– Вскоре после того, как Гарри Мэлоун меня похитил, он запер меня в маленькой темной комнате. Там ничего не было, я спала на полу.
Чейз приказал себе держаться. Она старается развеселить его, но у него чувство, что ее рассказ тяжело будет слушать. Еще один громовой раскат сотряс дом, и Рейни дернулась. Он чуть крепче прижал ее к себе.
– Гроза началась, когда его не было. Она была ужасной, и я все время молилась, чтобы ветер задул сильнее и дом, в котором я находилась, разнесло в щепки. Тогда кто-нибудь узнает, что я там. Кто-нибудь увидит меня. Потом он вернулся. На миг мне показалось, что я… снова там. Он стал пинать меня ногами. И он сломал мне несколько ребер.
Он подумал: убить Гарри Мэлоуна будет слишком милосердно. Сначала надо переломать ему все ребра. А может, и ноги тоже.
– Он ни разу не… ты понимаешь.
– Я читал дело, – ответил он, качая головой. Просто чудо, что она сама заговорила о прошлом. Маньяк не изнасиловал ее, зато избил до полусмерти.
– Ты знаешь, что он меня фотографировал? Он сделал восемь или десять снимков. Потом он показывал мне фото других женщин. Сначала я ничего не понимала. Они выглядели неплохо. Конечно, они были напуганы. Но не ранены. Как ни странно, я даже обрадовалась тому, что я не одна. А он все показывал мне снимки… Женщины на них выглядели все хуже. В синяках. Грязные. Измученные. Постепенно до меня начало доходить. А потом я увидела фотографии, на которых они мертвые… – У нее сел голос.
– Психологическая пытка, – кивнул Чейз.
– Да. Он хотел, чтобы я знала, какая судьба меня ждет.
– Он весьма уверен в себе, – сказал Чейз. Сукин сын недооценил Рейни. Он показывал ей фотографии других жертв только потому, что рассчитывал: она никуда не денется. – Он осторожно поцеловал ее в плечо. – Рейни, все кончено.
Она глубоко вздохнула.
– Я понимала только одно: если я не придумаю, как убежать от него, вскоре другая жертва будет разглядывать мои фотографии. Мэлоун набросился на меня, когда я… возвращалась домой с работы. Он отобрал у меня сумку и мобильный телефон. Но ему не пришло в голову рыться в моих карманах. А у меня в кармане лежал флакон лака для ногтей.
– И ты придумала воспользоваться лаком как оружием.
– Не сразу. В комнате ничего не было, кроме пустого шкафчика для документов. Я пыталась открыть его, думала, может быть, удастся швырнуть им в него, но ничего не получалось. Я много часов смотрела на него и наконец увидела, что он привинчен к стене шурупами. Шурупы закреплялись плоскими шайбами, и их можно открутить…
– Но у тебя не было инструментов.
– Да. Даже ножа для бумаги. Мэлоун был не дурак. Пришлось крутить пальцами. Однажды я очень испугалась, потому что поцарапала палец, и кровь запачкала шурупы. Я так боялась, что он это заметит! Я долго возилась, и наконец мне удалось снять шесть шайб. Я сложила их вместе и склеила лаком; получился довольно тяжелый снаряд. Не очень большой и не очень увесистый, но для моей цели должно было хватить.
– Что ты сделала? – спросил Чейз.
– Испортила замок. До того, как он входил ко мне, я слышала его шаги – в коридоре скрипели половицы. Потом он вставлял ключ в замок. Когда он уходил, все повторялось в обратном порядке. Надо было вставить мое устройство в замок так, чтобы, когда он повернет ключ, замок не закрылся.
– Умно придумано.
– Я понимала, что слабею, а судя по фотографиям других женщин, которые он мне показывал, я решила, что конец уже совсем близок. В моем плане было много белых пятен. Мне нужно было нанести свежий слой лака на один конец снаряда из шайб в нужное время. Допустим, у меня бы получилось; устройство должно было оказаться достаточно прочным, чтобы не дать двери закрыться. Очень много неизвестных, в том числе – я должна была очутиться рядом с дверью так, чтобы он меня не видел.
