- Ладно, к черту гольф, - нетерпеливо вмешалась Люси, - но это действительно просто. Дашь ему очаровать себя, потом согласишься поехать к нему на квартиру.
- Ты уверена, что он предложит?
- Поверь мне. - Она сухо улыбнулась. - Предложит.
- Хорошо. Итак, он предлагает. Что я буду делать, когда окажусь там? Вытащу фотоаппарат и скажу, что увлекаюсь порнографической фотографией? Нет уж, спасибо! Не собираюсь щелкать твоего голого мужа. Кроме того, на уличающих снимках должна быть и я, и при этом не просто махать рукой, а это уже слишком. Возможно, ты не поверишь, но и у меня есть определенные границы, и Гордон находится далеко за их пределами. Даже не уговаривай.
- Не волнуйся. Это ни к чему. В моем списке веселых развлечений фотографирование в голом виде в обществе Гордона тоже не значится.
- Нет, - вмешалась Ники, - если ты все сделаешь правильно, тебе придется пожертвовать разве что помадой на губах.
Можно подумать, она знает, как это делается.
- Тебе нужно, призывно улыбаясь, заманить его в спальню, пусть он снимет несколько ключевых предметов одежды и залезет под одеяло. В этот момент появится Люси, которая будет
ждать здесь, и поймает вас в компрометирующем положении.
- Насколько компрометирующем? - испуганно спросила я.
- Ну… достаточно, - ответила Ники не очень уверенно.
- А достаточно - это сколько?
- Ну… в полной мере. - Она покрутила сережку и сделала вид, что рассматривает ногти.
- Ты хочешь сказать, что я должна…
- Боже, нет! - Ник наконец решилась посмотреть на меня.
- И на том спасибо.
- Я имела в виду, что ты должна быть с ним в постели, - продолжила она. На этих словах Люси кивнула, соглашаясь.
- Но тебе не придется на самом деле… ты понимаешь…
- Трахаться с ним? - закончила я за нее.
- Да, тебе не придется трахаться с ним, - улыбнулась Ники, наливая вино в бокалы.
- Как великодушно с твоей стороны! - Можете поверить, я говорила с сарказмом. - Скоро ты будешь фланировать по квартире в цветастом пеньюаре, называть меня "девочкой" и обговаривать с клиентами мою цену.
Люси засмеялась, чуть не захлебнувшись вином.
- Белл, тебе не о чем беспокоиться, между совращением и сексом огромная разница.
- Да! - Ники тоже засмеялась. - Тебе не понадобится снимать белье.
- Можешь не сомневаться, я его не сниму! И можешь не сомневаться, что на мне будут стальные трусы, стальной корсет и пояс девственности тоже.
- Не бойся, я ворвусь раньше, чем что-нибудь произойдет, - улыбнулась мне Люси.
- Ах, вот как? И как ты выберешь момент, будешь подслушивать под дверью? Надеюсь, у тебя все в порядке с чувством времени, иначе мне здорово не повезло.
Ники покачала головой.
- Все гораздо проще, друг мой. - Она ухмыльнулась, вытаскивая из-под стола коробку.
- Вы хотите, чтобы я родила от него ребенка?! - завопила я, разглядев на коробке большую надпись "Радионяня". - Конечно, такое доказательство примут в любом суде, но…
Ники устало вздохнула.
- Хватит выпрыгивать из штанов, еще не время, - хмыкнула она. - Это детский сторож, деревня, чтобы слушать, не плачет ли ребенок. Микрофон мы установим в спальне Люси, а динамик - здесь. Тебе будет достаточно сказать слово, и Люси вломится в дверь.
- И что это будет за волшебное слово? - поинтересовалась я.
- Ну, например: "Иди ко мне, мой мальчик", - предложила Ники, стараясь говорить серьезно.
- Или: "Возьми меня, о мой повелитель". - Люси и не пыталась сдержать смех.
Я глотнула еще фраскати, чтобы сохранить строгий вид.
- Это не смешно.
- Я знаю. - Люси невесело улыбнулась. - Но если ты не смеешься…
-.. значит, ты плачешь! - хором закончили мы с Ники.
