– Или я его! Но, право дело, Танатос, прими мои извинения за врождённую грубость моего друга, давай же обойдём вниманием форму и остановимся на сути вопроса. А ведь Бурр прав. Мы попросту теряем время, выясняя, кто здесь сильнее и могущественнее.
Танатос:
– Хоть я и являюсь не просто богом Смерти, а древнейшим в Мироздании злом, истоком всех видов страдания и боли, прародителем многих и многих самых ужасных монстров и чудовищ, но признаю: я не в силах пробить защиту твоего Света, Бог Земли, и прочесть твои мысли. А как бы мне этого хотелось…
Амадео:
– Викинг тоже под моей защитой.
Танатос:
– Вижу. Но хоть я и слеп перед тобой, моё нутро, древнее, как само Бытие, чует, что ваше предложение имеет большую выгоду для меня.
Бурр:
– Имеет, говорящая рухлядь, ещё как имеет!
Танатос:
– Приоткрой мне часть своего сознания, воин Света, чтобы я мог увидеть отблеск твоей души…
Амадео:
– Вот эти мысли ты можешь прочитать.
Бурр:
– Э, смотри, дружище, чтоб эта древняя заноза в заднице Мироздания не заляпала твои чистые помыслы… Не позволяй ему влиять на тебя!
Амадео:
– Я его контролирую, успокойся.
Танатос:
– Что вы оба так расшумелись? Я давно уже закончил.
Бурр:
– И?
Танатос:
– Ты хочешь знать, принимаю ли я ваше предложение?
Бурр:
– О Боги! Ну не томи, говорящий антиквариат! Иначе мы уйдём отсюда и осчастливим кого-нибудь, кто ещё не выжил из запорошенного пылью всех времён, усохшего под слоем многовековой плесени ума.
Танатос:
– Конечно, я согласен заключить сделку! Много любви, много Света, готовность к яростной борьбе и даже к самопожертвованию увидел я в твоей душе, Амадео. И это даёт мне уверенность и гарантию в получении мной желанной выгоды.
Амадео:
– Что ты хочешь, бог разрушения и Смерти, древнейшее и могущественнейшее из всех мирозданческих зол?
Танатос:
– Взамен на спасение жизней ваших с Гадиром драгоценных деток, принца Адоная и принцессы Базелеи, за их проживание в моём столь гостеприимном сердце Тьмы, в недрах планеты Везувий, где никто из сильнейших злодеев не сможет до них добраться, потому что их тьма рождена от моей тьмы…
Бурр:
– О Боги! За что ж мне мучение такое! Он словно ме-е-едленно так тянет больной зуб, старый извращённый изверг…
Танатос:
– За гарантию их безопасности, за гарантию сохранения целостности их тел и душ…
Бурр:
– Я сейчас наподдам этой сумасбродной нечисти…
Амадео:
– И за гарантию их возврата нам в целости и сохранности по первому же требованию…
Танатос:
– Я требую не убивать моих сыновей Велиара и Бельфегора ни при каких обстоятельствах. Даже в случае угрозы вашим жизням. Мои сыновья, предводитель вампиров и вожак оборотней, должны быть живы.
Амадео и Бурр, после секундной паузы, хором:
– Мы согласны.
Танатос:
– Потому что своих сыновей убью я сам.
Сцена 6
Планета Везувий
Альмира:
– Какое-то наваждение… Я вижу сон?.. Но жар его тела был настоящим, страстным! Только что Элиан был в моих объятиях, и вмиг его нет! Исчез! Что это?.. Я чую запах вампира… Нет, показалось… Да, чую! Запах почти неуловимый, словно паутинка на ветру… Но он есть! Вампир… Лишь один вампир в Мироздании способен проникать за завесу времени и границы пространства… Да, это он! Этот запах – он склеп, он хранит в себе тени множества древних и свежих смертей… Коварство и наглость вампира не знает предела! Похитить сына Бельфегора с планеты оборотней, бесшумно выкрасть из любовных объятий и убить… Нет, он не хочет его убивать, иначе убил бы прямо здесь! Шантаж? Исключено. Не время для войны между братьями. Ах, вон оно что! Так всё же смерть… Но как же мне спасти Элиана? Предательства не прощает даже самый близкий человек! Ни один из них не простит… Меня могут убить и, скорее всего, убьют. Но в таком случае – мы погибнем вместе.