– Но ты понимала, что иначе никак.
– Да. Мне очень помогло то, что он действовал по шаблону. Я знала, что он войдет и начнет фотографировать меня в разных позах. Когда он был со мной, он всегда держал дверь открытой; поэтому я поняла, что больше никого рядом нет. Не сомневаюсь, он думал: если я попытаюсь убежать, ему не составит труда одолеть меня. В общем, он очень любил снимать меня в одной позе: я должна была встать, обхватить шею обеими руками и склонить голову набок, чтобы казалось, что я душу себя.
– Мэлоун – сумасшедший ублюдок.
– Так я и сделала. Как раньше. Но потом притворилась, что задыхаюсь. Я закашлялась, даже перестаралась… Я знала, что Мэлоун ужасно боится микробов, и рассчитывала, что мой припадок вызовет у него отвращение. Так и случилось; он отвернулся. За это время я успела затолкать шайбы в отверстие замка.
– Что произошло потом?
– Меня так трясло, что я не могла встать. Я услышала, как он запирает дверь. Замок не закрывался. Он отпер дверь, провернул ключ туда-сюда. Потом он заглянул в отверстие. Что можно увидеть в темноте? Он закрыл дверь; я услышала его шаги. Я поняла, что он отправился за фонариком, и больше не стала ждать. Вышла из комнаты. Выбралась на улицу. Я не знала, где нахожусь, но, судя по всему, в бедном квартале. Была ночь. Я побежала со всех ног. Повернула за угол и остановила машину. Странно, что она остановилась, потому что вид у меня был, прямо скажем, ужасный. А все остальное – уже история.
– Поразительно! – сказал Чейз.
– Наверное, он быстро догадался, что я сбежала. Может быть, гнался за мной, хотел меня схватить. А может, просто решил списать убытки со счета и бежать. Полицейские схватили его в машине. Он направлялся на небольшой частный аэродром. У него был собственный самолет; возможно, он собирался улететь за границу. Конечно, он все отрицал. И действовал очень умно. Помимо того, что он бил меня ногами, он меня пальцем не тронул. На нем не было следов моей ДНК, только в самой комнате.
Вспыхнула молния; он надеялся увидеть в ее глазах умиротворение. Но увидел кое-что еще, нечто большее.
Жар. Желание.
– Чейз, – еле слышно прошептала она. – Останься со мной!
Он мог перечислить все доводы, почему не стоило соглашаться. Но внезапно все стало не важным. Важным было одно: Рейни в его объятиях, гибкая, соблазнительная и совершенно неотразимая.
Он склонился к ней, нашел в темноте ее губы. Они были теплыми, влажными; когда он раздвинул их языком, ему показалось, что он до сих пор умирал от жажды, и вот ему дали напиться.
Он обхватил ее лицо ладонями, проводя подушечками пальцев по щекам, ушам, по длинной, красивой шее. Поцелуи были долгими, страстными; ему казалось, что его силы удесятерились и он может летать.
Гроза уносилась прочь. Лишь время от времени вдали грохотал гром.
– Рейни… – прошептал он, давая ей последний шанс.
Он занимался с ней любовью. А когда она растаяла в его руках и он быстро последовал за ней в пропасть, он понял: отныне его жизнь бесповоротно изменилась.
Рейни задремала; когда она проснулась, в комнате было темно. Чейз прижимался к ней вплотную и грел ее своим телом.
Какое чудо! Он был слаще шоколадного торта, а в ее системе ценностей это что-то да значило. Он пытливо изучал ее тело, он без слов угадывал, что ей хочется, дарил ей радость.
Голова у нее пошла кругом.
Она вытянула ногу, и он крепче прижал ее к себе.
– Тебе хорошо? – спросил он. – Ребра не болят?
– Мне очень хорошо, – ответила Рейни.
Что он сделает – отодвинется, отдалится от нее? Она помнила, что бывший муж вел себя именно так. Не успевал он закончить, как переворачивался на спину, скрещивал руки на груди и через пять минут уже храпел, не думая о ее потребностях.
Она ждала. Досчитала до ста. До двухсот. До трехсот.
– Чейз! – позвала она.
