– Держите их подальше от этого чокнутого Чузы, – сказал Мэтт. – Его никто тут почти не знает, но это не мешает людям распускать о нем разные слухи, один другого страшнее. Говорят, кое-кто из стариков ходит время от времени на болота и возвращается с какими-то мешочками в карманах. Еще говорят, что люди пропадают на болотах. Бесследно. Мальчики любят такие истории, но лучше бы им не приближаться к этому человеку.
– Я тоже так думаю, – вставил Эйнджел.
Интересно, подумал он, что сказал бы Мэтт, если бы узнал, что Чуза исцелил раненого Аарона.
Мэтт повернулся к Эйлин.
– Ты не думаешь, что к этой стрельбе может иметь отношение Чак? – спросил он.
– Это был не Чак, – резко ответила она. Румянец на ее щеках сменился неестественной бледностью. – Он приехал вскоре после того, как все это случилось, и не пытался причинить нам вред. Он сказал, что хочет больше времени проводить с Аароном.
– А я-то думаю, с чего это Моггридж заявился сюда. Но с Чаком все не так просто. Будь с ним осторожна, Эйлин. Если понадобится моя помощь, позвони.
– Я буду осторожна.
Ей не понадобится помощь Мэтта, подумал Эйнджел.
– Так, значит, кто-то забрался на крышу, – сказал Мэтт.
Эйнджел пытался как-то предостеречь Эйлин, но она не смотрела в его сторону.
– Чак боится высоты, – сказала она. – Он и на вышки пошел работать только потому, что там хорошо платили.
Эйлин будто выгораживала Чака, и Эйнджелу это не понравилось.
– Кто бы это ни сделал, он пытался напугать нас.
Нас. Мэтт не дурак, хотя, даже если он догадается, что Эйнджел и Эйлин – любовники, что с того?
– Сколько было выстрелов? – спросил Мэтт.
– Два, – ответила Эйлин. – Одна пуля ударилась о край ванны и срикошетила в зеркало. Если бы не реакция Эйнджела, второй выстрел прикончил бы нас.
– Очень интересно, – протянул Мэтт. – И что именно случилось бы?
– Пуля прошла бы через спину Эйнджела и попала в меня, но Эйнджел так быстро выскочил и вытащил меня из ванны, что тот парень не успел прицелиться. Наверное, стеклянный люк, через который он стрелял, тоже… запотел…
Эйлин вдруг спохватилась и закусила губу.
– У Эйнджела отличная реакция, – пробормотала она через несколько минут. – Мы спрятались в душе, и… в общем, парень с крыши нас не видел.
Эйнджел закрыл глаза. Как гласит поговорка, трудно остановить поезд, когда тормоза отказали.
– Но он точно целился в нас, – продолжала Эйлин. – Вторая пуля пробила дыру в ванне, воды было море.
Глава 15
Дом Расти Барнса стоял возле реки, на некотором отдалении от города. Расти был владельцем дома и поддерживал его в отличном состоянии.
У Грейси был выходной, и она приехала домой, планируя полежать в ванне, сделать маникюр и, может быть, подремать, если по телевизору не будет ничего интересного. Но сначала ей нужно было кое-что сделать.
Она припарковалась у дома, вышла и направилась к черному ходу. Ей нравилось жить у Расти. Из-за разных рабочих графиков они почти не видели друг друга. У каждого были свои привычки. Расти входил через парадную дверь, а Грейси поднималась по пожарной лестнице на открытую галерею и оттуда проходила к себе. Она снимала у Расти квартирку, которую он пристроил к дому. Все остальное было владениями Расти, хотя Грейси могла гулять по ним, когда ей вздумается.
Квартира Грейси состояла из гостиной, кухни и спальни. Большую часть времени она проводила в спальне. Обставляя свое жилище, она тщательно выбирала каждый предмет – кровать из светлого дерева с белым покрывалом и грудой вышитых подушек, белый ковер.
Она сняла туфли и удовлетворенно вздохнула, встав босыми ногами на пушистый ковер. Подхватив белый махровый халат, Грейси устремилась в ванную, чтобы наскоро принять душ. После душа она вытерла волосы, нанесла на тело жасминовый лосьон и завернулась в халат.
