– Привет, – застенчиво пролепетала она, надеясь, без сомнения, что ее бурная хозяйственная деятельность поможет заслужить прощение. Не дождавшись ответа, она огорчилась, но не растерялась: – Можно ставить горячий противень прямо на стол?
Стейси с тревогой посмотрела на гладкую мраморную поверхность.
– Чем ты занимаешься, черт побери?
– Готовлю разные вещи. – Она широко улыбнулась ему, все еще надеясь растопить лед. – Две духовки! – Она произнесла это с восторгом, который большинство знакомых ему женщин приберегли бы для бриллиантового браслета. – Можно готовить одновременно печенье и пиццу.
Опять радость и удивление, достойные последних достижений науки и техники, вроде супернавигатора для машины или гаджета, позволяющего видеть картинку прямо с космической станции.
Теперь, когда Стейси сообщила, что именно она готовит, Кернан явственно различал ароматы по степени соблазнительности: тающий шоколад, пузырящийся сыр, подрумянивающееся тесто.
– Стараешься подкупить меня? – спросил он, чувствуя, как потекли слюнки. – Да поставь ты его к черту, пока не прожгла дыру в рукавице.
– Я хотела убедиться, что поверхность выдержит…
– Да! – крикнул он с неожиданным отчаянием в голосе.
От удивления Стейси со стуком опустила противень на стол.
Шоколадное хрустящее печенье, как и подсказывал его нос.
– У меня была сухая смесь?
– У тебя в кладовке на удивление много чего запасено.
В его кухне побывало множество поваров и агентов по доставке продуктов, но деликатесы, приготовленные профессионалами никогда не пахли так вкусно. Стейси повернулась к духовке и вытащила пиццу, настоящую, а не такую, какая получается из полуфабриката.
– Тебе, наверное, надоело питаться консервами.
Надо срочно дать понять, что ей не удалось поразить его кулинарными чудесами.
– Обычно мне доставляют готовую еду. В Уистлере есть несколько очень хороших ресторанов.
– Но я уже приготовила, если ты голоден. Не хотелось бы сегодня заставлять людей рисковать, выезжая на скользкую дорогу.
Сочувствие курьерам определенно не было проявлением злобного нрава, подсказала ему совесть.
Кернан не представлял, как он проголодался, до тех пор, пока Стейси не поставила на стол пиццу с золотой корочкой и поджаристым, скворчащим сыром. Он с трудом удержался, чтобы не начать рвать куски, как голодный зверь.
– Что ты делала в моей спальне?
– Сняла простыни. Подумала…
– Не надо думать. Держись подальше от моей комнаты.
– Пора менять белье, – упрямо сказала Стейси.
– Уборщица придет, когда я уеду. Я не держу прислуги в доме, потому что не люблю, когда суют нос в мои дела. Это личная территория. Не смей рыться в моих вещах – у тебя и так довольно компромата. Не желаю, чтобы весь мир знал интимные подробности моей жизни.
– Я только сняла простыни!
– И не шарила по полкам в поисках "горяченького"?
– Ради бога, что такого "горяченького" можно найти в твоем белье? – Фраза получилась двусмысленной, и Стейси залилась краской.
– Однажды репортер спросил меня, что я предпочитаю – семейные трусы или плавки.
– Глупый репортер, – заметила Стейси. – Кого интересует нижнее белье такого большого мальчика. – Ее голос звучал придушенно.
– Разве тебе не было бы любопытно узнать такую подробность об известном человеке? – спросил он, наслаждаясь ее смущением, особенно после упоминания "большого мальчика".
– Нет!
– Мне тоже.
От смущения Стейси невероятно озаботилась шоколадным печеньем – начала лопаткой снимать с противня и складывать на тарелку, не замечая, что оно ломается и крошится! Что было делать Кернану – спасать печенье или продолжать наслаждаться ее растерянностью?
Решив объединить два удовольствия, Кернан отобрал у Стейси лопатку.
– Напиши это в своем репортаже.
