– Я встретила отца Холли, когда создавала сайт для его компании. Я влюбилась. Мне казалось, что он отвечает взаимностью и что наша любовь навсегда, но все закончилось, как только я сказала, что беременна.
Сэм огорчился, услышав ее признание и поняв, как тяжело ей было, но не удержался и спросил:
– Разве он умер? Разве он забрал у вас Холли, чтобы вы поняли, что никогда больше ее не увидите?
У Джой перехватило дыхание.
– Нет, но…
– Тогда вам меня не понять, – резко прервал ее Сэм. Ему стало безразлично, если она сочтет его бездушным подонком. Он не чувствовал жалости к сироте, которая добровольно вытащила на свет свое прошлое. – Вы не можете знать, что я чувствую, и я не намерен отчитываться перед вами, защищая свои принципы, чувства и жизненный выбор.
– Отлично. – Она сердито кивнула, снова закипая от злости. – Так и будете прятать голову в песок, а жизнь пусть проходит мимо.
Сэм горестно вздохнул, воздев руки к небу.
– Вам-то что за дело до этого?
– Я видела вас с Холли, – ответила Джой, приблизившись к нему настолько, что он ощутил исходящий от нее тонкий аромат полевых цветов. – Я видела, как вы были добры к ней. Ей было это так нужно. Холли так не хватает отцовского внимания.
– Да перестаньте вы, ради бога. Я не собираюсь играть роль ничьего отца!
– Неужели? – Джой стояла, уперев руки в бока. – Лучше жить отшельником на горе, да?
– Меня моя жизнь вполне устраивает.
– Вы лжете.
– Но вы меня совсем не знаете.
– Вам хочется так думать, – сказала Джой. – На самом деле вас не так трудно раскусить.
Сэм покачал головой:
– Вы здесь, чтобы вести хозяйство, а не устраивать мне сеансы психоанализа.
– Помните, я говорила вам, что я многостаночница? – улыбнулась девушка.
В душе Сэм негодовал на то, что хотел ее, несмотря на их перепалку. А может быть, именно из-за нее. Он не хотел даже себе признаваться в том, что Джой может быть права. Ему ненавистна мысль о том, что его частная жизнь выложена в Интернете.
А еще его бесила ее способность так быстро менять настроение – от вспышки ярости до безмятежной улыбки.
– Это никакой не психоанализ, Сэм. Этот называется беседа, – спокойно сказала Джой, глядя прямо ему в глаза.
– Это называется моя личная жизнь, – огрызнулся он.
– Я знаю. И все же…
– Не надо меня жалеть.
– Это выше моих сил, – просто сказала она. – Мне искренне вас жаль.
– Что ж, замечательно. Благодарю вас, – раздраженно процедил он сквозь зубы. Боже, как ему хотелось вырваться отсюда. Она стояла слишком близко. Он чувствовал запах шампуня и цветочный аромат духов. Жасмин или лилия? Вожделение запылало в нем с новой силой.
– Но я испытываю к вам не только сочувствие, я еще и сердита на вас.
– Как и я на вас.
– Это хорошо, – ответила она, чем нимало его удивила. – Если вы злитесь, стало быть, способны на хоть какие-то эмоции. – Она подошла еще ближе, не спуская с него глаз. – Если вам нравится работать по дереву и создавать мебель, это прекрасно. У вас здорово получается.
Он кивнул, едва слыша, что она говорит. Его взгляд был прикован к выходу, так отчаянно ему хотелось сейчас скрыться от нее. Но шанса не было.
– Но вам не следовало бросать живопись, – жестко сказала она. – Вы создавали волшебные полотна.
"Волшебство испарилось – и это к лучшему", – подумалось ему.
Сэм не мог вспомнить, чтобы кто-то говорил с ним подобным образом, заставляя его вспоминать прошлое и обнажать душу. Одной из причин его бегства от родителей и сестры было то, что они слишком осторожничали, боясь причинить ему боль, слишком тактичны, чтобы говорить о случившейся трагедии и постигшем его горе.