Коридор во времени
Элиан, встревожено озираясь:
– Где я? Что это за место?
Велиар, материализуясь за его спиной:
– Мой господин, вы в безопасности.
Элиан, резко оборачиваясь и в прыжке трансформируясь в волка:
– Ах, ты, трухлявая нежить! Как же я сразу не догадался!
Рычит и бросается на Велиара.
Велиар, исчезая и появляясь снова за спиной Элиана:
– Мой принц, где же ваше высокое воспитание? Разве вас не учили, что нехорошо бросаться на родственников?
Элиан снова кидается на вампира. Так они кружат несколько минут. Оборотень нападает, вампир исчезает и снова появляется за его спиной.
Наконец Элиан устает. Он стоит в облике волка и тяжело дышит.
Велиар, ухмыляясь и кланяясь:
– Мой принц, может быть, закончим, наконец, эту нелепую разминку и поговорим по-свойски, по-родственному? И откуда такая ярая враждебность к старому порабощённому вампиру, не возьму я в толк…
Элиан нехотя принимает человеческий вид.
Элиан:
– Нам не о чём толковать. И никакой я тебе не родственник.
Велиар:
– Но позвольте! Ты сын моего брата! Как минимум – я твой дядя.
Элиан:
– В гробу я видел такого дядю, да с осиновым колом в сердце!
Велиар, морщась:
– Ой… Столь древних мифов не слышал я уже несколько тысяч лет… Узнаю воспитательскую работу моего дорогого братца. Навязанная тебе звериная суть почти поглотила все твои интеллектуальные способности и королевские манеры…
Сквозь коридор времени мимо спорящих проходит странная фигура в белом плаще (Ирогон). Голову закрывает белый капюшон.
Вампир и Элиан озадаченно провожают его взглядом.
Вампир:
– Кто такой?
Фигура исчезает.
Элиан, возвращаясь к прерванному спору:
– Я никогда бы не стал королём Амазонии, ты прекрасно знаешь это! Лишь бабы могут править той планетой!
Велиар, разводя руками:
– А я вовсе и не имел в виду тот мерзкий гадюшник, Элиан.
Элиан:
– Тогда что же?
Велиар:
– Чтобы обрести настоящую власть, надо знать свои корни.
Элиан:
– Я их знаю. Оборотни – вот моя стая.
Велиар, морщась:
– Ну… Это лишь часть правды. И, поверь мне, далеко не лучшая её часть.
Элиан:
– Что? Верить тебе, демону лжи?!
Велиар:
– Послушай, Элиан. Мы с тобой играем на одной стороне. Ты служишь Тьме, и я ей служу.
Элиан:
– Танатосу.
Велиар, вздыхая:
– Да… Именно он её сейчас и представляет.
Элиан:
– Ты не в ладах со своим отцом?
Велиар:
– А ты в ладах со своим братом? Чуть не убил при встрече. Хорошо, допустим, папаша твой наговорил тебе гадостей про вампиров. Но разве можно не почувствовать зов крови?
Элиан:
– Что ты несёшь? Какой ты мне брат?! В маразм впал, ясное дело! Ничего путного придумать не можешь!
Велиар:
– Мальчик мой, самая грубая правда порой запутаннее самой изысканной лжи. Но это твоё право – знать правду или пребывать в тумане неведения. Что ж, если ты предпочитаешь иллюзии, я ухожу. Лично я предпочитаю создавать заблуждения, находясь при этом в полной информированности о происходящем. Это, знаешь ли, и есть настоящая власть.
Исчезает.
Элиан, после заминки в несколько секунд:
– Эй, подожди!
Тишина.
Элиан, громче:
– Вернись! Всегда ненавидел недоговорки. Вернись, дядя, или как там тебя. Велиар!!!