– Да?
– Я… пожалуйста, не думай, что ты обязан обнимать меня. Я хорошо себя чувствую.
Он вздохнул:
– Ты любишь поболтать после секса?
Рейни задумалась.
– Н-нет… я так не думаю.
– Вот и хорошо. Болтовня отнимает силы, а я стараюсь сохранить свои. – Он напрягся, и она почувствовала, как он снова входит в нее. Видимо, его силы быстро восстанавливались.
– Зачем? – улыбнулась блондинка Рейни.
Он осторожно перевернул ее на спину. Опустил голову и прильнул губами к ее груди, взяв в рот сосок. Ее обдало жаром; она тихо застонала.
– Вот зачем. – Он ненадолго приподнял голову и широко улыбнулся.
В ней взметнулся вихрь слепой страсти. Она толкнула его, и он послушно перекатился на спину.
Он вовсе не экономит силы! Он ужасно сексуален и ужасно возбужден. Она села на него верхом.
– Поехали! Только сейчас поведу я.
Глава 11
Наступило утро. Чейз по-прежнему тесно прижимался к ней всем телом. Одна его ладонь лежала у нее на животе. Его подбородок упирался ей в голову. Идеальное пробуждение.
– Привет, – сказала она. – Который час?
– Около семи. Кофе хочешь?
– Конечно. Кофе я хочу круглосуточно.
– Моя девушка! – рассмеялся он.
Неужели она в самом деле девушка Чейза Холлистера? Любовница – да. А "девушка"… Быть чьей-то девушкой значит вступить с ним в особенные, близкие отношения. Рейни не обладала большим опытом поведения "на следующее утро". После развода она какое-то время встречалась с мужчиной; они занимались сексом, но никогда не проводили вместе всю ночь.
Чейз подвинулся и сел. Блондинка Рейни перекатилась на бок, чтобы лучше видеть его. В темноте он был великолепен. И еще более великолепным стал при свете дня. Он сидел к ней спиной. У него были потрясающе широкие плечи, мускулистая спина впечатляюще сужалась к поясу. Когда он повернулся, она заметила большой шрам на его бедре.
– Что случилось? – шепотом спросила она.
– Месяца полтора назад я получил пулю в бедро. Счастливо отделался – пуля не задела кость. Но мышцы пострадали.
– А ты ползаешь по крыше, – укорила Рейни. – "И занимаешься гимнастикой в постели", – добавила она мысленно, чувствуя себя виноватой.
– Ничего страшного. Физическая нагрузка укрепляет.
– Почему ты ничего не говорил? – спросила Рейни.
Она была готова к тому, что он ответит: это не ее дело. Но он заглянул ей в глаза и сказал:
– Я не хотел, чтобы ты думала, что я не на сто процентов способен защитить тебя.
Если раньше она все же не до конца доверяла ему, то в тот миг ее недоверие улетучилось без остатка.
– По-моему, более надежных людей, чем ты, я в жизни не встречала.
– Не хочу, чтобы между нами была неловкость, – заметил он, не объясняя, что именно он имеет в виду.
То, что случилось ночью, было неизбежным. С самой первой минуты между ней и Чейзом возникло сильное физическое влечение. Они не наивные подростки. Они взрослые люди, которые умеют правильно реагировать на внешние раздражители, умеют себя вести и способны отвечать за свои поступки.
На словах все похоже на скучный биологический эксперимент, но на деле произошедшее оказалось изумительно красивым и опьяняющим.
Но он не хотел никаких неловкостей.
В прямоте ему не откажешь.
Незадолго до обеда Чейз увидел на дороге два внедорожника, которые направлялись к его дому. Они были похожи на тот, что вчера попал в аварию. Чейз положил скребок, которым отдирал облупившуюся краску на крыльце.
В темноте, сплетаясь с ней в объятиях, он без труда забыл о здравом смысле. Но утром, когда она увидела его шрам, он вдруг по-настоящему испугался, что она испытает отвращение к нему. Ее жизнь рухнула, а защищает ее жалкий калека, тоже переживший насилие…
Рейни быстро успокоилась и ждала от него объяснений. Ему удалось промямлить, что он не хочет никаких неловкостей, хотя больше всего ему хотелось признаться, что он влюбился в нее по уши.
