***
Питер сидел в зоне ожидания неподалеку от операционной и дул на свой горячий кофе. Я на секунду замерла, чтобы разглядеть его, пока он меня не заметил, и задумалась, что я сделала, чтобы заслужить такое доброе отношение.
Мысленно я всегда отказывала Питеру в том, чего он больше всего хотел - моей полной и беззаветной преданности. Даже свою девственность я без колебаний подарила Мэтту после всего лишь недели, проведенной вместе, и я задумалась, догадывается ли об этом Питер. Мог ли он почувствовать это или прочесть в моих глазах?
В ту же секунду он посмотрел на меня и улыбнулся, и все мои страхи исчезли. Нет, он не знал, как далеко мы с Мэттом зашли. Совершенно не знал.
- Как дела? - спросил он, когда я села рядом.
- Так, как и ожидалось. - Я посмотрела на часы и отсчитала шесть часов. - Но, думаю, что ночь будет долгой.
Я удивилась, когда он коснулся моей руки.
- Да, но ты переживешь её, Кора. С ним все будет хорошо, увидишь.
Я надеялась, что так оно и будет. Отчаянно надеялась.
Глава 47
Питер, Гордон и я долгое время сидели молча. Питер читал газету, а я безуспешно пыталась листать журнал, но в конце концов отложила его, потому что не могла сосредоточиться на картинках и словах. Я могла только смотреть на стену и бороться со своими страхами или вспоминать особенные минуты, проведенные вместе с Мэттом.
Я думала, какие же у него синие глаза, и как я терялась в них даже будучи малышкой. Я помню, как в первый раз поцеловала его на яхте Гордона, и как наяву услышала его голос. "Я хочу жениться на тебе, Кора. Надеюсь, ты скажешь "да"".
Спустя какое-то время я встала, чтобы размять ноги, и описала круг по комнате, прошлась по коридору, стараясь не наступать на стыки плиток пола. Знаю, ребячество, но мне нужно было отвлечься.
В этом крыле больницы было тихо, и я чувствовала себя безмерно одинокой. Мне хотелось, чтобы Мэтт распахнул двери в конце коридора, подошёл ко мне с улыбкой и сказал, что операция закончилась и теперь всё будет хорошо.
Я прислонилась к стене и посмотрела себе под ноги.
- С тобой всё хорошо? Может, что-то принести?
Я подняла глаза и поняла, что передо мной стоит Питер.
- Нет, спасибо. Всё нормально.
Из динамика раздался голос:
- Прошу внимания. Часы посещений окончены. Посетители могут вернуться завтра в десять утра.
- Не думаю, что к нам это относится, - заметил Питер, прислоняясь плечом к стене. - Нам и здесь хорошо.
Я кивнула.
Ещё одна минута прошла в молчании. Я откинула голову назад и уставилась в потолок, а Питер устало потёр шею.
- Знаешь, - сказал он, - я всегда знал, что между вами есть что-то, чего я никак не мог понять.
Я перевела взгляд на него:
- Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами:
- Когда мы были детьми, вы как-то по-особенному смотрели друг на друга. На меня ты никогда так не смотрела, - он запнулся. - Иногда я видел, как вы вдвоем сидите на пляже, и не осмеливался помешать вам. Я понимал, что не могу вторгаться в ваш разговор, о чем бы вы не беседовали. Иногда я ревновал и злился, а порой…
Он снова замолчал, и я повернулась к нему лицом:
- Порой ты - что?
- Восхищался. Мне хотелось знать, как это - быть с тобой вот так. Мне хотелось стать ближе к тебе, таким как он, но я не знал как. Я радовался, когда он уехал, потому что знал, что пока он рядом, ты всегда будешь с ним, а не со мной.
Я проглотила начавший образовываться в горле ком отчаяния.
- Прости, Питер. Я очень ценила тебя, и до сих пор ценю. Я никогда не хотела причинить тебе боль.
Он опустил глаза.