Велиар, появляясь перед Элианом:
– Не надо так кричать. Старость вампира не сопровождается его глухотой.
Элиан:
– Хватит играть со мной. Колись, что там у тебя. Иначе уйду я.
Велиар:
– Ну, покинуть коридор времени без моей помощи ты не сможешь. А правда заключается в следующем. Ты имеешь полное право претендовать на трон правителя Тьмы, который ныне занимает Танатос. Потому что ты мой брат. Ты сын Танатоса, а не Бельфегора, Элиан! И вовсе не кровь воинственных амазонок бушует в твоих жилах.
Элиан:
– Лидия – мне не мать?! Тогда кто же?!
Велиар:
– Подумай сам. Лидия надеялась с помощью твоей крови умножить силы амазонок. Представляешь, амазонки, слабые, но чрезвычайно хитрые стервы, родили бы от тебя детей, по чьим венам заструилась бы тьма Танатоса! Какая сила! Какая боевая мощь! Но это только половина успеха. Вторая же его часть кроется в твоей настоящей матери. В ней, принадлежащей одному из древнейших миров! В ней, которая владеет тайнами похищения душ и властью над сознаниями! В ней, всю стаю которой так люто ненавидят и боятся амазонки!
Элиан, выдыхая:
– Гарпии!
Велиар, торжествующе улыбаясь:
– О, да! А вернее – одна из них. Наша общая мать, Элиан. Та, которая дала нам столь разные по облику, но одинаковые по сути жизни. Имя её – Сивилла.
Элиан:
– Но отчего тебе самому не захватить трон Танатоса?
Велиар:
– Хитрый отец давно знает о моих планах. Не удивлюсь, если однажды он попытается меня убить. Но от тебя нападения он никак не ожидает. Дело в том, что Танатос погряз в заскорузлых от древности представлениях о самом себе и о Мироздании. Он столь стар, что уже почти перестал чувствовать текучесть времени. Ему трудно улавливать перемены. Он уверен: однажды ставший вампиром или оборотнем будет вечно следовать одной и той же тропе. Вампиры выживают благодаря высокому интеллекту. Они истинные мастера манипуляции, обмана и интриг! Вампиры представляются древнему Танатосу источником настоящей опасности. Оборотни же, хоть и захватили большую часть Мироздания, глупы в силу своей звериной природы. Зачем бояться зверя? Надо заточить его в клетку, пусть и очень большую, но всё-таки клетку. Дать ему побольше еды. И всё. Примитивные оборотни под контролем. Так считает Бог Смерти Танатос.
Элиан:
– Ну, это мы ещё посмотрим, кто у кого под контролем и кто на самом деле глуп… Всё же я не верю ни единому твоему слову, умелый демон лжи.
Велиар:
– Но отчего же? Не надо верить словам, верь делам. Не тому ли учил тебя твой самозваный отец, Бельфегор, из-за неконтролируемой животной страсти к коварной Лидии согласный на все её требования, даже на позднее воспитание якобы своего сына? Вспомни начало нашей встречи, мой принц. Не я ли похитил тебя из-под заботливого взора хищного лжеотца? Не я ли запер тебя в пространстве, где ты беспомощен, словно слепой новорождённый котёнок? И неужто кто-то другой, а не я, играл с тобой, демонстрируя свою силу. Поразмысли, Элиан. Ведь я мог убить тебя в любую секунду. Но тем не менее – ты всё ещё жив.
Снова появляется странная фигура в белом (Ирогон). Проходит мимо.
Велиар, оскаливаясь:
– Шпион Амадео!
Подскакивает к фигуре, но та исчезает. В руке вампира остается лишь обрывок белой ткани.
Велиар задумчиво рассматривает его, нюхает:
– Хм-м-м. Не Амадео… Пахнет смертью… Что за наважденье!
Элиан, не обращая внимания на эту сцену. Он весь в своих переживаниях:
– М-м-м-м… Допустим, ты прав. А сейчас я хочу увидеть мою ненаглядную лжемамочку. Я сгораю от нетерпения, желая выведать у неё всю правду обо мне.