– Его не будет, – заверила Стейси, стараясь вернуть себе инструмент. – Иначе я не меняла бы тебе простыни, а занималась бы статьей.
Кернан цапнул с тарелки печенюшку.
– Возможно, ты пытаешься ввести меня в заблуждение.
Он был рад, что злость приглушила сияние лица Стейси. Однако, памятуя о своем проступке, девушка прикусила язык и не стала возражать, более того, заговорила нарочито нежным голосом:
– Сегодня ты будешь спать на чистых, хрустящих простынях и думать, что Стейси милая и на нее не стоит жаловаться в полицию. Надо бы простить ее, ведь она так хорошо себя ведет.
Макалистеру было трудно сообразить, кто из них хороший, кто плохой и кто берет верх. Даже если предположить, что в их ситуации интересы тьмы защищал он, роль посланницы света не помешала Стейси солгать. Тем не менее Кернан не мог передать ей полномочия темной стороны, потому что это никак с ней не вязалось.
– Почему я должен думать о тебе, лежа в постели?
Стейси поперхнулась и покраснела. Этого он и добивался. Пусть не думает, что заслужить его прощение так просто.
Кернан верил, что у нее не было злого умысла. Все ее поступки – хлопоты по дому, забота о Максе, готовность встать к плите, лишь бы не гонять ресторанного курьера по обледенелой дороге, – говорили о добром сердце. У Кернана не возникало сомнений, что Стейси готова на любые подвиги ради его прощения.
Но он почему-то не хотел облегчить ее участь. Он не годится в герои наивных мечтаний, которые она наверняка лелеяла в душе. Вряд ли он бы годился до гибели друга, а теперь – тем более.
– Даже если бы в постели я думал о тебе, Стейси Уолкер, это не имело бы никакого отношения к простыням.
Вот. Теперь уж он точно напугал ее, отбил охоту и дальше раздражать его милыми домашними хлопотами.
Кернан наполнил одну тарелку шоколадным печеньем, на другую положил пиццу. У него хватит еды, чтобы избегать ее, пока не приедет сестра. Он уже отказался от поиска новой няни, да и зачем она ему? Кернан поймал себя на том, что получает какое-то извращенное удовольствие от сложившейся ситуации. Ему захотелось подколоть Стейси еще разок.
– Если ты когда-нибудь окажешься в моей постели, ты тоже вряд ли будешь много думать о домоводстве.
Стейси открывала и закрывала рот, как вытащенная из воды рыба. Но вдруг насмешливо прищурилась.
– Ты совершенно прав, – сказала она сладеньким голосом. – Я буду думать о туалетной бумаге у тебя в ушах.
Кернан хотел было сказать, что это не туалетная бумага, но удержался и даже не вытащил затычки из ушей. Он не собирался доставлять ей такое удовольствие!
Глава 12
Готовый благополучно удрать от Стейси, Кернан замешкался, услышав шум машины, ползущей вверх по дороге к дому. Не сворачивая в спальню, он выглянул в окно прихожей и увидел, как из-за поворота появилось такси. По-прежнему валил снег, машину занесло в том самом месте, где недавно буксовала Стейси. Водитель вывернул руль и чуть не врезался в ее автомобиль, припаркованный теперь у крыльца.
– Ты ждешь кого-нибудь?! – крикнул он.
– Да, – ответила Стейси. – Своего прежнего бойфренда. Давно гадаю, когда же до него дойдет, какую страшную ошибку он совершил. Сейчас бросится передо мной на колени и будет просить вернуться к нему.
Увидев, что из такси выбирается его сестра, Кернан счел безопасным вернуться в кухню. Раз Адель приехала, Стейси должна будет покинуть его дом. Он испытал двойственное чувство облегчения и разочарования: ему вдруг захотелось защитить самозванку.
Несмотря на небрежный тон, он понял, что безудержное воображение Стейси уже вовсю расписывает ей сцену возвращения бойфренда. Раз уж она все равно уедет, почему бы на прощание не дать ей хороший совет?
– Так ты готова принять его обратно? – поинтересовался он, облокотившись плечом на косяк двери и балансируя тарелками.
