* * *
Королевский флот не посрамил веры в него Перегрина. Депеша лорда Винчестера добралась до Англии меньше чем за три недели. Взмыленный и запыленный курьер по особым поручениям прибыл в поместье лорда Армстронга, когда тот готовился к давно запланированному разговору со своим управляющим. Лорд Армстронг удалился в библиотеку, чтобы в тишине прочесть переданное ему послание. Но оно оказалось настолько шокирующим, что потребовало, несмотря на ранний час, внушительной порции бренди. Проглотив ее одним духом, лорд Генри в третий раз перечел письмо. При мысли о потенциальных последствиях его обычная невозмутимость сменилась хмурым видом. "Щекотливая ситуация. И очень деликатная, - подумал он, почесывая лысину на макушке. - Хорошо, что моя сестра София здесь. Ей можно поручить девочек. Но вот что делать со всем остальным, это уже другой вопрос".
- Черт бы его подрал, - пробормотал лорд Генри, изучая подпись лорда Винчестера. - Проклятый идиот! Он сидит там только из-за этого скандала в Лиссабоне. Думает, что смог его замолчать, но я-то знаю, как было на самом деле. - Он влил в себя еще одну порцию бренди. - Черт бы его подрал! - выругался он уже громче. - И Джорджа Кливдена тоже! Я считал, у него больше мозгов! Так по-дурацки погибнуть! - Он наклонился и потрепал свою любимую собаку породы пойнтер, которая послушно сидела у него в ногах. - Совершенно по-идиотски, вот такое мое мнение. - Собака заскулила. - Ты совершенно права, моя девочка. И пора им об этом наконец сообщить, - завершил лорд Генри. Он напоследок погладил собаку и отправился в гостиную к своим домочадцам.
Когда он вошел в голубую гостиную, к нему обратились пять женских взоров - четырех его дочерей и сестры Софии. Жаль, что ему так и не удалось заполучить наследника. Девочки, конечно, чудесны, но пять дочек - уж очень много. И дорого.
- Так вот, значит, где вы все, - с фальшивой бодростью произнес он, ошибочно считая, что таким образом сможет всех успокоить.
Кассандра, главная в семье красавица, слишком точно соответствовала своему имени, любила предсказывать всякие события и имела склонность разыгрывать драму. Она театрально вцепилась в рукав отца и посмотрела на него голубыми глазами, полными слез.
- Это о Силии, да, папа? Она… о, папочка… пожалуйста, скажи, что она не…
- С Силией все в порядке. Абсолютно, - сказал лорд Генри, отцепляя пальцы дочери от собственного сюртука. - С Джорджем - нет. Он погиб.
Кассандра прижала руку к груди и рухнула на ближайший стул. По ее лицу разлилась трогательная бледность. Кэролайн в ужасе ахнула. Корделия и Крессида, открыв рот, вытаращились на отца. Так что леди София осталась единственной, кто смог попросить разъяснений.
- Скажи, как это произошло? - спросила она, выискивая в сумочке нюхательную соль, которую она носила с собой для подобных случаев.
- Его убили, - категорично сообщил лорд Генри. Такая шокирующая новость заставила замереть даже непоколебимую леди Софию. Бросив неодобрительный взгляд на завизжавших младших племянниц, она сунула нюхательную соль под нос Кэсси и властно протянула руку к депеше:
- Можно мне?
И лорд Генри тотчас отдал ей письмо. Леди София внимательно его изучила, немного помолчала и сказала брату:
- Оставь его мне, Генри.
Тот сразу повиновался и покинул комнату.
- К сожалению, должна сообщить, что Джорджа действительно убили, - произнесла леди София, обращаясь к племянницам. - Какие-то разбойники. Джордж и Силия следовали куда-то, кажется, в страну под названием А-Кадиз - это где-то в Аравии. Джордж получил особое распоряжение, и им пришлось отправиться в путешествие по пустыне. Там-то бедный Джордж и встретил свою судьбу. Он служил родной стране и пал смертью храбрых, - твердо сказала она, полностью игнорируя истину. - Я искренне верю в это. Пусть хоть сей факт немного смягчит ужас его смерти.
- А Силия? - Перед лицом семейного кризиса Кэсси забыла про истерику, подсела на софу к сестрам и обняла младших за плечи. Ее лицо все еще покрывала утонченная бледность. - Что там говорится про Силию? Наверное, она сейчас под опекой консула? Или уже едет домой? - с надеждой спросила она.
- Хм… - Леди София уставилась на кружева на собственном рукаве.
- Тетя?
- Хм, - повторила та еще раз. - Нет, боюсь, Силия до сих пор находится в А-Кадизе.
