- Это так странно… ты - чужая, поэтому не знаю, как объяснить, - словно бы сам себе пробормотал он. И уже глядя на меня в упор. - Ты можешь не опасаться меня!
И решив не продолжать этот разговор, арианец подхватил меня под руку, вынуждая подняться и следовать за ним. Покинув помещение, мы опять куда-то спускались по нескольким безлюдным переходам, пока не оказались в крохотной пещерке с маленьким подземным озерцом, вода в котором подогревалась подземным источником. Получив реальную возможность, наконец, вымыться, я испытала огромное облегчение.
- А чем мыться? - уточнила у сопровождающего мужчины.
- Вот, - он протянул мне рулончик, - тут ткань, чтобы обсушиться, и одежда, какая нашлась. А мыться… Видишь, на стенах необычные улитки? Ее надо оторвать и обмакнуть в воду, а потом, не сдавливая, потереть в нужном месте и возникнет пена. Они выделяют на поверхность раковины какое-то мылящее вещество. Здесь это единственное средство для мытья.
Блондин философски пожал плечами, все еще продолжая держаться как-то отстраненно.
- Я буду у входа, на случай, если кто-то придет, а ты - мойся!
И он решительно направился к выходу. Я же, быстро раздевшись и положив неподалеку на камешек прихватизированный браслет, залезла в достаточно горячую воду и присела, стремясь скорее растворить скопившуюся на мне грязь. Улитки так улитки, сейчас я была на все согласна, лишь бы почувствовать себя чистой! Отмокнув сама и замочив у края заводи свое белье, я потянулась за местным "мыловаром", осторожно отлепляя его от скалы. Не знаю, что это было, но пенилось отлично. Я быстро вымылась сама и отстирала свою уцелевшую одежду. Теперь предстояло помыть волосы. Намыливая и пропуская пряди сквозь пальцы, я с грустью смотрела на последствия пережитого горя - было очень жаль моей черной шевелюры…
Быстро обсушившись отрезом довольно грубой материи и закрутив в нее влажные волосы, я развернула одежду. Это было что-то среднее между рубашкой и платьем, а внешне походило на мешок с тремя отверстиями. Решив, что это лучше, чем вовсе без одежды, я решительно натянула одеяние на себя. Сломанный палец, который до этого был скован по принципу гипса застывшей субстанцией верпанов, теперь распавшейся от воды, очень ныл. Надо будет туго перебинтовать его. Царапина на бедре и прочие повреждения и ушибы после купания засаднили с новой силой. Но уж лучше потерпеть, чем продолжать зарастать грязью! И за эту возможность привести себя в порядок я должна быть благодарна арианцу… А вдруг все еще сложится к лучшему, и не страшно, что блокадой воспользоваться не удалось? О чем это я думаю?! Я же "награда"!!! Сейчас отмоет, откормит и использует… по назначению. Наверное, я такое нечто была, что сразу побрезговал…
Накрутив себя тревожными мыслями, подхватила выстиранное белье и верпанский браслет, придерживая тюрбан на голове, я отправилась к ожидавшему арианцу. Глаза его при виде меня снова полыхнули темно-зеленым светом, заставив настороженно замереть в трех шагах от него.
- А почему у тебя глаза разного цвета бывают? - выпалила я вопрос от волнения.
- Это нормально для нашей расы. Цвет глаз зависит от эмоций и еще ряда… обстоятельств, - задумчиво разглядывая меня, протянул блондин, а его хвост в это время выписывал на соседней стене всевозможные вензеля.
Ну, что означает синий, я уже знала точно - гнев запредельных размеров, а остальные?
- А когда огненные - это что значит? - решив внести определенность хоть во что-то, спросила я.
- Черными или огненными глаза бывают, когда я обращаюсь к своим возможностям, использую свои силы, - как-то напряженно прозвучал его ответ.
- А темно-зелеными, светящимися? - хоть какое-то любопытство удовлетворю.
Но в его намерения это не входило. Мой последний вопрос просто проигнорировали, пожав плечами. Этот… этот оборзевший тип… со мной вообще не считался!
