Многое между ними так и осталось несказанным, но им, так хорошо понимавшим друг друга, не было нужды в словах. Джонатан поклонился, Молинда кивнула ему и, повернувшись, не дожидаясь отплытия корабля, стремительно зашагала к расположенным неподалеку от доков конторам "Рейкхелл и Бойнтон", еще не так давно принадлежавшим Сун Чжао. Вслед за нею, зорко поглядывая по сторонам, следовал Лу Фань.
В этот момент на пирсе появился Калеб Кашинг, тощий, обросший густой бородой уроженец Новой Англии, и с ним еще три человека, сопровождавшие его на всем долгом пути из Вашингтона. Они обменялись с Джонатаном приветствиями и пожали друг другу руки.
- Я полагаю, что корзины с деликатесами, а это в основном свежие фрукты, уже доставлены для вас на корабль и отнесены в каюту, мистер Кашинг, - сказал ему Джонатан. - Поэтому, если вы готовы, мы можем отправляться в путь прямо сейчас.
- Я готов, - ответил Кашинг. - И с нетерпением жду часа, когда мы прибудем в Вашингтон и я смогу доложить президенту о том успехе, которого мы здесь добились.
Они поднялись на борт судна, и Джонатан, как всегда, испытал гордость за "Лайцзе-лу", великолепнейший из клиперов, когда-либо построенных "Рейкхеллом и Бойнтоном". Его палубы из тикового дерева сверкали на солнце, медь, которую каждый день доводили до блеска, ослепительно сияла, а высоко над головой, на снастях, готовые подставить себя морскому ветру, были свернуты тысячи квадратных футов парусов, - и при необходимости этот дворец на воде мог превратиться в быстроходное судно, не знающее себе равных. Джонатан отлично понимал, что его клиперы, благодаря которым путешествия через океаны и моря сократились на многие дни, совершили переворот в судостроении. И хотя место для грузов на клипере было сравнительно ограничено - только так их можно было доставить в полной сохранности, - клипер все равно оставался самым удобным судном для международной торговли с портами Срединного Царства. Во многом он повлиял и на развитие судоходных связей Соединенных Штатов и Европы с другими отдаленными местами.
Пока Джонатан не торопясь продвигался к шканцам, раздались команды капитана Уилбора - отдать швартовы, поднять паруса, - и роскошное судно, отойдя от причала гавани Вам Пу, стало понемногу набирать скорость, держа курс к устью Жемчужной реки, в открытые воды Южно-Китайского моря.
И в это мгновение Джонатан вдруг ощутил себя безмерно одиноким человеком. Опираясь на поручни в кормовой части корабля, он не мог отвести глаз от земли, которую покидал. Здесь встретил он женщину, которую любил всем сердцем, которую, назло всем превратностям судьбы, привез к себе домой в Нью-Лондон, штат Коннектикут, и назвал своей невестой. Теперь он оставил ее в усыпальнице рядом с гробом ее отца. Он чувствовал предательское желание отдаться накатывающим на него волнам отчаяния, но не хотел становиться заложником жалости к самому себе. Впереди у него еще много работы, важной работы - его компания столкнулась с кризисом, который надо преодолеть. Он был нужен Джулиану и Джейд - в гораздо большей степени, чем раньше. Каким бы одиноким он себя ни ощущал, каким бы пустым ни казалось ему неразличимое вдали будущее, он должен смотреть вперед с решимостью, мужеством и чистым сердцем. За очень многих людей он был сейчас ответствен, чтобы отдаться естественным чувствам, обуревавшим его.
Теперь он прошел к шканцам, где задержался на некоторое время, стараясь не привлекать внимания Элайджи Уилбора и китайского лоцмана, который вел судно по фарватеру Сицзян. Чувство такта подсказывало ему, что судовладельцу, тем паче такому, который сам имел капитанский диплом и побивал рекорды скорости пересечения Атлантического и Тихого океанов, не следует чересчур часто показываться на глаза капитану судна. Уилбор и без того смущен его присутствием на борту в качестве пассажира, и было бы неразумно причинять ему дополнительную неловкость.