Ники собирается на очередное свидание.
Я, конечно, хотела, чтобы она опять оказалась на коне, но не думала, что она поскачет так быстро.
По моим подсчетам, это уже третий мужчина за последнюю неделю.
Он называет это терапией; я называю это бесстыдным поведением.
И не надо мне рассказывать о реабилитации! Она прыгает, как мячик, от одного кавалера к другому, заводит интрижки чаще, чем вы или я пользуемся зубной нитью. Теперь она взялась за мойщика окон. Совращение происходит, как в рекламе диетической колы; стоит ему повиснуть за окном на своей платформе, как она уже томно раскинулась на диване, облачившись во что-нибудь маленькое и прозрачное. Она активно поощряет чаек прилетать и гадить на окна, чтобы был повод вызывать его снова и снова. Скоро начнет развешивать на стекле сардин.
И главное, ради чего? Конечно, у него мускулы и отличный загар, благодаря частой демонстрации упомянутых мускулов, но он слишком увлечен собой, чтобы оставались еще силы на женщин.
Он похож на героя комикса, с этим его фактурным торсом и длинными белыми волосами. Человек-мечта, подвешенный за окном для личного пользования Ники.
Лично я считала, что он не привлекательнее любого другого длинноволосого претенциозного позера, но, по крайней мере, все это отвлекало ее от мыслей о Ричарде.
Она намылась, накрасилась, натянула выходное белье и теперь в своей комнате перемеряла все платья из шкафа.
- Готова поклясться, что она растет, - Ник огорченно рассматривала свою задницу. - Я постоянно твержу себе, что от этой шоколадки или пакета чипсов она станет еще больше, но мои вкусовые сосочки отказываются прислушиваться к голосу разума, вот в чем беда.
- Прекрати, Ник, не такая уж она и большая. Ее глаза расширились.
- Она просто огромная! - простонала она. - Если она вырастет еще хоть немного, метеорологи прилепят на нее предупредительный знак, потому что, если я захочу наклониться, произойдет солнечное затмение.
- Твоя притягательная сила от этого не ослабла. У тебя есть мужчина на каждый день недели.
- Кроме воскресенья, - засмеялась она, - это мой официальный выходной.
- А если серьезно, детка, ты не собиралась немного сбавить обороты?
- Это еще почему? В море полно рыбы, глупо не выловить пару форелей.
- Да, конечно, но, может, ты будешь ловить на удочку, а не волочить за собой сеть длиной в милю?
- Что я слышу? Ты же всегда отказывалась соответствовать общепринятым стандартам!
- Но это не твой стандарт, Ники.
- Был, Белл, - поправила она. - Это был не мой стандарт. Но времена меняются, и нет ничего плохого в том, чтобы немного порезвиться. Будь у меня раньше такой опыт, я бы не влипла в эту историю. Мне нужно научиться понимать мужчин, а для этого нужно проводить с ними как можно больше времени. Кроме того, я получаю удовольствие, - добавила она не совсем уверенно. - Не беспокойся из-за меня, мне просто нравится выходить в свет и знакомиться с новыми людьми. Ничего страшного, если окажется, что парень - не мужчина моей мечты. Один обед - это еще не обещание любить до гроба.
- Если не пострадают твои чувства.
- Чувства страдают, когда ты влюблен, Белл, ко мне это сейчас не относится. А если мне кто- нибудь понравится по-настоящему, я обязательно попрошу тебя сначала проверить его!
Субботний вечер настал слишком быстро.
Люси, отбывшая в пятницу на мнимый уикенд и обосновавшаяся у нас на диване, и Ники, воодушевленная происходящим куда больше меня (она даже отменила второе свидание с мойщиком окон, чтобы помочь мне подготовиться), засучив рукава принялись делать из меня красотку, способную вытащить Гордона из штанов и отправить его прямиком в суд по бракоразводным делам.
Им пришлось потрудиться.