Вернувшись в спальню, Грейси выглянула в окно. По земле стелился туман. Все-таки здорово, что у нее есть свой дом. После всего того, что ей пришлось пережить в своей жизни, она наконец стала независимой. Прочно стоит на ногах, сама принимает решения и научилась получать то, что хочет.
Она принесла из кухни запотевший бокал с белым вином и опустилась в кресло у окна. Отсюда она могла видеть всех, кто подходил к дому.
Настало время расплаты.
Вдалеке послышался шум мотора. Постепенно он становился все громче и, наконец, стиху дома. Грейси улыбнулась и отпила вина. Она немного нервничала, но это даже возбуждало ее.
На лестнице послышались шаги, в дверь постучали.
– Не заперто, входи.
Грейси оглядела себя и ослабила пояс халата, полуобнажив грудь.
Он вошел в квартиру и захлопнул дверь.
– Грейси?
– Иди прямо, я в спальне.
Она провела рукой по груди, и соски напряглись. Да, она любила секс, а что в этом такого?
Он вошел, снова закрыв за собой дверь, приблизился к ней и, наклонившись, поцеловал в шею.
– Привет, Грейси.
Она протянула ему свой бокал.
– Ты просила меня прийти… нет, ты велела мне прийти, – сказал Чак. – Можем поболтать о старых временах и остаться друзьями, или я уйду. В любом случае ты никто и не имеешь права указывать мне, что делать. Когда мы были вместе, я никогда ничего тебе не обещал. Мне нечего было тебе предложить. И ты это знала.
Его тон удивил Грейси.
– Нет, не знала.
– Ну да, конечно…
– Я слышала, ты устроился на работу к Дахону. Будешь работать с Эйнджелом. Зачем тебе это? Ты же понимаешь, он тебя ненавидит.
– Там хорошо платят.
– Ах да, конечно, деньги.
Чака всегда интересовали только деньги.
Он положил руки ей на плечи. Грейси не пошевелилась.
– Зайдем с другой стороны, – сказала она. – Зачем Эйнджел тебя нанял?
Чак хмыкнул:
– Наверное, чтобы держать меня в поле зрения. Мне наплевать. Он не помешает мне сделать то, что я собираюсь.
– И что же это?
– То, что мне нужно. Не забивай себе голову.
Он допил вино и швырнул бокал на пол. Тот ударился о стену и разлетелся на мелкие осколки.
– Черт побери, зачем ты это сделал? – закричала Грейси.
– Потому что я могу это сделать. Я хочу, чтобы ты помнила всегда, каждый день твоей жизни, что я могу сломать тебя, если захочу.
Грейси знала, что Чаку свойственны резкие перемены настроения. Он схватил ее за плечи и поставил перед собой.
– На твоем месте, – сказала Грейси, – я бы не стала со мной так обращаться. Если хочешь остаться в этом городе, не расстраивай меня, я ведь могу кое-что рассказать о тебе.
Рассмеявшись, Чак грубо притянул ее к себе и впился в ее губы. Несмотря на все данные себе обещания, Грейси ощутила возбуждение. А ведь она собиралась проучить его, заставить его сожалеть о том, что он потерял.
– Если бы ты хотела меня утопить, то сделала бы это давным-давно, – сказал Чак.
Грейси скривила губы.
– Ты имеешь в виду, если бы я могла сделать это, не навредив себе? Ты прав, – ответила она и плюнула ему в лицо.
Она не собиралась этого делать, но не смогла удержаться. Чак размахнулся и влепил ей пощечину.
– Это было глупо, но чего от тебя ждать? Ты – дура. Ладно, хватит болтать, пора переходить к делу.
Подцепив одним пальцем поясок ее халата, Чак потянул его на себя, и халат соскользнул на пол.
– Помнишь, как мы развлекались раньше? – прошептал Чак, проводя языком по губам Грейси.
– Ты перечеркнул все, что между нами было, когда бросил меня, – сказала Грейси. – Мне от тебя нужно только одно – уважение. Когда ты увидишь меня в городе, ты будешь относиться ко мне как к леди, понял?
Чак фыркнул:
– Леди? Не смеши меня.