Их… осторожность была сродни ковырянию ножом в незаживающей ране. Вот он и переехал туда, где его никто не знал. Он не хотел ничьего сочувствия. И тут появилась Джой.
– Почему? – снова спросила она. – Почему вы забросили живопись?
Это было настолько личным, что Сэм никогда и ни с кем этого не обсуждал.
Сердце его сжалось, во рту пересохло, и он с трудом вымолвил:
– Я не хочу с вами это обсуждать.
Он отошел он нее на пару шагов, затем резко повернулся и свирепо на нее уставился. В нем клокотала ярость. Но Джой продолжала спокойно на него смотреть. Она была уверена в себе, даже когда не права.
– Я уже говорила, Сэм. Вам меня не испугать.
– Эх, черт побери, какая жалость, – буркнул Сэм себе под нос.
Он снова от нее отвернулся, но на этот раз она схватила его за руку, не давая ему уйти.
– Останьтесь, – потребовала она. – Останьтесь и поговорите со мной.
Он посмотрел на ее руку, снова чувствуя прилив желания и тщетно пытаясь его побороть.
– Я же сказал, что не намерен это обсуждать.
– Хорошо, не нужно. Просто останьтесь и поговорим о чем-то другом. – Она сжала его руку, а потом отпустила. – Послушайте, я не собиралась затрагивать эту тему сегодня.
– Тогда зачем вы это все-таки сделали? – Он снова жаждал ее прикосновения.
– Я не люблю врать.
Он непонимающе нахмурился:
– Не вижу связи.
Джой сложила руки на груди и сказала:
– Я только сегодня узнала о трагедии, случившейся с вашей семьей, и никак на это не отреагировать значило бы для меня солгать вам.
Довольно изощренно, но по-своему она права. Он и сам терпеть не мог лгать, за исключением тех случаев, когда старался уверить мать, что с ним все в порядке. И по правде говоря, он был бы вполне удовлетворен, если бы Джой притворилась, что ничего не знает о его прошлом. Но теперь уже слишком поздно притворяться.
– Что ж, отлично. Совесть чиста. Можно двигаться дальше. – Он снова направился было к двери, но, когда Джой потянула его за рукав, пытаясь остановить, резко к ней обернулся, испепелив ее горящим взглядом.
Ее синие глаза расширились от изумления, а рот приоткрылся, когда он притянул ее к себе. Это был чисто инстинктивный животный жест самца. Запустив пальцы в ее золотистые локоны, он слегка оттянул назад ее голову и приник к ее губам в отчаянно-страстном и жадном поцелуе.
Застигнутая врасплох, Джой растерялась на пару секунд, но тут же обвила его шею руками, прильнув к груди.
У Сэма помутилось в голове, как только он попробовал ее на вкус. Ему немедленно захотелось продолжить. С ее губ сорвался стон, разжегший в нем пламя страсти. Боже, он и представить себе не мог, какой эффект произведет на него поцелуй.
Ему безумно захотелось сорвать с нее блузку, обхватить тугие шары грудей и поцеловать бутоны сосков под звуки ее сладострастных стонов. Он жаждал видеть, как ее синие глаза затуманятся от страсти. Он хотел почувствовать ее руки на своей обнаженной коже.
Поцелуй становился глубже, их языки переплелись в бешеном первобытном танце страсти, разгоравшейся с быстротой лесного пожара.
Джой тесно прижалась к нему, прямо дав понять, что тоже хочет его. Не прерывая поцелуя, с готовым выскочить из груди сердцем, он уложил ее на широкий мягкий диван, и лег на нее. Джой призывно выгнулась ему навстречу. Он расстегнул молнию на ее джинсах и нежно погладил по плоскому животу, чувствуя, как она дрожит от его прикосновений. Его рука скользнула ниже под резинку трусиков и накрыла лобок, ощутив шелковистую поросль.
Джой ахнула и, оторвавшись от его губ, вцепилась в его плечи, когда его пальцы проникли в ее жаркое и влажное лоно, коснувшись самой сердцевины ее женского начала. Он снова и снова ласкал бугорок Венеры, пока Джой не содрогнулась в пароксизме оргазма. Он не мог оторвать от нее взгляд. Все ее чувства отражались в глазах. Он не был разочарован. Джой Керран – необыкновенная женщина.