Почему-то, даже мысленно, мне было сложно называть его по имени.
- Спасибо, что привел меня сюда: это так здорово - ощущать себя чистой! - я решила все же быть искренней.
Он с ироничной улыбкой кивнул в ответ и огорошил меня сообщением:
- Я тоже помоюсь, но ты должна быть рядом - на случай, если кто-то захочет заполучить "награду" другим путем.
Перспектива оказаться в лапах других узников разом затмила все мои стеснения и сомнения, вызванные его решением, и я согласно кивнула.
- Как твое имя? - неожиданно для меня прозвучал вопрос.
Решив, что представившись, я ничего не теряю, произнесла:
- Анжелика или Лика, если коротко.
Выслушав мой ответ, арианец, обхватив меня за плечи, развернул назад, и мы двинулись к водоему.
Пещерка была совсем маленькой, поэтому особенно отдалиться от купающегося мужчины возможности не было, но я села так, чтобы не видеть его. Хотя не удержалась и бросила в самом начале через плечо один взгляд, мотивируя это тем, что когда еще хвостатого мужчину увижу… интересно же! Зрелище входящего в воду арианца выбило меня из колеи окончательно. И дело вовсе не в хвосте! Эх, Жанну бы сюда… Она, наверняка, предложила бы искупаться вместе. Сглотнув от картины, нарисованной моим воображением, я решила, что надо срочно брать себя в руки! Буду укреплять волю: вот ни разу больше не обернусь или это - не я! Чтобы хоть как-то убрать его образ из своей головы, принялась с упорством мысленно вспоминать последовательность волновых пучков транспортного пилатона - не помогло! Пришлось переключиться на ряд Фибоначчи.
К счастью, он быстро справился. Буквально через четверть часа я неожиданно услышала его голос прямо позади себя.
- О чем замечталась?
Я вздрогнула, пойманная с поличным, чувствуя, как загорелись щеки. Сухие цифры как-то плавно сами собой давно перешли на размышления о гладких и сильных мышцах, перевивающих смуглое тело. Даргэн успел не только помыться, но и переодеться в другие штаны, а я все это время сидела совсем рядом и ничего не замечала, размечтавшись о небесных кренделях. Стыдобища!!!
Зеленоглазый, словно зная, о чем я думаю, самодовольно улыбался, а мне захотелось провалиться поглубже, хотя куда уж глубже?
- Идем? Готова? - намекнул он мне, что пора бы уже выйти из ступора, в котором я зависла, накрытая волной стыда.
Я быстро вскочила. Блондин тут же подхватил на руки, пояснив:
- Донесу, чтобы ноги опять не перепачкала!
В состоянии непроходящего смущения я безропотно согласилась на все, прижимая к груди влажные, сжатые в кулачке тряпки. Мы очень быстро двинулись вперед. На этот раз нам встретились несколько узников, которые при появлении Даргэна стремительно отходили, уступая дорогу и бросая на меня жадные взгляды. Я только лишь сильнее прижималась к своему завоевателю, радуясь хотя бы такой малости, как безопасность в данный конкретный момент.
Оказавшись в своем жилом отсеке, арианец быстро опустил меня на кровать и задернул ткань на входе, делая нас хотя бы невидимыми для окружающих. В основной пещере я заметила несколько пленных, суетящихся возле горящего в очаге огня.
- А чем вы отапливаетесь? - недоумение вырвалось из меня озвученным вопросом. Пока никаких деревьев или угля я не замечала. Но ведь это и не Земля…
- Огонь здесь особенно и не нужен, только для приготовления пищи и просушки вещей. А так, тут есть особый вид горючих сланцев, их и используют, как топливо, - спокойно пояснил арианец. - можешь влажную одежду тоже повесить на просушку, я сейчас у нас огонь разведу.
