- Останьтесь ненадолго, - вдруг импульсивно попросила Силия. - Поговорите со мной. Я… мне было без вас так одиноко.
- Вы скучали по мне? - Он едва-едва улыбнулся краешком рта.
Силии удалось небрежно пожать плечами.
- Что вы думаете о моем наряде? - спросила она, кружась перед ним.
Мягкая ткань изумительно облегала стройную фигурку, подчеркивая округлые груди и тонкую талию. Босые ноги на плитках пола, мягкие летящие волосы, тихий шелест взметнувшегося кафтана, который через мгновение с лаской накрыл се бедра. Рамиз ощутил аромат цветов и мускуса, к которому примешался еще какой-то теплый и душистый запах - аромат самой Силии. Рамиз словно опьянел, смесь ароматов ударила ему в голову. Он поймал длинный локон Силии, обернул его вокруг руки, словно полосу шелка цвета бронзы, и потянул к себе.
Под кафтаном на ней был лишь клочок шелковой ткани. С тем же успехом она могла считать себя обнаженной. Они стояли так близко, что едва не касались друг друга. Между ними разгорался жар.
Он тоже его ощущает? Силия видела на его правой щеке пятнышко пыли. Левая рука, обмотанная ее волосами, оттягивала назад ее голову. Силия чувствовала невыносимую потребность прикоснуться к нему. Он видит, как бьется ее сердце? Слышит, каким частым и неглубоким стало ее дыхание? Зачем он здесь? Впрочем, пока он рядом, это ее не заботит.
- Вы скучали по мне? - снова повторил Рамиз.
- Да, - прошептала Силия.
И это была чистая правда. Она безумно скучала по нему. Она часами боролась со своей совестью из-за предложения лорда Винчестера и каждый раз неизменно приходила к выводу, что нельзя делать того, о чем она потом пожалеет. Нельзя изменять самой себе. Нельзя делать то, что потом уже нельзя будет исправить. И это означало избегать ситуаций, подобных этой.
Но таких благородных помыслов легко придерживаться в одиночестве. Присутствие Рамиза лишало ее самообладания. Ее разум - до недавних пор очень дисциплинированной, всегда руководствующейся логикой - теперь пребывал в опасности под натиском плотских желаний. Тело не замедлило воспользоваться преимуществом, и Силия, сама того не желая - даже не замечая, преодолела то крошечное расстояние, что разделяло ее с Рамизом. Подняла голову, обняла его обеими руками и сделала это - поцеловала его. Она должна была. Она ничего не могла с собой поделать, боясь, что если она не поцелует его, то перестанет дышать.
Однако, когда их губы встретились, у нее все равно прервалось дыхание. Буквально перехватило дух от вкуса его губ, запаха кожи и просто самого присутствия, сотворявшего с ней настоящую магию. Силия выдохнула его имя, и Рамиз застонал. И поцеловал ее в ответ удивительно легким поцелуем - тронул уголок рта, прошелся вдоль нижней губы, коснулся другого уголка рта и дотронулся языком до нежной внутренней мякоти. Свободной рукой он поглаживал сзади ее стройную шею, переходя на ключичную впадину и поднимаясь вверх к подбородку.
А потом все кончилось. Рамиз отстранился. Раскрутил с руки ее волосы. С силой потер лоб, попутно смахнув с головы гутру.
- Мне надо переодеться, - неохотно произнес он. - И переговорить с Акилом.
- Не уходи. Не сейчас. Останься и поговори со мной. Прошу тебя.
Силия протянула к нему руку. Со взъерошенными волосами, без привычного обрамления головного платка, он выглядел совсем юношей, ранимым и уязвимым. Ее собственное желание ослабло, сменившись потребностью разгладить следы усталости на его лице, снять напряжение с плеч, просто побыть наедине с ним.
Рамиз заколебался, но потом позволил ей отвести себя в одну из комнат. Силия заварила чай на маленькой спиртовке, не забыв при этом про ритуал - взяла глазурованный ларец, аккуратно отмерила чайные листья и насыпала в серебряный чайник. Она сделала Рамизу чай, как ему нравилось: без сахара, с лимоном и мятой. Занимаясь приготовлением напитка, Силия рассказывала, чем занималась в его отсутствие. Она говорила о своем визите к Ясмине, прочитанных книгах, о своем письме Кэсси.