- Знаю. Частично это и моя вина. Я всегда знал, что если попытаюсь забрать тебя у него, то в итоге проиграю. Я знал, что ты любишь его. Это было ясно как день. И мне правда жаль, что сейчас это всё происходит.
Я на минуту замолчала, пытаясь переварить сказанное.
- Спасибо, Питер.
Из-за угла появился уборщик, подметающий пол широкого коридора. Несколько секунд я наблюдала за ним, а затем снова обратила внимание на Питера.
- Могу я задать тебе вопрос?
- Конечно.
- О чем вы с Мэттом говорили, когда сегодня остались одни?
Питер набрал в легкие воздуха:
- Ну… Сначала он извинился за то, как поступил с нами в школе, когда переметнулся к другим ребятам.
- Когда он в первый раз приехал в Уэллсли, то сказал мне то же самое.
И я знала, что ему потребуется сказать это и Питеру.
- Потом он сказал, что ему жаль быть причиной, по которой ты со мной порвала, и ни он, ни в особенности ты не хотели причинить мне боль. Потом он сказал, что… - Питер заколебался. - Что собирается жениться на тебе.
Я оттолкнулась от стены и удивленно посмотрела на него:
- Он тебе это сказал?
- Да, и я захотел ему врезать. Если бы он не лежал под капельницей, то так бы я и сделал.
Я выдавила из себя улыбку, когда Питер склонил голову и виновато передернул плечами.
Он откашлялся и продолжил.
- Я понял, что именно это он и хотел мне сказать, когда попросил тебя выйти. Я ему сказал, что не удивлен, потому что всегда знал: ты любишь его больше, чем меня.
- Питер… - Я коснулась его плеча, но он поднял руку, показывая, что не хочет моей жалости.
- Я сказал Мэтту, что он должен хорошо к тебе относиться, и если он когда-нибудь причинит тебе боль, то пожалеет об этом. И он согласился.
- Питер… - снова сказала я.
- Нет, Кора. Не надо. Правда. Я хочу, чтобы ты была счастлива. И всё.
Я обняла его.
- Я тоже хочу, чтобы ты был счастлив. И знаю, что так и будет. Просто я не думаю, что я - та единственная.
- Это неправда, - прошептал он мне на ухо. - Я могу не быть твоим единственным, но ты всегда была единственной для меня и навсегда ею останешься.
Я закрыла глаза, чтобы сдержать слезы, и поцеловала его в щеку.
- Значит, только об этом вы говорили? - спросила я, когда мы направились обратно в зал ожидания.
- Нет, - ответил Питер. - Было кое-что ещё.
Я остановилась и взяла его за руку.
- Расскажи мне.
Он снова уставился в пол.
- Мэтт сказал, что если с ним что-то случится, если он не перенесет операцию, то он хочет, чтобы я позаботился о тебе. И вот я здесь. - Он посмотрел мне в глаза. - Я здесь, с тобой, Кора, что бы ни случилось. Но я хочу, чтобы ты знала: я действительно надеюсь, что с Мэттом всё будет в порядке.
Глава 48
Когда двери в операционную наконец открылись, я вся сжалась от страха.
Я быстро встала и следила за каждым шагом хирурга, преодолевающего долгий путь по коридору к нам. Он шел с опущенными глазами, и в тот миг я поняла, что у него нет для нас хороших новостей.
Вся кровь из тела прилила к моей голове. Казалось, я не могла дышать.
- Мне очень жаль, - сказал он. - Мы сделали все, что смогли…
Гордон склонил голову и заплакал, а Питер обнял меня и прошептал:
- Мне так жаль, Кора. Мне так жаль.
Жизнь
Глава 49
Софи
Я сидела за столом напротив матери и полностью понимала, что она тогда чувствовала. Я сама пережила это год назад в нью-йоркской больнице. В тот день произошел мой личный конец света. Та боль превышала любую, какую только может испытать человек.
- Мне жаль, мама. Я ничего об этом не знала. Почему ты не рассказывала мне?
- Потому что я твоя мать, и не могла так говорить о мужчине, который не был твоим отцом.