- Что? Прямо в пустыне?
- По всей видимости, она живет во дворце правителя. В качестве гостьи шейха аль-Муханна. Принца аль-Муханна.
Ответом ей стало потрясенное молчание. Леди София дернула себя за кружевной рукав.
- Кэсси, Силия там в тюрьме, да? - При вопросе у Крессиды задрожал подбородок.
- Кэсси, ее не выпускают и требуют, чтобы она каждую ночь рассказывала шейху историю, а иначе ей отрубят голову, да? - спросила двенадцатилетняя Корделия и запоздало вспомнила, что тетя София запретила им читать эту книгу. Она покраснела.
Крессида пихнула ее локтем, а Кэролайн осуждающе на нее посмотрела.
Последовало строгое внушение, и потом Кэсси наконец смогла высказать распиравший ее вопрос.
- Почему Силию оставили одну с шейхом? - спросила она, когда порядок был восстановлен.
- Очень интересный вопрос, - сухо констатировала леди София.
- Действительно, очень, - согласился лорд Генри, снова входя в комнату. - Этот Винчестер - шут гороховый. Вот почему на меня возлагается обязанность лично туда поехать и все уладить. А за Силию не беспокойтесь. Она в безопасности. Ни один иностранец, пусть даже обладающий большой властью, не посмеет навредить дочери высокопоставленного британского дипломата.
- Папа, у Силии на глазах убили мужа. Ее похитил человек, который, как нам известно, может держать ее взаперти в гареме, - повысила голос Кэсси. До нее постепенно доходил весь ужас положения сестры.
- Ну-ну, дорогая, - лорд Генри осторожно посмотрел на дочь, - не стоит давать волю воображению. Силия - разумная девочка, и я уверен, что принц тоже благородный человек. Здесь нет повода для волнений.
- Нет повода… - Кэсси недоверчиво смотрела на отца. - Как я понимаю, ты сейчас же отправляешься в Египет?
- Да, разумеется.
- Тогда я еду с тобой, - решительно сказала Кэсси.
- Не говори ерунды, милая.
- Я еду с тобой, отец, и ты меня не отговоришь. Силия - моя любимая сестра. И бог знает, каково ей сейчас приходится. - Кэсси поежилась. - Ей понадобится моя поддержка. Я еду с тобой, и точка.
- София, может, ты ей скажешь? Пустыня - не место для благовоспитанной юной леди.
- Полагаю, тебе стоило подумать об этом раньше - до того, как отпускать туда свою старшую дочь, - последовал уничтожающий ответ. - Кассандра совершенно права. Силии нужна поддержка сестры. И родной тети. Я тоже поеду с вами.
- Э?
- Ты слышал, Генри. - Леди София одарила младшего брата ледяным взглядом. - Время не терпит. Я прослежу за тем, чтобы наши вещи поскорее упаковали. А ты тем временем можешь позвать Беллу Фробишер, она приглядит за девочками. Заодно с ними познакомится, раз уж в твои намерения входит сделать ее их мачехой. Кассандра, идем! Генри, мы будем готовы через час.
Лорд Армстронг был знаменит своим жестким и непоколебимым умением вести переговоры, он умел осадить даже самых хитрых и могущественных европейских политиков, но с сестрой он никогда не мог справиться, и сам это признавал.
- Как пожелаешь, - покорно ответил он и во второй раз за утро отправился хлебнуть бренди.
Глава 10
Рамиз в одиночестве бродил по дворцовому парку. Несмотря на довольно компактное пространство, вьющиеся во всех направлениях тропы, крытые аллеи и украшающие перекрестки маленькие павильоны с фонтанчиками придавали парку простора. Подземная система орошения питала всевозможные растения: от традиционных фиг, олеандра и жасмина до различных экзотических разновидностей, привезенных Рамизом из путешествий. Среди последних приобретений были и розы. Рамиз присел у фонтана, чью позолоченную решетку увивал один из его любимых видов, со слабым приятным ароматом. Эти розы даровала ему из своего бесценного сада в Мальмезоне сама императрица Жозефина. Нераспустившиеся лепестки выглядели совсем белыми, розовый оттенок, словно румянец, появлялся, лишь когда цветы полностью распускались.
Эти цветы напоминали ему о Силии. После его последнего визита в гарем минуло уже три ночи, и единственное решение, к которому он пришел за это время: надо держаться от нее подальше, Он забрал у нее нечто очень ценное и ничем не мог восполнить ее потерю. Без сомнения, он поступил неправильно - неприятное и непривычное ощущение. Впервые в жизни он не мог ничего исправить. Кроме того, он оказался совершенно не готов к тем чувствам, которые сейчас испытывал. Он разрывался между стремлением искупить вину перед Силией и не менее сильным желанием повторить то же самое.
