Натали отвечала сдержанно и осторожно, пристально разглядывая его лицо. Она обратила внимание, что вблизи Джонни вовсе не кажется моложе своих лет. Были отчетливо видны намечающиеся морщины вокруг глаз и рта, под глазами - небольшие, но заметные мешки. Он выглядел на свои годы, как бы ему ни хотелось обратного. И в этом крылась причина беспокойства, с которым он выспрашивал у нее о планах студии на будущее.
Да, радио - это не телевидение, безжалостно выставляющее напоказ тебя таким, каков ты есть. На радио не видно, как ты выглядишь. Джонни пользовался этим и рассылал своим поклонникам старые или подретушированные фотографии с автографами. Подростки не замечали ухищрений, но как долго это будет у него получаться? Очевидно, такой же вопрос он и сам задавал себе неоднократно. Ответ на него пугал Джонни. Когда-нибудь действительно для него все кончится, и на смену придут молодые.
Когда они насладились едой, официант провел их в танцевальную комнату, где также был зарезервирован столик. Не успели они войти, как взгляды всех присутствующих обратились на Джонни, и это явно взбодрило его.
Им подали шампанское, но Джонни пил только минералку. Они немного потанцевали. Натали любила танцевать, однако сейчас слегка конфузилась, потому что за ними наблюдали. Она не привыкла быть в центре внимания. Джонни же, напротив, чувствовал себя как рыба в воде.
Когда они вернулись за свой столик, к ним подошла пара.
- Привет, Джонни. Как дела? - произнес молодой парень, одетый, с точки зрения Натали, страшно безвкусно. На нем был оранжевый пиджак, зеленые рубашка, галстук и штаны. Глаза у парня были голубые, на голове - копна черных волос. Его лицо показалось Натали знакомым, но, где его видела, она вспомнить не могла.
- Здорово, Спайдер! - приветствовал парня Джонни. - Твой диск бьет рекорды. Кручу его уже неделю. Фэны стонут.
Услышав его имя, Натали сразу же вспомнила. Это Спайдер Рекс, лидер модной группы. Ему двадцать с небольшим, но выглядит он моложе. В шоу-бизнесе все старались выглядеть моложе.
Рядом со Спайдером стояла молодая девчонка с крашенными в тон его пиджаку оранжевыми волосами. На ней было крошечное платье-майка из лайкры и розовые туфли на громадной платформе. Она ткнула Спайдера локтем в бок.
- Джонни, это Синди, моя подруга. Синди, это Джонни, - представил их Спайдер друг другу.
Джонни улыбнулся своей фирменной улыбкой, и Синди, неожиданно сделав шаг к Джонни, рухнула на него, обвив его шею руками. Натали только сейчас заметила, что она была в сильном подпитии.
- Потанцуем? - проговорила Синди с трудом, награждая Джонни страстным поцелуем.
Тот попытался высвободиться, но она буквально прилипла к нему. Спайдер настороженно огляделся по сторонам.
- Ну хорошо, хорошо. Потанцуем, - неохотно согласился Джонни. - Спайдер, ты не против? - в надежде на отказ спросил Джонни.
- Да пожалуйста. Все равно она в улете и ничего не соображает, - равнодушно проговорил Спайдер.
- Что ты имеешь в виду? - испуганно пробормотал Джонни. - Мне не нужны неприятности.
В этот момент Синди вдруг напряглась и с неожиданной силой потащила Джонни к танцующим. Сделав несколько шагов, она вновь обмякла, и Джонни вынужден был подхватить ее, чтобы она не упала. Девица снова на время пришла в себя и, вцепившись в Джонни, громко чмокнула его в губы. Откинув голову назад, она засмеялась истеричным смехом и начала делать какие-то несусветные движения, опасно отклоняясь от вертикального положения то в одну, то в другую сторону.
Спайдер с отвращением наблюдал за ними и уже собрался было уйти, как вдруг вспомнил о Натали.
- Потанцуем? - предложил он скорее из вежливости.
- Спасибо, но я, пожалуй, пойду, - ответила Натали, вставая. - Всего хорошего. Передайте Джонни, я возьму такси.
- Могу подбросить вас. Я тоже ухожу.
