- Ну, ни для кого не новость, что ее светлость любит пропустить рюмку-другую. Если учесть, с чем ей приходится мириться…
- Вы думаете, мисс Мартин в этом замешана?
- Вполне возможно. Я считаю, что дочка священника такая же хитрая, как и любой другой человек.
Джудит была безутешна. Она привыкла полагаться на Фанни. Я говорила с ней и пыталась убедить ее взять себя в руки. Но она по-прежнему была подавлена.
- Фанни была моим другом. Поэтому ее и отослали.
- Твою камеристку уволили, потому что нашли ее пьяной.
- Они хотели убрать ее, потому что она слишком много знает.
- Знает о чем? - резко спросила я.
- О моем муже и той девушке.
- Ты не должна так говорить… Даже думать об этом! Это все ложь!
- Вовсе это не ложь. Я виделась с Джейн Карвилайн… и она мне поверила.
- Значит, ты навещала ее?
- Да. Ты же сама говорила, чтобы я поехала к ней, верно? Ты говорила, что она просила меня приехать. Я рассказала Карвилайн, как он любит эту девушку… как сожалеет, что женился на мне. И она мне поверила. Она сказала, что тоже жалеет, что я вышла замуж. Ей очень хочется, чтобы мы, как и прежде, были вместе.
- Но она была рада, что Фанни уволили, правда?
Джудит промолчала. Потом взорвалась:
- Вы против меня! Все вы!
Спустя неделю после увольнения Фанни Джудит отправилась на поиски виски с зажженной свечой. Я не появилась на сцене, пока не разыгралась настоящая драма, но позже выяснила, что Джудит после напрасных поисков бутылок, которые Фанни держала у себя в буфете и которые унесли тотчас после ее увольнения, оставила в комнате Фанни горящую свечу - и сразу ушла. Дверь была открыта, и из-за внезапного порыва ветра загорелась штора.
Джастин имел обыкновение ездить на долгие конные прогулки. Наверное, ему просто хотелось побыть наедине со своими невеселыми мыслями. Я часто думала о том, строит ли Джастин во время этих одиноких прогулок планы, которые он, зная свой характер, вряд ли смог бы воплотить в жизнь. Может, он находил какое-то облегчение в этих планах, хотя и не верил, что они к чему-нибудь приведут.
Возвратившись с одной из таких прогулок, он отвел лошадь на конюшню и направился к дому. Он не смог удержаться и не посмотреть на окна комнаты Меллиоры.
В этот вечер он заметил дым, который валил из крыла, где она спала. Вполне естественно, что он кинулся в ее комнату.
Меллиора потом говорила, что ее разбудил запах дыма. Она собиралась пойти посмотреть, в чем дело, когда дверь распахнулась и на пороге появился Джастин. Как в этот момент они могли скрыть свои чувства? Он, должно быть, обнял ее, а Джудит, которая бродила в поисках своего утешения, наткнулась на них именно в этот момент. Меллиора была в ночной сорочке, с распущенными волосами, а Джастин обнимал ее с любовью и нежностью, которой так страстно жаждала сама Джудит.
Джудит начала кричать, и ее крик разбудил всех. Огонь потушили, даже не понадобилось вызывать пожарных - пострадали только шторы и часть стены. Но ущерб оказался гораздо большим, чем мы могли предположить.
Я никогда не забуду эту сцену: все слуги, кто в чем спал, сбежались на истерические вопли Джудит, а в доме - едкий запах гари, дым…
У Джудит, вероятно, были свои тайные запасы, потому что она уже успела выпить. Тем не менее она достаточно ясно соображала, чтобы выбрать момент, когда все домочадцы собрались вместе.
- Наконец-то я поймала тебя! - кричала она. - Ты не знал, что я вас видела! Ты был в ее комнате! Ты обнимал ее… целовал ее… Ты думал, я не знаю! Все знают! Все началось с того самого момента, как она приехала! Для этого ты ее здесь и держишь! Ты жалеешь, что женился на мне, а не на ней! Но для тебя наш брак не имеет значения. Ты не позволишь, чтобы такая мелочь стояла у тебя на пути…
- Джудит, - угрожающе произнес Джастин, - ты пьяна!