В последние дни мое тело пережило культурный шок. Я уже не была такой худенькой, как в день своего возвращения. В Австралии я была загорелой, стройной и здоровой. Оказавшись в Англии, я набрала пару фунтов в самых неподходящих местах - задница, бедра, - волосы стали жесткими, как солома, мой загар пожелтел, а ногти потрескались и облупились. Кожа ужасно пересохла, и более-менее исправило ситуацию только полное погружение в увлажняющий лосьон.
Как я смогу выглядеть соблазнительно, если мое тело с ног до головы превратилось в зону экологического бедствия?
Первые две недели после возвращения в страну я сидела в Арнольде, целыми днями набивая брюхо, чтобы спастись от холода. Потом я присоединилась к Ники с ее утешительным питанием, проявила солидарность с подругой в тяжелый для нее час и тоже попалась на крючок. Фея Толстяков выпрыгнула из холодильника и злобно заорала: "Бу-у-у!"
Не хочу сказать, что я стала жирной, - невозможно за один месяц уничтожить последствия двух лет голодания, - но мне явно пора было завязывать с шоколадом.
К сожалению, отказаться от шоколада оказалось не легче, чем перестать дышать. Хотя я могу долго задерживать дыхание. Три дня я даже не нюхала какао, только торжество, которое я испытала, обуздав свои инстинкты, помогло мне продержаться. Но на четвертый день я уже
выла волком и начала поглядывать на детей со сладостями в руках - вдруг их оставят без присмотра?
Я не включала телевизор, боясь напороться на какую-нибудь рекламу с шоколадными реками.
Как бы там ни было, с помощью ведра крема, бочки масла для волос и нескольких ободряющих слов им удалось придать мне человеческий облик и натянуть на меня ослепительно белое и почти прозрачное платье "DKNY", раньше принадлежавшее Ники, ослепительно белое и почти прозрачное белье и пару великолепных босоножек от Джимми Чу на ремешках до колен. Ники подарила мне на удачу пару чудесных чулок, в которых было ужасно жарко. Мои выгоревшие на солнце волосы безжалостно скрутили в пучок на затылке, и я чувствовала себя так, словно сделала подтяжку лица.
- Что скажешь? - спросила Ник у Люси.
Он обошла меня кругом, как судья, оценивающий фаворита на выставке собак.
- Я похожа на какую-то девку, - пробормотала я.
- Гордон как раз таких и любит. - Люси одобрительно кивнула. - А, еще кое-что. - Она достала из сумочки флакон и надушила меня. - Его любимые, - пояснила она.
- Гадость какая!
Тяжелый цветочный запах защекотал ноздри, я постаралась не дышать.
- Знаю. - Люси, извиняясь, пожала плечами. - Но он от них с ума сходит.
Я совсем не хотела сводить Гордона с ума. Я вообще ничего не хотела. Тяжелые предчувствия сдавили мою грудь, как боа-констриктор. А может, просто платье слишком узкое?
Ники высадила меня недалеко от престижного итальянского ресторана, в котором я встречалась с Гордоном. Я опоздала на двадцать минут, и он уже ждал меня за столиком. Времени даром парень не терял, успел основательно подзаправиться - на столе стояла почти пустая бутылка мерло, а он уже флиртовал с официанткой, которая пришла пополнить запасы алкоголя.
Чувствуя себя ужасно неловко, я вошла в ресторан на своих высоченных каблуках. Мне хотелось сказать всем, кто потрясенно уставился на меня, что обычно я одеваюсь совсем по-другому. Можно объявить об этом в микрофон, если парень за роялем не будет против: "Кхе-кхе. Прошу прощения, леди и джентльмены, позвольте мне лишь сообщить вам, что я нормальное человеческое существо и ни в коем случае не считаю, что хорошо выгляжу в этом платье. Спасибо".
Зато Гордон был сражен. Стоило ему увидеть, как я осторожно пробираюсь к нашему столику, и официантка была забыта раз и навсегда.
Наверное, я выглядел а не так ужасно, как мне казалось. Не для Гордона, во всяком случае. Его язык практически вывалился изо рта, как ковровая дорожка, которую раскатывают перед августейшими особами. Будь он персонажем мультфильма, в его глазах зажглись бы символы доллара. Он явно решил, что на этот раз сорвал банк.
Я готова сдаться без боя.
Барби для извращенцев.
Гордон получил на вечер женщину-мечту.
Мама, помоги!
- Аннализа… - Слова стекали с его языка, как сироп с горячей вафли. - …Ты выглядишь абсолютно сногсшибательно! - Он пулей взвился со своего места и прижал мою руку к губам.
Мне нравится такое приветствие, но только правильно исполненное. Оно может быть интимным. нежным и очень чувственным. А может быть ужасно липким, как тот поцелуй, что запечатлел на моей перчатке мокрогубый. похотливый Гордон.
Мало того, я обратила внимание, что на его загорелой руке остался белый след от обручального кольца, предусмотрительно снятого.
Он сопроводил меня к месту, усадил и уставился мне в вырез платья, придвигая стул.
- Я так рад. что ты позвонила. Я знал, что так и будет.
Самодовольный ублюдок!
Я подавила желание проткнуть этот мыльный пузырь парой замечаний на тему его привлекательности (помои недельной давности в жаркую погоду) и его места в этом мире вообще и среди мужчин в частности.
Представление продолжалось. Щелкнув пальцами. он подозвал официантку и сделал заказ для нас обоих, даже не спросив о моих предпочтениях.
Плевать он хотел на всех вегетарианцев, вместе взятых. Тяжелый человек. Я подумала, что труднее всего будет переварить его. Заносчивый хам.
- Думаю, мы закажем бутылку шампанского, ты не против, Аннализа?
Как будто его волнует мое мнение. Я вспомнила, что должна флиртовать с ним, и сменила кислую мину на жеманную улыбку.
- Это будет чудесно. - Мне удалось глупо хихикнуть, и официантка бросила на меня злобный взгляд. Ах, я та-а-ак унижена.
Люси и Ники наказали мне держаться подальше от алкоголя и сохранять трезвость рассудка, но это сложно, если бокал наполняют после каждого глотка.
Наверное, он решил меня напоить. Если бы он знал, что я в любом случае железно пойду с ним домой, он бы так не старался.
Когда принесли закуски, он сказал, что сам почистит креветки, и стал класть их мне в рот, так что меня чуть не вырвало. Он, наверное, надеялся, что я возьму в рот его масляные пальцы и оближу их. Фу! Вместо этого я брала пишу брезгливо, как персидская кошка, и внимательно следила за тем, чтобы случайно не коснуться губами его рук.
Когда прибыли заказанные стейки, я уже ждала, что он разрежет мой на множество малюсеньких кусочков.
К мясу он заказал еще бутылку мерло и большую часть вылил мне в бокал. Слава богу, он не заметил, что я регулярно опрокидываю содержимое своего бокала в большой глиняный горшок с тропическим растением, который, на мое счастье, оказался в пределах досягаемости.
Я хотела бы напиться. Это помогло бы мне пережить вечер с Гордоном. Тот продолжал накачивать меня алкоголем и то и дело просил передать соль, заметив, что, когда я наклоняюсь вперед, в вырезе платья чуть-чуть виднеется грудь.
Я бы с удовольствием вышибла ему мозги. Вместо этого мне приходилось сидеть и мило улыбаться, словно я в восторге от его жалких ухаживаний и жадных взглядов.
Грязный мерзавец! Я надеялась, что вся эта дополнительная соль прикончит его на месте.
Когда он заказал один десерт и две ложки, я поняла, что попала в беду.
Я твердо заявила, что больше есть не хочу, и сидела, нервно прихлебывая кофе, пока он жрал мороженое, поминутно облизывая ложку и бросая на меня недвусмысленные взгляды поверх тарелки.
Принесли счет, он вытащил из кармана рулон банкнот и демонстративно отделил очень много двадцаток. Его мачизм хоть в чем-то сыграл мне на руку - он не ждал, что мы заплатим за ужин поровну, и это было хорошо, потому что, судя по всему, сумма, указанная в счете, на месяц обеспечила бы нас с Ники шоколадками и дешевым красным.
Гордон энергично засунул меня в ожидавшее такси, я не протестовала. Он сиял улыбкой, как Чеширский кот. должно быть ошарашенный легкостью. с которой смог одержать очередную победу.