Они уже достигли выхода, как вдруг услышали вопль Синди. Обернувшись, увидели, что она ковыляет к ним на своих туфлях-ходулях.
- Эй! Спайдер! Ты куда это?.. - заорала она на весь ресторан.
- Отвяжись! - буркнул Спайдер, отворачиваясь от Синди и вновь подхватив Натали под локоть.
- Эй! Вы! Вы чего… куда… - Тут плавающий взгляд Синди наткнулся на Натали. - Она тебя подцепила? - прошипела Синди и, неожиданно быстро подбежав к ним, набросилась на Натали. Та отшатнулась, и растопыренная ладонь Синди с длинными, ярко накрашенными ногтями лишь слегка задела ее волосы. Спайдер подскочил к взбалмошной девице и, обхватив ее сзади, попытался оттащить от Натали. Джонни поспешил к Натали и, обняв ее, увлек к выходу. Внезапно перед глазами Натали что-то вспыхнуло. Это был фоторепортер!
О! Только не пресса! - пронеслось у нее в сознании, и она инстинктивно закрыла лицо обеими руками.
- Скорее! - услышала она встревоженный голос Джонни, и они побежали к выходу. За спиной продолжали щелкать фотоаппараты.
На улице Джонни тяжело вздохнул.
- Да, не повезло! Эти фотографы на каждом углу караулят! - Он посмотрел на Натали. - С тобой все в порядке? Она тебя не поранила? Давай я отвезу тебя домой.
Вначале Натали хотела отказать. Она была действительно рассержена на Джонни. Но потом, прикинув, во сколько ей обойдется такси, решила согласиться.
По дороге домой они почти не разговаривали. Джонни прокручивал какие-то новые записи, а Натали сонно смотрела на спокойное ночное море, величественно мерцающее в мутном свете. После суеты ресторана этот магический пейзаж казался особенно завораживающим, подчеркивая суетность человеческой жизни. Джонни пустил очень приятную романтическую музыку. Теплый ночной ветер ласково овевал ее лицо. Все опять было так хорошо. За исключением одной детали.
Рядом с ней был не тот мужчина.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Наутро Натали проснулась поздно. По привычке она протянула руку к прикроватному столику, нащупала пластмассовый корпус часов и поднесла их к глазам. Скоро десять.
Проспала! - вспыхнула в ее сознании паническая мысль. Ах да! Она тут же успокоилась, вспомнив, что сегодня суббота.
Натали поставила часы обратно на столик, закрыла глаза, и перед ее внутренним взором прошли события вчерашнего вечера.
Только бы не попасть в скандальную хронику! - подумала Натали, вспомнив, что ее фотографировали вездесущие репортеры. Если же какая-нибудь местная газета все-таки опубликует ее фото, Сэм будет в ярости. Он же предупреждал, чтобы она не связывалась с Джонни. Даже если она попытается объяснить ему, как в действительности было дело, Сэм все равно ей не поверит. Когда он в ярости, никакие разумные доводы на него не действуют.
Натали встала, приняла душ, надела джинсы и майку, приготовила завтрак: йогурт с клубникой, апельсиновый сок, кофе.
Обычно по субботам она занималась домашними делами: уборкой, стиркой, покупками. На это уходило около двух часов. И эта суббота тоже не была исключением.
Натали вернулась из магазина, и тут зазвонил телефон. Но пока она ставила сумки, на том конце положили трубку.
Натали погрузила краски, кисти, бумагу и этюдник в багажник своей маленькой машины и отправилась в гости к миссис Эрскин.
День выдался жаркий. Ни ветерка, ни облачка. Дело шло к полудню, а жара уже стояла тропическая. Натали надела широкополую соломенную шляпу, купленную пару лет назад в Испании и ни разу с тех пор не надеванную, ведь в Англии даже летом редко выдаются такие жаркие дни, как сегодня.
Миссис Эрскин жила в небольшом селении Эбботсли, в тридцати минутах езды от Натали, настолько крошечном, что, если ехать на приличной скорости, его можно проскочить, не заметив. Всего лишь ряд современных коттеджей вдоль дороги, церковь в викторианском стиле да экзотический паб с запоминающейся деревянной крышей под старину.