- Конечно, я пьяна! А что мне остается делать? А вы бы не запили? - Она уставилась на нас остекленевшим взглядом и, размахивая руками, продолжила: - Вы бы не стали… если бы ваш муж содержал любовницу прямо в вашем доме? Если он использует любой повод, чтобы избежать общения с вами, чтобы пойти к ней?
- Мы должны немедленно отвести Джудит в ее комнату, - сказал Джастин. Он почти умоляюще посмотрел на меня. Кивнув, я подошла к Джудит и взяла ее за руку.
- Джудит, ты нездорова, - сказала я с присущей мне твердостью. - Ты вообразила себе бог знает что. Идем, я отведу тебя в твою комнату.
В ответ она расхохоталась - безумно, демонически. Затем Джудит повернулась к Меллиоре, и на мгновение мне показалось, что она собирается накинуться на нее. Недолго думая, я быстро встала между ними.
- Миссис Ролт, - произнесла я, повернувшись к экономке, - леди Сент-Ларнстон нездоровится. Пожалуйста, помогите мне отвести ее в комнату.
Миссис Ролт взяла Джудит за одну руку, я - за другую, и, несмотря на ее попытки высвободиться, мы повели несчастную женщину в спальню. По пути я украдкой посмотрела на Меллиору. Она была потрясена. Я также заметила боль и стыд на лице Джастина. Думаю, в истории Эббаса никогда еще не случалось таких шокирующих сцен, когда все происходило на глазах у слуг. Я перевела взгляд на Джонни. Его губы растянулись в плутовской улыбке. Похоже, он был в восторге от того, что его брат попал в столь щекотливую ситуацию. В то же время он наверняка испытывал гордость, ведь я, бывшая камеристка, смогла взять ситуацию под свой контроль, и теперь сам Джастин полагается на меня, понимая, что только в моих силах прекратить эту сцену как можно скорее.
Мы с миссис Ролт поволокли бьющуюся в истерике Джудит в ее комнату. Закрыв за собой дверь, я приказала:
- Нужно уложить ее в кровать, миссис Ролт. Доктор Хиллиард прописал ей успокоительное, - продолжила я, когда мы укрыли Джудит одеялом. - Думаю, ей следует сейчас принять таблетку.
Я дала Джудит таблетку - и, к моему удивлению, она послушно проглотила ее. Потом беспомощно расплакалась.
- Если бы я могла родить, все было бы по-другому, - пробормотала она. - Но как? Он со мной никогда не бывает. Он меня не любит. Он любит только ее. Он избегает меня. Мой муж запирается у себя в комнате. Дверь всегда закрыта на замок. Почему он закрывает дверь? Объясни мне! Потому что он не хочет, чтобы я знала, где он. Но я знаю. Он с ней.
Миссис Ролт сочувственно цокала языком.
- Миссис Ролт, боюсь, она снова напилась.
- Бедняжка, - пробормотала миссис Ролт. - Неудивительно!
Я подняла бровь, давая понять, что мне не требуется ее мнение, и миссис Ролт немедленно стушевалась.
- Через несколько минут она затихнет, - холодно произнесла я. - Думаю, вы здесь больше не понадобитесь, миссис Ролт.
- Я бы хотела помочь вам, мадам.
- Вы очень помогли, - ответила я. - Но больше уже ничего не сделаешь. Боюсь, леди Сент-Ларнстон больна… серьезно больна.
Экономка опустила глаза. Я знала, что в них затаилось лукавство: она все понимала.
Меллиора была в отчаянии.
- Ты должна понять, Керенза, я не могу здесь оставаться. Мне придется уехать.
Я задумалась, как я буду жить без нее.
- Мы должны что-то придумать.
- Я не могу этого вынести. Они все шепчутся обо мне. Все слуги. Я знаю это. Долл и Дейзи постоянно сплетничают. А как только я появляюсь, они сразу замолкают. А Хаггети… Он смотрит на меня совсем по-другому, будто…
Я знала Хаггети и понимала, о чем она говорит.
- Я должна найти способ оставить тебя здесь, Меллиора. Я уволю Хаггети. Я уволю всех слуг…
- Но это невозможно. И потом, вряд ли это что-то изменит. Они все время говорят о нас. Но ведь все это - неправда, Керенза! Скажи мне, что ты веришь, что это - неправда!