Поэтому он вышел на улицу, но держался вблизи входной двери. Он надеялся, что она вот-вот выйдет к нему и предложит поговорить. Но она этого не сделала. И вот теперь ему придется нос к носу столкнуться со своим напарником и начальником полиции и делать вид, будто ничего не случилось.
С трудом сохраняя расслабленную позу, он вытер пот со лба. Пистолет в кобуре под длинной рубашкой; он надежно укрыт от посторонних взглядов. Когда первый внедорожник повернул к дому и Чейз увидел за рулем Доусона, он расслабился по-настоящему. Напарник остановил машину посреди двора, вышел и огляделся по сторонам.
– Мой навигатор уверяет, что такой дороги не существует, – объявил он, уперев кулаки в бедра.
– Как же ты меня нашел? – улыбнулся Чейз.
– Позвонил тебе по мобильнику. Ты не ответил. Пришлось остановиться у кафе на углу. Рыжеволосая красотка с волосами до пояса дала мне подробные указания, как к тебе ехать. Как Рейни?
– Она… хорошо. – Чейз никогда не отличался разговорчивостью и сейчас не видел причин менять привычки. Открылась дверца второй машины, и оттуда вышел Бейтс.
При обычных обстоятельствах Бейтс ни за что не сорвался бы среди бела дня, чтобы пригнать машину подчиненному. Но в их обстоятельствах ничего обычного не было.
Чейз поздоровался с начальником за руку:
– Спасибо за машину.
– Всегда пожалуйста, – ответил Бейтс. – Мы ненадолго, но я хотел бы расспросить Рейни о вчерашнем инциденте.
Чейз едва не отказал, едва не заявил, что он не хочет, чтобы Рейни снова переживала то же самое, но вовремя прикусил себе язык.
– Она в доме, – сказал он вслух, хотя понятия не имел, чем она занимается. Может, вернулась в постель. Накануне ночью оба не выспались…
Он открыл дверь и пропустил коллег вперед.
– Рейни! – крикнул он.
Она вышла из кухни. На ней были те же джинсы в обтяжку, что и вчера, только сегодня она надела к ним белую футболку.
– Да… – Она замерла на месте, увидев на пороге Доусона и Бейтса. – Здравствуйте…
– Привет, Рейни! – поздоровался Доусон.
– Мисс Тейлор, – начальник сразу приступил к делу, – мы очень встревожились, узнав о вчерашнем происшествии.
Рейни кивнула:
– А мне очень жалко внедорожник и то, что вам специально пришлось ехать сюда.
Бейтс только отмахнулся:
– Пожалуйста, расскажите, что случилось.
Она начала рассказывать, как поехала в город, зашла в кафе выпить холодного чая, вышла, поехала обратно, заметила догоняющую ее машину.
Бейтс перебил ее:
– Когда вы заметили машину?
– Незадолго до того, как она пошла на обгон, – со вздохом призналась Рейни.
– Продолжайте, – кивнул Бейтс.
– Я заметила, как второй водитель прибавил скорости, и решила, что он хочет меня обогнать. Когда он поравнялся с моим внедорожником, я машинально повернула руль вправо. Наверное, он нарочно хотел сбросить меня с дороги…
– Значит, вы заметили водителя? – прорычал Бейтс.
Чейз встал за спиной Рейни. Он заметил, как Доусон вытаращил глаза, но не обратил на него внимания. Хотя Бейтс начальник, запугивать Рейни он никому не позволит!
– Да, заметила, но вряд ли вам это поможет, – по-прежнему ровным тоном ответила она.
Если Рейни и испугалась резкости Бейтса, виду она не показывала. Она встала, налила себе воды, не спеша вернулась. Из нее получится замечательная свидетельница!
Рейни снова села.
– Я видела его руки. Мельком заметила его лицо и, как мне показалось, бороду, но лицо было скрыто под капюшоном. Все произошло так быстро…
– По-вашему, он ударил вас намеренно? – спросил Бейтс, барабаня пальцами по столешнице.