– Смейся, смейся. Если ты надеешься снова подкатить к Эйлин, тебе бы лучше позаботиться, чтобы никто не узнал о нашем с тобой прошлом.
– Обо мне не беспокойся. Да, я не могу позволить, чтобы обо мне ходили слухи, но и тебе это не нужно. Так что заткнись и слушай. У меня в этом городе хорошая репутация, и я хочу, чтобы она такой оставалась.
Чак ударил ее в плечо, и Грейси отшатнулась, потирая ушибленное место.
– Ты поняла?
Она нагнулась, чтобы поднять халат, но Чак вырвал его из ее рук и швырнул на постель, а потом так шлепнул ее по ягодице, что у Грейси из глаз брызнули слезы.
– Ну как ты? – поинтересовался Чак. – Все еще любишь жесткий секс?
Еще один удар по другой ягодице – и Грейси застыла, ощущая нарастающее возбуждение.
– Прекрати, – прошептала она, – меня в этом городе уважают, у меня есть друзья. Ты вылетишь из города как пробка, если кто-нибудь узнает об этом.
– Об этом? – улыбнулся Чак и, наклонившись, укусил ее за сосок. – Кстати, если увидишь меня в городе – все равно где, – кивнешь, поняла? Как будто мы просто знакомые и между нами ничего не было.
Чак стянул рубашку.
– Убирайся, – прошипела Грейси.
Она хотела, чтобы Чак пришел, хотела заняться с ним любовью, но сейчас он заставлял ее нервничать.
Он скинул ботинки, потом джинсы, оставил только черные плавки. Грейси задрожала. Чак ухмыльнулся:
– Надо отдать тебе должное – ты всегда знала, чего хочешь. Я и не знал, как соскучился по тебе, пока не пришел сюда.
– Я хочу, чтобы ты ушел. Я серьезно, Чак. Если у меня будут из-за тебя проблемы, я не стану держать рот на замке.
– Ну, конечно. Только учти, это ударит по нам обоим. Все узнают, что ты встречалась со мной за спиной Эйлин.
Грейси захлестнула ярость.
– Когда мы познакомились, ты сказал, что не женат.
– Что-то ты не поспешила уйти, когда узнала, что у меня есть жена.
– Ты правда приехал сюда только ради Аарона?
– Нет, – ответил он, – у меня большие планы.
Конечно, подумала Грейси, кто бы сомневался.
– А Эйлин отлично живет без тебя, – сказала она. – Ты не ожидал этого, правда?
Лицо Чака потемнело.
– Нет, почему же, ожидал. Эйлин – умная девочка. Отдаю ей должное.
– И ты собираешься вернуться и наложить лапу на все, что она теперь имеет?
Удар в солнечное сплетение заставил Грейси согнуться от боли. Она упала на колени и застонала. Борясь с болью, она ждала следующего удара, но его не последовало. Она открыла полные слез глаза.
– Свинья, – пробормотала она сквозь зубы и попыталась встать. – Я хочу забыть о тебе, вычеркнуть тебя из своей жизни.
– Но ты не можешь забыть то, что так любишь, правда? – сказал Чак, подошел, обхватил ее за талию и потащил к постели. – И ты не сможешь забыть того, кто дает тебе то, что ты любишь.
– Оставь меня в покое.
– Ударь меня, – потребовал Чак.
Кожа Грейси покрылась мурашками. Чак схватил ее за горло и потащил к себе.
– Я велел тебе ударить меня.
Он отпустил ее и сделал шаг назад. Кровь стучала у Грейси в висках, в ушах шумело. Подняв руки, она толкнула Чака, но он даже не пошатнулся.
– Это не та женщина, которую я знал, – сказал он, ухмыльнувшись. – Женщина, которую я знал, била так, что дух вон. Она сводила меня с ума, мне хотелось разорвать ее на части. И нам обоим это нравилось.
– Рада, что могу сделать тебя счастливым.
Согнув сильную ногу, Грейси нанесла удар по ребрам. Чака передернуло от боли, но уже через мгновение он улыбался.
Грейси ударила его в бок сначала правой рукой, потом левой. Они старались наносить удары только в те части тела, которые скрывала одежда, чтобы не было видно синяков. После одного из ударов Грейси, не удержавшись на ногах, упала на колени. Чак схватил ее за запястья.
