* * *
Этот караван в подметки не годился каравану, которым Силия прибыла в Балирму. Она насчитала по меньшей мере двадцать стражников на верблюдах и почти вдвое больше слуг на мулах. Акил взял на себя роль погонщика. К удивлению Силии, Рамиз настоял, чтобы она ехала вперед вместе с ним - на таком же, как у него, снежно-белом верблюде. Ее седло накрывала алая парча, усыпанная драгоценными камнями, узда мелодично позвякивала серебристыми колокольчиками с золотыми язычками. Силия была одета в абай из золотистого шелка - длинное платье с вырезами по бокам, чтобы удобнее сидеть в седле, голову покрывал платок такого же цвета, полностью защищавший от солнца и песка лицо и волосы. В таком одеянии и верхом на верблюде Силия чувствовала себя арабской принцессой.
Она сообщила об этом Рамизу, а тот засмеялся и ответил, что сейчас никому даже в голову не придет признать в ней английскую розу под личиной цветка пустыни. Он пребывал в странном настроении, держался как-то расслабленно, подчеркнул, что в пустыне они могут общаться без всяких формальностей и реверансов. Только ей надо все время присутствовать рядом. И обращаться к нему по имени. Она может спрашивать и высказывать все, что пожелает. Он ценит се мнение.
Сначала она думала: он дразнит, но к концу первого дня пути осознала, что он действительно говорил с ней серьезно. Он по собственной инициативе рассказывай ей о предстоящих встречах, церемониях и ритуалах и даже подчас несколькими словами описывал главных действующих лиц. Он был очень мил, открывая себя с неизвестной доселе стороны. По мере продвижения по пустыне он становился все беззаботнее. Его плечи расслабились, морщинки вокруг глаз исчезли. Грозная аура изменилась, открывая потрясающе привлекательного мужчину, в какой-то степени обладающего магическими чарами.
И Силия пропала. Как околдованная, она видела только Рамиза и никого больше, включая сам караван. Казалось, они в полном одиночестве путешествуют по пустыне под лучами палящего солнца к какой-то неуловимой цели. Прибытие означало, что чары рассеются, и Силия этого не желала.
Впрочем, когда они добрались до оазиса, собираясь там переночевать, это не разрушило волшебную атмосферу. Рамиз приказал Акилу присмотреть за всем и увел Силию подальше от ревущих, блеющих животных и бормочущих стражников - в уединенную часть оазиса, к небольшой рощице вокруг маленького пруда, где огромные звезды мерцали в небе, как чеканные серебряные блюдечки.
- Полная луна, - произнесла Силия. Она села на краю пруда и стала снимать сандалии, чтобы спустить в воду босые ноги.
- Камар. - Рамиз сел рядом. - Время исполнения желаний.
Они сидели так близко, что его бедро прижималось к ее бедру, а плечо задевало ее плечо. Силия поболтала ногами в прохладной воде.
- А что бы вы пожелали, Рамиз?
- Звездную ночь. Шатер, где укрыться. И прекрасную женщину, с которой можно его разделить.
Силия хотела рассмеяться, но получился какой-то придушенный звук.
- Ну, первые два желания уже исполнены.
- Нет, все три. - Рамиз положил руку ей под затылок и осторожно повернул к себе ее голову. - Взгляните: над нами звездное небо. Вон там есть шатер. А рядом со мной прекрасная женщина. И я приглашаю вас разделить это все со мной. Все.
Не успела она спросить, что он имеет в виду, как Рамиз ее поцеловал. Поцелуй прояснил все его намерения, и она поцеловала его в ответ. Подтвердила свое согласие, даже не подумав об отказе. Именно поэтому она здесь. В его пустыне. В его объятиях. Для этого он привез ее сюда. Именно этого она хотела больше всего на свете. Сейчас она видела это с кристальной ясностью, как видела луну над их переплетенными телами.
Силия обняла Рамиза. Прижалась, вдыхая знакомый, тревожащий душу аромат. Приоткрыла рот под его требовательными губами и поцеловала так, что у него не осталось никаких сомнений. Она разделит с ним ночь. И все остальное.