Она шептала его имя снова и снова, и он прижал ее к себе, чувствуя жар ее тела и страстную дрожь. Его тело рвалось ей навстречу.
– Сэм, – снова прошептала она, обхватив его лицо ладонями, – я хочу…
Он знал, чего она хочет, потому что и сам хотел того же. Он чуть отодвинулся и вынул руку из трусиков, думая лишь о том, что им обоим следует раздеться.
В глубине сознания у него возникла мысль, что он никогда не испытывал такой всепоглощающей тяги к женщине. Он желал буквально раствориться внутри ее. Даже с Дэни у него не было такого.
Мысль о погибшей жене разом отрезвила его. Он вздрогнул, будто ему на голову вылили ушат ледяной воды. Какой же он подонок! Как же можно испытывать более сильные чувства к Джой, чем к погибшей жене? Ему хотелось на корню задушить возникшие чувства и эмоции, снова окунувшись в темноту тоски и небытия.
– Все, – пробормотал он, скатившись с дивана и отойдя на несколько шагов. – Я не могу.
– Конечно, можешь, – уверила его Джой, переходя на "ты". Она приподнялась на локтях. Ее джинсы были по-прежнему призывно расстегнуты. – Все было так прекрасно.
– Я больше не прикоснусь к тебе никогда, – решительно сказал он, глядя на нее сузившимися от злости глазами.
– Сэм, давай поговорим…
Он почти рассмеялся ей в лицо:
– Разговорами тут не поможешь. Я ухожу в мастерскую.
Джой тоскливо посмотрела ему вслед, все еще чувствуя на губах его поцелуй. Ее сердце бешено колотилось у горла. Она бы кинулась за ним вслед, но ноги были словно ватные и отказывались ей повиноваться. Джой бессильно рухнула в стоящее рядом кресло.
Что сейчас произошло?
И как ей сделать, чтобы это чудо повторилось снова?
Глава 7
На следующее утро Джой не виделась с Сэмом, и это было к лучшему.
Она не сомкнула глаз всю ночь, вновь и вновь переживая случившееся, особенно его ласки и поцелуи.
Но как ей только могло прийти в голову поднять вопрос о его семье? Проблема в том, что она заговорила об этом в порыве безнадежного отчаяния достучаться до него.
Увидев, что он снова пытается от нее отгородиться, Джой разозлилась и бросилась в атаку, не думая, какой вред может нанести их и без того шатким отношениям.
Уставившись в темноту, она размышляла о том, что назад хода нет. В памяти Джой всплыло выражение шока на его лице при упоминании о погибшей семье, и ее немедленно охватило чувство вины.
Вместе с тем она злилась на Сэма. Как он мог не только похоронить свой талант, но и заживо похоронить себя? Он намеренно лишил себя будущего. Почему? Его страдания не вернут близких.
– Мамочка, ты закончила? – послышался звонкий голосок Холли.
Джой вернулась в настоящее, посмотрев на сидящую за кухонным столом дочурку. Хмурое, серое утро смотрело в окно, а гигантские сосны со скрипом кренились под сильными порывами ветра, склоняясь чуть ли не до поверхности озера. Снега по-прежнему было мало, и Джой с грустью подумала, что им, вероятно, предстоит серое Рождество.
– Нет еще, детка, – виновато ответила Джой, подумав, что могла бы закончить работу полчаса назад, не будь ее мысли заняты Сэмом. – Но скоро закончу, – продолжила она, пытаясь сосредоточиться на страничке с комментариями от читателей на сайте, который она администрировала. Джой вела сайт одного писателя и в ее обязанности входило удалять наиболее одиозные комментарии.
Холли проявляла нетерпение.
– Мамочка, ну когда же мы по-о-о-о-йдем? – протянула Холли, удивляя Джой своим умением превратить слово из двух слогов в пятисложное.
Джой нужно было обновить информацию еще на паре сайтов, разместить поздравления с Рождеством и фотографии с конференции писателей, на которой присутствовала ее клиентка – владелица сайта.