Я разглядывала маму в вечерних сумерках, и на меня внезапно снизошло чувство покоя.
- Потому что Мэтт и был моим настоящим отцом?
Мама вытащила из коробки салфетку и высморкалась.
- Да.
Мы долго сидели, не говоря ни слова, пока я ждала, что мама справится с вновь ожившим горем.
Я встала, прошла к буфету и осматривала полки, пока не нашла бутылку бренди. Налила нам обеим по рюмке и снова села.
- Значит, ты вышла замуж за папу, когда… - я замялась, - когда умер мой настоящий отец.
Она поднесла хрустальную рюмку к губам, поболтала янтарную жидкость и медленно пригубила.
- После операции, - пояснила она, - Питер постоянно находился рядом со мной. Он не вынуждал меня вернуться к нему, а просто успокаивал, подставлял дружеское плечо. Он знал, как я относилась к Мэтту. Мог не совсем понимать глубину моих чувств, но знал, насколько они искренны. Было нелегко, но после Рождества я вернулась в Уэллсли: намеревалась окончить год и получить диплом. Но когда в январе начались занятия, меня стало тошнить по утрам, и я сразу же поняла, что беременна.
Она сделала ещё один глоток и подняла на меня грустные глаза.
- На дворе были шестидесятые, - напомнила она. - Нравы были не те, что сейчас, и я училась в Уэллсли. Я не знала, что скажут учителя и родители. Я чувствовала себя сломленной и так скучала по Мэтту, что порой мне хотелось свернуться клубочком и умереть, - она помолчала. - В то же время меня переполняла радость, что я ношу его ребенка. Тебя. Ты была всем, что осталось мне от него, и собиралась сделать всё, что в моих силах, чтобы сохранить тебе жизнь.
Я нахмурилась.
- Всё, что в твоих силах… Папа вообще в курсе? Знал ли он, во что ввязывался? Что ты уже носила ребенка Мэтта? Меня?
Мне было тяжело понять это до конца.
- Конечно, знал, - подтвердила она. - Именно он предложил пожениться. Я сначала не хотела. Просто не могла думать о том, что выйду замуж не за Мэтта. В моем сердце он уже был моим мужем, а я - его женой. Я продолжала любить его, но также знала, что не смогу заботиться о тебе самостоятельно. Родители заставили бы меня сохранить всё в тайне и после родов отдать тебя на удочерение, чтобы я смогла закончить колледж. Питер понимал, что я чувствую. Он знал, что я никогда тебя не брошу. Он долго уговаривал, почти умолял меня выйти за него, и обещал, что будет любить тебя как собственную дочь. И он сдержал свое обещание, Софи. Он был хорошим мужем и отцом. Любил тебя, потому что ты была частичкой меня, и, Бог свидетель, он любил меня больше, чем я того заслуживала. Он остался мне лучшим другом, и я не знаю, как бы выжила, не будь его рядом.
Она подняла рюмку и допила бренди.
- Тогда почему ты его оставила? - спросила я, ощутив вспышку гнева в груди. - Он не хотел, чтобы ты уходила. Я слышала, как вы спорили перед твоим отъездом, но ты села на самолет и больше никогда не вернулась. Ты бросила нас. Бросила меня. Как ты могла? После всего, что ты мне только что поведала, как ты смогла уйти от меня? И от папы? Он дал тебе всё!
Она откинулась на спинку стула и кивнула.
- Да, это так. И я рада, что ты теперь понимаешь это, знаешь, каким был и до сих пор остался твой отец. Вы никогда не были близки, и я об этом знала, но ты не знала всей истории. Если твой отец и вел себя по отношению к тебе отстраненно, то лишь потому, что ты служила ему живым напоминанием о том, что для меня он никогда не был тем, кем хотел бы быть. Он всегда знал, что больше всего я люблю Мэтта, а затем - тебя. Когда родилась Джен, он изменился. Она была нашим общим ребенком, и к тому времени мы начали жить полноценной семейной жизнью. - Она наклонилась вперед. - Это часть того, что тебе нужно сегодня здесь понять. В конце концов, время лечит раны. Могут остаться шрамы, но жизнь продолжается. Я любила Джен и твоего отца. И всегда буду любить. Он был моим героем, никогда не позволял мне падать духом, никогда меня не разочаровывал, ни разу, и я всегда буду ему благодарна.
Я сузила глаза:
- Но ты не ответила на мой вопрос. Скорее я ещё больше запуталась. Так почему ты бросила нас?
Она встала:
- Думаю, ты уже знаешь ответ на свой вопрос, Софи. Ты всегда его знала, но была в замешательстве, придя сюда. Не понимала, где ты, и что с тобой происходит.
Зрение затуманилось. Я не могла отчетливо видеть ни её, ни обстановку.
Я услышала скрип лестницы и почувствовала невыносимое желание расплакаться.
- Здесь есть кто-то ещё?
Мама кивнула:
- Да.
Я медленно повернулась и поняла, что смотрю на свою дочь Меган, неподвижно стоящую в дверях. Она встревожено нахмурила брови и заговорила с оттенком злости:
- Мне здесь хорошо, мамочка. Я же тебе говорила. Бабушка хорошо заботится обо мне. А тебе нужно возвращаться. Иди. Иди. - Она направилась ко мне, словно собираясь толкнуть. Она злилась на меня.
Я развернулась лицом к маме:
- Я мертва?
- Пока нет, - ответила она. - Ещё есть время, но ты должна захотеть жить.
***
Внезапно я полетела по узкому темному тоннелю. Стены были расписаны неясными граффити, а скорость и незнакомое место пугали меня.
Неужели это тоннель метро?
Где я?
***
Глаза распахнулись, и я заморгала, увидев яркое голубое безоблачное небо. Стоял чудесный день.
Неужели это рай? Как долго я летела? Мертва ли я сейчас?
Я приложила руку к груди и помассировала больное место. Прошлась пальцами по ребрам, пытаясь определить, где болит, а потом осторожно села.
Оглядываясь вокруг, я поняла, что сижу на кладбище. На надгробии рядом со мной было написано:
Кора Макинтош
Любимая жена и мать.
12 сентября 1948 - 17 ноября 1984
Образы с похорон мамы как вспышки света пронеслись в моей голове, а вместе с ними волнующие кадры авиакатастрофы, которые мы смотрели по телевизору.
Моя мама мертва. Она не принимала решения оставить нас. Я ошибалась, обвиняя её. Она не собиралась умирать.
Я поднялась на колени и провела пальцами по выбитым в камне буквам и цифрам.
"12 сентября 1948 - 17 ноября 1984".
Почему я никогда не думала о ней, не говорила о ней? Почему отодвинула эти воспоминания?
- Прости, мама, - прошептала я, касаясь её имени. А потом мне на плечо легла рука, и я поняла, что нахожусь здесь не одна.
Ошеломленная и обескураженная, я повернулась. Подняла руку, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца.
- Привет, Софи, - поздоровался мужчина. Он был очень красив. - Думаю, ты потерялась. Позволь тебе помочь.
Он взял меня под руки и помог встать.
Глава 50
Стоя у могилы матери, я смотрела в глаза цвета океана в ясный день. В них было нечто знакомое. Меня словно околдовали.
- Кто вы? - спросила я, но откуда-то уже знала ответ на свой вопрос. Этот человек - мой отец.
Он улыбнулся, и я сразу же поняла, почему мама влюбилась в него, и почему им было суждено стать парой. Я осознала это больше, чем любое чувство в собственной жизни, кроме любви к Меган в день её рождения. Та любовь возникла точно так же мгновенно.
- Вы Мэтт, - констатировала я, протягивая ему руку.
Он пожал её.
- А ты - Софи.
Я рассмеялась сквозь слезы радости, гадая, как же такое возможно. На меня словно снизошло благословение.
- Рад встрече, - признался он. - Я долго ждал этого момента.
- Думаю, я тоже. - Я не очень понимала, что следует говорить.
Он был спокоен и невозмутим. И дьявольски красив.
- Я мертва? - спросила я.
- Нет. Ты сейчас в больнице. Твоя грудь болит, потому что они пытаются восстановить ритм твоего сердца.
Я снова потерла грудь основанием ладони и огляделась вокруг.
- Значит, я здесь не по-настоящему?
- Нет, ты тут.
Окончательно запутавшись, я вопросительно взглянула на него:
- Так где же я? В раю?
Он покачал головой.
- Нет. Рай в той стороне. - Он указал на небо. - Ближе к синеве.
Я подняла глаза.
- Вижу…
И я на самом деле видела. Перед глазами в небе плыли волшебные облака, и от этого захватывало дух.
Во мне медленно поднималась ласковая волна понимания, смывающая панику и отчаяние, и я с любовью посмотрела на отца, стоящего в ярком солнечном свете.
- Пройдись со мной, - предложил он, и я пошла за ним.
Внезапно мы оказались на песчаном пляже, с восхищением глядя на прибой и чаек. Солёный бриз охладил мне щеки.
- Меган сказала мне вернуться, - поделилась я, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. - Но я не уверена, что хочу. Быть с ней для меня сейчас ценнее всего. Думаю, что мне лучше остаться здесь с ней и поближе узнать тебя.
- Поверь мне, - с обаятельной улыбкой произнес он, - на это будет ещё много времени. Как твой отец, я обязан тебе сказать, что у тебя остались незаконченные дела. Твоё время ещё не пришло.
- Нет? - Я окинула взглядом морскую гладь, затем отпрыгнула от набежавшей на берег волны, едва не окатившей мои ноги.
Отец остановился и посмотрел мне в глаза.
- Тебе нужно кое-что доделать, Софи. Есть люди, которым все еще нужна твоя любовь.
- Мой папа, - сказала я и ощутила всплеск эмоций. - Питер.
Он кивнул, и мы пошли дальше.
- Есть и другие, - продолжил он. - Не переставай надеяться. Ты даже не знаешь, какое блестящее будущее тебя ждёт.
Я подтолкнула его локтем.
- А ты-то знаешь?
Он усмехнулся.
- Кое-какие возможности мне известны, потому что я наблюдал за твоей жизнью, но осуществить их можешь только ты. Тебе нужно научиться узнавать вдохновение, когда оно приходит. И быть храброй. Не терять веры в хорошее, даже когда жизнь преподносит одни неприятности. Черные и белые полосы всегда чередуются.
Я снова посмотрела на море и обдумала совет отца.
- Ну, после всего, что на меня навалилось: смерть дочери, уход мужа, автокатастрофа и смерть, я теперь не могу представить, что может быть хуже. Определенно, все может стать только лучше.
- Видишь? - с улыбкой откликнулся он. - Если ты сумела пройти через такое, то сможешь пережить что угодно. Ты сильнее, чем думаешь.
Я просунула руку под его локоть.
- Я начинаю тебе верить. История о вас, которую рассказала мне мама… Она такая красивая. Услышав её, я вспомнила, что такое влюбленность и вдохновение.
В одно мгновение мы перенеслись в пространстве и теперь стояли у входа в больницу.
- Почему я не знала, что со мной происходит? - спросила я. - Почему не знала, что мама мертва и всё это происходит не по-настоящему?
- А ты сама как думаешь?
Я поразмыслила.
- Я так злилась на неё все эти годы. Мне было необходимо винить её за то, что она нас бросила, потому что злиться было легче, чем скучать по ней. Но я всегда хотела вновь увидеть её и задать ей вопросы, оставшиеся без ответа - вопросы, которые не давали мне спокойно жить. И я хотела оказаться рядом с Меган.
- И ты пришла сюда, - продолжил он, - но не знала, где ты. Слишком много всего произошло, чтобы ты могла с этим справиться, вот и всё. Твоей вины в этом нет. Смерть… странная.
Я сделала глубокий вдох.