Тянулись долгие, томительные секунды. Они целовались, сплетя руки и языки, касаясь ногами прохладной воды. Потом Рамиз отстранился, встал и помог Силии подняться.
- Ты ведь понимаешь? - спросил он. - Пути назад уже не будет.
Силия кивнула.
- И ты этого хочешь?
- Да.
- Несмотря на то, что это ничем не кончится?
Она отлично понимает! Зачем он это говорит? Конечно, Рамиз предпочитал четко очерченные правила.
- Да, - повторила Силия. - Уверяю тебя, я это понимаю.
Рамиз кивнул. На какой-то нелепый миг ей даже показалось, что он пожмет ей руку и уйдет - такой у него был официальный вид, но потом она осознала, что он напряжен не меньше ее самой. Она пошла за ним к лагерю, где уже появилась небольшая деревенька шатров и пылающие костры. В воздухе витали аппетитные ароматы жареной крольчатины и козлятины, но голод Силии был совсем другого рода, не имел ничего общего с пищей.
Два больших шатра стояли на некотором отдалении. Рамиз подвел Силию к одному из них и отодвинул в сторону камчатную занавесь. Силия вошла и ахнула от изумления. Шатер изнутри напоминал тот, где они обедали после экскурсии в Катру - на стенах гобелены, пол устилают роскошные ковры. Но этот шатер был значительно больше, а убранство в неярком свете ламп выглядело богаче и красочнее.
- Тебе нравится? - спросил Рамиз, улыбаясь отразившемуся на ее лице потрясению.
- Просто изумительно! Как настоящий дворец, только маленький.
- Мне надо переговорить с Акилом. Располагайся как дома. Я скоро вернусь.
Оставшись в одиночестве, Силия стала ходить, утопая в роскошных коврах. Она водила рукой по гобеленам, гладила шелковистые подушки и прижимала к щеке бархатные покрывала. Комнатка за перегородкой явно предназначалась под спальню. На низком столике стоял ее саквояж и дорожный несессер, рядом - высокое, во весь рост, зеркало. Здесь же нашлось и еще одно маленькое помещение, где она с изумлением обнаружила медную ванну, наполненную водой с душистыми лепестками. Силия без дальнейших проволочек скинула пыльную одежду и погрузилась в теплую воду.
Она вернулась в шатровую "гостиную" душисто благоуханной, одетой в свободный органзовый наряд цвета заходящего солнца. В ее отсутствие кто-то принес ужин - множество закрытых крышками блюд, источающих восхитительные ароматы. Она как раз изучала их содержимое, когда в шатер вернулся Рамиз.
Он тоже успел вымыться и переодеться. Короткие влажные волосы гладко облепляли голову. На нем был халат любимого им темно-синего бархата. Большой шатер внезапно показался очень маленьким - его заполняло присутствие Рамиза. Обстановка вдруг стала невероятно интимной, значительно лучше, чем даже в гареме. На фоне мягких занавесей и усыпанных драгоценностями покрывал Рамиз словно излучал мужественность. Он казался таким строгим и грозным. Силия безумно занервничала, в животе у нее словно сражались тысячи птичек.
- Нам подали ужин, - сказала она. - Ты хочешь есть?
- Нет, - прямо ответил Рамиз.
- Тогда, может быть, чего-нибудь выпьешь? - Она потянулась к кувшину шербета.
- Нет.
- Как там Акил? - спросила Силия и сама поняла всю нелепость своего вопроса.
- Силия, иди ко мне!
Она поставила кувшин, но с места не сдвинулась.
- Если ты передумала, сейчас самое время об этом сказать.
- Я не передумала. - Она поправила рукав кафтана. - Я просто… ну, как ты знаешь, я никогда еще этим не занималась.
Она попыталась улыбнуться, но дрожащие губы ее не слушались. Она смотрела на него зелеными, как мох, глазами, одновременно с мольбой и неповиновением.
Неотразимый взгляд! Рамиз шагнул к ней и подхватил на руки.
- Тебе нечего переживать по этому поводу. Я все покажу.