- Что вы с ним - любовники? Я вижу, что он любит тебя, Меллиора, и знаю, что ты всегда любила его.
- Но они предполагают… - Она не смела взглянуть на меня.
- Я знаю, что вы оба никогда не сделаете ничего, за что позже пришлось бы краснеть от стыда… И ты, и Джастин.
- Спасибо, Керенза. Хотя бы один человек верит нам!
Но какой смысл быть невиновным, когда все вокруг считают, что ты виноват?
- Ты такая умница! - Она внезапно повернулась ко мне. - Скажи, что мне делать?
- Оставаться спокойной. Вести себя с достоинством. Ты ни в чем не виновата, поэтому и веди себя соответственно. Попытайся переубедить людей…
- После этой ужасной сцены?! Как?
- Не паникуй. Пусть все идет своим чередом. А я обязательно что-нибудь придумаю.
Но Меллиора была безутешна. Она не верила, что я или кто-нибудь другой в состоянии ей помочь.
- Все кончено, - прошептала она. - Я должна уехать.
- А как же Карлион? Он будет в отчаянии.
- Он забудет меня. Дети быстро забывают.
- Только не Карлион. Он такой чувствительный! Он будет тосковать по тебе. А как же я?..
- Мы будем писать друг другу. Будем иногда встречаться. О, Керенза! Это же не конец нашей дружбы. Она никогда не прервется - до тех пор, пока одна из нас не умрет.
- Нет, - горячо подхватила я. - Наша дружба никогда не прервется. Но ты не должна отчаиваться. Что-нибудь обязательно произойдет. Так всегда бывает. Я придумаю что-нибудь. Ты же знаешь, мне всегда все удается.
Но что я могла придумать?.. Бедная, убитая горем Меллиора! Бедный Джастин! Они оба из тех людей, которые покоряются своей судьбе, какой бы невыносимой она ни была. Они совсем не такие, как я!
Меллиора читала объявления в газетах. Она написала несколько писем по этим объявлениям. Дочь священника, с некоторым опытом работы компаньонки и гувернантки, с легкостью найдет себе место.
Каждый год в Сент-Ларнстон приезжал небольшой цирк. На лугу, за деревней, возводили большой шатер, и три дня мы слышали звуки музыки и шум голосов, разносившихся по деревенским улицам. Еще за неделю до прибытия цирка - и некоторое время после его отъезда - люди не могли говорить ни о чем другом. Издавна существовала традиция, что всем слугам Эббаса давали выходной на полдня, чтобы они могли сходить в цирк.
Точно в назначенный день на дороге появилась вереница кибиток и телег. Я, как никогда прежде, была рада этому событию, поскольку надеялась, что яркое зрелище отвлечет внимание слуг и они прекратят сплетничать о Джастине, Меллиоре и Джудит.
Но в это утро Меллиоре пришло письмо. Она позвала меня в свою комнату, чтобы прочитать его. Это был ответ на одно из написанных ею писем. Довольно откровенное письмо, которое, на мой взгляд, выдавало характер дамы, отправившей его. Она сообщала, что готова принять Меллиору и, если квалификация и рекомендации ее устроят, дать ей шанс проявить себя. В доме было трое детей, и Меллиора должна была стать их гувернанткой, няней и рабыней. И за все это ей собирались платить по минимуму. Предполагалось, что она будет следить за порядком в детской. Ее молодость была против нее, но за меньшую плату, чем та, которую милостивая леди должна была бы платить более опытной гувернантке, она готова взять Меллиору на испытательный срок, и то при условии, что собеседование пройдет успешно.
- Порви его на мелке кусочки, - усмехнувшись, велела я.
- Но… Керенза, - возразила Меллиора, - мне нужно что-то делать. Это место не хуже всех остальных.
- Судя по тону письма, эта дама невыносима. Ее снобизм ужасен! Тебе там не понравится!
- Они все одинаковы. И мне вряд ли где-нибудь понравится, но какая разница? Нужно что-то делать, Керенза. Ты же знаешь, что мне необходимо уехать!