Это "у нас" меня неожиданно смутило: как-то уж слишком лично прозвучало, слишком интимно… Непонятная какая-то ситуация, я ожидала совсем другого. А тут - обогрели, помыли и кормить собираются. Перенесенные испытания не прошли для меня бесследно, поэтому я задавалась вопросом: "Для чего все это?" Вел он себя совсем не так, как я ожидала, как показывал на публике, как вел бы себя на его месте любой другой узник. Эта забота настораживала, заставляла опасаться будущего, ведь я имела возможность убедиться, что он вовсе не был белым и пушистым! А если прибавить к этому все впечатления, полученные о нем за последние сутки, то возникало единственное логическое заключение: у него тут была какая-то цель и, видимо, я была нужна ему в связи с этим. Верпаны научили меня суровому закону космоса - убить или использовать. Меня не убили - получается, будут использовать… Вопрос - как, помимо очевидного варианта, - так и крутился в голове. Надо попытаться что-то выяснить, для начала хотя бы разобраться в окружающей действительности. А вдруг получится найти здесь помощь, поддержку и защитников? Ведь я видела тут многих людей…
Наблюдая за гигантом, склонившимся к совсем маленькому, выложенному камнями в дальнем углу очагу, я с юмором подумала, что развесив для просушки на натянутой у дальней от входа стены веревке свое нижнее белье, по аналогии с первобытным обществом, я коренным образом преображу его аскетично-холостяцкое "жилище". Но не держать же мне его в руках до момента высыхания? Поэтому решила последовать совету. Но в крохотной комнатушке было совершенно невозможно перемещаться, особенно, когда ее свободная от спального места часть была занята этим огромным мужчиной. Поэтому я дождалась момента, когда он вышел к общему очагу за едой для нас, и, спрыгнув с высокого выступа-кровати, поспешила к веревке. Браслет за ненадобностью сунула на полку, планируя позже, если представится возможность, расспросить о нем арианца.
Когда арианец вернулся с двумя грубыми мисками, я, уже все сделав, снова сидела на кровати. Не сказать, чтобы еда пахла безумно вкусно, но я была так голодна, что согласилась бы и на сырую рыбу, поэтому густая, очевидно грибная, похлебка была съедена мною в кратчайшие сроки! Помывшись и насытившись, я почувствовала невероятное желание заснуть, но в этом-то и таилась сложность. Какие дальнейшие намерения были у зеленоглазого? Спокойно поев вместе со мной, он снова вышел в пещеру, унося посуду. Не зная, как вести себя дальше, я напряженно замерла, сжавшись у стенки. Вернувшийся гигант окинул меня веселым взглядом и, подмигнув, распорядился:
- Чего дрожишь? Ложись давай и ноги раздвинь!
Я просто онемела от этой фразы! Возмущение и упрямая ярость взорвались в голове протестом. Сжав вместе колени с однозначным намерением стоять насмерть, я уперлась спиной в стену, готовясь оказать сопротивление. Арианец обвел мою напряженную фигуру задумчивым взглядом и… расхохотался!
- Царапину на бедре залечу и другие раны или ушибы, если есть, - пояснил он, веселясь надо мной от души.
Ну, вот и фирменное нахальство, давно не виделись!
- А откуда ты про царапину знаешь? - заподозрила я его в нездоровом любопытстве, проявленном во время моего купания.
- Чувствую твою кровь. Еще тогда перед боем, когда ты поранилась, и сейчас все это время. Мне тяжело сдерживаться, поэтому лучше залечу, - тоном, резко ставшим серьезным, разъяснили мне намерения.
- А вы кровью питаетесь? - в ужасе уточнила я. Неужели для еды мною прибарахлились?
- Нет, обычно. Но ваша раса - исключение. Для нас вы вкусные очень, ну, не в смысле еды, а в плане запитки энергией, а это через кровь быстрее всего происходит, хотя есть и другие способы…, - разъяснили мне азы высшей материи.
- О! А ты же меня укусил! - тут же возмущенно подпрыгнула я на попе.
В ответ меня одарили очень тяжелым взглядом.
