Включив компьютер на своем рабочем столе, он принялся искать информацию, как беременность влияет на тело женщины в первом и втором триместрах. Элла сказала, что секс во время беременности безопасен, но, учитывая их невероятную активность, он не хотел требовать от нее чего-то, к чему она была не готова.
Но Куп не мог сосредоточиться на информации – он с нетерпением ждал окончания этой ночи, такой же бесконечной, как тиканье часов, напоминающих ему о том, что время идет и Элла, в конце концов, уедет.
В чем, собственно, проблема?
У них столько времени, сколько им понадобится. Элла согласилась купить билет с открытой датой. И, кстати, не стоит забывать, что очень немногие женщины интересовали его после пары свиданий. Так что совершенно очевидно, какой бы милой, очаровательной и сексуальной он ее ни считал, ее присутствие в доме, вполне возможно, скоро ему надоест.
Так почему, черт возьми, он уже переживал из-за ее отъезда?
Глава 10
– О, это было восхитительно! – Элла подняла маску и отстегнула баллон, нажав на клапан. Она засмеялась, голова все еще кружилась от образов, которые она видела в последние полчаса. Она предполагала, что сноркелинг на рифе будет незабываемым приключением, и все же ее первое подводное погружение, бесспорно, превзошло все ее ожидания.
Стремительно мелькающие рыбки, покачивающийся коралл, лучи солнца, проникающие сквозь волны, и чистый белый песок, искрящийся под ее ластами.
– Ну-ка, дай мне. – Куп схватил баллоны с воздухом и поставил их на палубу лодки, прежде чем снять свое снаряжение.
– Я чуть было не описалась от страха, когда увидела акулу. – Она вздрогнула при воспоминании о величественной твари, проскользнувшей под ними. – Что это был за вид? Она была просто огромная.
Элла расстегнула плотный гидрокостюм и высвободилась из его верхней части.
– Тигровая акула, около семи футов. – Купер насмешливо улыбнулся ей, стягивая с себя гидрокостюм. Вода блестела на его загорелой груди, привлекая взгляд Эллы. – Еще совсем ребенок. Не стоило паниковать.
– Ты шутишь – это был не детеныш, – возмущенно ответила она. – И я не паниковала.
Почти.
Он усмехнулся и, обхватив ее запястье, привлек в свои объятия:
– Верно, ты держалась молодцом.
Куп коснулся ладонью ее щеки, и Элла почувствовала себя головокружительно счастливой.
– Для новичка, – прошептал он, прежде чем его губы прижались к ее, и Элла забыла разозлиться.
Их поцелуй был долгим и страстным, а когда они оторвались друг от друга, сердце Эллы билось еще сильнее, чем в тот момент, когда она заметила тигровую акулу.
– Ну что, захочешь как-нибудь повторить это? – Его руки лежали у нее на талии, большие пальцы поглаживали бедра чуть выше наполовину снятого гидрокостюма. – Проверим твою акулоустойчивость.
– Да, пожалуйста. И мне очень понравилась та акула.
Куп усмехнулся ее энтузиазму:
– У нее такое красивое и сильное тело.
"Но не такое красивое, как твое", – чуть не добавила Элла, но вовремя спохватилась. За десять дней, которые Элла провела на острове, она привыкла к Купу, и ей становилось все труднее и труднее сдерживаться в проявлении своих чувств. А глядя на его влажные волосы, падающие на лоб, красивое лицо, позолоченные солнечным светом, упругие мышцы его живота, Элла переставала понимать, почему она должна сдерживаться.
До сих пор она великолепно проводила время. В первый свой приезд в апреле она находилась почти исключительно в курортной зоне. И понятия не имела, как много может предложить этот остров. Колониальная элегантность домов в пастельных тонах и мощеные улочки в Сент-Джордже, веселые и пьянящие поездки на мотоцикле в уединенную бухту, роскошь импровизированного пикника в пляжном кафе.
Но лучше всего было, конечно, внимание Купа и его готовность проводить с ней так много времени. Каждый день он предлагал ей новое приключение. И за исключением нескольких часов, которые Куп проводил у себя в кабинете, занимаясь делами, он всегда был рядом с ней.
Элла не ожидала, что он с таким энтузиазмом будет показывать ей красоты острова и развлекать ее или что она будет так наслаждаться его компанией. Она чувствовала себя молодой, беззаботной и смелой, взволнованной мыслью, что ей предстоит испытать нечто новое, чего она прежде не пробовала из-за излишней осторожности.
Вчера утром он объявил, чтобы она готовилась к подводному погружению. Потом большую часть дня провел, обучая ее, безустанно тренируя с ней в бассейне дыхание через регулятор, отрабатывая технику погружения и правила безопасности.
Вчера им даже удалось сделать короткое учебное погружение у берега, а сегодня он взял ее на моторный катер. Получасовое погружение было по-настоящему захватывающим.
Но даже это потрясающее приключение на Бермудских островах не могло превзойти чудесные ночи и неторопливые ленивые утренние часы в постели с Купом. У этого мужчины были просто феноменальные сексуальные способности – он занимался с ней любовью то бережно и нежно, то вдруг с яростной одержимостью.
И все же, веселясь и развлекаясь, она постоянно напоминала себе, что целью этой поездки были не они с Купом, а их ребенок, – и это не давало ей покоя, потому что в этом вопросе почти никакого прогресса не наблюдалось.
Он, конечно, говорил об их ребенке и беременности, но только очень общими, безличными фразами. На самом деле Куп становился настолько сдержан и насторожен, когда разговор касался этой темы, что Элла начала подозревать, не организованы ли эти замечательные развлечения и весь их активный отдых с одной-единственной целью – отвлечь ее от любого упоминания о том, зачем она здесь.
Она ругала себя за то, что не доверяла его добрым намерениям, сомневалась в его искренности. Он тратит на нее столько времени! Если с его стороны это расчет, то в чем его смысл? Но почему он избегает тем, касающихся их будущего ребенка? Ведь он специально пригласил ее сюда на остров, чтобы обсудить все. Бессмыслица какая-то!
– Кстати, я записалась на обследование в понедельник, – добавила она, но Куп не поднимал глаз, поглощенный проверкой датчиков. – Хочешь пойти со мной?
Он резко поднял голову:
– Зачем? – В глазах отразилась паника. – Мне обязательно там быть? Что-то случилось?
– Нет, конечно нет, но… – Его забота согрела ей душу, но паника немного насторожила. – Я подумала, что ты захочешь пойти. Врач сделает ультразвуковое исследование, и мы сможем взглянуть на малыша. Так ты пойдешь со мной к врачу? В понедельник?
Она протянула костюм Купу, и тот повесил его на спинку сиденья рядом с собой.
– Да, возможно, я еще не знаю. Мне нужно посмотреть, свободен ли я. – Он посмотрел ей в глаза и спокойно спросил: – На какое время ты записана?
Отсутствие энтузиазма было почти осязаемым, и у Эллы внезапно возникло предчувствие, что Куп спрашивал лишь для того, чтобы узнать точное время и придумать правдоподобную отговорку.
– На полтретьего.
– Черт, не получится. Я обещал Сонни заехать к нему после обеда в этот день. Мне придется пропустить твой прием.
Ее сердце неровно забилось. Теперь она знала наверняка. Ей это не казалось, он действительно не хочет думать о ребенке. Элла сделала глубокий вдох, решив не тушеваться и не уступать его упрямству.
– Ясно. – Она натянула свою пляжную тунику поверх бикини, дрожа от океанского бриза, несмотря на жару. – Я могу перенести прием на более позднее время. Почему бы мне не поехать с тобой к Сонни? Я с удовольствием с ним познакомлюсь.
Уголки его губ дрогнули в попытке изобразить легкую улыбку.
– Зачем тебе туда ехать? Я всего лишь помогаю ему разбирать старый двигатель. Это не так весело.
Элла восприняла его отказ как пощечину. Она и раньше расспрашивала Купа о его друзьях на острове. На эту тему он говорил так же неохотно. Она гостила у него уже неделю и не встретилась ни с одним из его знакомых. Накануне вечером она предложила сходить в бар "Ромовый бегун", Куп отказался, будто бы он не хочет, чтобы Генри снова приставал к ней, потом подхватил ее на руки и бросил в бассейн. После того как он нырнул следом и "помог" ей снять мокрую одежду, недоразумение было забыто.
Элла наблюдала, как он упаковывает снаряжение в ящик в дальнем конце лодки. Сердце бешено колотилось у нее в груди.
Прекрати паниковать и спроси его. Уклонение от темы не ответ. Ты не сможешь справиться с этим, пока не узнаешь, что происходит.
– Ты не хочешь, чтобы я знакомилась с твоими друзьями?
Он повернулся к ней, сидя на корточках, и удивленно поднял брови.
– Что?
– Просто немного странно… – выдавила она и почувствовала, как во рту у нее пересохло. – Куда бы мы ни пошли, мы никогда и нигде не встречаем твоих знакомых.
Она заметила смущение во взгляде Купа, прежде чем он успел замаскировать его.
– Они ведь даже не знают, что я здесь, верно? – спросила Элла, и по румянцу на его загорелых щеках уже знала ответ. И само собой разумеется, что Куп никому не сказал о ребенке. Она подавила в себе смутную тревогу. Ей не стоит слишком остро реагировать на его поведение. То, что он еще никому не сказал о ней, вовсе не значит, что он никогда этого не сделает.
Куп тихо выругался и поднялся:
– Еще нет.
– Ясно. – Она сглотнула. – А ты вообще планируешь рассказать людям? Как-нибудь?
– Конечно. Я просто хотел, чтобы ты какое-то время принадлежала только мне. – Куп обхватил ее руку чуть выше локтя, его голос понизился до соблазнительного мурлыканья, а большой палец ласкал чувствительную кожу на внутренней стороне руки. – Ты помнишь Джози, дочь Сонни, девочку, которая разбудила тебя в то утро в хижине?
Элла кивнула.
– В следующую субботу у нее будет большая свадьба на пляже. Мы должны пойти туда, я один из свидетелей. Все будут там.
Куп снова принялся сортировать и раскладывать снаряжение.
– О, отлично. Это хорошо, – сказала она, хотя его фраза "должны пойти" прозвучала так, словно эта перспектива его не особенно радовала. – Но, может, было бы неплохо познакомиться с ними до этого? – настаивала она. Наверное, она принимала все слишком близко к сердцу, но что-то во всей этой истории ее беспокоило. Он что, планировал все это время держать их отношения в тайне? – Потому что будет немного странно, если я появлюсь на свадьбе, беременная твоим ребенком, а меня никто не знает.
– Ты думаешь, они заметят? – Он бросил аккуратно свернутый гидрокостюм в ящик и перевел взгляд на ее животик. – Еще почти ничего не заметно…
Что?!
– Ну, нет, может, и нет, но… – Тревога сменилась чувством незащищенности. Это наверняка были гормоны беременности – из-за них она стала чрезмерно эмоциональной и ранимой. Но она уже не могла остановиться. – Почему ты не хочешь, чтобы они знали?
– Эй, в чем дело? – Купер поднялся и с беспокойством посмотрел на нее. – В этом нет ничего такого. Поверь мне, проще им пока не говорить.
Она смотрела на него. Он это серьезно?
– Дело в том, Куп, – начала она, – я не понимаю, как молчание может облегчить мне жизнь. Я не могу оставаться здесь бесконечно долго, ты же знаешь, и…
– Черт возьми, Элла, ты здесь всего неделю. Давай не будем торопить события.
Торопить события?
– Куп, я здесь уже десять дней! – Элла начала раздражаться. – И мы совсем не говорим о ребенке.
– Потому что мы заняты… – Он замялся. – Другими вещами, – закончил он так решительно, что Элла вдруг поняла: ее подозрения относительно бесконечного водоворота мероприятий были небезосновательны. – Тем, что, по твоему же собственному признанию, тебе понравилось, – добавил он немного обиженно.
– Это правда. Я наслаждалась каждой минутой, – поспешила успокоить его Элла, но потом заметила, что Куп вовсе не оскорбился. – Но это не главное. Мы могли бы обсуждать все по утрам, перед выходом из дома, или по вечерам, когда возвращались.
– Угу, хорошо, но в это время мы тоже довольно заняты. – Его взгляд заскользил по ее телу, и Элле пришло в голову, что беспощадный график дневных мероприятий был, возможно, не единственным способом отвлечения ее внимания. – И я что-то не помню, чтобы ты жаловалась, – добавил он. – Особенно когда мои губы ласкали твой возбужденный маленький клитор сегодня утром.
Черт. Так и есть.
Она посмотрела на него:
– Негодяй. – Он водил ее вокруг пальца. А она слишком отдалась своей похоти, чтобы заметить это. – Ты специально меня соблазнял, чтобы избежать разговоров на эту тему? Я так и знала.
– Эй, успокойся. Вовсе нет. – Его губы скривились. – Я просто люблю ласкать твой клитор, помнишь? – Он взял ее за руку, но она отдернула ее, не находя эту шутку смешной.
– Я полагаю, ты понимаешь, что следующий вопрос "почему?". Почему ты это делал? Только если… – Элла увидела упрямое выражение лица Купа, и ее гнев погас.
О нет. Только не это.
Она тяжело вздохнула, когда он промолчал.
– Если ты сомневаешься в отцовстве этого ребенка, Куп, ты должен сказать мне. – Их взгляды встретились, и Элла заметила, как сквозь загар на его щеках пробивается румянец. – Я очень хочу, чтобы ты был в его жизни.
Возможно, она все еще не совсем поняла, что Куп на самом деле думает об отцовстве, но то, что она узнала о нем за последнюю неделю, вполне убедило ее в том, что Куп может стать хорошим отцом. Его щедрость, интеллект, находчивость, забота, с которой он относился к ней, его желание защищать и оберегать ее. Она вспомнила, с каким терпением и спокойствием он обучал ее подводному погружению, и ей стало невыразимо грустно при мысли о том, что их малыш может лишиться такого отца.
– Я здесь не для того, чтобы принуждать тебя к тому, чего ты не хочешь.
Она не могла заставить его хотеть быть отцом. Это было бы нечестно по отношению к нему и, конечно, несправедливо по отношению к будущему ребенку.
– Если ты еще не готов обсуждать это, вероятно, лучше, если я просто уеду.
Спокойный ритмичный шум волн океана, ласкающих борт лодки, нарушал тишину. Она вздрогнула, когда Куп провел пальцами по волосам и зло выругался.
Что, черт возьми, на него нашло?
Она смотрела на него своими большими круглыми доверчивыми глазами. И он знал, что не был честен ни с ней, ни с самим собой.
Но он не хотел, чтобы она уезжала. Еще нет. Он не был готов. И он действительно хотел разобраться со своими чувствами. Но чем больше она говорила о ребенке, тем более неполноценным он себя ощущал. И вот проблема стала настолько серьезной, что он окончательно замкнулся. Кроме того, было так чертовски легко просто потеряться, раствориться в Элле и забыть обо всем. Она была такая милая, забавная, привлекательная. Ей нравилось все, что бы он ей ни показывал; она бесстрашно соглашалась на все, что бы он ей ни предложил. Она была умной, и смешливой, и находчивой, и живой, и отзывчивой. Особенно в постели.
Но она права: он играл с ней, пусть даже и без умысла. И теперь он был обязан объяснить ей свое поведение.
– Иди сюда, Элла. – Он попытался обнять ее, но она отвела его руки.
– Пожалуйста, ответь мне прямо, Куп. Без увиливаний, хорошо? Я приму все как есть.
Он не был уверен в этом.
– Клянусь, что не буду больше морочить тебе голову.
Он сел на скамью и мягко притянул Эллу к себе на колени, благодарный ей за то, что она больше не сопротивляется.
– Не нужно придумывать никаких оправданий. – Она погладила его по щеке, и чувство вины вновь резануло его по сердцу. – Я понимаю, что ты потрясен и обескуражен.
Он накрыл ее руку ладонью и отвел в сторону:
– Хватит рассуждать так чертовски разумно, Элла. – И сразу же почувствовал, как она напряглась в его руках.
– Похоже, я далеко не так разумна, как мне хотелось бы. Но я хочу быть справедливой, и я не стану призывать тебя к ответственности.
– Черт возьми, Элла, кто сказал тебе, что жизнь – справедливая штука?
Она попыталась встать, но он крепко держал ее, прислонившись лбом к ее плечу.
– Прости меня, не уходи… – Он глубоко вздохнул, готовый признать по крайней мере часть правды, и с досадой отмечая, что ее ягодицы, прижимавшиеся к его паху, вызвали неуместную реакцию.
Ему совсем не хотелось вести серьезные разговоры об ответственности, он предпочел бы сейчас снять с нее легкое платье и насладиться ее сексуальным телом. Но он не мог этого сделать, потому что она ждет его ответа.
Куп откинул голову на спинку сиденья. Глядя в чистое голубое небо и на парящих в нем чаек, он чувствовал, как густой туман непонимания и обид, окутывавший его в детстве, от которого он, казалось, убежал, снова сгущается вокруг него.
Он с грустью посмотрел на Эллу:
– Тебе не приходило в голову, что я не создан для роли отца? Что тебе и малышу, может быть, гораздо лучше будет без меня?
– Нет, не приходило, – сказала она. – Я понимаю, ты не в таком в восторге от этой беременности, как я. Но это не значит, что ты не будешь хорошим отцом. Разве ты не хочешь попробовать?
– Я хочу попробовать, просто я не знаю…
– Когда речь заходит о воспитании ребенка, никто не сможет дать тебе никаких гарантий. Ты просто должен действовать интуитивно и надеяться на лучшее.
– Наверное. Но ты всегда будешь намного лучше меня, – сказал он, сумев оценить ее иронию.
– Может, ты должен разобраться, откуда в тебе такая неуверенность? Возможно, это поможет?
– Сомневаюсь. – Он определенно не хотел заниматься самоанализом.
– Это из-за твоего отца? Из-за того, что ты не был знаком с ним? – спросила она, не дожидаясь помощи с его стороны. – В этом причина?
Он покачал головой. Черт, он должен сказать ей правду об этом тоже, и немедленно.
– Я знал его. Я солгал тебе.
Она окинула его удивленным взглядом:
– Но зачем?
– Дело в том, что я его почти не знал, – ответил он, не зная, как объяснить ей то, чего он сам никогда не понимал. – Я знал о нем. И он знал о моем существовании.
– Я не понимаю, – медленно проговорила она.
– Я вырос в небольшом местечке Грэйсвил в Индиане. – Куп начал рассказывать историю, которую так долго отвергал, что ему казалось, он говорит о каком-то другом ребенке. – В таких городишках все друг друга знают. Мой старик был крупной шишкой – начальник полиции, любивший сходить налево. Все знали, что я его сын, потому что я был очень похож на него. Да и моя мама не очень-то скрывала это.
– Но ты наверняка говорил с ним? Раз это был такой маленький городок.
А ты был его сыном.
Он практически услышал, как она подумала это. И вспомнил все моменты, когда ребенком изводил себя тем же вопросом.
– Зачем? – спросил он с горечью, которая удивила его самого. – Он был просто парнем, который время от времени заезжал к нам, чтобы перепихнуться с моей матерью. Она сказала ему, что я от него. Он и слышать этого не захотел.
– Он никогда не говорил с тобой? – Элла была в ужасе. – Но это отвратительно – почему он не захотел знать тебя?
"Яблоко от яблони недалеко падает", – мрачно подумал Куп. Разве он не собирался поступить точно так же со своим собственным малышом? Решив, что денег будет достаточно, чтобы освободиться от любой ответственности за ребенка.