Велиар:
– Когда пожелаешь, мой брат. Я оставлю этот коридор времени открытым специально для тебя. Вот, возьми этот амулет. Он даст тебе власть именно над этим участком времени. В любой момент ты сможешь попасть на планету Амазонок и вернуться обратно, на Везувий. Я дарю тебе власть над данным пространством и временем. Вот этот амулет поможет тебе. В нём часть от моей способности путешествовать между мирами через время. И дар этот служит ещё одним подтверждением моей честности с тобой. Правда, знаешь ли, дорого стоит. Так дорого, что порой и демону лжи бывает выгодно избежать обмана.
Планета Земля
Тронный зал.
Амадео один.
Амадео:
– Один… Я всегда один… Бог Света, воин Света, защитник Мироздания… Сколько полномочий! Сколько мощи в этих словах! Но по сути… По сути я всего лишь пешка в руках судьбы. Да, я умею сотворять пространства и коридоры времени, но кто дал мне эти умения? Кто наделил меня этой властью? Той самой властью, которая с каждым новым мгновением по капле утекает в чёрную бездну небытия! Я был одинок всегда, с момента своего рождения, хоть я и не помню его. Я возник из ниоткуда сразу таким, какой есть сейчас. Я не знаю детства, как не знаю и своих родителей. Мне неведома моя история. А были ли они у меня, мои родители и моя история? Может быть, где-то за пределами известных миров я был маленьким мальчиком, и отец с матерью любили меня и заботились… Как иногда я завидую людям! Но – нет, я создан с единственной целью теми неведомыми, Сверхвысшими силами, которые правят Мирозданием на самом деле! Ведь они создали его, а я лишь инструмент в их руках! У меня нет выбора… Или есть? Но кто я? Где предел моей ответственности? Никогда ещё одиночество не казалось мне единственным и безвыходным уделом, моей действительной судьбой! Я один, я должен защитить вверенное мне Мироздание, но как? Мои силы на исходе. Предчувствие ужасного конца терзает сердце! Где вы, Сверхвысшие Боги, мои повелители?! Я ни разу не видел и не слышал вас напрямую! Я чувствовал вашу волю в моих прежних мыслях и побуждениях, но отчего я глух к вам сейчас? Сейчас, когда на краю страшной гибели находятся миллиарды жизней?! Что мне делать, что?! Бороться до конца или сдаться? Погибнуть героем или пасть трусливой смертью предателя? Предатель… Я не могу предать себя самого. Я создан вами для защиты Света и Бытия! И я буду сражаться, хоть и не чувствую вас в душе, не ощущаю вашей поддержки! Одиночество, пугающее одиночество предъявлено мне последним вызовом судьбы… Что является вашим планом: уничтожение этого Мироздания или его спасение? Боюсь, я узнаю это в последнее мгновение жизни. Но я намерен это узнать!
Сцена 7
Планета Везувий
Велиар и Бельфегор стоят у жерла гигантского вулкана.
Бельфегор превращается в волка и вскакивает на край кратера.
Бельфегор:
– Танатос! Владыка Тьмы! Настал конец твоих ночей, предел твоей силе! Мы, твои сыновья, Бельфегор и Велиар, захватили всё Мироздание! Мы могущественнее тебя! Выходи же из убежища и прими свой последний бой!
Велиар, превращаясь в летучую мышь, взмывает над жерлом вулкана.
Велиар:
– Танатос! Ты последний трус! Выходи и прими бой. Или мы сами замуруем тебя навечно в недрах планеты Везувий, бросив тебя умирать медленной смертью от вечного голода и жажды! Мы больше не будем приносить тебе людей в жертву! Теперь всё Мироздание бросает своих лучших жителей к нашим ногам!
Огромный вихрь тьмы и огня вырывается из кратера. Велиар отлетает в сторону и исчезает в клубах дыма. Бельфегор в виде волка бросается в серые тени вокруг клубящейся тьмы, вниз, вглубь вулкана.