– Не задумываясь.
– Почему? Похоже, он редкий негодяй.
– По крайней мере, у него нет проблем с нижним бельем, – пробормотала она.
– И у меня нет. Я просто сказал, что не ношу ни боксеры, ни плавки.
Кажется, она хотела уточнить, но сдержалась. Стейси поджала губы и сказала:
– Меня это не касается, поскольку ты – не мой бойфренд. Я вообще не намерена ни с кем встречаться. Мне хватит забот с карьерой и благотворительным фондом, нет ни времени, ни желания отвлекаться на глупости.
– Ты же сказала, что примешь его.
– Он не приедет. Это была фантазия о сладкой мести.
– А если бы он явился и встал на колени, ты бы сказала "да" или "нет"?
– Я знаю, что этого не будет, поэтому уже спланировала дальнейшую жизнь без него или кого-либо еще.
– Тебе будет одиноко и тоскливо.
– Заведу кошку.
Кернан сделал к ней несколько шагов. Стейси отступала, пока не уперлась спиной в стол.
– Что ты делаешь? – запинаясь, спросила она.
Он не мог отпустить девушку, не узнав вкус ее губ. Осторожно поставил тарелки, наклонил голову и коснулся губами ее рта. И в ту же секунду разгадал сразу несколько мучивших его секретов, понял все про нее и кое-что про себя. Он удерживал ее не из-за опасной дороги, не из-за Макса. Она была нужна ему. Всего за несколько дней Стейси удалось то, что не смогла сделать ни одна из его многочисленных женщин: разбудила его душу и заставила ее потянуться из темноты к свету…
Поцелуй стал более глубоким. Кернан, не спеша, исследовал ее губы. Он чувствовал, как сопротивление тает. Руки девушки, упиравшиеся в столешницу, поднялись и сомкнулись у него на шее. Каждой мышцей он чувствовал мягкие, женственные округлости Стейси. Неожиданно для Кернана трогательная нежность сменилась жадной настойчивостью.
Он услышал, как открылась входная дверь.
– Эй! Кто-нибудь дома?
– Мама! – завопил Макс.
Кернан отпрянул от Стейси. Тяжело дыша, они уставились друг на друга. Ее волосы, взлохмаченные его руками, растрепались, губы припухли, щеки пылали. Повернувшись, Кернан увидел, как его племянник выбрался из-под тента и устремился в коридор.
– Если бы проводились международные турниры на скорость среди младенцев, Макс стал бы абсолютным чемпионом мира, – сказал Кернан, небрежно приглаживая ладонью волосы, чтобы Стейси не догадалась, как потряс его поцелуй.
– Что это было? – прошептала Стейси, прикасаясь дрожащими пальцами к губам. Глаза сделались круглыми, как у совенка.
Если бы его сестра не стряхивала с одежды снег в прихожей, Кернан закончил бы то, что начал. Но ведь он заранее знал, что надежная страховка от грехопадения уже на подходе. Потому что Стейси как раз из тех женщин, которые способны довести мужчину до падения – сначала в глубину ее глаз, потом в ласковый океан сердца. Она могла заставить отчаявшегося человека увидеть свет в конце тоннеля. Стейси Мерфи Уолкер взяла штурмом его мир, оставив ему единственное средство защиты, которым он должен был воспользоваться, как только узнал, что она самозванка. Кернану следовало сразу прогнать ее от себя.
– Это был подарок, – проворчал он.
– Подарок? Поцелуй был подарком? – Глаза Стейси опасно сузились. Она была оскорблена, и он честно заслужил ее гнев.
– Чтобы ты знала, что кошка тебя не удовлетворит.
Стейси снова дотронулась до губ.
– И прежний бойфренд тоже.
Услышав шаги сестры в коридоре, Кернан отпрыгнул от Стейси в тот момент, когда Адель показалась в дверях. Она прижимала к себе Макса. Ее щеки раскраснелись от мороза. Кернан давно не видел у нее такого счастливого лица.