- Лучше не напоминай об этом!!! До сих пор хочется тебе всыпать за это… Пришлось кусать, иначе бы не понял, что ты задумала.
Оскорбленно засопев, я надулась и вредным тоном уточнила:
- И как я на вкус? Соответствую потраченным на меня силам?
Арианец отвернулся и как-то глухо бросил из-за плеча:
- Умопомрачительно вкусная…
- Тогда это глобальная проблема, - пошутила я, - придется мне денька на три ежемесячно просить у кого-то политического убежища!
Арианец, стремительно развернувшись и грозно уставившись на меня совсем не юмористическим взглядом, решительно спросил:
- Что значит - "искать у КОГО-ТО"??! Я не отпущу тебя никуда! И зачем это тебе на три дня, что за дикие мысли?
- Ээээ…, - я совершенно растерялась: то ли с чувством юмора у него проблемы, то ли…, - ну, если ты мою кровь так чувствуешь, а три дня сдерживаться трудно - еще пустишь меня на… батарейки.
- А ты что, собираешься три дня истекать кровью? - под его взглядом я себя ощущала, ну, очень глупой идиоткой.
- Эм… ну, так, а как же иначе?…, - уже как-то робко и неуверенно пробормотала я.
Кто этих инопланетян знает: все у них, наверняка, как-то иначе. Только выставила себя в непонятно каком свете. Лучше бы промолчала, а потом по ситуации как-нибудь разобрались бы…
- Объясни, почему ты в этом уверена? - вот пристал теперь!
- Давай лучше лечи царапину и еще, если можешь, сломанный палец, - я уже на все была согласна, лишь бы прекратить этот щекотливый допрос, - даже на раздвинутые коленки!
Глава 9
Несмотря на согласие, отважиться на медосмотр я все никак не могла, поэтому решила потянуть время, выяснив, как он собрался это делать.
- А как ты лечить будешь?
Даргэн, явно недовольный моим уходом от столь взволновавшей его темы, хмуро вглядывался в меня, не спеша с ответом.
- Есть два способа. Первый: глоток моей крови - и все твои повреждения исчезнут, - я судорожно сглотнула, представив, что испытаю, если от нескольких капель так корежило. - Второй: если я залижу место повреждения.
Потрясенно уставившись на брутального блондина, я жалобно пискнула:
"А может… пускай само заживет?" Но особой надежды на его согласие у меня не было.
Оправдав мои наихудшие ожидания, зеленоглазый рыкнул:
- Лика! Если я не сдержусь, тебе будет очень тяжело! Поэтому давай без возражений - ложись и… можешь опять помечтать, как на водоеме… И не заметишь, как все закончится, - многозначительно окинув взором, насмешливо поддел он, заставив меня опять покраснеть.
Легко ему тут рассуждать! Ой, а ведь не легко, в том-то вся и проблема. Решившись, я шустро переместилась на спину, подсобрав повыше подол, но все же стараясь не задирать его максимально. Первым объектом лечения решительно выставила вперед палец - пока лечит его, я морально подготовлюсь к дальнейшему. Даргэн, присев рядом, обхватил мое запястье и медленно провел языком вдоль пальца. Мамочки!!! Боль начала отступать прямо сразу, но на ее месте возникло возбуждающее покалывание и многократно возросла чувствительность. Стиснув зубы, я решила не сдаваться нахлынувшей волне восторга! Но этот зеленоглазый… тщательно облизав палец, втянул его в рот и принялся ритмично посасывать, не отрывая взгляда от моего лица. Чувствуя, что пылают уже не только щеки, но и уши, а в животе все скрутило от жаркого желания, я протестующе замычала, вознамерившись вырвать руку из его загребущих лапок. Но удержав мое запястье, он на миг выпустил палец из теплого плена, чтобы с самым серьезным видом заявить мне:
- Для усиления лечебного эффекта!
Я обреченно застонала… Если уж с пальцем еле держусь, то что будет дальше - жутко представить. Скорее всего, не выдержу и жестоко надругаюсь над его беззащитным, но явно опытным телом! Как же это будет безнравственно с моей стороны!!! Он такого не заслуживает…
- Заслуживаю! - уверенно заверила меня будущая жертва насилия, опять на мгновение прервавшись.