Посреди серого тумана стоят Адонай и Базелея. Они видят бегущего к ним Бурра.
Бурр:
– Быстрей! Времени совсем нет! Вампир и оборотень одолевают Танатоса! Надо скорее бежать, они скоро будут здесь! Скорее, за мной, я знаю потайной ход из недр Везувия!
Адонай хватает Базелею за руку. Все бегут из подземелья по коридору, скрытому в одной из красных каменных плит.
Сцена 8
Планета гарпий
На фиолетовую траву приземляется Велиар и Бельфегор. Они держат сопротивляющихся пленников, Адоная и Базелею. Из-за дерева за ними наблюдает крысоид (Ирогон).
Базелея:
– Негодяи! Немедленно отпустите нас!
Адонай:
– Я убью вас, мерзавцы!
Вампир и оборотень развязывают Адоная и Базелею и срывают повязки с их глаз.
Велиар, морщась:
– Надо было заклеить им рты. С первой охоты не выношу громких криков. Поэтому приканчиваю добычу сразу, на месте.
На него с воплем бросается Базелея.
Адонай выхватывает из ножен меч и атакует Бельфегора.
И замирает с поднятым мечом. Перед ним стоит Бурр.
Бурр:
– Как нехорошо, очень плохо. Негоже проявлять агрессию, пребывая в гостях. А ведь мы вам, любезный принц, даже оружие оставили. И вот как вы отвечаете на наше гостеприимство…
Адонай:
– Ты не Бурр.
Велиар, пытаясь отцепить от себя лупящую его принцессу:
– Я всегда говорила тебя, что надо лучше исследовать повадки оригинала. Грубиян Бурр не выражается изысканно, уж поверь.
Бурр кивает и превращается в Феруну.
– Ты права. Лень одолевает порою с невероятной силой.
Велиар отталкивает опешившую Базелею и превращается в Сивиллу.
Сивилла, осматривая себя:
– Ну вот, сколько эта девка оставила на мне синяков и царапин…
Феруна:
– Ничего, заживёт как на гарпии.
Адонай, приходя в себя:
– Гарпии! Как же я сразу не подумал! Мастера копий и отражений, с помощью которых они и крадут свои жертвы!
Поднимает меч и бросается на них.
Базелея:
– Нет, подожди!
Адонай останавливается.
Базелея:
– Если бы они хотели бы нас убить, то убили бы давно. Не так ли?
Сивилла:
– Умная девочка, хоть шумная и драчливая.
Феруна:
– Вы на нашей планете. Вы наши пленники. Поживиться вами мы всегда успеем. Но не сейчас. Сейчас у нас совсем другие планы.
Раздаются крики, шум, гам.
– На поляну выбегает царь Гадир. За ним летит толпа гарпий. Они хватают старика, но тот вырывается и расталкивает их. Летят пух и перья. Гадир машет на них руками и кричит:
– Прочь, прочь звериное отродье! Руки прочь от правителя величайшей из всех планет!
Выхватывает из-за пазухи флакон, открывает его и брызгает на толпу гарпий эликсиром.
Гадир:
– Защити меня, моё творенье!
Сивилла, морщась:
– Фу-у-у. Что за топорная работа. Наваливаться на царскую особу всей толпой… Крутить руки… Вульгарщина.
Обращаясь к Гадиру, который брезгливо смахивает с себя пух и перья гарпий.
– Прошу покорнейше простить моих невежественных и грубых сестёр, ваше высокое величество. Животная, хищная часть нас – это наш самый большой недостаток…
Одна из гарпий, отделяясь от толпы:
– Животные страсти прелестны! Инстинкты столь чисты и сильны!
Другая гарпия:
– Жажда жизни! Как прекрасна жизнь в первозданной природе! Мы прекрасны! Мы совершенны! Мы сделаем этот мир лучше!
Третья гарпия:
– Сёстры мои! Мы одна стая! Мы любим и поддерживаем друг друга! Положим конец распрям среди прекрасных гарпий! Отныне мы действуем только сообща!
Четвёртая гарпия: