– Фордем, – сказал мужчина, прежде чем Райан смог вымолвить хоть слово.
– Да.
Он постарался говорить уверенно, несмотря на то, что его яйца скрутила боль при звуках этого голоса.
– Дом желает завтра с тобой встретиться. У него имеется кое–какой план.
Райан выслушал инструкции и повесил трубку. Потом бессильно упал в кресло. Он провел языком по губам, чтобы смочить, но во рту пересохло.
Какой план?
Он не желал принимать участия ни в каком плане, состряпанном Домеником Корисом. Как ему выбраться из этих неурядиц? Сейчас он понимал, почему люди кончают жизнь самоубийством. Если нет выхода, то смерть – единственное спасение.
"Ты сильнее, чем есть", – напомнил он себе. Райан рос младшим ребенком в семье из рабочего класса. С малышами обычно нянчатся, только не в его родне. Как самого младшего старшие братья и сестры задирали его. Они немилосердно его дразнили или просто не замечали. Он не знал, что его ожидает, поэтому прокладывал себе путь в жизни сам. Трудился изо всех сил, чтобы закончить колледж и медицинскую школу. Правда, он женился на Уитни, и она поспособствовала его медицинскому образованию, но он сам сражался за свой успех. И добился его. Это временная неудача, только и всего.
Мысленно перебирая свои ограниченные возможности, он вернулся в спальню, затратив время на то, чтобы выключить фонари на заднем дворе, которые включала Уитни в своих отчаянных поисках Лекси.
– Ты в самом деле собираешься звонить завтра в лаборатории, которые проводят тестирование на животных? – спросила Эшли, когда он вошел в спальню.
Она уже лежала в постели, устроившись на ворохе подушек, одетая в его любимое неглиже, наполовину открывающее ее совершенную грудь. Он столько перекроил в жизни сисек, что, в отличие от большинства мужчин, предпочитал те, что созданы природой.
– Да. Я позвоню. – Он продолжал говорить, уйдя в большую гардеробную, имевшую вход из спальни. Он повысил голос, чтобы она могла его слышать. – Лекси и моя собака тоже. Я не хочу, чтобы кто–то над ней проводил опыты.
– Конечно, не хочешь, – поколебавшись секунду, откликнулась Эшли.
Во время этой паузы он стоял одной ногой в штанине брюк. Какое–то неопределенное ощущение свело судорогой его плечи. Что–то в голосе Эшли, как она отреагировала на исчезновение Лекси, насторожило его.
Он разделся, бросил грязную одежду в корзину, стоявшую рядом с шестью длинными рядами туфель. Некоторые, как, например, черные туфли под смокинг, он надевал редко, но смотреть на них, как они выстроились в линеечку и сияли, ему было приятно. По неким причинам Райан был зациклен на обуви и знал об этом. Любой психиатр начал бы расспрашивать его, достаточно ли у него было обуви в детстве или не заставляли ли его донашивать старые башмаки. Вовсе нет. В семье не было много денег, но ему покупали свои кроссовки и туфли на выход.
Все же он никогда не упускал случая заметить, во что обуты люди, при встрече с ними. Когда он впервые встретил Эшли, на ней были босоножки с тонкими ремешками на высоких каблуках. Сегодня вечером он заметил, что Адам Хантер надел новые черные "Пумы". Уитни, как обычно, была в потрепанных кроссовках, купленных на распродаже. На громиле Дома Кориса красовались обитые стальными набойками башмаки, которые можно часто увидеть на строительных рабочих.
Свои "Найки" Райан оставил на подставке на отведенном им месте и голым прошел в спальню. Эшли сидела в той же позе, разметав копну белокурых волос по плечам. В голове Райана снова мелькнула смутная мысль.
– Эшли, ты знаешь что–нибудь об исчезновении Лекси?
– Конечно, нет, – слишком поспешно ответила она.
Он встал у изножья кровати и спросил себя, как он узнал, что она лжет. Ничего в ее невинном выражении лица не выдавало ее. И все–таки маленькие красные флажки сигналили с того момента, как он присоединился к ней у парадной двери. Тон ее голоса. Вспыхнувшее лицо.