Рамиз отрешенно внимал, наслаждаясь ее грациозными движениями за домашней работой, ее голосом и мягким юмором. Он с улыбкой выслушал про забавную игру, в которую ее втянули дети Ясмины. Потом он насмешил Силию рассказом о британском посланнике, заснувшем после ужина прямо на полу на подушках. И, наконец, расслабившись, начал делиться с ней всеми трудностями своей поездки в пустыню к соседним племенам.
Как и прежде, Силия слушала его с сочувственным пониманием, не проявляла никакого раболепства и по собственной инициативе выражала свое мнение. А если в чем-то и противоречила ему, то не нанося никаких обид. Служанки уже унесли чай и зажгли лампы, а они все разговаривали и смеялись, не замечая своей уединенной близости. Наконец Рамиз зевнул и сообщил, что ему пора уходить. И они оба осознали, что никому из них этого совершенно не хочется.
- Пять ночей на ковре в чьем-то чужом шатре, - сказал он, расправляя плечи. - Я уже и забыл, какое это неудобство.
- Хочешь, я сделаю тебе массаж?
Рамиз выглядел потрясенным - и она сама тоже. Она не должна была этого предлагать, ей просто не хотелось его отпускать, хотелось сохранить эту непривычную близость.
- Ты знаешь, как? - спросил он.
Силия кивнула:
- Фатима мне показывала. Правда, у меня еще не было возможности применить новые знания на практике. Массаж помогает мне заснуть. Скорее всего, он поможет и тебе тоже.
Рамиз сомневался, что прикосновения Силии его усыпят. И знал, что они наверняка нарушат те границы, которые он запретил себе переступать. Но он слишком долго пробыл наедине с ней. И слишком устал. Все тело ныло с дороги. Он не в настроении для чего-то иного, кроме простого сна. Конечно нет.
Рамиз поднялся на ноги.
- Где? - спросил он.
Силия показала на большой круглый диван в комнате, где она спала, и провела его внутрь. Он посмотрел, как она накрывает бархатное покрывало чистой шелковой простыней, потом стянул свой халат, обернул льняным полотенцем нижнюю часть тела, улегся на живот и закрыл глаза. Тихий шелест известил его, что Силия сняла свой кафтан. Он ощущал апельсиново-янтарный аромат масла, которым она натирала руки. Потом она наклонилась над ним - длинная прядь коснулась его щеки. Силия что-то недовольно буркнула и отбросила прядь назад. Снова наклонилась над ним. Рамиз почувствовал тепло ее кожи, легкое, как перышко, прикосновение дыхания и отдался на волю ее упругих пальцев.
Силия начала массаж с плечей, где мускулы словно превратились в веревки от напряжения. Осторожно массируя мышцы, она старалась сосредоточиться на действиях своих рук, хотя испытывала сильное искушение коснуться его обнаженной грудью, накрыть своим телом, прижаться кожей к коже. Рамиз лежал, сомкнув веки с мягкими черными ресницами. Рисунок волос на затылке чем-то напоминал восклицательный знак, сужаясь стрелой к спине. Голубые вены на шее выступили, как веревки. Теплые ладони Силии плавно скользили по его спине, большие пальцы надавливали на позвоночник, потом она опускала руки успокаивающим движением и снова повторяла массаж. Она чувствовала, как расслабляется под ее руками Рамиз, и старалась сосредоточиться на напряженных мышцах, поглаживая, нажимая, разминая их в ровном ритме. Постепенно все вокруг растворилось, кроме ощущения собственных рук на его коже.
Напряженно дыша, она все ниже наклонялась к лежащему Рамизу, пока не опустилась на колени между его ногами, массируя спину. Она склонялась над ним, задевала грудью его разгоряченную кожу, скользкую от ароматного масла. Ее соски напряглись под тонким шелком сорочки. Рамиз лежал с плотно сомкнутыми веками. Она чувствовала, как мерно поднимается и опадает его грудь. Он спит? Его собственный запах - тонкий, неизъяснимо мужской - исходил от кожи, словно дымок.
Она спустилась ниже, до самого основания позвоночника, и скинула прикрывавшее его полотенце. Она думала, что он сейчас ее остановит, но этого не последовало. У него оказались крепкие кругловатые ягодицы и упругая поясница, покрытая черными, необыкновенно мягкими волосками. Нежная кожа между ног казалась горячей, словно натертой после многих часов в седле. Жар. Теперь он исходил не только от Рамиза.
Между грудей скатилась струйка пота. Стирая ее, Силия испачкала маслом и свою кожу. Она взяла бутылку и налила еще масла себе на руки. Капелька упала на плечи Рамиза, и Силия наклонилась, чтобы втереть масло - ее груди прижались к его спине, а живот к ягодицам. Кожа была скользкой от масла. Чувственное скольжение. Она замерла, наслаждаясь соединением плоти - кожа к коже, жар к жару. Рамиз лежал под ней неподвижно, как статуя.
Силия убедила себя, что он спит, но стоило ей выпрямиться, как он повернулся, да так быстро, что она чуть не скатилась на пол. Однако он не дал ей упасть и прижал к дивану. Теперь она оказалась снизу, а он над ней. И он совершенно не был сонным.
Его глаза сверкали, словно расплавленная бронза с золотыми искрами. Скулы пламенели румянцем. Его грудь поднималась и опускалась в бешеном ритме. Силия ощущала его сильное сердцебиение. Рамиз поцеловал ее с безумной, неистовой силой, потом сдернул полоску шелка, прикрывающую груди, и с жадностью накрыл их ртом.
Его горячие губы сомкнулись на одном ноющем, затвердевшем соске. Его руки массировали, ласкали и мяли другую грудь, потом рот начал посасывать и покусывать попеременно каждый сосок. Силия сладостно изгибалась под ним и умоляюще постанывала, сама того не замечая. Она вцепилась в Рамиза руками и притянула к себе. Его затвердевший орган настойчиво прижался к ее бедру. Силия отчетливо понимала, что еще какие-то минуты, секунды, и будет уже слишком поздно. И точно с такой же уверенностью она знала, что не станет его останавливать: так сильно его хотела. Раньше она даже не представляла, что такое бывает. Под влиянием древнего, как сам мир, инстинкта она подалась к Рамизу и выгнулась дугой, прижимаясь к его телу, словно желая в нем раствориться. Часто дыша, она снова и снова повторяла его имя. Он продолжал посасывать ее груди, и внизу ее живота все сильнее разгоралось пламя. Поблескивающие от масла тела скользили и притягивались друг к другу.
Почти невесомые шаровары Силии задрались вверх. Рамиз потянул их и расстегнул застежку. Без малейшего стыда и застенчивости Силия быстро выбралась из шаровар. Ее единственным желанием было прижаться к Рамизу, ощутить его рядом, ощутить внутри своего тела. Они лежали лицом друг к другу и целовались. Пылкие поцелуи, горящие желанием взгляды, пальцы, проникающие в тайные складочки. Силия почувствовала между ног его руку, поглаживающие пальцы - и ее затопила горячая пульсирующая волна. Он касался ее именно там, где она отчаянно желала. Больше никакого поддразнивания, никакого растягивания удовольствия, одни точные движения. Он словно читал ее мысли. Силия застонала и вцепилась ему в плечи, чувствуя себя марионеткой на ниточке. Внутри поднимался мощный, всепоглощающий вал ощущений. Содрогаясь от головокружительной кульминации, Силия почти не заметила, что Рамиз перекатывает ее на спину и раздвигает ей ноги. Затем он навис над ней и одним мощным толчком вошел в ее тело. Силия вскрикнула - не от удовольствия, от боли.
Рамиз замер. Его лицо исказилось от напряжения, недоверчивое выражение стремительно сменилось ужасом. Боль стихла, и Силия осознала, что Рамиз отодвигается. Она вцепилась в него.
- Нет! Нет!
Но ей не под силу было его удержать. Рамиз длинно и яростно выругался на своем языке, оттолкнул ее руки и одним движением отстранился. Схватил с пола свое одеяние и натянул через голову. На побледневшем лице безошибочно читался гнев. Глаза холодно мерцали, напоминая осколки янтаря. Силия села, заворачиваясь в простыню. На девственно-белом полотне виднелись бусинки крови, напоминая ягоды на снегу. Силия торопливо смяла белье, но Рамиз уже их увидел и выхватил у нее простыню. Силии пришлось потянуться за кафтаном, чтобы прикрыть наготу.
- Образцовая простыня новобрачной в первую брачную ночь, - сквозь зубы проговорил Рамиз. Он поднял простыню повыше, вынуждая Силию смотреть на предательские кровяные пятна. - Но ты не новобрачная, и это не первая брачная ночь. Во имя всего святого, почему ты мне не сказала? Ты думаешь, я бы тогда это сделал? Думаешь, я бы позволил тебе - и себе - это? Ты не представляешь, как ты ошиблась!..
Силия поднялась на ноги и спросила дрожащим голосом:
- А что не так?
- Не ты сделала не так, а я! Почему ты мне не сказала? То, что этого не сделал твой муж! - Рамиз провел рукой по волосам.
- Ты не спрашивал!
Но, даже бросая эти слова, она отчетливо понимала, что несправедлива к Рамизу. Осознание обрушилось на нее как внезапный ливень. Что она наделала!
- Джордж не хотел… мы не… он сказал, что будет лучше, если мы сначала узнаем друг друга, - тихо пояснила она. - Но этого так и не произошло.
- Определенно! - горько воскликнул Рамиз.
Силия поморгала, прогоняя обжигающие слезы.
- Честно говоря, я сомневаюсь, что это вообще когда-нибудь случилось бы, даже если бы Джордж не погиб. Я сожалею. Прости меня за мое молчание. Я не предполагала, что это произойдет. Я должна была остановить тебя. Мне очень жаль.
Она провела по глазам тыльной стороной руки. Этот маленький упрямый жест тронул его за душу так, как не тронули слезы.
- Силия, я причинил тебе боль?
Она покачала головой.
- Ты уверена?
Она выдавила слабую улыбку.
- Только немного.
- В следующий раз это не будет так…
Тут Рамиз осекся. Неужели надо мечтать о следующем разе? Никакого следующего раза не будет! И первого раза быть не должно было. Надо поблагодарить судьбу, что он сумел остановиться - из-за шока. Вот только нет совершенно к судьбе благодарности. Он был в ужасе от собственных примитивных инстинктов, от непроходящего возбуждения, настойчиво подрагивающего живота - и все равно хотел продолжения. Погрузиться в сочную плоть, входя все глубже и глубже, овладеть ею целиком и полностью. Стать ее первым. Сделать ее своей!
Нет! Он не может. Не должен. Даже если другой мужчина возьмет то, что по праву принадлежит ему.
Нет! Нет! Нет! Нельзя думать о Силии с кем-то другим. Он видел, что она едва сдерживается, чтобы не расплакаться, видел бледнеющие розовые щеки, припухшие от поцелуев губы, белую изящную грудь со следами собственных прикосновений. Он все это видел и испытывал непреодолимое желание ее обнять и утишить боль, которую сам причинил. Его останавливало лишь пятно на собственной чести - материальное доказательство которого ясно виднелось на простыне в его руках.
- Что я натворил!
- Не только ты. Я виновата не меньше! - решительно произнесла Силия.
- Я лишил тебя девственности. Это было бесчестно!
- Рамиз, ты же прекрасно знаешь: я уже была замужем. В глазах остального мира меня давно лишили девственности. Нет никакого бесчестия. Никто об этом не узнает.
- Я буду знать!
- Ну, я не сомневаюсь - ты сможешь с этим жить.
- И это все, что ты можешь мне сказать?
Силия прикусила губу. Она хотела узнать, каково это - на самом деле заниматься любовью. Какие ощущения, когда он двигается в ее теле. Она хотела полной завершенности у обоих - ведь именно к этому все и шло. Двое сливаются в одно целое. Ей хотелось сказать ему об этом, но она не могла, ибо по ее представлениям - для Рамиза это было не что иное, как сброс напряжения. Естественное завершение массажа.
- Наверное, тебе пора, - произнесла она, вырывая из его рук ужасающее свидетельство ее девственности. - Полагаю, ты согласишься, что нам необходимо обо всем этом забыть.
- Забыть?
- Да. Так будет лучше.
- Сейчас ты демонстрируешь то, что называется британской сдержанностью? Тебе не идет.
- Нет, мы называем это практичностью. Ты устал. Измучен дорогой. Тебе нужен отдых.
- Но ты…
- Со мной все в порядке.
Она права, но это казалось совершенно невозможным - сейчас уйти. Он не хотел ее оставлять - и именно поэтому следовало так сделать. В этом ничего правильного не будет. И его присутствие только усугубит дело.
Ему не понравилось, что она взяла на себя часть вины. И безусловно не нравилось, что не он, а она настаивала, чтобы он ушел. Все должно быть наоборот. Куда же делась эта цепляющаяся лоза? Почему она вдруг стала столь независима? Ему это совершенно не нравилось, но он ничего не мог поделать.
- Доброй ночи! - холодно попрощался Рамиз и вышел, не прибавив ни единого слова.
Оставшись одна, Силия подняла с пола гутру, которую он небрежно смахнул на пол. Квадрат белого шелка источал его запах. Силия прижала его к груди, вся сжалась на диване и дала выход мучительным рыданиям. Слезы слепили ее глаза.