- Спасибо, Рая, садись, - она подвинулась на поваленном бревне, - Надежда, ты не слышишь, что ли? Место дай. Расселась.
Прохорова послушно сдвинулась на край, опираясь на зачехленную федуловскую винтовку. Раиса села рядом.
- Светку жалко, - проговорила тихо, глядя перед собой в снег. - Сразу насмерть, даже и охнуть не успела. У нее мать, пацан в Волоколамске, семь лет. Муж у нее каким-то комсомольским работником был вроде нашего Василькова, - она взглянула на комсорга. - Так он от нее сбежал, еще до войны это случилось. Нашел какую-то новую зазнобу в Москве. А с капитаном с батареи у нее все серьезно сладилось. Был бы у пацана отец. А так ни отца, ни матери, никого теперь. Ты бинтовала? - она кивнула на повязку Василькова. - Неплохо. Молодец.
- Мне Харламыч помог, - ответила Наталья.
- Ну, он на все руки мастер.
Вернулись Косенко и разведчики. Райка вскочила с бревна, но Наталья удержала ее за руку.
- Ну что там, на шоссе, Михаил? - вполголоса спросил его Иванцов.
- Идут, танки, бронемашины. Но просветы есть, перескочить можно, - доложил старший сержант.
- Это хорошо, - кивнул Иванцов, взглянув на майора. - Что, все этот лейб прет?
- Нет, какие-то другие, но их тоже тьма. Много идут.
- А шоссе это куда ведет? - Иванцов взглянул на карту. - Да, к каналу. И что это за населенный пункт тут, рядом? Ду-на-пен-те-ле, - прочел он по слогам. - Мудрено, как все у них, у венгров этих. Дунапентеле, значит.
- Да, оно.
Косенко разгреб руками снег. Докопавшись до чистого, начал есть его пригоршнями.
- Миша, ранили? Ранили? - Раиса бросилась к нему.
Он оттолкнул ее.
- Что ты все липнешь ко мне? - спросил зло. - Иди и сиди с девчонками, не понятно, что ли? Людям на смех. Целый я. Никто меня не ранил.
- Да, ты, Раиса, верно, отойди, не мешайся тут, - поддержал его Иванцов. - Нам все обдумать надо.
Раиса вернулась. Закрыв лицо руками, вдруг разрыдалась.
- Истерику отставить, - зло крикнул Иванцов. - Вот бабы.
- Ну, ты чего, устала? - Наталья встала с бревна, сзади раздался треск. Прохорова, задремав, свалилась на снег.
Солдаты захихикали.
- Не любит он меня, - Раиса склонила голову Наталье на плечо. - Не любит.
- Нашла время думать, любит не любит, - даже не обратив внимания на Прохорову, которая тихо поскуливала сзади, Наталья обняла санинструкторшу, похлопывая по спине. - Как же не любит, везде за собой таскает, следит, глаз не сводит. Но обстановка такая, не до чувств сейчас. Ты сама должна понимать. Да и солдаты смотрят. Стесняется он. Командир разведчиков все-таки, авторитет.
- Вы девицу свою сами поднимите или нам помочь, товарищ лейтенант? - ехидно спросил один из разведчиков, Васька Саблин. - Сейчас я ее, пожалуй…
- Не надо! - взвизгнула Прохорова.
- Отставить, - Наталья обернулась. - Прохорова, хватит ныть, вставай. Только твоих выкрутасов не хватает.
- Я так мозгую, майор, - Иванцов присел рядом с Аксеновым. - По шоссе мелкими группками в больших просветах переходить, чтоб не нарываться. Нарываться-то нам смысла нет. Боя не получится. Вон их сколько, Косенко говорит, задавят, как котят, и толку никакого. А у нас задача - выйти к каналу, занять оборону, там нас поджидают, поди. Людей сохранить надо. А то когда резервы подойдут. Согласен ты?
- Да, разумно, Степан Валерьяныч, - кивнул головой Аксенов.
- Ты что думаешь? - Иванцов взглянул на Косенко.
- Думаю, вы с майором, раненым комсоргом и девчонками первыми пойдете, Харламыч при вас, - ответил тот. - Мы с ребятами переждем, прикроем, если что. А потом уж, если все как по маслу выйдет, за вами.