– Не лги мне. – От разочарования и гнева, скопившихся из–за его проигрышей и угроз Дома, он чеканил каждый слог. Эшли вцепилась в покрывало, словно ждала, что он ударит ее. Райан умерил гнев и уставился на женщину, которую любил. – Не хочешь мне ни о чем рассказать? – наконец спросил он, когда молчание затянулось.
Эшли смахнула с длинных ресниц слезинки. Впервые Райан видел, что она плачет. Эшли, его жена, женщина, которую он любил как никого другого на этой земле. В иное время слезы могли бы тронуть его. Но сегодня вечером его разум ошалел от всех этих шакалов, охотящихся за куском его плоти.
– П–подруга слямзила ее собаку, – созналась Эшли.
– О, черт! Зачем?
Эшли выбралась из–под одеяла, кинулась к нему и прилипла своим телом с разворота глянцевого журнала.
– Мы думали, если собака пропадет на ночь, то Уитни охотнее подпишет документы.
– Что? Что за бредовая идея! И как она связала бы документы с пропажей собаки?
– Утром подруга позвонила бы ей и сказала, что делать, если она хочет свою собаку назад.
Боже! Вот уж точно мозги, как у блондинки.
– А что, если Уитни позвонит в полицию? Они ведь придут за мной.
Горький смешок сорвался с ее пухлых губ:
– Это будет всего лишь ее слово против твоего – и она вряд ли упустит шанс получить свою псину назад. Моя подруга совершенно ясно растолковала.
Райан должен был признать, что, возможно, схема сработала бы, но только все это даст знать Уитни, в каком он отчаянном положении находится.
Он отпрянул от Эшли.
– Позвони своей подруге. Пусть вернет Лекси Уитни. Пусть скажет, что случайно нашла собаку. Накажи, чтобы не болтала ничего такого, что связало бы нас с ней. Поняла?
Он протопал в гардеробную и снял с вешалки слаксы. Эшли последовала за ним и встала в дверях. Она ничего не говорила, но Райан чувствовал, как она наблюдает за ним.
– Куда ты одеваешься? – наконец спросила она.
Он сунул ноги в парусиновые туфли на резиновой подошве, которые и не помнил, чтобы надевал когда–то.
– Мне нужно вырваться отсюда куда–нибудь и подумать. Когда вернусь, чтобы проблема уже была улажена.
– Ладно, – прошептала она. – Не беспокойся.
Райан выскочил из спальни. Он не беспокоился. Эшли сделает, как сказала, и ее подруга вернет обратно Лекси. Зато у него появился предлог, что ему срочно нужно отвлечься в казино: посмотреть, вдруг ему улыбнется леди Удача.
Эшли подождала, пока стихнет рев двигателя выезжавшего из гаража "порше" Райана. Только потом позвонила Престону Блоку.
– Прости, что так поздно, – извинилась она.
– Ничего страшного.
Престон даже не спросил, кто звонит. Они разговаривали каждый день и потому мгновенно узнавали голоса друг друга.
– Сегодня вечером притащилась бывшая Райана, – сообщила она Престону. – Уитни думает, что мы взяли ее собаку.
– Вот как? С чего она так решила? Собака здесь, со мной.
– Райан слишком умен. Он раскусил, что за исчезновением Лекси стою я. И пришел в ярость. Он настаивает, чтобы… – Эшли сделала паузу, – … моя подруга вернула собаку прямо сейчас.
Престон хохотнул:
– Твоя подруга? Хорошая шутка.
– Я не сказала ему о тебе. Он так расстроен, и я не хочу злить его еще больше.
Престон ничего не ответил. Эшли знала, что он увлечен ей, но пыталась изо всех сил не обращать на это внимания. Ей нужен был друг, а не еще один горячий поклонник.
– Сделай это ради меня. – Она ненавидела этот умоляющий тон, но что ей оставалось делать? – Верни собаку обратно.
– Сегодня?
– Да. Пожалуйста. Ради меня.
Эшли повесила трубку, выключила свет, но не могла уснуть. Она продолжала прислушиваться, не приехала ли машина Райана. Он такой дерганный и сердитый последнее время. Она просто не знала, что и делать. Его что–то угнетало. Она пыталась успокоить себя, говоря, что это смена работы, обстановки, но сейчас задумалась, так ли это?
Эшли подавила желание взяться за телефон. У нее возник мучительный соблазн попытаться связаться с отцом. Он жил в Бакерсфилде, недалеко к северу. Как и Райан, он всего достиг сам, и у него сейчас был собственный бизнес. Он, должно быть, знает, что такое стресс. И мог бы подсказать, что делать с Райаном.
Но она долгие годы не говорила с отцом. Он всегда утверждал, что будет любить ее, но бросил их. А ей не позволяет гордость плакаться ему в жилетку. Она могла справиться с ситуацией.
На письменном столе дяди, а теперь Адама, зазвонил телефон, заставив его вздрогнуть от неожиданности и разбудив Джаспера, который спал у ног нового хозяина. Тот мельком взглянул на наручные часы и увидел, что уже почти полчетвертого утра. Кто может звонить в такой час? На определителе высветился номер. Маршалл.
Уитни.
Что ей нужно? После тщетных поисков Лекси они вернулись домой в молчании. И без слов все было ясно. В глазах Уитни отражалось глубокое безутешное горе. Больно было смотреть в эти зеленые глаза.
Его так тянуло к Уитни, и Адам сопротивлялся этому притяжению, чтобы не увязнуть еще больше. Он убеждал себя, что у него хватает здравого смысла осознавать, что Уитни все еще эмоционально привязана к бывшему мужу.
И Адаму не хотелось лишних хлопот на свою голову. Последний час он провел, сортируя бумаги дяди. Ему нужно сосредоточиться на расследовании смерти Кэлвина Хантера. Пусть Уитни сама разбирается со своими проблемами.
Его чуть не одолел соблазн позволить ответить за себя автоответчику, но он ведь наказал Уитни немедленно звонить ему, если что случится. Из коттеджа ей могло быть видно, что в доме горит свет, и он еще не ложился.
– Что случилось? – спросил он.
Джаспер в это время вскочил ему на колени.
– Хорошие новости, – закричала она, в голосе слышались слезы. – Лекси нашел какой–то джоггер.
– В этот час?
– Да. Он везет ее домой прямо сейчас.
– Отлично. Я спущусь…
– Не беспокойтесь. Вы и так много сделали. – Она помолчала долю секунды. – Простите, что взвалила это на вас. Большое спасибо за помощь. Спокойной ночи.
Она повесила трубку, прежде чем Адам успел ответить. Он мгновение смотрел на телефонный аппарат, испытывая облегчение, и в то же время Адама тревожило, что ретривера возвращают так поздно, среди ночи. Полицейский инстинкт заставлял его пойти и разобраться в ситуации. Сделав себе выговор, что не занимается собственными делами, Адам нехотя вышел из дома и отправился по дорожке, ведущей к коттеджу, бывшему когда–то домиком садовника. Рядом быстро бежал Джаспер.
Уитни, должно быть, услышала шаги на деревянном крылечке. Она рывком распахнула дверь до того, как Адам успел постучать. Ее счастливая улыбка испарилась, как только она увидела, кто пришел.
– О, а я надеялась, что это парень, который нашел Лекси.
Адам вошел в сопровождении Джаспера. Он чуть не споткнулся о песика, который теперь постоянно сопровождал его, куда бы он ни пошел.
– Я не хотел, чтобы вы встречались так поздно ночью с незнакомым мужчиной. Мало ли какие люди бродят по ночам. Лишняя предосторожность не помешает.
Шелест шин на дорожке из гравия отвлек Уитни от него. Адам последовал за ней на расстоянии нескольких шагов. Из "камри", видавшей лучшие деньки, вылез высокий парень в синей футболке и брюках цвета хаки. У него были светло–русые волосы с выгоревшими на солнце прядями и бронзовое от загара тело. Бицепсы свидетельствовали о том, что он мог бы зажать чью–либо шею, как зубочистку.
– Лекси!
Уитни побежала к машине, когда парень открыл заднюю дверь машины, и оттуда выпрыгнула собака.
Лекси тянула за поводок, крутилась на месте и лаяла. Уитни упала на колени, распростерла руки, и псина бросилась лизать ее, награждая слюнявыми поцелуями. Слезы счастья струились по лицу хозяйки.
Парень чуть согнул могучие плечи, видимо, изображая пожимание плечами, и усмехнулся Адаму:
– Полагаю, это ее собака, точно.
– Похоже на то.
Адам спустился с крыльца, все еще держась настороженно. Он постарался взять тон рубахи–парня, который когда–то использовал, чтобы расколоть потенциальных преступников на допросе.
– Где вы ее нашли?
– Там, по дороге на Мемориал–драйв. Вышел на пробежку и заметил ее в кустах.
– Поздновато для пробежки, не находите?
Качок улыбнулся, обнажив по–калифорнийски белоснежные зубы.
– Я выручал приятеля в "Бумеранге", вышвыривая подростков с фальшивыми удостоверениями личности.
Адам помнил это место со времен службы в полиции. Это был дрянной диско–клуб, в котором время от времени проводили облаву за продажу спиртного несовершеннолетним. К тому же туда захаживали продавцы наркоты, поскольку он находился близко к границе штата рядом с Тиуаной.
– Я типа немного набрался, поэтому решил пробежаться по дороге домой. Заметил собаку, она пошла за мной. Я проверил ярлыки, потом позвонил по номеру.
Уитни не могла оторваться от Лекси. Слезы иссякли, но голос еще дрожал:
– Огромное спасибо. Я с ума сходила от беспокойства. – Она отцепила поводок, пристегнутый к ошейнику Лекси. – Я Уитни Фо… Маршалл.
– Престон Блок.
– Адам Хантер, – представился Адам. – Я друг Уитни. Живу тут рядом. – И показал жестом на возвышавшийся позади них дом. По какой–то причине, которую он еще сам не понял, Адам хотел дать знать парню, что обитает тут поблизости.
Блок показал на Джаспера:
– А это что за уродец, собака, что ли?
Этот болван оскорбил Джаспера: у Адама заняло лишь секунду, чтобы до него дошло сказанное. Он выступил вперед и приготовился ответить язвительной репликой. Нужно признать, что Джаспер не победит на конкурсе красоты, но маленький пес теперь принадлежал ему.
– Джаспер – китайской хохлатой породы. Он у нас международный чемпион, – выступила в защиту Джаспера Уитни.
"Не упоминай, что он стоит целое состояние, – молча предостерег Адам. – Мы не хотим, чтобы еще одна собака исчезла".
– Вот как? – улыбнулся Блок. – Не делайте из меня дурачка.
Адам сражался с позывом шмякнуть Престона. Кто он вообще такой, чтобы критиковать Джаспера?
– Позвольте выплатить вам вознаграждение за возвращение моей собаки, – предложила Уитни, вставая. – Вы не представляете, как я вам благодарна.
Отличный ход, подумал Адам. Блок, должно быть, узнал, что адрес на ярлыке находится в престижном районе, и ждет денег. Видимо поэтому он так стремился возвратить собаку посреди ночи.
Блок потряс головой:
– Не–а. Не надо мне вознаграждения. Просто рад, что смог помочь. Я знаю, что если бы у меня пропала собака, я бы, блин, с катушек съехал.
Да только посмотрите. Что за добросердечный тип.
– Какой породы у вас собака? – спросила Уитни.
– Сейчас–то у меня нет пса. Я живу в квартире, но в детстве я рос с немецкими овчарками. Заведу себе такого, как только смогу.
– Немецкие овчарки – отличная порода, – сказала Уитни, гладя по голове свою собаку. – Мне лучше покормить Лекси. Она пропустила ужин.
– Тогда я пойду, – попрощался Блок.
– До свидания. Еще раз спасибо. Я по–настоящему вам признательна.
Стоя по другую сторону автомобиля, Адам наблюдал, как Уитни напоследок, расчувствовавшись, обняла Блока и еще раз поблагодарила его за возвращение собаки. Лекси последовала за хозяйкой, поднимавшейся на крыльцо коттеджа.
Понизив голос, Адам спросил парня:
– Вы всегда держите в машине поводок?