– А вдруг, пока мы соберемся, все елки раскупят? – не унималась Холли.
Джой улыбнулась и слегка дернула дочку за конский хвостик.
– На нашу долю хватит, обещаю. Надеюсь, ты помнишь, что в этом году мы ставим маленькую елочку?
– Я знаю, – возбужденно застрекотала Холли. – Это как деревце для фей, такое же маленькое, и мы поставим его в нашей комнате, потому что Сэм не любит Рождество. – Девчушка склонила головку набок. – А почему он не любит праздник? Всем ведь нравится получать подарки?
– Я не знаю, детка. – Джой не собиралась объяснять дочке, зачем Сэм похоронил себя в бездонном колодце безразличия и одиночества. – Спроси его сама.
– Прямо сейчас и спрошу! – воскликнула Холли, спрыгивая со стула.
Джой хотела было остановить ее, но передумала. Почему бы и нет? Сэм добр к Холли и терпелив с ней. И она была уверена, что, как бы ни был он зол на нее, он не станет вымещать злобу на Холли.
Веселый оптимизм дочки, ее непосредственность могут пойти Сэму на пользу.
Холли уж нетерпеливо пританцовывала в своих розовых кроссовках с феями рядом с Джой в ожидании, когда та застегнет ей молнию на куртке. Любовь к дочке переливалась через край. Неожиданно в голове возникли слова Сэма: "Он забрал от тебя Холли, и ты знала, что никогда ее больше не увидишь?"
При этой мысли она схватила дочку в охапку и так сильно прижала к себе, что та пискнула:
– Мамочка, ты меня раздавишь.
– Прости, детка. – Джой отпустила дочку. Она поняла, что Сэм был прав: ей не дано понять всю боль и горечь его утраты. Она не прошла через этот ад. – Пойди поиграй с Сэмом. Я приду за тобой, как только закончу обновление этого сайта.
– Хорошо. – Холли повернулась к двери, услышав за спиной голос матери:
– Никуда не сворачивай, Холли. Иди прямо в мастерскую.
– Можно проверить домик для фей по дороге? Вдруг они прилетели?
– Нет, солнышко, мы сделаем это вместе.
– Ладно, пока. – И розовая куртка исчезла за дверью со скоростью урагана.
Джой наблюдала из окна, как Холли пулей пронеслась по двору и моментально скрылась за дверью мастерской. Улыбаясь, Джой подумала, что многое бы отдала, чтобы увидеть реакцию Сэма на появление неожиданной гостьи.
– Привет, Сэм! Мамочка сказала, что я могу поиграть с тобой.
* * *
К счастью, девчушка не застала его врасплох. Он заметил, как она бежала через двор по направлению к его мастерской, и успел прикрыть бежевым брезентом новую работу. Он и сам не понимал, зачем ее начал. Просто блажь. Он приступил к ней вчера вечером, сбежав от Джой из гостиной-библиотеки.
Чувство вины заставило его покинуть Джой и проработать полночи. В голове теснились воспоминания о прошлом, но мысли о Джой, ее вкус, запах, реакция на его поцелуй не давали ему покоя.
Покачав головой, он проворчал:
– Нет у меня времени на игры. – Он повернулся к рабочему столу, пытаясь найти хоть какое-то занятие.
– Я могу помочь тебе, как помогала строить домик для фей. Я хотела посмотреть, не поселились ли в нем феи, но мама не позволила мне идти одной. Пойдем со мной? – Продолжая болтать, она, словно по радару, подошла прямо к брезенту. – Что там?
– Это мое, не трогай. – Сэм поморщился от резкого тона.
Но Холли и ухом не повела – вылитая мать. Она мило улыбнулась и спросила:
– Это секрет? Обожаю секреты. Могу с тобой поделиться одним. У мамы Лиззи будет ребенок. Ее мама думает, что Лиззи не знает, а она слышала, как ее мамочка сказала папе, что тест положительный.
Сколько информации за один раз. Он и без того уже много знал о Лиззи, а теперь еще и новость про ее маму.