- Поддерживаю, - Иванцов слегка хлопнул его по плечу. - Так и сделаем. Ты парень опытный, Мишка, я надеюсь на тебя. Пересидим в лесу…
- Пересидим? Ты говоришь, пересидим? - Васильков неожиданно подал голос. - Трусы вы, я вам скажу. Они там по шоссе идут, наших душить у канала, а мы пересидим? Испугались? - хрипел сквозь промокшую от крови марлю.
- А ты, комсорг, что предлагаешь? - мрачно взглянул на него Иванцов. - С тобой, который и так еле ползет, с тремя девицами да еще со стариком шестидесятилетним, - он махнул рукой в сторону Харламыча, - на рожон лезть? Что у нас есть? Гранаты и автоматы по одному на брата. А у них танки, автоматчики, вся дорога запружена. Пустой героизм, зря нос высунем, людей положим, а главное, задачу не выполним. Нас там, на канале Шарвиз, ждут. Там рубеж обороны пустой, людей нет. Вот куда торопиться надо, там и встретим немца, как положено, по правилам. И никакая это не трусость, а разумный подход. Прошло время шашками махать, думать надо. Вот уж эти мне эти агитаторы. Лежи, силы береги. Донесем тебя - и в госпиталь.
- В госпиталь меня, значит? - Васильков вдруг метнулся вперед и схватил капитана за воротник полушубка, притянул к себе. - А себе медальки выписывать, да не посмертно небось а живехоньким. Упустить такой момент! Они же нападения не ждут.
- Если б ты не раненый был, - Иванцов оторвал его руку, - дал бы я тебе в морду как следует, чтоб ерунду не молол. Да по морде ты и так получил, видно, заслуженно, - добавил он зло. - Что ты, что Коробов ваш - Ворошиловы хреновы, вам только при штабе сидеть да рассуждать о войне, войны-то вы не знаете. Прискочите вечно людям мешать. Нашлись тут красные конники. Это как в сорок первом - на лошадях на танки, у нас приказ, мы всех снесем. И сколько народа положили. Я сам в пограничниках службу проходил, от самой границы отступал, все видел. Вашего брата-комиссара бесшабашного насмотрелся вволю. Даешь мировую революцию. Здесь у тебя такие штучки не пройдут. Пока я командир, во всяком случае. Так что сиди и помалкивай. Верно, майор? - он взглянул на Аксенова.
Тот кивнул.
- Верно, Степан Валерьянович, - поддержал он капитана, - боевую задачу выполнять надо, а не геройствовать по-пустому. Есть приказ - будем действовать. Отходить на новые позиции.
- Так, Косенко, иди к своим, - распорядился Иванцов. - Наталья, девчата, ко мне! Харламыч тоже. Распределиться по группам. И тихо, без воплей, слез и ненужных разговоров ползком за мной, к дороге.
13
- Йохан, бригадефюрер, - Крамер быстро сунул ему трубку.
- Пантера-1, слушаю. Я, Отто, - Йохан наклонился к рации, приложив наушник. - Да, заняли село Дунапентеле, - он посмотрел на карту. - Главная переправа большевиков взорвана. Захвачены все основные переправы через канал. Движемся вдоль канала Шарвиз к каналу Елуша, рассчитываем захватить плацдарм на его южном берегу. Очаги сопротивления есть, но я не даю им выстроить сплошную линию обороны. "Гогенштауфен"? - он усмехнулся. - Наступают параллельно. Мы страшно рады их видеть. Мы думали, они уже в Будапеште, поджидают нас, а они еще в хвосте плетутся. Вообще соседи идут медленно. И наш второй танковый, и уж тем более, армейская группа. Если они будут так возиться, я рискую оказаться в западне, так как мы вырвались далеко. Что? До сих пор не могут преодолеть передний край русских? Ты слышал? - прикрыв трубку, Йохан сказал Шлетту, сидевшему на броне рядом. - Армейская группа "Бальк" все еще не может преодолеть передний край большевиков, увязли в обороне. Как тебе это нравится. Что? Помехи, Отто, я не слышу. Нет, еще быстрее не могу. Не потому что ночь. Появились русские самоходки, да, последней модификации. Они успели их подтянуть, пока "Гогенштауфен" купалась в грязи. Их, правда, мало. Но иванам смекалки не занимать, они придумали новую тактику. Бьют вдоль шоссе с вынесением позиций для стрельбы далеко вперед. Как это? Очень просто. Ставят батарею этих самоходок в укрытие, маскируют в лесу или на обратных скатах высот. А на открытой местности откапывают обычные позиции, капониры с бруствером, в расчете, что мы поддадимся на их уловку и будем бить по пустым капонирам. А они выскочат из засады и откроют огонь по нам. Так что надо вести тщательную разведку, чтобы свести на нет все эти хитрости и не потерять технику и людей. Если соседи не продвинутся, надо вводить резервы, Отто, чтобы закрепить успех. Доложи Дитриху. Иначе они захлопнут мне мышеловку, когда очухаются. Сами подпадем в окружение.
14
- Скорее, Прохорова, скорее, - Наталья дернула за рукав нерасторопную снайпершу, и та скатилась в кювет. Едва только успели перескочить дорогу, как из-за поворота выползли штук десять немецких танков. За ними на бронемашинах двигалась пехота.
- Тихо всем, вжаться в снег, не шевелиться, - вполголоса приказал Иванцов. - Как умерли у меня.
Головной танк был уже близко. Рев моторов, лязг гусениц. Наталья вжалась в снег и держала за руку Прохорову, как бы та чего не выкинула со страха. Напротив, с другой стороны шоссе, группа Косенко тоже замерла и молчала. Но оказалось, Прохорова - это еще не самое страшное. Как только первый танк поравнялся с их группой, Васильков вдруг вскочил на одно колено и ударил из автомата.
- За Родину, за Сталина! - закричал он.
- У-у-у-у! - Наталья слышала, как рядом обреченно простонал Иванцов и схватившись за голову, уткнулся лицом в снег. - Идиот!
Стук одинокого автомата был совершенно не слышен за гулом моторов.
Аксенов рванулся вперед и, схватив Василькова за руку, повалил в снег.
- Огня не открывать! - приказал Иванцов через мгновение остальным. - Слава Богу, Косенко молчит, ума хватило. Ты спятил, комсорг? - набросился он на Василькова. - Я что тебе говорил? Теперь молись, чтоб не заметили, всех погубишь. Может, проедут, не будут связываться…
- Нет, останавливаются, - реплика Аксенова повисла в гнетущей тишине над маленьким отрядом. Все понимали, что это означает.
Головной танк остановился. Шедшие сзади машины, крутя башнями, пододвигались к нему. С БТРов спрыгивали пехотинцы.
- Ну, до канала Шарвиз мы не дойдем, - покачал головой Иванцов, - и приказ не выполним. Это ясно. А все из-за тебя, олуха, - он зло взглянул на Василькова. - И Косенко теперь в ловушке оказался, самому выбираться придется. Уходим, Полянкин, девчата, все уходим! Огня не открывать. Нет нас, все.
- А как же Мишка? - всхлипнула Раиса.
- Не хнычь, переждет, пока они успокоятся, потом нагонит нас, - успокоил ее Иванцов. - Он парень опытный, с мозгами, не то, что некоторые, - Иванцов бросил взгляд на комсорга.
- А я не пойду, - вдруг выпрямился тот. - Никуда не пойду! Я в партию заявление подал вчера.
- Ты подал, а девчонки, Харламыч тут при чем? - одернул его Аксенов.
- Я понимаю, почему Наталья бежит из вашего штаба, как черт от ладана, - заметил Иванцов, - дураков тут пруд пруди. Отставить, комсорг, я командир и приказываю отходить. За мной, девчата, только тихо.
- Я не пойду! - Васильков вдруг ринулся вперед и снова открыл стрельбу.
В ответ застрекотали немецкие автоматы.
- Эх, черт, не оставлять же его одного, - спрятавшись за ствол дерева, Харламыч тоже начал стрелять.
- Наталья, Райка, спрячьтесь, спрячьтесь, - Иванцов прижал обеих девушек к земле. - Прохорова, вон в ту канаву, быстро. Отползайте, отползайте в лес. Мы их задержим.
- Ай! - Раиса приподнялась и вдруг упала, схватившись рукой за живот. - Мамочка! Как больно!
Вокруг на снегу растекалась кровь.
- Тащи, тащи ее отсюда, - приказал Иванцов Наталье, - Прохорова, помоги. Вот чего добился, дурак. Мы прикроем.
Сдернув автомат с плеча, Иванцов упал в снег рядом с Аксеновым, стрелявшим из-за поваленной сосны. С противоположной стороны дороги тоже послышались выстрелы.
- Косенко не выдержал, вот черт, - выругался Иванцов. - Ну, сейчас всех положат.
