– Возможно.
Она уперлась рукой в бедро.
– Мои стоны показались тебе недостаточно натуральными? Или, может, вздохи?
– Вздохи и стоны были настоящими. – Он колебался. – Я не уверен только в крике в самом конце.
Крик был самым что ни на есть реальным. Она не отвела взгляда.
– Я раздавлена тем, что ты сомневаешься в моей страсти.
Хантер пристально посмотрел ей в глаза. Когда он вновь заговорил, в его голосе было подозрение и разочарование.
– Я не сомневаюсь в твоей страсти к работе.
Шокированная этой инсинуацией, Карли почти слышала, как слова со скрипом деформируются и проседают под собственным весом.
– Прежде чем мы продолжим этот разговор, я думаю, не помешает небольшая пауза. Я принесу нам еще шампанского, – сказал он, взяв ее пустой бокал.
Карли проводила его глазами и тяжело выдохнула, сама не зная, что все это время задерживала дыхание. Но, не успев расслабиться, она услышала другой мужской голос у себя за спиной:
– Привет, котенок.
Когда она услышала свое детское прозвище, сердце ее оборвалось. Она на мгновение закрыла глаза, готовясь встретиться лицом к лицу с человеком, который сомневался в ней больше других.
Пока Карли собиралась с духом, чтобы повернуться к отцу, ей казалось, что ее желудок стянуло в тугой узел. Она боялась приговора, который отец вынесет ее карьере, решениям – и ее ошибке. Она привыкла к его неодобрительному тону в каждом комментарии. Не важно, как сильно она старалась, ее усилия никогда не были достаточно хороши. Но сейчас она взрослая. Она не нуждается в его похвалах. И уж точно не будет умолять его об одобрении.
Ее подростковые годы – с капризами, переменами настроения, страданиями, недопониманием – были тяжелыми, и она постоянно конфликтовала с отцом. К сожалению, в последнее время тот мятежный подросток все чаще проявлялся в ней, особенно в присутствии отца. Она не нравилась сама себе, когда тот был рядом, – именно по этой причине она избегала его в течение последних шести месяцев.
Развернувшись на каблуках, она заставила себя широко улыбнуться.
– Привет, папа.
С заметно поседевшими волосами, он все равно оставался эффектным мужчиной. Высокий. Подтянутый. Импозантный. С резкими чертами лица, впечатляющими бровями и тяжелым взглядом.
– Я думал, ты не придешь, – сказал он.
Карли поборола разочарование от такого негостеприимного приветствия. Так было всегда. Ей действительно следует перестать надеяться на большее.
– Это единственная причина, почему я была включена в список гостей? – спросила она.
Мышцы вокруг его глаз чуть напряглись.
– Если бы не хотел видеть тебя здесь, я бы не прислал приглашение.
– Ну, просто выглядело бы не очень, – она старалась говорить непосредственно, – если бы ты пригласил всех, кто работал на ток-шоу, кроме собственной дочери.
Он насторожился и нахмурился, посмотрев на ее слишком короткое платье. Ладно, с длиной она переборщила. Но ей больше не нужны доказательства его неодобрения. Конечно, отец почувствовал, что ее саркастический комментарий был вполне уместен.
– Сегодня ты превзошла даже саму себя, – сказал он. – Кто этот несчастный на сей раз?
Внутри у Карли все сжалось еще сильнее.
– Я без кавалера. – Она склонила голову. – Ты разочарован?
Губы отца презрительно вытянулись.
– Не могу сказать, что горю желанием познакомиться с очередным бездельником.
– Бездельником?
– Взгляни правде в глаза, Карли, – сказал он, осматривая зал, прежде чем перевести взгляд обратно на нее. – Ты должна более обдуманно подходить к выбору мужчин, прежде чем заводить с ними интрижки, или как вы, молодежь, это там сейчас называете.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Карли расправила плечи и ответила ровным тоном:
– Все парни, с которыми я встречалась, были порядочными людьми.
– Им всем не хватало амбиций.
– Я не выбираю бойфрендов, руководствуясь их амбициями в профессиональной сфере или размером банковского счета. – На самом деле эти качества отпугивали ее, и она с криками убегала в противоположном направлении. Хантер Филипс был единственным исключением.
В глазах отца читалось недовольство, и сердце Карли заныло.
– Котенок, ты слишком низко устанавливаешь планку.
– Может быть, это ты устанавливаешь ее слишком высоко? – возразила она.
В воздухе повисла напряженная пауза. Они смотрели друг на друга с опаской, и Карли снова задавалась вопросом, зачем она вообще пришла сюда.
Когда ее отец продолжил, в его тоне сквозило растерянное недоумение.
– Хуже всего то, что ты не испытываешь особых чувств к своим бойфрендам, как мне кажется. Ты просто перебираешь их, а потом удивляешься, почему в конце они так плохо с тобой обходятся.