Последнее обстоятельство шокировало сильнее всего. Он поступил плохо, совершил грех бесчестия, но ему приходилось заставлять себя об этом жалеть.
И то, что сама Силия отказывалась считать его поступок недостойным, ничуть не помогало. Почему она его не остановила? Почему она не призналась, что девственница? Почему так спокойно отмахнулась, словно это было нечто совершенно обыденное? Неужели это для нее ничего не значит? Чего она хотела от него? Может, она лишь пешка в дипломатической игре и с готовностью завопит, что он обесчестил се, дабы добыть для своей страны преимущество? Но она ведь уже твердо сказала, что не станет заявлять о бесчестии, и это был один из тех немногих моментов, где он был уверен: она не лжет.
Так почему же тогда? В последний раз, когда он спрашивал ее об этом - после поездки к древней Катре, - Силия возложила всю вину на обстановку гарема. Там все кажется нереальным, так она сказала тогда. Она имела в виду, как будто находится в мире фантазий? Гарем с самого начала, конечно, ее очаровал - или, вернее, его образ, навеянный сказками "Тысячи и одной ночи". Наверное, она и раньше скрывалась в своих фантазиях от назойливых мужских взглядов, как делали многие ее соотечественники в Грантуре. В этом есть смысл. И немалый.
"Единственный способ устранить искушение - это ему отдаться". Так когда-то давно говорил его брат. Старший сын и отцовский наследник, он многое себе позволял, многому отдавался. Асад предпочитал словам действие. "Женщина говорит, мужчина действует", - часто говаривал он. "Главный инструмент принца - это меч. Если писать что-то, то только им".
"Слишком быстр, чтобы превратиться в пламя", - говорил про него отец. Но в его словах всегда отчетливо звучала гордость.
По правде говоря, став взрослым, Рамиз редко виделся с Асадом. Да и с отцом тоже, усмехнулся он про себя. Но сейчас он скучал по ним. Прошло уже почти два года, как убили Асада, и его собственная жизнь совершенно перевернулась. До этого он часто думал, что сделал бы иначе, если сам был правителем А-Кадиза, но, однако, никогда всерьез не задумывался, что действительно может им стать. Заняв свой пост, он принялся претворять в жизнь свои намерения, о которых он столько размышлял. В какой-то степени это помогло ему справиться с потерей последнего родного человека, ведь его мать умерла, когда Рамиз был еще подростком. Но он скучает по Асаду. Почему-то очень скучает. И он одинок. Богатый принц с тысячами верноподданных. У него есть все, но нет человека, которому он мог бы довериться.
Он об этом даже не задумывался, пока не появилась Силия. Он слишком погрузился в государственные дела, в политику, во всякие переговоры. У него не было времени и желания думать о чем-то, кроме А-Кадиза. Не было возможности разобраться в себе, понять, что ему самому тоже может быть что-то нужно. Или кто-то. Акил, наверное, прав. Ему нужна жена.
Однако свадьба с принцессой из Акилового списка его совершенно не привлекала. Подобную жену можно взять ради блага страны. Она не даст ему ничего, кроме еще большей ответственности, еще одной заботы. Она не будет похожа на Силию… не будет похожа на нее.
Из груди Рамиза вырвалось рычание. Он провел за раздумьями целый час и вернулся к тому, с чего начал. Единственный способ устранить искушение - ему отдаться. Асад всегда видел суть проблемы, этого у него не отнимешь. Леди Силия, с ее рыже-медными волосами, кремово-белой кожей, имеющая сильный характер, незаурядный ум и умение высказывать свое мнение, занимала все его мысли, грозя стать настоящей манией. Если она не считает себя обесчещенной, то что ему переживать? Почему бы не повести ее в мир своеобразной арабской сказки, а заодно и избавиться от наваждения?
Проблема была в том, что ему не хотелось, чтобы она считала это сказкой, чтобы думала о нем как о волшебном принце в иллюзорном мире гарема. Ему довелось стать ее первым мужчиной, и он хотел, чтобы она запомнила его настоящим современным человеком и никогда не забывала.
Рамиз посмотрел в небо - из-за северной стены сада медленно поднималось солнце. По его лицу скользнула медленная улыбка. Он приведет ее туда, где много яркого света, подальше от полутемных покоев гарема. Он будет видеть ее во всей красе - это должно ускорить излечение.
- Вы хотели меня видеть?