Сознавая, что тоска его лишь усилится, если он будет провожать взглядом землю, Джонатан сумел занять себя заботами о том, чтобы Калеб Кашинг и его помощники устроились поудобнее в своих каютах, а потом отправился в кормовую часть, в кабины, отведенные для детей и Кая. К своему удивлению, он застал всю троицу у поручней вместе с Хармони, сидевшим на страже рядом. День был очень жарким, и пес дышал часто и тяжело; гладя его, Джонатан обратил внимание - в который уже раз, - что язык чау и нёбо были такими же черными, как и его мех. Китайский чау был редкой и необычной породы.
- Что собирается делать молодежь? - осведомился Джонатан.
Джейд хихикнула, а Джулиан взглянул на отца с некоторой неуверенностью.
Кай взял объяснения на себя и указал на прикрепленные к поручням лесы, которые были сброшены вниз и тянулись по воде в нескольких ярдах от лопастей корабельного руля.
- Мы ловим рыбу, - промолвил он, безуспешно стараясь подавить недовольство.
Джонатан посмотрел на него недоверчиво, а затем перевел взгляд на детей.
- Вы шутите, - сказал он.
Все трое покачали головами. Он едва мог сдержать хохот. Хармони со счастливым видом вилял хвостом.
- В лучшем случае вам удастся подцепить со дна реки угря, - сказал он. - Но я не могу себе представить, чтобы какая-нибудь уважающая себя рыба забрела в эти воды.
Кай пожал плечами.
- Детям захотелось поудить, - сказал он.
Джонатан вновь с трудом подавил приступ смеха.
- Насколько я знаю Джулиана, он всегда обдумывает свои решения.
- Я люблю ловить рыбу, папа, - с вызовом ответил мальчик.
Джонатан кивнул.
- Да, и тебе еще не раз во время путешествия представится возможность иметь обильный улов. Но нужно уметь быть терпеливым. Пока мы не выйдем в открытые соленые воды, у тебя клева не будет.
Джулиан попытался скрыть свое разочарование, а Джейд приняла удрученный вид.
- Я думаю, что если вы прямо сейчас отправитесь в кают-компанию, то как раз поспеете к горячему обеду, который приготовил для вас кок. Мне известно, чем он задумал вас угостить, и, надеюсь, вам это придется по душе.
- А что это, папа? - сразу же заинтересовалась Джейд.
Джонатан многозначительно взглянул на нее.
- Это секрет, а если я тебе открою, то весь секрет пропадет.
Казалось, она была удовлетворена ответом, но Джулиан, стоя рядом, переминался с ноги на ногу.
- Можно, Хармони пойдет с нами обедать, папа?
Джонатану пришлось принимать решение, не мешкая ни секунды.
- Да, - ответил он. - Вы можете накормить Хармони, когда будете есть сами, при условии, что в столовой в это время не будет взрослых. Я не знаю, как мистер Кашинг относится к животным, но коль скоро он является личным представителем президента Соединенных Штатов, мы должны вести себя с ним почтительно, и потому каждый раз, когда он будет появляться в столовой, Хармони придется ждать за дверью.
Джейд подбежала к собаке, обвила руками ее шею и прижала к себе.
- Ни о чем не беспокойся, Хармони, - сказала она. - Если придется ждать тебе, значит, подождем и мы с Джулианом.
Вся компания, в сопровождении резвящегося и путающегося под ногами Хармони, спустилась на нижнюю палубу. У Джонатана мелькнула мысль, что за время пути Каю, пожалуй, придется сполна отработать свое жалованье.
К этому моменту, окинув взглядом реющие в синеве неба паруса, Джонатан определил, что клипер развил уже скорость десять узлов в час. Если бы капитаном на судне был он, то, наверное, отдал бы распоряжение еще быстрее разогнать клипер, однако рассуждать о преимуществах такого решения можно было только теоретически: не стоит об этом забывать и ни к чему вмешиваться.