– Вечеринка посвящена этой теме? – немного раздраженно спросила Карли. – Это предлог, чтобы вызвать меня сюда и допросить о любовной жизни?
– Печально, если я должен устраивать вечеринку, чтобы увидеться со своей собственной дочерью. – Он тяжело вздохнул. И Карли снова почувствовала себя ужасно. – Но что касается твоей личной жизни, – продолжал он, – ты уже взрослая. Твои партнеры меня не касаются.
– Это никогда не мешало тебе выражать свое мнение по этому поводу.
– Меня больше беспокоит твой профессиональный выбор.
Унижение и стыд захлестнули ее обжигающей волной.
– Давай, папа. Это же я. Говори без прикрас. – Карли подошла ближе. – Ты переживаешь, что я снова дам маху? Повторю прошлые ошибки? – Отец нахмурился, но ничего не сказал. Но Карли поняла все без слов. – Правда, есть и хорошие новости. Если я облажаюсь во второй раз, по крайней мере, это будет не твоя газета. Так что тебе не стоит беспокоиться о своей драгоценной репутации.
Карли была уволена по ее собственной вине, а не по желанию отца. Но ее все еще терзали сомнения о его роли в том ее разгроме.
Она посмотрела на отца и на этот раз не смогла сдержаться:
– Прошло три года, но я все еще не могу понять, приложил ли ты руку к моему увольнению или нет.
Лицо ее отца покраснело, и он подошел ближе.
– Черт побери, Карли, – сказал он. Время нежных прозвищ закончилось. – Твой шеф принял это решение. Неужели ты была настолько наивна, чтобы полагать, что все пройдет без последствий? – Он прищурился в недоумении, как будто все еще не мог понять, как она могла быть такой глупой. – Чтобы поверить, что Томас Уивер не использует тебя?
– Он меня не использовал. Мы начали встречаться лишь три месяца спустя после публикации моей статьи. – Она подняла подбородок, борясь с эмоциями. – Но я действительно не ожидала, что люди, которые меня любят, разбегутся в трудный момент. Но когда дело приняло крутой оборот, он повернулся ко мне спиной, чтобы спасти себя. Как и ты.
– Чего ты от меня ожидала, Карли? – спросил он. – Что я буду оправдывать безрассудство дочери и ее неумение разбираться в людях? Что выкажу предпочтение своей собственной плоти и крови? Я управляю огромным судном, и бизнес должен стоять на первом месте. – Его гнев сменился разочарованием, что было хуже всего. – Я не понимаю, как ты могла допустить такую глупую ошибку новичка.
Она сглотнула комок в горле.
– У меня есть сердце, папа.
– Веришь ты этому или нет, но у меня тоже.
– Но я не могу отключить его, как ты.
– Как я уже сказал… – отец нахмурился, – я не мог вмешаться и помочь тебе.
Наворачивающиеся слезы обжигали глаза, и Карли крепче сжала свой клатч.
– Неужели ты не понимаешь, папочка? – Слово вырвалось у нее прежде, чем она осознала, что говорит. – Я не хотела, чтобы ты заступался за меня, – сказала она. Карли всегда хотела услышать от отца, что он верит в нее. И вот спустя три года она все еще ждала этих слов, и все еще напрасно. – Ты ведь абсолютно не веришь в меня? Я бы никогда не попросила тебя о таком одолжении. – Она с трудом справлялась с болью. – Но ты даже не доверял мне настолько, чтобы позволить отклонить твое предложение о помощи.
Закипая от гнева, отец кивнул в сторону Хантера, подошедшего с шампанским к Карли:
– Очевидно, что ты слишком умен, чтобы пасть жертвой чар моей дочери.
Сердце Карли забилось в конвульсиях, и она не знала, что было невыносимее – боль или стыд. Она попыталась ответить, но не смогла выдавить ни слова. Хантер плавно подошел ближе к ней – молчаливое обещание защиты.
Его холодный, стальной взгляд сосредоточился на ее отце.
– Осторожно.
Но на этот раз Хантер не мог ее спасти. Карли из последних сил боролась с желанием плакать, кричать, высказать все своему отцу. Если она сейчас не уйдет, то поставит себя в глупое положение. Бросив последний взгляд на разъяренное лицо отца, она развернулась на каблуках и направилась прочь из гостиной.
Глава 8
Когда Уильям Вулф отошел, Хантер посмотрел вслед Карли, удалявшейся по коридору, и поборол желание последовать за ней. Несмотря на опасность, которую представляла собой Карли Вулф, он пришел сюда сегодня, потому что никак не мог отказать себе в удовольствии провести вечер в ее компании.
Вспоминая, как они занимались с ней любовью, Хантер признался себе, что еще ни разу не испытывал такого освобождающего наслаждения от секса. Он снова хотел Карли. Но, ощутив мощный приступ желания, Хантер вспомнил, почему Карли последовала за ним в душевую. Мучимый тревожной мыслью, что она использовала его, Хантер не мог принять решение – ретироваться или рискнуть и забыться с ней еще раз. А когда он сегодня увидел ее сексуальное платье, желание сковало его. Злясь на себя за свою чувствительность, он спровоцировал ее. Оскорбил… как ее отец.
После сцены, которой только что был свидетелем, Хантер стал лучше понимать эту непростую женщину – такую импульсивную и уязвимую. Увлеченную своей работой и в то же время удивительно наивную. И теперь он был убежден, что она абсолютно невиновна в том, в чем ее обвинили три года назад.
Сжимая в руках бокалы с шампанским, он наблюдал, как она завернула в комнату в конце коридора.
По крайней мере, когда ему было плохо, он нашел поддержку у родителей. И Букер был рядом. Но Карли…
Когда она совершила свою так называемую ошибку, два самых важных человека в жизни отвернулись от нее. Эта мысль обожгла его с неожиданной силой.
Приняв решение, он вышел из зала и направился к двери в конце длинного коридора. С раскрасневшимися щеками, Карли ходила взад и вперед по явно мужскому кабинету, отмеряя своими потрясающе длинными ногами расстояние от стены до стены. Немного поколебавшись, Хантер произнес:
– Не хочешь объяснить мне, что сейчас произошло?
Не останавливаясь и не скрывая своей ярости, Карли ответила:
– Я хочу, чтобы ты ушел.
Он привык к ее очаровательной и вызывающей улыбке, саркастическим замечаниям и флирту, но еще никогда не видел такой откровенно взбешенной. Даже когда он оскорбил ее.
Держа шампанское в руке, он медленно вошел в комнату.
– Я думаю, тебе нужно поговорить об этом.
– Нет, – отрезала она, готовая взорваться или разрыдаться.
Он поставил бокалы на стол из массива орехового дерева.
– Поплачь, тебе станет легче.
– Нет. – Она швырнула сумочку на кожаное кресло. – Я пообещала себе больше не плакать из-за этого. Тем более здесь.
Его сердце сжалось, но он проигнорировал это.
– Почему не здесь?
Карли дошла до дальней стены, развернулась и направилась обратно, в его сторону.
– Сразу после истории с Уивером, когда меня уволили, я пришла домой, ища поддержки. – Не останавливаясь, она указала в направлении стола. – Он усадил меня в этом кабинете и прочел лекцию о долге репортера и о том, что главная цель газеты… это зарабатывание денег. Он распинался о важности чистой прибыли. – Ее глаза подозрительно блестели, но слез не было. – Ему было просто наплевать на мои чувства.
Она прошла мимо Хантера, оставив за собой легкий шлейф духов.
– Что бы я ни делала, его все не устраивает, все недостаточно хорошо для него. Я избегала его полгода. – Она сжала кулаки. – Полгода. А он острит по поводу моей личной жизни спустя две минуты после встречи.
Хантер смотрел, как она продолжала ходить по комнате.
– Твои отношения с отцом всегда были непростыми?
– Нет, – ответила она. – Тогда все было бы легче, в каком-то смысле. Я могла бы просто уйти. Вместо этого я вернулась в Майами. – Ее губы сжались в тонкую линию. – И, как идиотка, торчу здесь, вспоминая, как все было раньше, когда я была моложе…
Такая безвыходность была ему очень хорошо знакома. В последнее время он много размышлял о своем прошлом. Хантер тяжело выдохнул.
– Трудно вырезать хорошие воспоминания, чтобы освободиться от плохих.
Она остановилась посередине комнаты, и их взгляды встретились.
– Точно.
Они изучали друг друга пару секунд. Несколько ударов сердца – и Хантер почувствовал влечение, как тогда в раздевалке.
Но теперь это было гораздо больше, чем просто сексуальное желание. Испытывая неловкость, он скрестил руки на груди.
– Когда у вас начались проблемы?
Тень пробежала по лицу Карли, и она выглядела немного потерянной, стоя посередине комнаты.
– Моя мама умерла, когда я была ребенком, и, кроме отца, у меня больше никого нет. Он моя семья. Отношения ухудшились, когда я превратилась в подростка, – сказала она, проведя пальцами по волосам. – С тех пор он только и делал, что осуждал каждое мое решение, абсолютно все, вплоть до одежды, которую я носила. И довольно скоро я просто сдалась. – Ее губы скривились, и она одернула шелковый подол на бедрах. – Я надела это платье, потому что знала: это взбесит моего отца. – Усмехнувшись, она покачала головой и уставилась в окно. – Даже не знаю, почему я продолжаю делать все ему назло, – пробормотала она себе под нос, как будто разговаривая сама с собой.