В машине был один неприятный момент, когда Гордон попытался меня поцеловать, но мне удалось увернуться, и его губы только чиркнули по моей сережке.
К его разочарованию, я вдруг превратилась из горячей штучки в святую невинность, забилась в самый угол и благодаря этому смогла оборонять свои бастионы всю дорогу до дома.
- Вот мы и приехали. Дом, милый дом… Не подозревая, что совсем недавно я была здесь и вместе с Люси рылась в ее вещах, он торжественно распахнул передо мной дверь в квартиру. Он явно рассчитывал, что я буду поражена. Я и была поражена, но в прошлый раз. В огромной квартире было великое множество чудесных экзотических вещей, собранных Люси за время работы в Гонконге, до того, как она осела в Лондоне с Гнусным Гордоном.
Я проскользнула у него под рукой, увернулась от липких губ и принялась ходить, покачивая бедрами, по толстенному ковру песочного цвета.
- Красивая, - проворковала я и погладила каменную скульптуру лошади.
- Не такая красивая, как ты, - Гордон булькнул горлом и направился ко мне.
Кто-нибудь, дайте мне бумажный пакет!
- Хочешь кофе, а может, чего-нибудь покрепче? Он стоял совсем близко, я чувствовала его пропахшее виски дыхание на своей шее, огромные ладони гладили мне бедра.
Я быстро подошла к раздвижным дверям на балкон и притворилась, что наслаждаюсь видом.
Нет ни малейшего шанса, что я смогу пережить этот момент "давай притворимся, что пьем кофе, а на самом деле устроим предкоитальные игрища на диване".
Гордон воспользовался моментом, чтобы включить романтическую музыку.
"Вот дерьмо! Что я здесь делаю?" - подумала я, когда из динамиков заныл Нейл Даймонд. Сейчас я была бы рада оказаться наедине с Найджел ом. В крайнем случае треснула бы его бутылкой по башке, и дело с концом, по крайней мере, не пришлось бы изображать, что он мне нравится.
Я подумала, что есть только один способ избежать поцелуев Гордона.
Я повернулась к нему и призывно, откровенно улыбнулась.
- А здесь у тебя спальня? - замурлыкала я и направилась к двери, которая, как мне было хорошо известно, вела в хозяйскую опочивальню.
Он, наверное, подумал, что я самая быстро- снимаемая девица в Вест-Энде. Не успел он меня поцеловать, а я уже прыгаю под одеяло.
Интересно, смогу я оказаться в постели полностью одетой? Вопрос в том, как заставить раздеться Гордона, ничего не снимая с себя.
Я решила проблему, добравшись до спальни раньше него.
Когда он появился на пороге, я уже возлежала на кровати в силе Мей Уэст и только проворковала:
- Покажи мне стриптиз, мой мальчик.
На мое счастье, он колебался лишь мгновение, а потом радостно осклабился и принялся торопливо срывать с себя одежду.
- Нет, стой там, чтобы я могла тебя видеть. - Я отправила его в другой конец комнаты, подальше от кровати.
- И делай это ме-е-едленно, - прохрипела я, надеясь, что он спишет это на душащую меня страсть.
Видимо, я случайно обнаружила его любимую фантазию. Гордон сразу замедлился и принялся выделывать коленца под музыку. На его лице ясно читалось, что он наслаждается каждым моментом. Покачивая бедрами, он снял рубашку, открыв взглядам чрезвычайно волосатую грудь, и, покрутив над головой, швырнул на стул в углу.
Я не знала, куда девать глаза, когда он взялся за брюки. Сначала вслед за рубашкой полетел ремень. Покачиваясь в такт музыке, он спустил брюки на угловатые бедра, они медленно скользили все ниже, наконец упали на пол, и вот он стоит передо мной в одних бледно-голубых плавках.
- Нет! - закричала я, когда он собрался сорвать и их.
Он остановился и вопросительно посмотрел на меня, видимо ожидая очередного захватывающего превращения девственницы обратно в развратную девицу.
- Мне они нравятся, - выдохнула я, - такие сексуальные.
Гордон недоверчиво смотрел на меня.