Время летело незаметно, и когда Джонатан услыхал, что помощник боцмана бьет в гонг, то понял, что и ему, и Калебу Кашингу с его подчиненными, и капитану с начальствующим составом судна пора занять места за обеденным столом в кают-компании. Здесь они обнаружили, что кок сумел превзойти самого себя, ибо на столе появились не только жареные цыплята, но и полдюжины самых разнообразных овощных блюд. Каждый, кто ходил хоть раз в жизни в морское плавание, знает, что овощи на корабле не держат, а потому Джонатан смог по достоинству оценить и цветную капусту, и побеги бамбука, и кочаны китайской капусты, и такой деликатес Срединного Царства, как помидор. То были красные плоды, известные в Соединенных Штатах как "яблоко любви" и считавшиеся ядовитыми. Сколько раз ни пробовал их Джонатан, всегда удивлялся тем невеждам, которые были рабами собственных предрассудков. Помидоры были хороши не только вареными, какими зачастую подавал их на стол кок, но и в качестве столь ценимой китайцами подливки - они всегда скрадывали неприятный вкус мяса, если оно было не слишком свежим. Не было случая, чтобы иностранный корабль, зашедший в китайский порт перед обратной дорогой, не загружал свои трюмы бочками диковинного соуса под названием ке-тце-уп.
Пассажиры и двое свободных от вахты помощников капитана уплетали свои обед за милую душу, и Джонатан немного удивился, когда в кают-компании появился и подошел прямо к нему двенадцатилетний Брэд Уокер-младший. Брэд был взят на судно юнгой и ужасно гордился тем, что возвращается домой и несет службу на корабле, на котором находится его дядя.
- Сэр, - обратился он к Джонатану, - капитан Уилбор велел вам кланяться и просил подняться к нему на шканцы.
Просьба показалась Джонатану настолько необычной, что он, поспешно извинившись, быстро поднялся на верхнюю палубу. Элайджа Уилбор, прищурив один глаз, через длинную подзорную трубу внимательно глядел вперед.
- Взгляните, мистер Рейкхелл, и скажите, что вы об этом думаете.
Он протянул трубу Джонатану. Приставив ее к глазу, тот прямо по ходу судна заметил большую, неповоротливую китайскую джонку с изображением человеческого глаза на носу судна с целью дать отпор возможным посягательствам злых духов. Вдоль борта стояло с полдюжины небольших пушек, все были расчехлены и сняты с передков. Более того, на палубе толпились китайцы в пестрых нарядах, у всех при себе были обоюдоострые сабли и другое оружие.
- Не хочу, чтобы меня считали паникером, мистер Рейкхелл, - сказал Элайджа, - но уж больно этот корабль смахивает на пиратский.
- Боюсь, так оно и есть, - согласился с ним Джонатан и бросил взгляд на топ мачты. Там развевался звездно-полосатый стяг, а под ним весело реяло знамя с изображением Древа Жизни, которое украшало мачты всех кораблей "Рейкхелл и Бойнтон". - Есть только один способ удостовериться в этом. Нужно запросить это судно.
Уилбор кивнул, и на мачте "Лайцзе-лу" появились флажки, обозначавшие запрос о принадлежности судна. Ответа с джонки не последовало, хотя было видно, как по палубе торопливо снуют фигурки людей. Вдруг из жерла одной из ее коротких, приземистых пушек вырвалось пламя, и звук выстрела заставил взмыть в небо нескольких перепуганных морских чаек, мирно восседавших до этого на корабельных линях.
- Будь я трижды проклят, - пробормотал Элайджа, - если они целились не в нас.
- Их прицел дает ошибку по меньшей мере в сотню ярдов, - заметил Джонатан с мрачноватой усмешкой, - и если считать, что этот выстрел свидетельствует об уровне их меткости, то нам решительно нечего опасаться.
Уилбор, однако, был обеспокоен не на шутку.
- Вы знакомы с этой частью света в тысячу раз лучше меня, - сказал он. - Что, по-вашему, я должен предпринять?
Джонатан ответил не раздумывая.
- Пошлите ваши оружейные расчеты к пушкам, - сказал он, - и преподайте этим дьяволам урок, который они не скоро смогут забыть. Жемчужная река кишмя кишит пиратами, но я первый раз вижу безумцев, отважившихся атаковать клипер.
Уилбор кивнул и отдал приказ команде занять боевые позиции.
На вооружении у "Лайцзе-лу" находились четыре шестидюймовые пушки, по две на юте и на баке, и два девятидюймовых орудия, которые можно было переставлять с одного места на другое. Оружейные расчеты немедленно принялись за свое дело, и стало ясно, что столкновение неизбежно. Не вызывало сомнения, что неуклюжая джонка намеренно расположилась по курсу клипера, и Джонатан почувствовал, что настал момент, когда владелец судна должен высказать свое мнение.
- Не сбавляйте хода до тех пор, пока это возможно, - сказал он. - Любой ценой продолжайте двигаться. Либо вы заставите их уносить ноги, либо вам придется менять курс, чтобы избежать крушения, но в любом случае не сбавляйте хода.
- Есть, сэр, - ответил Уилбор, автоматически принимая на себя функции подчиненного. - Вы возьмете на себя командование нашими оружейными расчетами, мистер Рейкхелл?
- Конечно, если вы не против, - ответил Джонатан и быстро направился к верхней палубе. Внезапно на его пути вырос Кай.
- Эта джонка, - проговорил он, - принадлежит Линь Чи, страшному пирату, убивающему в этих водах невинных путешественников. Он подстерегал нас.
- Ты думаешь? - переспросил его Джонатан на ходу, приближаясь к месту расположения двух девятидюймовых пушек.
- Я знаю это точно, - сурово ответил Кай. - Я понял это тогда, когда увидел, как джонка выплывает из-за острова, который, я знаю, используется ими как склад для хранения награбленного добра.
- Понятно, - сказал Джонатан, которому не пришло в голову разобраться в том, почему его корабль вызвал интерес у китайских разбойников. Он помнил лишь о своей ответственности за личного представителя президента Соединенных Штатов, а все другие проблемы напрочь вылетели у него из головы.
Орудия на джонке дали залп в унисон, но было совершенно очевидно, что пушки на ней никуда не годные, а сами канониры как следует не обучены стрелять. Ядра попадали в воду далеко от "Лайцзе-лу".
Джонатан отдал приказ расчетам шестидюймовых орудий правого борта произвести пробный залп для определения дальности прицела. Ядра высоко взвились вверх и опустились в реку примерно в семидесяти пяти футах от джонки. Джонатан тотчас же дал указания по изменению траектории, и по его команде все пушки выстрелили одновременно.
Перед отплытием из Нью-Лондона он с огромной тщательностью набирал людей в команду, и теперь эта осмотрительность принесла блистательные результаты. Из двадцати человек, занятых при орудиях, по меньшей мере десять были ветеранами американского флота, знакомыми с артиллерийским делом не понаслышке, и опыт их оказался бесценен. Шестидюймовое ядро попало в левую часть корпуса джонки, а девятидюймовое приземлилось на ее палубу и оставило там глубокую пробоину. Дальность прицела была найдена.
- Беглый огонь! - скомандовал Джонатан, и его люди с охотой и энергией принялись выполнять приказ. Почти все выстрелы достигали цели, прорывая глубокие колеи в деревянной обшивке палубы джонки, буравя ее корпус и разнося в мелкую щепу ее надпалубные сооружения.
Китайцы сражались самоотверженно, но не могли не понимать, что дело их безнадежно. Их устаревшие орудия, которые со всей очевидностью показали свою непригодность уже во время Опиумной войны с англичанами - некоторым из них было по двести, а то и триста лет, - и теперь явно не выдерживали сравнения.
Линь Чи было не занимать доблести. Он не стал уходить от столкновения с более современным судном и его опытными канонирами. Ему посулили щедрое вознаграждение за захват американского посланника, находившегося сейчас на борту клипера, и он был намерен добиваться своего любым способом.