Натали сверкнула с основной дороги и подъехала к дому, стоящему на отшибе. Она остановилась у крыльца и вышла из машины. Первое, что ей бросилось в глаза, - это обилие цветов. Дом буквально утопал во всевозможных растениях. Они обвивали стены и наполняли воздух пьянящим ароматом. Здесь жимолость, там - аронник. Справа и слева море красноголовых пионов, белых и красных роз. У Натали перехватило дыхание от такой красоты.
Крыльцо дома было обнесено зеленой решетчатой оградой, также густо обвитой растениями.
Не успела Натали постучать, как дверь распахнулась и на пороге появилась миссис Эрскин.
- Натали! Милости прошу! Входи! - радостно воскликнула она. - Какая шляпа! Очень предусмотрительно с твоей стороны. Сегодня будет страшная жара, а мы собирались на пленэр. Заноси этюдник в дом. Что будешь пить? Белое вино? Сок? Минералку?
- Сок, пожалуйста.
Прихватив из машины этюдник и прочие принадлежности, Натали вошла в дом. Внутри было прохладно. Каменный пол из плит, отшлифованных временем, покрывали соломенные циновки. Миссис Эрскин пригласила ее пройти на кухню. У одной из выкрашенных в желтый цвет стен стоял огромный дубовый шкаф, через стеклянные дверцы которого Натали могла увидеть множество различной посуды, аккуратно расставленной на полках. Рядом со шкафом находилось небольшое окошко, на узком подоконнике которого стояли терракотовые горшки с геранью. В дальнем конце кухни Натали заметила приоткрытую застекленную дверь, она вела в небольшой внутренний дворик, куда они и прошли.
- Как здесь прелестно! - вырвалось у Натали. Она оглянулась, ища глазами еще какие-нибудь постройки, но ничего такого поблизости не было. Цветы, деревья, шелест листьев, шепот моря, тихое пение птиц. Воздух напоен ароматами. - Райское место! - воскликнула в восторге Натали, опуская на землю свой этюдник. Она обернулась, но миссис Эрскин рядом не оказалось.
- Я рада, что тебе здесь нравится, - донесся из кухни ее голос. Через несколько секунд она появилась со стаканом сока, приправленного мятой. - Выпей пока, а я накрою стол для ленча.
- Я могу вам чем-нибудь помочь? - предложила Натали, ставя свой стакан на столик. Полосатый тент создавал приятную прохладу.
- Спасибо, но я уже все приготовила, - бросила на ходу миссис Эрскин. Она выкатила сервировочный столик, уставленный всевозможными блюдами. У Натали разбежались глаза.
- Для ленча этого многовато! - воскликнула она.
- У тебя определенно разыграется аппетит на свежем воздухе, - заверила ее миссис Эрскин.
- А как вы готовите этот соус? - спросила Натали.
- Мед, горчица и сахар. Попробуй-ка булочки. Я сама их пекла.
- Моя мама тоже сама печет хлеб и говорит, что, когда у нее плохое настроение, она дает выход своим эмоциям, замешивая тесто. Уверяет, что это очень помогает снять стресс, - рассмеялась Натали.
- Верно. Физический труд, если в меру, помогает сохранять душевное равновесие. Я тоже пеку хлеб, вместо того чтобы кого-нибудь поколотить.
- Жаль, что я не могу этого делать в офисе: когда Сэм в плохом настроении, он просто выводит меня из себя, - с сожалением проговорила Натали.
- Да, мне известно, каким он может быть несносным! В детстве он был сущим наказанием.
- Расскажите мне о нем, - попросила Натали и тут же пожалела, что проявила слишком явный интерес к Сэму.
- Позже я обязательно покажу тебе фотографии, - пообещала миссис Эрскин. - А ты давно рисуешь?
- Сколько себя помню. В детстве я нарисовала карандашом на стене гостиной круг, за что была наказана, но это, слава Богу, не отбило у меня тяги к рисованию.
- Согласно легенде, Джотто отличался от других детей тем, что мог рисовать окружности безупречной формы, - сказала миссис Эрскин.
- Ну, мой круг был далек от совершенства. Тем более что внутри я поставила две точки, а вот нос и рот дорисовать не успела, не дали родители.
Так они и беседовали, неспешно переходя от одной темы к другой. С приготовления риса к смешиванию красок. От красок к работе на студии. От студии к Сэму. Но как только речь заходила о Сэме, Натали охватывало странное беспокойство. Опасаясь, что его мать это заметит, она спешила перейти на другую тему.
- А как вы познакомились со своим мужем? - спросила она миссис Эрскин.
- Мы встретились еще студентами колледжа и вскоре поженились. Денег не было. Перебивались с хлеба на воду, пока Джек не подписал контракт на службу в армии. Наконец он начал прилично зарабатывать, и мы смогли позволить себе ребенка.
- Сэма, - машинально произнесла Натали и подумала: Боже! Я снова возвращаюсь к нему. Мать Сэма определенно уже заметила, что я к нему неравнодушна.
- Да, Сэма, - подтвердила миссис Эрскин. - Жизнь военного - сплошные переезды. Каждые несколько месяцев мы снимались с одного места и переезжали на другое. Мне хватало забот и с одним ребенком. Но когда Джек наконец обосновался в Шотландии, я родила еще двоих, на этот раз девочек. Поэтому между ними такая разница в возрасте. - Неожиданно ее лицо погрустнело. - Когда Сэму было шестнадцать, Джек погиб в Гималаях. Он слишком любил рисковать. Усидеть долго дома просто не мог. Сэм унаследовал многие черты его характера, но, слава Богу, не тягу к риску. Он очень рано понял, какое горе человек может принести любящим его людям, безрассудно рискуя жизнью. Муж погиб глупо, - проговорила она грустно. - После смерти Джека Сэм остался единственным мужчиной в семье. Для сестер он был чем-то вроде отца. Воспитывал их, следил за ними. Но, когда Дженни исполнилось пятнадцать, она не захотела, чтобы с ней обращались как с маленькой девочкой.
- Так же как и я в пятнадцать, - улыбнулась Натали.
- Да, это трудный возраст. Переходный, - согласилась миссис Эрскин. - Сэм не понимал этого, и между ними часто возникали перепалки. Сэм кричал на нее и требовал поступать, как он велит.
- Да, на него это похоже. Я все время задаю себе вопрос: почему Сэм такой тиран? Теперь знаю. Но мне казалось, что он хорошо ладит с Дженни и Мари, - сказала Натали.
- Большей частью да, но, когда Сэм требует от них соблюдения установленных им самим правил, они ставят его на место.
- Хотела бы я посмотреть, как это происходит, - смеясь, проговорила Натали.
Они выпили кофе и еще немного поговорили. Но о чем бы ни шла беседа, она все время вращалась вокруг Сэма.
Они закончили ленч, Натали помогла вымыть посуду и убрала оставшуюся еду в холодильник, завернув ее в пленку. Потом она вымыла руки, и они приступили к рисованию.
Солнце стояло высоко и нещадно палило. Ветра не было, и единственное, что спасало Натали от жары, - это ее широкополая шляпа, как зонт создававшая спасительную тень.
Натали писала акварелью большой старый клен с замысловатыми изгибами ствола в окружении кустарника и молодых дубков. Вдали виднелось море и голубое небо с парящими чайками.
- Могу я взглянуть? - вежливо поинтересовалась миссис Эрскин. - Или ты не любишь, когда смотрят незаконченную работу?
- Да она практически уже закончена, - ответила Натали.
Миссис Эрскин некоторое время молчала, а затем сказала:
- Вполне профессионально! А ты не пробовала заниматься живописью всерьез?
- Да что вы. Я всего лишь любитель. Лучше быть хорошим любителем, чем плохим профессионалом.
- Ну-ну, без ложной скромности! Недооценивать себя так же плохо, как и переоценивать. Ты знаешь, я бы купила у тебя эту акварель. Я много раз пыталась написать этот пейзаж, но так проникновенно у меня никогда не получалось. Очень талантливо! Очень.
- Я рада, что вам нравится. Закончу, сделаю рамку и подарю вам! - предложила Натали.
- Согласна, - ответила миссис Эрскин.