- Давай, давай, Надежда, полегче ты, - Наталья уложила Раису на свою шинель, чтоб удобнее было тянуть. Спрятавшись за сосной, посмотрела вперед. Немцы спускались в кювет, как обычно, цепью, строча из автоматов. С БТРов поверх их голов в обе стороны от дороги строчили пулеметы. Васильков поднялся на колени, отбросил опустошенный магазин, поспешно вставил второй. Перевернувшись, спрятался за дерево и снова прижался щекой к прикладу. Секунд через пять он вскочил, растерянно оглядываясь по сторонам.
- Что это он? - испуганно спросила Прохорова.
- Что, что? Патронов нет, а лезет, - зло ответила Наталья. - Ты рану, рану придерживай Райке, чтоб кровь много не шла, а не сюда смотри, - напомнила она. - Перебинтовать надо, да некогда, отползать еще придется, видно.
- А что он стоит? - не унималась Прохорова. - На него же немцы идут. Вон человек десять сбоку.
- А он их не видит, у него же глаз завязан. Он думал, они его лозунгов испугаются!
- Товарищ лейтенант, что там? - простонала Раиса. - Миша, Миша где?
- Миша там остался, с другой стороны шоссе, - ответила Наталья, склонившись к ней. - Там тоже бой идет. Ты лежи, тебе шевелиться нельзя. Как только оторвемся от них, перевяжу.
- Ой, мамочка! - взвизгнула Прохорова.
Наталья вскинула голову. Васильков взмахнул руками, несколько секунд покачался на месте и навзничь рухнул в истоптанный снег.
- Вот и все. Вот и все геройство, - проговорила Наталья, неотрывно глядя вперед. - И сам готов, и Раису подкосило, и кто еще из мужиков оттуда выйдет, неизвестно. Может, мы вообще втроем останемся, если до нас не доберутся. А немцы как шли к каналу, так и дальше пойдут. Им что? С такой силищей - легкая разминка.
Три автомата заговорили разом. Аксенов, Иванцов и Харламыч одновременно открыли огонь. Несколько эсэсовцев упали рядом с Васильковым. Один, высокий, мощный, бросился вперед и, схватив Харламыча, вытащил его из укрытия. Послышалась очередь, Наталья прижала кулаки к щекам. Еще секунда - и деда не станет. Но Аксенов с размаху ударил немца прикладом по голове, тот пошатнулся, рухнул в снег, снова послышалась очередь. Майор, раскинув руки, упал лицом вниз рядом.
- Сиди здесь! - приказала Наталья Прохоровой.
Схватив автомат, побежала вперед.
- Назад, назад, - кричал Иванцов. Вместе с Харламычем они тащили тело майора, отстреливаясь. За ними быстро двигалось несколько темных фигур в камуфляже. Наталья опустилась на одно колено, дала длинную очередь, несколько немцев упало, но над ней тут же зацокали пули.
- Не раскрывай себя, - кричал Иванцов, - назад! Назад! В лес! Где девчонки? Все в лес!
Он придерживал руку, видно, тоже был ранен. Харламыч заметно хромал, но старался не отставать.
- Все в лес, в лес! - Иванцов на мгновение остановился рядом с Натальей. - Раиса как? Берите ее, за мной, за мной.
- А Косенко?
- Они отходят вдоль дороги. Ничего, сообразят! За них я не волнуюсь. Не в первый раз. Мне, главное, вас вывести.
Как могли быстро они устремились в глубь леса. Наталья и Прохорова несли Раису, Харламыч и Иванцов тяжелораненого Аксенова. От дороги слышались гулкие выстрелы. По деревьям беспорядочно щелкали пули. Минут десять бежали по снегу. Стрельба доносилась все глуше и глуше.
- Отстали, кажется, - переводя дыхание, Иванцов остановился. - Ну, Васильков, устроил нам.
- Себе устроил, - мрачно откликнулась Наталья. - Убили его?
- Всю голову раздробили, - грустно произнес Харламыч. - Молодой, горячий. Что с него возьмешь.
- А вот что! - Иванцов зло показал пальцем на Раису. - И вот, - он показал на Аксенова. - И где Мишка, где разведчики, что с ними? Только что все были вместе, живы, здоровы, шли по плану. А тут на тебе, один дурак нашелся, в герои захотел. И что? Я без солдат остался, с двумя ранеными, с двумя девицами и одним стариком, тоже раненым. Вот и вся комсомольская инициатива. Пропагандисты хреновы.
В лесу было тихо, даже тепло. Теплее, чем на холмах и в низине. Лунный свет скупо сочился между заснеженными ветвями. В просветах темнело высокое, звездное небо.