Но я уже ничего не слышала и не замечала, погрузившись в пучину чувственных ощущений. И почему я на этого наглеца так реагирую? Просто крышеснос какой-то: у меня уже во рту все пересохло, пальцы на ногах подгибались, грудь вздымалась, ноги требовательно терлись друг о друга; руки, то судорожно обхватив его кисти, удерживающие мою руку, тянули к себе, то отталкивали их в безумии вожделения. Меня всю колотило со страшной силой, совершенно отключив от реальности и заставив полностью утонуть в собственных ощущениях. Я совершенно не заметила, как он, закончив с пальцем, переключился на мои синяки и ушибы на руках, ногах и даже на груди… Плывя по волнам первого в жизни чувственного восторга, я жадно ощущала его руки, губы, язык, хвост и даже клыки на своем теле, совершенно не задумываясь о правильности происходящего, о том шуме, который я производила своими непрерывными стонами.
* * *
Проснулась я с твердой уверенностью, что жизнь - прекрасна! И пребывала в ней ровно до того момента, пока не вспомнила все произошедшее ночью… Я резко дернулась, приподнявшись на руках, и осмотрелась, больше всего боясь встретиться взглядом с Даргэном. Но его не было, вход был завешен, и я была тут совершенно одна. Рядом с кроватью валялось разорванное пополам мое платье-рубашка, вся ткань укрывавшая тюфяк была скомкана в кучу, а между мной и стеной забилась тоже смятая жилетка арианца, одетая им после вчерашнего купания. Что я наделала?!! Я в отчаянии упала лицом в подушку, понимая, что именно сейчас, как никогда в жизни, хочу умереть. Как же я поспешила с блокадой!
Кто бы знал, что я на подобное способна… Он так завел меня вчера, что я буквально набросилась на него, жадно пожирая своим безумным желанием, поглощая его каждой клеточкой своего тела. Образы прошедшей ночи всплывали передо мной: вот я глубоко прогибаюсь под ним; вот, сжав его ногами, лежу на нем, приходя в себя после умопомрачительного секса; вот я что-то шепчу ему, рассказывая, какой он великолепный и самый единственный и неповторимый. Умереть прямо на месте захотелось вдвое сильнее!
Вовсе не он, а я искусала и расцарапала его этой ночью, а уж что я вытворяла с его несчастным хвостом… стоит только вспомнить, как я прикусывала его в моменты особо острого наслаждения. Бедолага! Он наверняка где-то раны зализывает, я ж его уходила больше, чем все тарты, вместе взятые… В памяти всплыл смутный образ Даргэна, после нашего первого раза вылизывающего всю мою появившуюся кровь, его невыносимо пылающие темно-зеленым глаза… Как теперь жить дальше? Жанна бы обязательно сказала, что молча и с удовольствием! Но мне было жутко страшно… страшно, что за всем этим чувственным разноцветьем не заметят моего душевного порыва, моей первой искренней открытости, моей зародившейся любви… Он же сразу сказал, что это - игра. А я - "награда", и стоит помнить об этом. Просто герой получил свое вознаграждение.
Тут совсем рядом послышался шум, и я четко расслышала голос Даргэна, что-то кому-то отвечающего. Не задумываясь о разумности своих действий, я сдернула скомканную простыню и, как была, - сидя, привалившись спиной к стене, - с головой накрылась этой простыней.
- Я - страус, страус. Милая такая птичка. Я никого не вижу, и меня не видят…, - мысленно твердила себе, надеясь на чудо - что меня не заметят и пройдут мимо.
Чудо, конечно, не произошло: простыню медленно стянули. Я, страшась встретиться с его самодовольно-насмешливым взглядом, тут же уткнулась лицом в ладошки.
- Жалеешь? - раздался напряженный голос Даргэна.
- Стесняюсь! - честно ответила я, не поднимая головы.