Я посмотрела на Меллиору и поняла, как мне будет не хватать ее. Она была частью моей жизни. Я не могу отпустить ее.
- Ты никуда не поедешь. Я не могу отпустить тебя. И не отпущу.
Она печально улыбнулась.
- Ты привыкаешь приказывать, Керенза. Но для меня все кончено. Я должна уехать. После той ужасной ночи я не могу здесь оставаться. Сегодня утром, когда я встретила Хаггети на лестнице, он преградил мне дорогу. Это было ужасно. Он на меня так смотрел! Его толстые руки… Я оттолкнула его и убежала. Но на этом не закончилось. Том Пенгастер стоял у задней двери и ждал Долл. Он смотрел мне вслед. Я видела на аллее Рубена. У него трясся подбородок, словно он смеялся… беззвучно. Неужели ты не понимаешь?
Я поняла, что подруга, отчаявшись, уже приняла решение и мне едва ли удастся удержать ее. Неужели Меллиора уйдет из моей жизни, как ушел Джо? Этого нельзя было допустить, потому что Меллиора была очень важна для меня.
- Ты не можешь уехать, - сказала я почти сердито. - Мы с тобой одно целое.
- Больше нет, Керенза. Ты стала уважаемой замужней дамой, а я…
Я даже сейчас помню это мгновение: в тишину комнаты внезапно ворвалось рычание львов - обоз циркачей проезжал по Сент-Ларнстону.
Это был тревожный момент. Жизнь шла совсем не так, как я хотела. Мне была невыносима мысль, что я могу потерять Меллиору. Она действительно стала частью моей жизни. Пока мы были вместе, я ощущала, что наши роли поменялись, и сравнивала прошлое с настоящим. Мне доставляло удовольствие присутствие Меллиоры - и в то же время я сожалела о ее несчастной доле. Я тогда была не таким уж плохим человеком.
- Что-то произойдет, и это все прекратится, - сказала я, сжав кулаки.
Что-то произойдет… Я была уверена в своей способности управлять нашими судьбами.
Меллиора покачала головой. Убитая горем, она определенно смирилась с судьбой.
Вернулся Карлион вместе с Долл. Служанка водила малыша в конец аллеи, чтобы посмотреть на проезжавших мимо циркачей. Глаза мальчика блестели от возбуждения, щеки пылали. Я всегда поражалась его красоте.
- Мама! - воскликнул он, подбегая ко мне и обнимая за колени. - Я видел львов!
Я подняла сына на руки и прижалась щекой к его щеке. В тот момент я подумала: "Пока он со мной, все остальное не имеет значения!"
Но с мальчиком было что-то не так. Он отстранился и взволнованно заглянул мне в лицо.
- Мама, - сказал он, - я видел леника. Два леника.
- Замечательно, дорогой!
Карлион покачал головой.
Я поняла, что он имел в виду, когда привела его в детскую. Сынишка сразу направился к своей игрушке и опустился на колени рядом с ней. Потом прикоснулся к черным пуговкам глаз.
- У тебя глаза пришиты, леник. - Потом Карлион легонько толкнул игрушку - и она покатилась по полу, пока не наткнулась на стену. Мальчик повернулся ко мне. По его щекам катились слезы.
- Леник - не настоящий, - всхлипнул он.
Меллиора написала письмо, попросив о встрече. Я не сомневалась, что если она поедет на собеседование, то получит это место, потому что у ее предполагаемой хозяйки не только будет возможность платить ей меньше, чем принято, но и поздравить себя с тем, что она наняла дочь священника.
Слуги были рассеянными. Я слышала, как они постоянно шепчутся и хихикают. Даже миссис Солт и ее дочь казались взволнованными. С приездом цирка в деревне появилось много приезжих, и они переживали, что среди них может оказаться ужасный мистер Солт. В кухне все уже решили: Хаггети будет сопровождать миссис Ролт, Долл отправится с Томом Пенгастером, и, возможно, они позволят Дейзи пойти с ними. Ленч подадут на полчаса раньше, чтобы слуги успели все убрать и уйти до начала представления.