Блок уже наполовину влез в машину, втискиваясь, учитывая его габариты, с трудом.
– Не–а. – Он поднял руку с зажатым в ней поводком. – Прихватил его вместе с пивом в магазине на Харборсайд. Подумал, что, может, погуляю с псиной какое–то время. В нашем комплексе есть одна старуха–склочница. Приходит в ярость, если только увидит, что кто–то пришел с собакой.
– Ясно. Некоторые не переносят собак. – Адам повернулся и посмотрел в сторону коттеджа, Джаспер не отходил от него ни на шаг. Уитни уже зашла к себе вместе с Лекси. – Еще раз спасибо за помощь.
– Да без проблем, – бросил парень через открытое окно.
Адам смотрел вслед уезжающему Блоку. Тот привез Лекси с дешевым пластиковым поводком, такие можно купить в любом минимаркете. Но что–то зудело у Адама. Он сам не понимал, что не дает ему покоя. Казалось, парень говорил правду. Адам заметил, что у "камри" калифорнийский номер, и на всякий случай запомнил его.
Глава 12
Уитни так пристально наблюдала за тем, как ест Лекси, что заметила появление Адама, лишь когда за спиной раздался легкий шорох. Она повернулась и улыбнулась гостю:
– На калитку нужен замок. Очевидно, Лекси поняла, как ее открыть.
– Думаю, цифровой замок – самое простое решение. – Адам остановился. – У нас на складе все виды замков и устройств безопасности. Я захвачу его сегодня вечером.
– Спасибо. Я ценю все, что вы сделали. – Уитни провела рукой по волосам, вспоминая, как бросалась обвинениями, точно горячими углями. – Ох! Я отреагировала слишком резко. Как бы мне не хотелось этого признавать, но я должна извиниться перед Райаном. Утром позвоню ему первым делом.
– Почему бы вам не попросить адвоката взглянуть на эти бумаги? Если он скажет, что с ними все в порядке, подпишете их. Вам нужно двигаться дальше.
– Вы правы, – заверила она его. – Я готова начать все сначала. Правда, готова.
Он изучил ее с минуту, а затем подошел поближе:
– Точно?
Между ними проскочила настолько сильный электрический разряд, что Уитни чуть не опалило, и на секунду у нее перехватило дыхание. Выдохнула она слишком резко и быстро. Адам посмотрел на нее в ожидании ответа, и его пронзительно–голубые глаза расширились.
– Абсолютно. – Слово тихо сорвалось с ее губ. – Я хочу наладить свою жизнь.
Что там чувствует Адам, Уитни понятия не имела, но понимала, что хочет его. После первой ужасной встречи она боялась его, но постепенно ее представление об этом человеке изменилось. Адам привлекателен, но, более того, он добр. Она не могла представить, что Райан стал бы бегать ночью в поисках потерявшейся собачки, принадлежавшей женщине, которую едва знал.
– Иди–ка сюда. – От хрипотцы в его голосе у Уитни зачистил пульс. Когда Адам потянулся к ней, она с едва слышимым в тишине вздохом скользнула в его объятия.
Он впился в ее губы, бормоча что–то, скорее даже рыча. Уитни мгновенно разжала губы и зажмурилась. Горячий и требовательный язык проник ей в рот. Она обняла Адама за шею и прильнула к крепкому телу. Ее груди прижались к твердым мышцам, а соски сразу же начали пульсировать. Адам изучал каждую частичку ее тела столь же энергично и с той же страстью, как она себе и представляла.
Тепло мощного мужского тела пробудило пьянящее чувство предвкушения. "Каково это будет – очутиться с ним в постели?" – спрашивала себя Уитни, пока Адам продолжал целовать ее. В последний год совместной их с Райаном жизни любовные игры случались лишь время от времени. Она чувствовала равнодушие мужа и перепробовала все, что, по ее мнению, могло доставить ему удовольствие. Это так угнетало ее, что Уитни уже забыла, каково это – быть желанной. А сейчас она с трепетом осознала, что вот этот мужчина хочет ее столь же сильно, как и она его.
Забудь ты Райана! С ним все–е–е кончено.