Он потерся носом чуть ниже мочки уха и вдохнул чистейший аромат. Коснулся кончиком языка, испробовал на вкус ее кожу. Такое нежное местечко - мягкая мочка и тоненькая кость заушья образовывали маленькую очаровательную складку. Он проник в нее языком, и сердце у него дрогнуло, словно его пронзило клинком кинжала. Он навсегда запомнит это ощущение.
- Рамиз?
- Иди сюда.
Он взял ее за руку и повел в импровизированную спальню. Затем быстро и умело сдернул с Силии одежду - она даже не успела запротестовать. Теперь она стояла перед ним смущенная, обнаженная и сражалась с желанием прикрыть себя хоть чем-то, хотя бы руками.
Такое грубое отношение вызывало у нее растерянность. Инстинкты подсказывали ему проявить нежность. Именно в нежности она нуждалась. Именно этого хотела. Но ей предстояло иное. Они должны закончить то, что начали. Он должен взять то, в чем нуждается, чтобы наконец излечиться от своей одержимости.
- Ложись.
Она без слов повиновалась. Рамиз посмотрел на нее, и у него перехватило дыхание. Она напоминала лунную богиню - смущенно розовеющие щеки, роскошные мягкие губы, белая, как сливки, плоть, розовые соски, темный треугольник завитков между ног, рассыпавшиеся по подушке медно-рыжие волосы.
- Ты прекрасна. - Его голос прозвучал резко и хрипло. Он был тверд. Более чем готов приступить к соитию.
Рамиз стянул через голову свой халат и встал перед Силией донельзя возбужденный. Силия смотрела на него, и ее туг же стало накрывать обжигающе-сильной волной желания. Ощущения усиливал подспудный страх, который она пыталась не замечать. Рамиз казался таким угрожающим. Словно победитель над побежденным - а она побежденной себя и чувствовала. Не считая того, что его меч не был ятаганом. Она как завороженная смотрела на длинный изогнутый "клинок". Не может быть, чтобы он поместился в ее тело.
- Рамиз, - произнесла она и села на постели. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее. - Рамиз…
Она протянула к нему руку.
Он долгим взглядом посмотрел на нее, на мгновение его лицо исказила боль. И он оказался рядом. Накрыл ее собой и с силой поцеловал, прижимая всем телом, своим ртом, руками. Его мужественность настойчиво давила ей между бедрами. Силию потрясла сила его страсти - но и восхитила тоже. Он ласкал и целовал ее, заражая своим плотским желанием, лихорадочно прихватывая плоть языком и зубами, пока Силия не перестала ощущать окружающее. Кожа к коже, жар к жару, смешались их запахи, частое хриплое дыхание. В жилах кипела кровь, пульсирующие тела с безумной силой неслись к какому-то пределу сознания.
Рамиз чуть прикусил ее сосок, и Силия вцепилась ногтями ему в спину. Он обхватил ладонями ее груди. Силия провела пальцами по тугим мышцам его ягодиц. Пальцы Рамиза нащупали ее впадину между ног и осторожно проникли внутрь. Силия застонала. Он принялся ласкать средоточие ее женственности, продолжая до тех пор, пока напряжение и острота чувств не достигли почти непереносимых высот. Силия напряглась, как туго натянутая тетива. Но ласкающие пальцы все не останавливались, и она с криком выгнулась под его руками. Она едва сознавала, что он подготавливает ее и притягивает к себе, пока не ощутила давление его отвердевшего органа.