Джонни уехал в Плимут, объяснив, что ему нужно быть там по делам поместья. Джастин сразу после ленча тоже уехал - кататься. Я, как всегда, собиралась провести с Карлионом часть дня, поэтому у Меллиоры было несколько свободных часов. Увидев одетую в амазонку подругу, спускающуюся по лестнице, я поняла, что она собралась на встречу с Джастином.
Они оба выглядели очень печальными - у них теперь не было возможности побыть вдвоем.
- Меллиора, - сказала я, - надеюсь, Джастин убедит тебя не уезжать.
Она вспыхнула - и сразу стала просто очаровательной.
- Он, как и я, понимает, - ответила она, - что это - единственный выход.
Она закусила губу, словно боялась, что разрыдается, и поспешила пройти мимо меня.
Я пошла в детскую, где Карлион рассказывал о животных. Я предупредила слуг, чтобы они не упоминали при нем о своем походе в цирк, потому что знала: малыш во что бы то ни стало тоже захочет пойти туда. Я же боялась цирка, боялась, что это может как-то навредить ребенку. Столько грязных людей, которые могут чем-то заразить его! А еще он может потеряться. Я рисовала себе сотни всяких неприятностей. "В следующем году я сама отведу его туда", - подумала я. Мы пошли в розарий, где в своем кресле-каталке сидела леди Сент-Ларнстон. Уже несколько месяцев она страдала ревматизмом и часто пользовалась инвалидным креслом. Последний год принес в этот дом множество изменений. При виде Карлиона лицо свекрови просияло. Мальчик направился прямо к ней, стал на носочки, когда она с трудом наклонилась, чтобы внук ее поцеловал.
Я села на деревянную скамейку рядом с ее креслом, а Карлион улегся на траву и стал наблюдать за муравьем, который карабкался по травинке. Пока ребенок играл, мы со свекровью говорили о том о сем.
- Этот ужасный цирк! - вздохнула она. - Каждый год одно и то же! Сегодня утром воду принесли на пять минут позже, чай подали холодным. Я сказала миссис Ролт, а она ответила: "Это все цирк, миледи!" Помню, когда я только вышла замуж… - Миссис Сент-Ларнстон умолкла, как это часто бывало, когда она ударялась в воспоминания и некоторое время молчала, заново переживая прошлое в памяти. Я иногда думала, что ее разум слабел одновременно с телом.
- Это один из самых лучших дней в их жизни, - заметила я.
- Пустой дом… все слуги… это просто невыносимо! - Ее голос дрогнул.
- К счастью, это случается только раз в году.
- Все ушли… все до одного… Ни одного слуги в доме. Если кто-нибудь приедет…
- Никто не приедет. Все знают, что сегодня цирковое представление.
- Керенза, дорогая… Джудит…
- Она отдыхает.
Отдыхает! Какое многозначительное слово! Мы использовали его, когда имели в виду, что в данный момент Джудит выглядит не совсем прилично, что ей лучше не показываться на люди. Когда кто-то приезжал в дом, мы обычно говорили: "У нее небольшое недомогание, и она прилегла отдохнуть".
С уходом Фанни состояние Джудит несколько улучшилось. Она действительно стала меньше пить, но все время просила выпивки, и это стало чем-то вроде сумасшествия. Может, и ее мать была пьяна, когда ходила в пустошь и там танцевала в полнолуние? Может, и в самом деле тяга к алкоголю стала ужасным проклятием, преследующим семью Деррайзов?
Мы замолчали, каждая погрузилась в свои мысли. Вдруг я заметила, что Карлион распластался на траве и его тело содрогается в рыданиях. Я подошла к сыну и подняла его.
- Что случилось, дорогой? - спросила я.
Он прижался ко мне и не сразу смог заговорить.
- Леня, - сказал он. - Я обидел его.
Я пригладила густые волосы, убрав их со лба, и стала шептать ему что-то утешительное, но никак не могла успокоить малыша.
- Я разлюбил его, потому что он ненастоящий.
- А теперь снова любишь?
- Он же Леня! - просто сказал Карлион.
- Ну, он будет рад, если ты снова полюбишь его, - ласково произнесла я.
- Он ушел.
- Ушел?
Мальчик кивнул.
- Куда?
- Я не знаю.
- Но, дорогой, если он ушел, ты должен знать, куда именно.