Силия встала напротив Рамиза и через стол посмотрела на него. На ней был лазурно-голубой кафтан с длинными разрезными рукавами, стянутыми у запястья, и плиссированные шаровары цвета вечернего неба. Традиционный женский костюм для дома, но с такой прической, как у Силии - густые, медного цвета волосы собраны в высокий узел, тонкие вьющиеся пряди спускаются по щекам, - этот простой наряд выглядел экзотичным. Леди, одетая как одалиска. Конечно, одежда закрывала ее с головы до пят, но под легкими тканями соблазнительно таились нежные округлые формы. Он заметил, как в разрезе рукава мелькнула обнаженная кожа. Сливочно-белая. Рамиз с трудом оторвал взгляд. И это ведь просто ее рука! Но он уже чувствовал, как поднимается в нем желание.
- Сядьте, - сказал он и с раздражением заметил, как резко это прозвучало.
Силия опустилась в кресло напротив. Она выглядела спокойной и собранной.
- У вас все хорошо? - спросил он.
- Да, конечно. Обо мне отлично заботятся, - осторожно ответила Силия.
- И что это значит?
От его тона она удивленно подняла бровь:
- Что-то не так, Рамиз?
- Я как раз об этом и спрашиваю.
Силия стиснула руки.
- Я же сказала: все хорошо. Обо мне так заботятся, что, боюсь, я скоро разучусь все сама делать. Адила и Фатима буквально опережают мои желания.
- То есть вы хотите сказать, что вам скучно?
- Я пыталась выразиться тактично, но, в общем, да. Я не привыкла к полному безделью, а сейчас мне ничего не остается, кроме как читать и вышивать.
- Но вы ведь бываете у Ясмины?
- Да, у нее я вышиваю и играю с детьми. Это очень мило, но… - Силия прикусила губу.
Последние несколько дней они с Рамизом совсем не виделись. Казалось бы, она получила возможность разобраться в своих чувствах к нему или хотя бы попытаться это сделать, но сие оказалось для нее непосильной задачей. Не в стенах гарема с его яркой чувственностью, не говоря уже об обжигающих воспоминаниях собственных лихорадочных совокуплений. Рамиз пленил ее, заворожил теми чувствами, которые в ней пробуждал. Если бы только она могла встречаться с ним просто в обычной обстановке - или хотя бы ее подобии, учитывая, что он принц! Тогда бы у нее притупилась постоянная потребность быть с ним и перестало бы остро чувствоваться одиночество, не так томила бы скука. Ее тело, только открывшее нечто неизведанное и восхитительное, вполне естественно желало повторения - и только. Совершенно ничего больше!
- Я тут подумал, - прервал Рамиз ее размышления. - Мне кажется, вам было бы интересно получше узнать А-Кадиз, познакомиться с проблемами, с которыми мы сталкиваемся на пути к современному миру.
Силия изумилась: "Он что, прочитал мои мысли?"
- Но разве?.. Вы же сами говорили, что я женщина и это…
Рамиз пожал плечами:
- Если решу нарушить кое-какие традиции, я имею на это право. Это же ваше утверждение, разве нет?
Он улыбнулся ей, сверкнули идеально белые зубы, но глаза холодно поблескивали металлическим блеском. Неужели он догадывается, о чем ее просил лорд Винчестер? У Силии все внутренности завязались узлом при одной этой мысли. Но если бы он знал, то, разумеется, не стал бы предоставлять такую возможность. Или он ее проверяет? Силия вдруг с полной ясностью осознала, что не может на такое пойти. Не может предать человека, который спас ей жизнь, помог почувствовать себя живой и явно доверял ей.
- Да, мне бы очень хотелось посмотреть А-Кадиз, - взволнованно сказала она. - А что именно вы хотите мне показать?
- Значительная часть моих подданных - племена бедуинов. Они кочуют по пустыне вместе со своими животными, переходя с места на место в зависимости от времени года и их собственных устремлений. По сложившейся традиции они могут обратиться к шейху за помощью. Трижды в год.
- И вы даете им деньги?
- Иногда. Чаще пищу или животных. Для бедуинов деньги мало что значат. Но, в любом случае, я помогаю им не только этим. Я также разрешаю споры между кланами и племенами. Для меня это хорошая возможность увидеть, каковы дела на самом деле, и оценить, как помочь наилучшим образом. Не думайте, что они лишь бедные кочевники. Среди них есть и очень могущественные люди. Помощь не должна оскорблять их.
- Значит, поэтому вы сами к ним приходите, а не просите их ехать к вам?
- Именно так. Мы пробудем там около недели. Хотите поехать со мной?
- С большой радостью.
- Отлично. А теперь ступайте. Увидимся завтра утром. Мы отправляемся завтра на рассвете.