Хантер знал это.
– Нанеси удар, прежде чем окажешься в нокауте. Это привычка защищаться. – Он и сам так делал.
Карли удивленно посмотрела на него.
– Да, – сказала она. – Он любил наносить неожиданные быстрые удары. Как-то раз он обвинил меня в том, что я отношусь к парням как к барахлу на распродаже. – Хантер вопросительно поднял бровь, и она пояснила: – Примеряю, восхищаюсь покупкой пару месяцев, а затем откладываю в шкаф на самую дальнюю полку.
Хантер оперся плечом о деревянную настенную панель.
– Что, у тебя было так много мужчин?
– Больше чем несколько. Но не слишком много. – Она взглянула на него. – Ты осуждаешь меня?
– Нет, – честно ответил он. – Это не мое дело. Почему все эти отношения заканчивались?
– Наверное, по моей вине. – Карли пожала плечами и грустно улыбнулась ему. – Я начинаю скучать, и парни это чувствуют.
Хантер оттолкнулся от стены и приблизился к Карли.
– И что дает тебе такая текучесть кадров?
Она рассмеялась, словно это был абсурдный вопрос. Но когда Хантер не поддержал ее, Карли, казалось, задумалась.
– В основном, только много некрасивых расставаний. – Она подняла голову. – Знаешь, в городе есть служба по доставке музыкальных телеграмм, которая специализируется на сообщениях по такому случаю? Я, наверное, единственный получатель в Майами, чей адрес они знают наизусть. – Она подавила улыбку и сухо продолжила: – Так что единственное, что обеспечивает мне текучесть кадров, – это шутки в офисе на мой счет.
– И возможно, это еще один способ позлить отца?
– Нет, – тут же возразила Карли с хмурой гримасой, но затем выражение ее лица смягчилось. – Может быть. – Она прикусила нижнюю губу в сомнении. – Я не знаю, – медленно сказала она, как будто размышляя над такой возможностью.
Хантер подошел ближе, глядя ей в лицо:
– Или ты просто не хочешь, чтобы тебя снова использовали. Как сенатор.
– Томас не использовал меня. – Ее тон был непреклонен.
Хантер изучал ее некоторое время, пытаясь понять, кого она хотела убедить. Его… или саму себя.
– Ты уверена? – Он помолчал, чтобы завладеть ее вниманием. – В это трудно поверить, учитывая, что он избавился от тебя, как только ты из ценного средства достижения цели превратилась в помеху.
– К тому времени моя статья уже вышла. Как это я была средством?
– С телекомпанией твоего отца в кармане выиграть выборы было бы намного проще.
Пораженная до глубины души, Карли закрыла глаза, и Хантеру захотелось ударить себя за свою глупость.
– Боже. – Она сделала паузу, а затем глубоко вздохнула. – Я не знаю, чему верить. – Болезненная незащищенность в ее взгляде убивала Хантера. – Я знаю только, что…
– Я знаю только, – прервал он ее, – что хочу тебя снова. Потому что с тобой я чувствую себя так, как ни с кем и никогда.
Изучая ее лицо в поисках истинных мотивов, он понял, что секс с ним в доме отца выглядит в ее глазах идеальной местью.
Хантер испытывал беспокойное желание двигаться, но вместо этого он сказал:
– Я должен уйти.
– Пожалуйста, останься.
Его тело было готово ко всему, что бы она ни планировала, несмотря на то что мозг подсказывал: это плохая идея.
– Нечестно просить меня об этом в таком платье, – сдавленно прохрипел он. – Я даже думаю, что это незаконно.
Карли склонила голову:
– Тогда арестуй меня.
– Наверное, следует, – пробормотал Хантер. Он выдержал ее взгляд, вызывающий и взволнованный. Неужели для Карли он – просто еще один способ отомстить своему отцу? Или эффективный метод побороть неуверенность в себе?
На мгновение Хантер подумал, что она хочет от него чего-то большего.
А что, если это действительно так?
Борясь с внутренними сомнениями, он пробормотал свою следующую мысль вслух:
– Какие еще виды оружия ты прячешь в своих невидимых рукавах?
Она моргнула несколько раз и после короткого раздумья подняла руки, заложив их за голову и изображая капитуляцию. Как будто подчиняясь Хантеру и уступая ему всю власть.
– Ты можешь обыскать меня, если хочешь, – предложила она.
Их взгляды встретились, и Хантер знал, что она хочет, чтобы он сделал выбор.
Собравшись с духом, Карли ждала, ненавидя этого мужчину за то, что он разрушал ее обычную уверенность в себе. Он был сексуальный, интригующий и опасный, даже когда вставал на ее защиту. И всегда без колебаний приходил ей на помощь, когда это было важнее всего. Она еще никогда так не западала ни на одного мужчину, и поэтому сейчас ей было немного не по себе…