– Мне тоже хочется сестренку, – сказала Холли, устраиваясь у рабочего стола на стуле, где сидела в прошлый раз. – Но мамочка сказала, что подарит мне щеночка. Это даже лучше, потому что младенцы часто плачут, а щенки никогда.
– Почему бы нам не проверить домик для фей? – предложил Сэм, надеясь, что прогулка поможет переключить внимание Холли и он избежит дальнейших расспросов малышки о том, что скрыто под брезентом.
– Вот здорово. – Холли соскочила со стула и просунула ладошку в его руку.
На долю секунды сердце Сэма сжалось. Холли старше, чем был Илай, сказал он себе, к тому же она девочка. Совсем разные дети. Но он не мог не думать о том, что его сыну сейчас было бы девять, хотя Илай навсегда останется трехгодовалым мальчуганом.
– Пошли, Сэм, – теребила его Холли.
И он покорно последовал за ней, слушая на ходу ее бесконечные истории про щенков, фей и принцесс. Может быть, это своего рода наказание, привязаться к чужому ребенку, который исчезнет из его жизни через каких-то пару недель.
И вообще, он не дурак. Сэм прекрасно видел все ухищрения Джой, которая старалась вернуть его к нормальной жизни, и не без помощи Холли.
– А вот и он, – радостно взвизгнула девчушка, отпустив руку Сэма и подбежав к домику. Она присела на корточки и посмотрела в каждое окошко. Потом открыла крошечную дверь и заглянула внутрь.
Сэма умилила абсолютная вера малышки в то, что она может увидеть фею. Но даже разочарование не стерло с ее личика предвкушение встречи с чудом.
– Их там нет, – сказала она.
– Может быть, они отправились на пикник или за покупками, – предположил Сэм, удивившись, что сам вступил в игру.
– Как мы с мамочкой, – восторженно подхватила Холли. – Мы сегодня едем в город за елкой.
В груди у Сэма что-то сжалось, но он промолчал.
– На этот раз мы купим маленькую елочку, потому что ты не любишь Рождество. Почему, Сэм?
– Я… ну это сложно объяснить. – Он глубже засунул руки в карманы.
– Почему? – снова спросила она.
– Слишком много всего сразу навалилось. – Он молил Бога, чтобы Холли прекратила расспросы.
Она нахмурила светлые бровки и немного помолчала. Затем, пожав плечами, спросила:
– Как ты думаешь, феи наряжают елку? Можно будет увидеть светящиеся гирлянды в окошке?
Радуясь, что тема его нелюбви к Рождеству исчерпана, Сэм сказал:
– Возможно, если смотреть долго и в упор.
Холли снова сдвинула брови, свела глаза к переносице и поджала губы, стараясь изобразить пристальный взгляд.
– Я умею смотреть в упор, видишь?
– Да, – подтвердил он. – А сейчас не пора ли тебе вернуться к маме? На улице ветрено и холодно.
– Но мы еще не посмотрели с другой стороны. – Холли снова взяла его за руку. – А давай построим еще один домик и поставим рядом, может, феи и его украсят гирляндами к Рождеству?
Ну и как ему теперь выбираться из сложившейся ситуации? Он не хотел связываться ни с Холли, ни с ее матерью, но увяз по уши. Он строил домики для фей, начал секретный проект, а теперь; вот промерз до костей в поисках невидимых созданий.
– Конечно, – пообещал он, подталкивая девчушку в сторону дома. – Может быть, через денек-другой.
– Хорошо, давай завтра и начнем. В домике у фей будет тепло и красиво. Можно положить им одеяла и подушки? – снова начала фантазировать Холли.
Завтра. Ну прямо вылитая мать. Слышит только то, что хочет слышать. Он взглянул на дом и совсем не удивился, что Джой смотрит на них из кухонного окна. Их взгляды встретились, и оба почувствовали жар растущего напряжения.
Сэм понял, что по-прежнему хочет Джой, и гложущее его чувство вины не поможет избавиться от растущего вожделения.
В этот момент Джой приложила ладонь к стеклу, словно хотела к нему прикоснуться. Она чувствовала то же влечение, что и он, и понимала, что их близость неизбежна.