– Ты знаешь, что делать, приступай, – сказал он, и его бедра оказались у ее лица.
Грейси взглянула на Чака – он откинул голову, и вены на его шее напряглись.
Она трудилась над его мужским достоинством, пока его дыхание не стало прерывистым. Внезапно он отпустил ее запястья, отступил назад и стянул плавки. Потом поднял Грейси и швырнул на постель.
– Иди ко мне, Чак, – простонала она, не в силах больше сдерживать возбуждение.
Он перевернул ее на живот и принялся хлестать по ягодицам.
– Не останавливайся! – закричала она.
– Не волнуйся, детка, я только начал.
– Я помогу тебе получить то, что ты хочешь, – прошептала она. – Скажи, что тебе нужно, и я все для тебя сделаю. Я всегда буду делать то, что ты хочешь.
Чак широко улыбнулся:
– Вот теперь мы с тобой поем одну песню. И мне это нравится. А теперь иди ко мне.
Смех Грейси перешел в крик.
Глава 16
Что ж, кажется, настало время изменить соотношение сил.
Покинув офис Финна на третьем этаже, Эйлин спустилась на лифте на первый этаж и взбежала по лестнице на открытый балкон, опоясывающий второй этаж. На этом этаже располагались маленькие магазинчики, офисы, кафе и закусочная.
Сидя за столиком кафе у самого балкона, Эйлин прекрасно видела вход в здание и дверцы лифта Финна.
Вспомнив то, что она рассказала про обстоятельства произошедшего в доме Эйнджела, Эйлин покраснела. Эйнджел и Финн должны были остановить ее, ну Эйнджел уж точно.
Его мотоцикл стоял на парковке у здания. Очень удобно. Даже если ей придется просидеть здесь до утра, она не двинется с места, пока ей не представится возможность встретиться с Эйнджелом наедине.
Слишком уж он самоуверен и много себе позволяет. Сегодня, заманив ее в офис Финна, он перешел все границы. Эйлин не сомневалась, что это была его идея. Она пнула балконное ограждение и поморщилась от боли.
Официантка Мэри-Джо налила Эйлин еще кофе.
– Мне нравится это время года, – сказала женщина, разглаживая ярко-оранжевый фартук, – здесь прямо как на Северном полюсе и эта музыка…
В центре первого этажа стояла большая рождественская елка, перила обвивала переливающаяся гирлянда, повсюду сверкала мишура.
– Да, очень мило, – ответила Эйлин, радуясь, что может отвлечься от своих мыслей.
– На следующей неделе ярмарка, – заметила Мэри-Джо, и широкая улыбка осветила ее круглое румяное лицо. – Я видела вашего мальчика на Мэйн-стрит, он помогал украшать дома. Это будет настоящий праздник. Они собираются построить рождественскую деревню.
– Этим занимается Эмма Дахон, значит, и правда будет что-то выдающееся. Я рада, что Аарон занимается делом.
– Он хороший мальчик. – Мэри-Джо похлопала Эйлин по плечу.
– Спасибо.
– Он симпатичный и выглядит совсем взрослым, и не скажешь, что ему шестнадцать. Хорошо, что он пошел в вашу родню.
– Не говорите этого Аарону, а то зазнается.
Мэри-Джо отошла к другому столику, а Эйлин задумалась. Ее беспокоило появление Чака и его желание быть рядом с сыном. И еще она хотела дать сыну хорошее образование, а Чак видел его будущее совсем по-другому. "Закончишь школу и иди работать на буровую, – часто говорил он сыну. – Учеба – пустая трата времени, когда можно заколачивать большие деньги".
В здание вошла Эмма Дахон. "Надеюсь ей понравится, как Финн украсил свой офис", – подумала Эйлин. Та подняла глаза и увидела Эйлин. Эйлин не была расположена к разговорам, но теперь встречи не избежать. Она помахала Эмме рукой.
Эмма поднялась по лестнице. Ее волосы цвета меда вились тугими кольцами. Она выглядела здоровой и счастливой. И заметно беременной.
– Тебе не стоит бегать по лестницам, – сказала Эйлин, целуя Эмму в щеку. – У тебя был шок.