Адель посмотрела на Стейси, отметив растрепанные волосы и припухшие губы, потом – на брата. И обратно. У Кернана возникло ужасное ощущение, что неестественно яркий блеск глаз выдал их с головой. Адель мгновенно поняла, что именно прервала своим появлением.
– Стейси Уолкер, познакомься, это моя сестра Адель. Теперь ты можешь уехать.
– Уехать? – переспросила Адель. – Никто никуда не двинется в такую погоду! Я еле добралась сюда из Уистлера на такси. Несколько раз мы чудом не свалились в пропасть. Сотни автомобильных аварий. От снега расчищен только твой двор.
– Я сам отвезу ее. – Отчаяние в голосе Кернана не укрылось от Адели, судя по тому, какой взгляд она на него кинула.
Что же делать? Ведь он решился поцеловать Стейси только потому, что они собирались расстаться и больше никогда не встретиться!
На губах Адели заиграла легкая улыбка, которая ему совсем не нравилась.
– Я согласна, – сказала Стейси придушенным тоном. – Но мне придется вернуться за машиной.
– Ее доставят по твоему адресу.
– Не хотелось бы доставлять столько неудобств, – заметила Стейси с щепетильностью, неуместной по отношению к мужчине, с которым она только что целовалась.
– Ничуть не затруднит.
– Прекратите этот детский сад, – вмешалась Адель.
Детский сад? Кернан взглянул на сестру, просто чтобы напомнить ей, кто он такой, но она даже не повернула головы.
– Никто никуда не едет, – сказала Адель, подавая руку Стейси. – Мечтала познакомиться с тобой, особенно после того, как увидела снеговика. Хотелось поближе узнать женщину, которая заставила моего мрачного брата вспомнить детство.
– Откуда ты знаешь, что я его слепил? – удивился Кернан.
– Господи, да он выше двух метров. Даже не пытайся убедить меня, что это Макс слепил такого великана. – Адель уткнулась носом в малыша. – Мама так скучала по тебе, мой сладкий пупсик. Больше ни минуты не могла вынести разлуку.
Кернан не удивился, заметив изумление няни-самозванки, которую Адель приветствовала, как долгожданную родственницу королевских кровей, вернувшую ей сына.
Что-то было не так. Несмотря на перенесенное горе, глаза Адели сияли, как недавно у Стейси. Из-за Макса? Ему только сейчас пришло в голову, что, возможно, Адель провела это время не одна.
– Он вовсе не… – Кернан проглотил слово "пупсик". – Не сладкий малыш, а вредный домашний тиран.
– Значит, пошел в дядю, – кивнула сестра.
Кернан понял, что его нервная система на пределе. Больше он не выдержит.
– Послушай, я чертовски устал, и мне нужно… В общем, Стейси пора уехать. – Вероятно, тон был достаточно красноречив, потому что Адель сочувственно улыбнулась.
– У нас достаточно времени, чтобы решить, кто куда поедет. Я видела, на что похожа дорога. Она очень опасна.
В ее голосе послышался страх. Адель успела убедиться, что жизнь в один момент может оборваться от глупой ошибки. И виноват в этом он сам, потому что не сумел защитить ее мужа.
– Ладно, поговорим об этом позже, – вынужденно согласился Кернан, понимая, что спорить бесполезно.
– Вот и хорошо. У нас со Стейси будет время поболтать.
Две упрямые женщины решили лучше узнать друг друга? Он кинул на сестру зловещий взгляд, который не произвел должного впечатления, взял тарелки со съестными припасами и ушел в свою комнату, демонстративно захлопнув дверь.
Спустя несколько часов он признал, что не сможет заснуть. Даже с подушкой на голове он слышал, как Стейси и Адель хихикали, словно были знакомы с детства.
В дверь постучали, и Кернан быстро выключил ночник.
– Не пытайся меня провести, я видела свет под дверью, – сказала, входя, Адель.
Кернан сел на кровати и снова включил лампу.
– Чего тебе?
– И не говори со мной таким тоном, будто я воткнула тебе нож в спину!