Он решился прибегнуть к дерзкому маневру. Бочонки со смолой, используемые для замазки швов на корпусе джонки, были преданы огню, и скоро пламя охватило паруса, а потом остатки надпалубных сооружений. Относимая течением, джонка стала надвигаться на клипер. Элайджа Уилбор, как зачарованный, смотрел на приближающуюся огненную пирамиду.
Только Джонатан, давно привыкший к китайской манере вести войну, понял, что действовать надо незамедлительно. Он бросился на шканцы и, заняв место капитана, отдал краткие команды рулевому.
"Лайцзе-лу", казалось, переняла остроту чувств у прекрасной женщины, чье имя она носила. Она мягко легла на левый борт, и пылающая джонка прошла рядом, не задев ее и не причинив клиперу никакого вреда.
Недавнее сражение завершилось меньше чем за четверть часа.
Джонатан и вся команда наблюдали, как джонку вынесло на иловую отмель недалеко от берега Жемчужной реки, и здесь огонь охватил ее целиком, по самую ватерлинию. Шлюпки были спущены на воду, и часть команды сумела спастись. Однако многим пришлось прыгать за борт, и те, кто не умел плавать, пошли ко дну. Все большее расстояние разделяло противников, и теперь американское судно находилось вне опасности.
Калеб Кашинг поднялся на шканцы и подошел к Джонатану.
- Мистер Рейкхелл, - сказал он. - Я буду очень вам обязан, если вы объясните мне, что все это значило.
- Мне самому инцидент представляется в высшей степени странным, - сказал Джонатан. - Бандиты, без сомнения, частенько заходят в Жемчужную реку, но они крайне редко нападают на превосходящие по размеру суда, тем более на те, что могут быть вооружены. Я бы сказал, что командир бандитского корабля допустил грубый просчет, за который ему пришлось дорого заплатить. Он потерял свой корабль и большую часть команды.
- Не стану делать вид, что мне его жаль, - ответил Кашинг.
Джонатан заметил, что лоцман что-то горячо обсуждает с Каем на другом конце шканцев. Оба китайца старались говорить вполголоса, даже несмотря на то что из всех присутствующих только Джонатан способен был их понять.
Наконец Калеб Кашинг отправился вниз к своим помощникам, а лоцман вернулся к своим обязанностям, заняв место возле рулевого. Здесь же находился и капитан Уилбор.
Джонатан хотел узнать, о чем беседовал с лоцманом Кай. Его давнее знакомство с Востоком подсказало ему, что мажордом вел не совсем обычный разговор. Большинство людей Запада никогда бы не придали значения жестким складкам, появившимся у его рта, и не заметили бы, как горят, выдавая бурлящие внутри страсти, его узкие глаза.
Не спеша Джонатан подошел к Каю сзади, и они, храня молчание, спустились вместе на палубу и остановились у поручней на юте. Все в том же молчании они стояли и смотрели задумчиво на бело-зеленый след, тянущийся за клипером.
Джонатан знал, что Кай, когда сочтет нужным, сам заговорит о деле, но ему не терпелось начать беседу.
- Мне кажется очень странным, что такой опытный пират, как Линь, решился безо всяких шансов на успех атаковать крупное западное судно. Он мог бы догадаться, что мы неплохо вооружены.
- Это нападение не было случайным, - ответил Кай. - Линь Чи провел в засаде долгие дни, ожидая появления вашего корабля.
- Тем большую осмотрительность он должен был проявить, - заметил Джонатан.
Кай покачал головой.
- Он надеялся застать вас врасплох. Для него в этом заключалась единственная надежда на победу.
Джонатан почувствовал, что ему надо вытянуть из Кая некоторые подробности.
- Какие у него были намерения?
Кай заговорил таким тихим голосом, что Джонатану пришлось напрячь весь слух, чтобы разобрать его слова.
- Он хотел насадить вашу голову на копье, - без обиняков заявил Кай. - И собирался взять в заложники того седого человека, который послан президентом Соединенных Штатов.
Некоторое время Джонатан молча обдумывал услышанное.