Лицо Эммы стало серьезным.
– В этом-то вся и проблема. Когда я куда-то иду, я постоянно оглядываюсь. Но вообще я здорова как лошадь. Я хочу выпить чашечку кофе, прежде чем встречусь с Финном, который сразу начнет суетиться вокруг меня.
– Суетиться? – Эйлин улыбнулась. – Мне трудно себе представить своего большого и сильного брата, суетящимся вокруг кого-то. Кроме тебя. Ты делаешь его счастливым.
– А я счастлива от того, что он рядом. Но все равно он слишком опекает меня.
Мэри-Джо принесла чашку и кофейник и налила Эмме кофе. Эйлин заметила любопытный взгляд, который Мэри-Джо бросила на Эмму. Видимо, машина по производству слухов работала на полную мощность.
– Ты видела? – спросила Эмма, как только они остались одни. – Видела, как Мэри-Джо на меня посмотрела? Все думают, что я сошла с ума и все придумала. Не буду с ними спорить, лучше сама найду этого ублюдка.
Встревожившись, Эйлин положила руку на запястье Эммы:
– Пожалуйста, предоставь это Мэтту. Финн позаботится, чтобы полиция провела расследование должным образом.
– М-м-м… – Судя по всему, Эмма была в этом не очень уверена. – Посмотрим.
– А ты не хочешь спросить меня, что я здесь делаю? – Эйлин хитро улыбнулась.
Эмма была ее лучшей подругой, и они делились многими секретами.
– Конечно хочу. И что ты здесь делаешь? Может, ты уже заработала столько денег, что можешь позволить себе закрыть магазин в разгар Рождества?
Эйлин засмеялась.
– Сью-Джо теперь работает целый день. А еще здорово, когда у твоих друзей салон за соседней дверью и Фрэнсис, или Линетт, или одна из их девочек могут приглядеть за магазином, если нам со Сью-Джо вдруг понадобится уйти.
Магазин Эйлин и парикмахерская ее друзей были расположены в нескольких шагах друг от друга, и это шло на пользу обоим предприятиям. Сначала Линетт открыла маникюрный салон на Мэйн-стрит. Тогда экономическая ситуация была более благоприятной, и ее салон процветал. Потом Фрэнсис, парикмахер, стала ее партнером, и салону стало тесновато. Подруги заняли место по соседству с магазином Эйлин, и она была рада этому, хотя ей не всегда нравилась музыка, которую включали в салоне и которую ей поневоле приходилось слушать.
– Так ты не сказала, зачем ты здесь, – напомнила Эмма.
Эйлин рассказала ей о том, что случилось в доме Эйнджела, опустив некоторые интимные подробности, но не забыв упомянуть про ловушку, которую подстроили ей Финн и Эйнджел, заставив прийти в офис.
– Ну ничего себе, – изумленно сказала Эмма. – Погоди-ка, в доме у Эйнджела стреляли и ты была там? Но я ничего об этом не слышала.
– Эйнджел был в спецслужбе, ну ты знаешь. Он хотел сначала провести небольшое расследование, поэтому никому ничего не сказал.
– И тебя просил молчать?
– Ну… я подумала, что надо дать ему некоторое время…
– То, что случилось со мной, и стрельба в доме Эйнджела… может, они как-то связаны между собой? – предположила Эмма.
– Не знаю. Но у нас городок маленький, поэтому я бы не удивилась.
– Наверное, ты собиралась рано или поздно поставить в известность полицию, так почему тебе так не понравилось присутствие Мэтта в офисе Финна?
Эйлин глубоко вздохнула:
– Мне не понравилось, что меня заманили в офис, не сказав, что Мэтт будет там.
– Почему?
Почему?
– Не люблю, когда мной манипулируют, вот и все.
"Я умру, если эта история про ванну расползется по городу", – подумала Эйлин.
– Ты избегаешь Эйнджела, – сказала Эмма.
– Откуда ты знаешь?
– Финн и Эйнджел о многом говорят.
Эйлин это не очень понравилось.
– Неужели? Кстати, ты в курсе, что Чак вернулся?
– Я знаю, что он в городе и пока ведет себя с тобой вполне прилично.