- Могу ли я взглянуть на вашу акварель? - спросила Натали.
- Конечно, но предупреждаю, что она не из лучших. У меня нет твоего мазка.
Натали это уже заметила. Миссис Эрскин рисовала по сухой бумаге, и от этого краски на границах плохо смешивались.
- А вы не пробовали рисовать по мокрой бумаге? Просто смочите бумагу водой, и тогда не будет таких резких границ. Акварель станет воздушнее, легче, - посоветовала Натали.
- Да, надо попробовать, - согласилась миссис Эрскин. Неожиданно она зевнула. - Ты не будешь возражать, если я посплю полчасика? А потом покажу тебе фото Сэма в детстве и мы выпьем чаю.
- Не беспокойтесь. Я буду рисовать. У вас здесь так красиво! - заверила ее Натали.
Миссис Эрскин внимательно посмотрела в лицо Натали.
- Мне кажется, ты немного перегрелась. Сегодня прямо-таки тропическая жара. Думаю, тебе в самый раз пойти окунуться. До моря далеко, но здесь в двух шагах достаточно широкая и глубокая речка.
- Да, сегодня действительно жарко, но я не взяла с собой купальника, - с сожалением сказала Натали.
- Не беда. Можешь надеть купальник Дженни. У вас одинаковый размер.
- А она не будет возражать?
- Да у нее их дюжина, - заверила Натали миссис Эрскин.
- Спасибо, у меня как будто жар, - призналась Натали. Она и сама не знала точно, отчего у нее жар. То ли от погоды, то ли от беспрестанных мыслей о Сэме.
Через минуту миссис Эрскин появилась на балконе второго этажа и сбросила Натали, ждущей внизу, цветастое махровое полотенце и купальник.
- Речка вон там, - она указала рукой в сторону кустарника и, улыбнувшись, скрылась за занавесками.
Натали еще немного посидела над своей акварелью и, сочтя, что работа закончена, прихватила купальник и пошла в дом, чтобы переодеться. Купальник оказался ей впору, лишь немного тесен в груди. Она направилась было к выходу, но тут неожиданно услышала чьи-то шаги. Это не могла быть миссис Эрскин. Она находилась на втором этаже и уже, по-видимому, спала. В таком случае кто?
Натали положила полотенце на землю и осторожно подобралась к полуоткрытой кухонной двери. В кухне никого не было. Она вошла и увидела в полумраке прихожей мужскую фигуру. Натали тихонько сняла с крючка здоровенную скалку и крепко сжала ее в руке. Человек в прихожей взял со столика фотографию в толстой серебряной рамке и поднес ее к лицу.
Грабитель! - пронеслось в голове у Натали, и, сделав несколько шагов на цыпочках, она крикнула:
- Эй, ты! Поставь фотографию на место. Я вооружена и применю оружие, если сочту необходимым!
Человек застыл на месте.
- Я кому сказала! Поставь фотографию!
Он поставил фотографию и, повернувшись на каблуках, сделал несколько шагов к Натали. Он все еще находился в темноте, и она не могла разглядеть его лица. Но роста он был внушительного. Однако это не испугало Натали, и, замахнувшись скалкой, она предупредила:
- Еще один шаг - и я проломлю тебе голову.
Однако грабитель не остановился и продолжал приближаться. Он наконец вышел на свет, и Натали вдруг вскрикнула:
- Сэм! Ты вел себя как грабитель…
- Я просто не хотел будить маму. В этот час она спит. И положи, пожалуйста, эту жуткую скалку. Она меня раздражает.
Его взгляд был прикован к Натали. Он впервые видел ее в купальнике, и Натали физически ощущала на своем теле прикосновение его жаркого взгляда.
- Я… я собиралась… купаться. - Ее голос дрогнул, она запнулась. В присутствии Сэма с ней творились странные вещи.
- Догадываюсь, - хрипло ответил он. Его голос заставил Натали вздрогнуть.
Сэм, не сводя с нее глаз, вынул руку из кармана джинсов и протянул ей лист бумаги. Сначала она не поняла, что это газетная страница.
- Ты видела это? Кстати, я тебе звонил утром, но телефон не отвечал, - проговорил Сэм так же хрипло.