доучиться.
- На данный момент, - подвел итог Юра, - обстановка следующая. Алиса институт закончила, работает на полставки корректором в газете. Вера племянника воспитывает. В садик, из садика, к врачам, на прививки - все Вера. А у младшей сестры - талант и вдохновение. Она стихи пишет! Дрыхнет каждый день до обеда, на два часа в редакцию заглянет, вечером к ней такие же поэты с вином приходят и всю ночь гудят.
- Твое отношение к Алисе понятно, - кивнула я.