- Раиса, как ты? - Наталья склонилась над санинструктором. - Ты мне говори, что делать, я повязку наложу, не волнуйся.
- Все кончено, - прошептала девушка, прижавшись лицом к ее груди. - Помру я. Не выжить. И малыш со мной. Ребенка я решила оставить, Мишкиного. Война-то уж к концу идет. Думала, как-нибудь скрою от всех. Даже ему ничего не говорила. А война скоро кончится, с ним и домой. Женится не женится, а память будет. А она, сволочь такая, прямо в живот попала. Прямо в живот, все разворочила, - Раиса залилась слезами.
- Ребенок? - Прохорова чуть не уронила шапку. - А ты чего молчала, Рая?
- Прохорова, рот закрой, - прикрикнула на нее Наталья. - А что слышала, забудь. Если ты кому пикнешь, узнаешь у меня. Посерьезней надо быть, Надежда, не шутки же, - упрекнула она снайпершу. - Не с девчонками на завалинке язык чесать. Говорила тебе уже.
- Да я что, товарищ лейтенант? - Прохорова смутилась.
- Вот и не лезь, куда не просят, - отрезала Наталья, потом снова склонилась к Раисе. - Жалко, конечно, что так, Рая. Главное сейчас - ты, не надо отчаиваться. Сама жива будешь, Мишка вернется, все будет у вас по новой. Ну, постарайся, давай. Трудно нам, женщинам, когда такие мужики на нас прут, при таких танках да пушках, но раньше-то нам легче было, что ли? И в поле бабы, и на заводе бабы, и на войне у нас бабы. Никуда не денешься, такая русская долюшка. Ну, давай, Раиса, не плачь, давай, скоренько. А то мне еще майора перевязывать надо.
- Ты там не торопись, - донесся до нее голос Харламыча. - С Райкой хлопочи, я тут майора перевяжу. А ты, Раиса, - строго прибавил он, - горячку не пори. Мишка в лес, вглубь ушел, выберется к своим, а ты где? Нет тебя? Вот здорово будет. Так что, давай-ка, помогай Наташке, чтоб все путем было.
- Ты сам-то как, Харламыч? - Наталья обернулась. - Задели тебя?
- Да, царапнули малость в ногу, но я перевязался, ничего, терплю.
- Значит, так, товарищи бойцы, - Иванцов надорвал зубами бинт, затянул покалеченную руку. - И оставшиеся товарищи офицеры заодно, - он взглянул на Наталью. - Больше связываться нам с немцем пока ни к чему. Будем пробиваться дальше к каналу Шарвиз. Если все удачно получится, Косенко либо догонит нас, либо параллельно выйдет, там встретимся.
Послышался пронзительный свист, Прохорова рухнула в снег, остальные даже не успели среагировать. Через мгновение шагах в тридцати разорвалась мина.
- Смотри, не унимаются, - покачал головой Иванцов. - Решили, наверное, что тут крупный отряд. Так Васильков напугал их. Оставаться нельзя. Наталья, Раиса, готовы?
- Сейчас заканчиваю, товарищ капитан.
- Ну, давай заканчивай, и пойдем дальше. Нам сниматься надо отсюда, а то пристреляются. Пойдем с осторожностью. Мы теперь тут как букашки у немцев в тылу, - он посмотрел на карту. - Недалеко от этого села, как его, Дунапентеле, в лесу, сторожка лесника. Канал этот самый у нас справа, до него с десяток километров будет. Так что немца много на пути попадется. Оттуда, от канала, доносится стрельба, - он прислушался. - Значит, там фронт. Знать бы, на каком берегу наши, на этом или уже на том, а то еще и вплавь переправляться придется. А с ранеными куда? Лед-то уже некрепкий, людей не выдержит…
Рассуждая вслух, капитан подошел к большому круглому пню, смахнул с него снег, присел. Вдруг снова послышался вой, с треском взорвалась мина прямо рядом с капитаном. Иванцова окутал черный дым. Наталья вскрикнула. Вскочив, подбежала к осевшему на снег командиру.
- Степан Валерьяныч, как ты?
Лицо Иванцова с грязными щетинистыми щеками болезненно скривилось. Шапка упала в снег. Слипшиеся волосы клочьями покрывали мокрый лоб.
- Наталья, - проговорил он, едва шевеля побелевшими губами, - ты за старшего остаешься.