Силия зажмурилась и сцепила зубы, ожидая толчка и боли, но он входил медленно и осторожно, она чувствовала только, что раскрывается ему навстречу. Она открыла глаза. Рамиз смотрел на нее, на его лице отражалось сдерживаемое напряжение. Он вошел глубже, и Силия застонала. Он тут же остановился. Она притянула к себе его лицо и с силой поцеловала. Потом приглашающе качнула бедрами и снова издала стон, но уже удовольствия. Рамиз медленно-медленно вводил свой меч в ее ножны. Наконец ей показалось, что он достиг предела, но он лишь на секунду остановился и продолжал входить в нее. Снова непереносимое ожидание и продолжение. Затем он медленно вышел из нее и вошел опять, пристально наблюдая за ее лицом. Силия осознала, что снова вот-вот потеряется в огне страсти. На этот раз она прижалась к Рамизу всем телом и ощутила, как ее внутренние мышцы обхватывают его копье, как по ним прокатываются сладкие волны дрожи. Силия инстинктивно откинулась назад, обхватила ногами его талию, и Рамиз толкнулся еще сильнее и выше. Она застонала и вцепилась ему в спину, ощущая, как внутри бегут токи приближающейся кульминации. Но Рамиз все продолжал двигаться в ней, все настойчивее и глубже. В какой-то момент она почувствовала, что он коснулся какого-то чувствительного местечка глубоко внутри, и закричала, потеряв контроль над собой. Ее капитуляция сработала, как спусковой крючок. Рамиз тоже потерял самообладание, продолжая двигаться все с большей быстротой и силой. Силия ощутила, что его копье начинает раздуваться внутри, и в этот момент он резко вышел из нее, излив на живот горячую жидкость. Тяжело опустился сверху и, целуя, крепко обхватил руками, не оставляя между ними никакого пространства. Так, что казалось: они умрут, если разожмут объятия.
Силия лежала, пресыщенная до мозга костей, не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, и чувствовала себя невесомой, как перышко. Дыхание Рамиза постепенно выровнялось, и он разжал объятия. Он откатился от нее, и Силия словно с размаху опустилась на землю.
- Я причинил тебе боль?
- Нет.
Ей хотелось, чтобы он снова обнял ее, хотелось утешения и нежных слов, но она понимала, что это невозможно, поэтому просто лежала тихо и старалась держаться спокойно.
- Хочешь есть?
Как ни удивительно, но она действительно почувствовала голод, хотя признаваться в этом было как-то неприлично.
- Я умираю от голода, - с усмешкой сообщил Рамиз. - Пошли.
И не успела она и пальцем шевельнуть, как он подхватил ее на руки и, прижимая к груди, отнес в соседнюю комнату и поставил на ноги.
- Мы не можем есть в таком виде, - сказала Силия, имея в виду, что они до сих пор были полностью обнаженные.
Рамиз вновь усмехнулся:
- Поверь мне - можем.
Он пинками собрал вместе раскиданные по полу подушки, потом поднял со стола огромный серебряный поднос с ужином, установил его на ковер у горы подушек и опустился на них.
- Иди сюда. - Он похлопал рукой по подушкам.
Но Силия стояла неподвижно, прикрывая руками грудь. Тогда Рамиз взял ее за руку и заставил сесть рядом. Силия устроилась полулежа на огромной бархатной подушке с кисточками.
Рамиз снял с одного блюда крышку, вынул пастилью и разломил. Кусочек начинки выпал Силии на руку, и Рамиз наклонился его слизнуть. Затем Рамиз дал ей откусить кусочек от порции и слизнул с ее губ крошки, а остальную часть отправил себе в рот.
Затем он принялся кормить ее с серебряной ложки гранатовым салатом с соком лайма и тонко нарезанным луком. Лайм пощипывал язык, придавая остроты поцелуям.
Потом наступила очередь сбрызнутых оливковым маслом жареных баклажанов со сладкими перчиками. Масло текло по пальцам, и Рамиз облизывал каждый по очереди.
Поджаренный с сахаром и имбирем ананас истекал соком, и Рамиз позволил струйкам бежать прямо в ложбинку между грудей Силии. Они уже перестали притворяться, что собираются ужинать, и играли в игру чувственного отклика. Рамиз вел - Силия следовала. Его грозило погубить его собственное поддразнивание.
Рамиз устроил на груди Силии целый пир - слизывая с сосков сладко-соленый ананасовый сок, он подспудно наслаждался пикантной остротой, которую он считал самой сущностью Силии. Она лежала под ним, возбужденная, раскрасневшаяся, со спутанными, разметавшимися волосами. Ее глаза горели страстью, и он знал, что она видит отражение этой страсти в его глазах. Он никогда раньше ничего подобного не испытывал. И даже затруднялся назвать это чувство. Казалось, все клеточки, даже самые маленькие, и Силии, и Рамиза перемешиваются между собой, а их жизненные силы как будто объединяются и образовывают единое целое. Они это чувствовали. Как будто их души слились, и теперь у них одна душа на двоих.