– Ты же прекрасно знаешь, что она самозванка. Ведь сама сказала мне, что не присылала няню. Меня окружают лгуньи. Зачем ты вообще все это затеяла?
Адель удобно уселась на край кровати.
– Я не могла больше смотреть, как тяжело ты переживал смерть Даннера. Каждый день ты все больше отдалялся, Кей. В тебе появилось что-то злое, резкое, циничное, чего раньше не было.
– Никто в здравом рассудке не доверил бы младенца такому человеку.
– У меня оставалась последняя надежда, что рядом с Максом ты очнешься, вернешься к нам из мрачного далека.
– Ты говоришь в прошедшем времени, будто я уже вернулся.
– На лужайке перед домом стоит огромный снеговик.
– Не надо думать, что случилось чудо, Адель.
– Должна тебе кое в чем признаться, – смущенно прошептала она.
Кернана насторожил ее тон.
– Некоторое время назад мы начали встречаться с Марком. Поначалу просто вспоминали Даннера и утешали друг друга, переживали за тебя. Вот почему мне нужно было некоторое время побыть одной, чтобы принять решение.
– Какое?
– Марк просил меня выйти за него замуж.
Кернан затаил дыхание.
– Я сказала "да". Я очень люблю его.
Кернан растерялся, не знал, что сказать. Оказывается, жизнь вокруг него продолжалась, а он даже не заметил, как менялись отношения между Аделью и Марком. Его сестра нашла силы впустить в сердце новую любовь.
– Поздравляю, – пробормотал он. Несмотря на потрясение, он был рад за сестру. – Только я сомневаюсь, что со мной может произойти что-то подобное.
– Я очень надеялась, что смогу снова испытать счастье. Ждала его с одной стороны, а оно пришло с другой.
– Не понимаю, о чем ты.
– Хм.
– Не хмыкай, пожалуйста. Если имеешь в виду эту маленькую притворщицу, тебе стоит лучше разбираться в чудесах.
– Я, кстати, именно этим и занималась. Мне удалось кое-что разузнать о ней, поэтому я так ждала нашей встречи. В Интернете можно почерпнуть удивительные сведения.
Кернан пытался сохранить незаинтересованный вид. Пусть сестра думает, что ему безразличны сплетни о Стейси Мерфи Уолкер. Однако он не удержался, и, прикидываясь равнодушным, спросил:
– Например?
Глава 13
Голосом полным неподдельного сочувствия Адель сказала:
– Вся ее семья погибла в автомобильной катастрофе, когда ей было шестнадцать лет.
– Я в курсе.
– Ох, значит, ты тоже нашел ее в Интернете? – склонила набок голову Адель.
– Нет.
– Она сама рассказала? – еще больше удивилась сестра.
– Надеялась втереться в доверие, я полагаю.
– Она действительно использовала свою трагедию для достижения цели, но это не имеет к тебе никакого отношения. Стейси создала благотворительный фонд.
– Карьера и образование для сирот.
– Для приемных детей, – поправила Адель, накручивая локон на мизинец. – Она говорила об этом? – Упомянула вскользь, – отвел глаза Кернан. – Вы успели пооткровенничать, хотя познакомились совсем недавно.
Кернан нахмурился:
– Сожалею об этом и не вижу повода для радости. Факты говорят за себя. Она репортер, проникший в дом под видом няни.
– Причем очень хороший репортер, я читала ее материалы в сети. Ты мог бы доверить ей свою историю.
– Какую еще историю? – рассердился Кернан. – Послушай, я хочу, чтобы она уехала. Не вздумай ее жалеть.
– Стейси всегда мечтала о зимних каникулах, – продолжала Адель с обезоруживающей мягкостью, словно не замечая его злости. – В ее жизни было столько несправедливости. Она всегда готова к худшему.
"Типичный пример действия Закона Мерфи". – Кернан вспомнил, как она представилась.
– Я прекрасно понимаю ее. В Интернет кто-то выложил видео… – Адель осеклась.
– Видео о Стейси?
– Не могу поверить, что ты не навел о ней справки в Сети, когда узнал, что она не няня!
– Так о чем видео?