– Мне показалось, что он не просто повернул руль, но вывернул его до отказа. И он, конечно, видел, что я слетела в кювет, но не остановился.
Бейтс долго молчал. Наконец он встал.
– Позвольте еще раз поздравить вас с тем, что вы остались живы. Детектив, поехали! Нам пора. – Он повернулся к Доусону. Потом перевел взгляд на Чейза и кивком указал на дверь.
Чейз все понял. Бейтс хочет поговорить с ним на улице.
Начальник заговорил, когда они подошли к машинам:
– Меня все случившееся ужасно тревожит. Что вы думаете, детектив Холлистер?
– Я думаю, что Рейни повезло, как и всем нам. Но у нас ведь нет никаких оснований полагать, что Гарри Мэлоуну известно ее местонахождение? По-моему, нам нужно радоваться, что наш первоначальный план оказался неплохим, и продолжать в том же духе. Я не выпущу Рейни из поля зрения. Она никуда не будет ездить одна, и в доме я ее одну не оставлю.
– По-моему, вы правы… – Бейтс шагнул к машине.
– А что у вас тут творится? – спросил Доусон.
Чейз молчал. Молчание становилось неловким.
– Да-да, так я и знал, – протянул наконец Доусон. – Не забывай, она наша свидетельница!
Чейз стиснул зубы и напомнил себе, что Доусон – не только его напарник, но и лучший друг.
– Я знаю, кто она. И знаю, что делаю.
Доусон кивнул:
– Да, но… мне за тебя неспокойно. Этой женщине пришлось многое пережить. Возможно, она не способна сейчас здраво рассуждать. Возможно, она использует тебя.
Бейтс открыл багажник и Доусон передал Чейзу привезенный арсенал: ружья, дробовики, патроны. Они втроем занесли все на крыльцо.
Рейни стояла у окна и наблюдала, как Чейз прощается с детективом Роем и начальником Бейтсом. Еще не было полудня, но ей ужасно хотелось вздремнуть.
Секс был восхитительным. И даже лучше.
В его объятиях была не блондинка Рейни и не брюнетка Рейни, а просто Рейни. Она утратила способность что-то обдумывать, замышлять, строить планы. Так случилось, и все.
Ей очень хотелось объяснить ему: она не питает никаких иллюзий, не ждет повторения. Ей не нужно предложения руки и сердца. Она понимает, что они очутились в необычной обстановке, и это их ни к чему не обязывает.
Пусть знает: он совершенно свободен.
И еще: все было просто потрясающе.
Жаль, что нельзя будет и в суде, где ей предстоит давать показания, прижиматься к Чейзу Холлистеру. В кабинке для свидетелей она останется совершенно одна.
Единственный раз, когда ей стало не по себе, это когда начальник поманил Чейза во двор, намекнув, что их разговор не предназначается для ее ушей. Она понимала, что они обсуждают план ее защиты и думают о том, можно ли ей и дальше оставаться в Рейвсвилле. Трудно поверить, что несколько дней назад она жаловалась офицеру Винченце на то, что ее везут в Миссури. Теперь она не представляет, как уедет отсюда.
Они нужны дому. Она просто чувствует это.
Хлопнула входная дверь; она развернулась. Вошел Чейз.
– Как ты? – спросил он. – Нормально?
Она кивнула:
– Мне нравится твой напарник. Он такой… спокойный и уверенный в себе.
Настала очередь Чейза кивать:
– Он волнуется за меня. Почувствовал, что между мной и тобой что-то происходит.
Скорее всего, на самом деле детектив Рой выразился не так нейтрально. В "Следующих шагах" она часто подслушивала, как молодые люди беседуют с другими молодыми людьми о своих девушках. Конечно, Чейз и его напарник постарше, и выражаются, скорее всего, культурнее, но общая картина была ей примерно ясна.
– Мне очень жаль, – простодушно ответила она.
Он тряхнул головой:
– Позволь выразиться предельно ясно: а мне не жаль.
Она почувствовала, как тает внутри.
– Я хотела тебя, – сказала она и заметила, как дернулось его лицо.
– Хотела в прошедшем времени… а сейчас уже не хочешь?