Рамиз сомкнул губы на ее соске и стал энергично посасывать, втягивая внутрь и выпуская его обратно. Его восхищало, как Силия ему подчиняется. Что он может заставить се выгибаться, извиваться или впадать в сладкую дрожь в зависимости от того, грубо или нежно он посасывает или покусывает. Он снова стал посасывать ее грудь и накрыл ладонью завитки между бедрами. Влажные. Горячие. Он описал небольшой круг нижней частью ладони и ощутил, как в ответ свело пах. Он снова хотел овладеть ею. И немедленно.
Он попытался развести ее ноги, но Силия воспротивилась. Не успел он и глазом моргнуть, как она опрокинула его на спину, а затем окунула пальцы в какое-то яство и провела рукой по его груди. Вниз. Он чувствовал что-то гладкое и холодное. Какой-то йогурт, рассеянно подумал он. Но все мысли тут же испарились, ибо Силия принялась слизывать нанесенное яство, деликатно следуя язычком по животу сверху вниз, пока не добралась туда, где начинали густеть волосы. Рамиз закрыл глаза и задержал дыхание. Наступила пауза - столь невыносимая, что он чуть не вскрикнул от огорчения, и язычок задел кончик его копья. Снова пауза, и еще касание, чуть подольше. И еще одно. Ниже, ниже, еще ниже. Язычок прошелся по всей длине и обратно одним плавным движением, и Рамиза сотрясла сладкая дрожь. Кровь закипела в жилах. Он ощутил, как сводит пах в преддверии кульминации. О! О! Он сейчас умрет от наслаждения. Особенно если она… сейчас… да, вот так. Именно так. И еще… вот так! О!
- Силия!
Она замерла. Он не хотел ее останавливать. Рамиз приподнялся и сжал ее плечи. На ее лице появилось забавное выражение удивления. Но он был не в настроении развлекаться. Он притянул к себе Силию, и она упала на него, задев коленями его плечи. Ее грудь вдавилась ему в живот, а рот оказался именно там, где он хотел. Как и его собственные губы. Рамиз накрыл ладонями ее округлые ягодицы, а ртом - восхитительно влажные завитки и нежные складочки между ног. И, ощутив ее вкус и аромат, застонал, выискивая языком средоточие ее женственности. И почти сразу же издал новый стон, но уже подругой причине - Силия следовала за ним, отражая каждое его движение, каждую ласку. Он сдерживал приближение кульминации, пока не почувствовал ее собственную, и только после этого отдался своему наслаждению. Ощущая ртом ее сладость и покачиваясь вместе с ней на пульсирующих волнах страсти, он чувствовал опьяняющее счастье, какого раньше никогда не испытывал.
Его переполняло чувство правильности, хотя на самом деле все было ровно наоборот. Но в данный момент Рамиза это нисколько не волновало.
Глава 11
Рамиз не остался ночевать в ее шатре и вернулся к себе. Силия еще долго сидела без сна, глядя при свете ламп на свое отражение. Она едва узнавала ту, которая смотрела на нее из зеркала. Волосы спутаны, широко распахнутые глаза почернели от страсти. Губы вспухли. Кожа жарко розовела, на груди виднелись неяркие следы рук Рамиза, на пояснице краснел небольшой синяк. Между ног ощущалась некоторая болезненность. Под ногтями следы крови - это она так впивалась в спину Рамиза. И ее лицо сияло от какого-то чувства, которому она даже не могла дать названия. Появился внутренний свет, какого раньше она никогда не видела. Чувственность, наконец решила она. И распутство. Со времени своего пребывания на Востоке она впервые увидела смысл в ношении вуали. Ей безусловно не хотелось, чтобы кто-то видел ее такой. Все бы сразу все поняли.
Она скользнула под шелковые простыни и подумала, выглядит ли Рамиз таким же образом. Почему-то она в этом сомневалась. Для него в произошедшем не было ничего нового. Они не сделали ничего, чем бы он раньше не занимался и, без сомнения, ещё будет заниматься в будущем. При мысли, что он будет заниматься этим с другой женщиной, ей почему-то стало нехорошо.